И когда убили друг друга Сур и Бур, а завистника Дирку сожрали лисицы, долго горела земля, а тучи не пропускали солнце. И казалось тогда, что всякая жизнь прекратилась. Но когда стих гнев высших богов, в глубинах Великого Леса восстал схоронившийся герой Верень со своим малым народом, от которого пошло их племя и все другие племена…
…Солнце неумолимо текло к горизонту, и на опушке зазвенели вечерние комары. Охотник вскочил на ноги, решившись. Он привязал оленя кожаным ремнём к дереву, чтоб не объели землеройки, а потом обмазал его соком смерть-травы, отпугивающей птиц. «Была не была, не тащить же мне его с собой в городище! — подумал Тумпту. — Вернусь до темноты и заночую здесь неподалёку. А завтра отправлюсь домой героем, да ещё с подарком для невесты: победителя не судят!
Тумпту шагал к развалинам быстрым шагом. За плечами его висел лук и кожаный мешок с семью стрелами, на поясе в плетёном чехле уверенно подрагивал каменный нож. Рука, как всегда, сжимала верное копьё с отцовским костяным наконечником. Решившись, он не привык колебаться, а потому шёл в неведомое, не оглядываясь на родной Лес.
Город неспешно приближался. Сперва он увидел дорогу из сплошного чёрного камня, сквозь который густо росла трава — и пошёл по ней. По обочинам его внимание ненадолго задерживали остовы странных мёртвых чудищ, наполовину вросших в землю и блестевших кое-где серебристыми чешуями. Тумпту, не останавливаясь, шёл туда, где среди бесформенных груд камня угадывались сохранившие форму строения. Он осторожно переступал через трухлявые рыжие предметы, похожие то на змей, то на согнутые гигантские копья и окаменевшие стволы деревьев. Иногда в чёрной каменной реке, по которой он шёл, дырявились ямы, в которых лежал странный ветвистый хлам пополам с землёй. Обходя их, Тумпту настойчиво шёл вперёд, подгоняемый закатом.
Вскоре перед его глазами предстало первое, кое-как сохранившееся жилище богов. Дверной проём зиял чернотой. Тумпту приблизился и осторожно заглянул внутрь. Но не увидел ничего, кроме груды камней, перемешанных с бурой землёй. Видно было, что всякая жизнь ушла отсюда давным-давно. «И чего здесь запретного и страшного? — думал Тумпту, обходя и заглядывая в такие же вросшие в землю, сыпучие развалины без крыш, окон и дверей. Просто мёртвые камни в закатном солнце…
Тем временем, он вышел на широкую площадку, где, образуя полукруг, стояли несколько домов, сохранившихся чуть лучше, чем виденные прежде.
«Посмотрю, что здесь — и обратно, — решил он, озабоченно поглядывая на солнце, багровевшее уже на самой кромке горизонта.
Он подошёл к одному из домов, показавшемуся ему наиболее целым. Чуть помедлив на раскрошенном каменном пороге, Тумпту шагнул в темноту, из которой тянуло сыростью бездонной пещеры. Сбоку плеснуло косым, словно прощальным лучом солнечного золота, и охотника окружил мрак и холод. Под ногами что-то зловеще скрипело. Он вдруг сильно стукнулся лбом в гладкую стену и не успел испугаться этого, как испуг гораздо больший обрушился на него со всех сторон. В пещере богов вдруг вспыхнул свет! Он был ярче, чем свет самой яркой Луны.
Тумпту от неожиданности сел на пол, не выпустив, однако из руки копья. «Вот оно! — скачками неслись в его лохматой голове мысли. — Сейчас боги пустят в него огненные стрелы за то, что он нарушил их покой. Он сидел, закрыв глаза, готовясь к смерти. Однако с ним ровным счётом ничего не происходило. Только ногу больно давил камень.
Охотник осторожно открыл один, потом второй глаз, встал и осмотрелся. Вокруг было почти так же безжизненно, как в домах, куда он заходил прежде. Каменные стены поросли мхом, на полу — осколки камней и каких-то грязных предметов. Но свет! Тумпту долго не мог понять, откуда он исходил. Наконец, он заметил в стенах и потолке небольшие углубления, из которых, пробиваясь сквозь толстый слой пыли, сочился свет.
— Эй, боги! — крикнул, осмелев Тумпту, — я пришёл поклониться вам, я друг!
— Уг-уг, — ответило эхо.
Эхо шло из дальнего коридора в конце пещеры. Слабо освещённый, он уводил, по-видимому, в другую, более дальнюю пещеру. Охотник заметил ступени, под наклоном спускавшиеся вниз. Голос племени почти кричал ему в уши: «Уходи сейчас же! Хватит, ты уже доказал свою смелость!» Тумпту сделал было движение назад, подчиняясь этому голосу, но чёртик любопытства вновь пересилил.
«Если бога зажгли мне свет, значит, они хотят, чтобы я как следует осмотрел их жилище, — думал Тумпту. — Как же я уйду, так ничего и не увидев, кроме развалин?!».
Держа наперевес отцовское копьё, он шагал по ступенькам, ведущим в дальнюю пещеру. Маленькие луны в стеновых углублениях, казалось, шептали ему: «Вперёд, Тумпту, так рождаются герои!».
Коридор несколько раз поворачивал, спускаясь всё глубже. А не до самой ли бездны земли он идёт? — задумался Тумпту.
— Ведь там живёт огненный змей Мандра! Ну, что ж, — сказал он вслух — если понадобится — сражусь и с Мандрой!
Увлёкшись героическими мыслями, Тумпту сходу налетел на препятствие, заставившее его вновь присесть на землю. Препятствие, выросшее из-за резкого поворота, было стеной из очень холодного, блестящего камня.
«Ну вот и конец твоего пути, Тумпту, — внятно сказал шаман в его голове. — Ты в ловушке: сейчас откуда ни возьмись выползет древний змей и сожрёт тебя вместе с твоим копьём».
«Тумпту не струсит!» — завопил в ответ молодой охотник, вскочил на ноги и что есть силы ударил древком копья в стену. И вновь произошло чудо.
Что-то щёлкнуло, и стена толщиной с доброго медведя со скрипом поползла вбок, скрываясь в скале.
Тумпту торжествующе вскликнул и шагнул за порог.
* * *Он уже не удивился, когда со вторым его шагом темнота вспыхнула ярким светом. Но то, что он увидел внутри, поразило охотника, пожалуй, больше всех предыдущих чудес. Пещера, куда он попал, как раз и была тем самым жилищем богов, которое он так рвался увидеть!
Затхлый мёртвый воздух со свистом уходил в проём двери. У Тумпту от волнения и ещё отчего-то спёрло дыхание, сердце забилось, как у землеройки.
Здесь не было осколков. Почти не было даже пыли. Яркий свет из-под потолка и слабый матовый — из углов ровно освещал небольшой зал с отлично сохранившейся обстановкой. В причудливых очертаниях предметов он, напрягая извилины, распознавал: стол, стулья, кровать, какие-то ящики и полки, на которых стояло множество причудливых мелких предметов. Он сделал ещё шаг в глубину пещеры, прислушиваясь. Вокруг стояла мёртвая тишина. Пещера была совершенно пуста, в ней пахло древней смертью. Казалось, что все предметы вокруг, стены, потолок, сам воздух стали здесь смертью, обращённой внутрь себя.
«Боги умерли здесь, — подумал Тумпту, — я потревожил их сон. Словно в подтверждение этого в углу раздался резкий сухой стук. Охотник в испуге отшатнулся вбок, оглянулся и похолодел. С седалища, которое он не заметил входя, на пол со стуком падали человеческие кости. Древний скелет рассыпался на глазах, оставив на блестящем стуле череп с неестественно-белыми зубами и провалами глазниц.
— Ы-ы-хх! — выдохнул Тумпту древнее заклинание, отгоняющее злых духов. Но мёртвый бог явно не собирался причинять ему вреда. Просто рассыпался от сквозняка.
Тумпту перевёл дух и начал осматривать жилище более спокойно. Он захотел полежать на постели богов, но заманчивые цветные мхи, покрывавшие её, взметнулись под ним прахом, так что он больно стукнулся локтями о холодный остов кровати.
Раскрыв рот, он ходил вдоль полок, опасливо беря в руки таинственные предметы, стоявшие там. Некоторые были похожи на их деревянную посуду, но несравнимо красивее, другие — были искусно сделанными фигурками человечков и животных. «Сколько же здесь подарков для моей прекрасной Юмы!» — с восхищением думал Тумпту…
«Ты герой! — горделиво шептал девичий голос в его голове.
— Ты почти бог! — вторил ему другой. — Ты будешь приходить сюда один много раз. А потом, настанет время, и ты откроешь пещеру богов старейшинам племени, и они прославят тебя, сделают великим вождём!».
Эйфория, восторг собственной смелостью, радость открытий совсем лишили Тумпту осторожности. Хватая с полок всё подряд, он подбрасывал и ловил вещи богов, приплясывал и напевал. В руки ему попался красивый продолговатый и очень лёгкий камень с маленьким цветными пятнышками. Тумпту из озорства стал тыкать пальцем во все пятнышки подряд и вдруг — с криком ужаса — выронил его из рук.
Кусок стены, абсолютно гладкой с виду, начал бесшумно отползать. За ней вспыхнул свет, и на зеркальной, словно вода, плоскости появился злой волшебник! Тумпту мигом схватил копьё, опрометчиво отложенное в сторону, и затряс им над головой с громким охотничьим криком. Ужас и решимость сплелись в один мускулистый прыжок, которым он отпрыгнул от ожившей стены, приняв боевую позу.
Между тем волшебник не спешил нападать на Тумпту. Он миролюбиво и словно ободряюще говорил какие-то слова. Одет он был в странную гладкую чёрную куртку с отворотами, под которой белела январским снегом другая тонкая шкурка. На шее была завязана узлом ещё одна — ритуальная узкая и заострённая к низу шкурка цвета крови.
«Главный волшебник!» — пугаясь и восторгаясь одновременно, подумал Тумпту. — Он разговаривает со мной как с героем, он хочет, чтобы я понял его!». Охотник издал примирительный возглас и повернул копьё наконечником вниз, показывая, что хочет выслушать волшебника.
Тот говорил, странно смотря — вроде бы прямо на Тумпту, но в то же время и на что-то позади него (Тумпту даже невольно обернулся).
Тумпту старательно слушал. Большинство слов были ему незнакомы, но в некоторых он узнавал чуть искажённый язык Великого Леса: «братья», «жизнь», «без страха»… Слова, а главное интонации были на редкость умиротворяющими, и Тумпту, подпав под чары волшебника, заслушался, опираясь на копьё.
Если бы он мог понимать язык древних волшебников, то услышал бы следующее: «Соотечественники! Братья и сёстры! Самое страшное уже позади. Кризис пошёл на спад, мы уже поднимаемся со дна. Мы достигли, наконец, взаимопонимания с нашими зарубежными партнёрами и политическими партнёрами внутри страны. Жизнь налаживается. Наш золотовалютный резерв пополняется с каждым днём, восстановлена экономическая инфраструктура, банковская система. Банки вновь готовы давать кредиты предприятиям, заработала ипотека. Новые школы скоро войдут в строй, на верфях закладываются новые корабли, ожил автопром. В конце года мы планируем поднять пенсии и зарплаты бюджетникам вдвое. Будущее открыто перед нами, мы смотрим вперёд без страха. За работу, товарищи!».
Тумпту, приложив руку к сердцу, хотел ответить главному волшебнику, но тот внезапно исчез, и на зеркальной поверхности замельтешили яркие пятна, сопровождаясь звуками, от которых у Тумпту нехорошо закололо в боку. Из пятен будто из омута, вынырнули мелкие наглые волшебники и полуголые ведьмы с волосами самых немыслимых цветов. Они затараторили что-то наперебой, показывая Тумпту на какие-то предметы и маня его внутрь в зеркальную гладь. Тумпту невольно попятился и случайно наступил ногой на брошенный волшебный камень. И тут гнев богов или зло волшебников, победивших их когда-то, обрушились на онемевшего охотника со всех сторон. Остальные стены пещеры начали раскрываться как первая — и на каждой появилось отражение тех же мелких наглых волшебников и цветноволосых ведьм. Все они зеркально кричали, кривлялись и тянули к нему руки. «Так вот оно что! — мелькнуло в помутневшей голове охотника, — главный волшебник просто убаюкивал меня, а эти шакалы сейчас затащат внутрь своих колодцев и высосут всю душу!»
Собрав околдованную волю в кулак, Тумпту размахнулся и что есть силы метнул копьё в ближайшее отражение. Уже на бегу он краем глаза видел, как копьё с треском вонзилось в сверкающую огнями стену, потушив её. Сноп искр и вонючий дым последовали за этим, но Тумпту уже нёсся, не помня себя, по ступенькам вверх — прочь из страшной пещеры, и дальше по ночным развалинам — прочь из проклятого городища!
* * *Отдышался Тумпту только на спасительной опушке. Саднили поцарапанные колени, он потерял отцовское копьё и свой лук. Но всё это было теперь не так уж важно. Он убил славного оленя, он побывал в запретном городе, избежав колдовства злых волшебников. А ещё он кое-что добыл для своей невесты!
Охотник сунул руку в кожаный подсумок, куда побросал
разные предметы с полок в пещере богов. Но вот досада! Рука нащупала лишь пустоту. Наверное, всё растерял, пока бежал по ночным развалинам городища… Правда, что-то непривычно шуршало на самом дне подсумка. Тумпту осторожно извлёк предмет, оказавшийся тонким, продолговатым и неестественно ровным листком бледно-зелёного цвета.
Он повернул его на свет вышедшей луны и разглядел на обеих сторонах листка странные рисунки и письмена. На одной стороне была нарисована горка, а на её верху — другая маленькая горка с открытым человеческим глазом. А ещё там была птица, сжимавшая в когтях какие-то ветки и пучки. С другой стороны листка из сплюснутого кружка на Тумпту испытующе смотрело гладкое лицо волшебника. Он был чем-то неуловимо похож на волшебника, чуть не заманившего его вглубь зеркального колодца в запретном городе. Охотнику даже показалось, что волшебник из зеленоватого листка недобро подмигивает ему и шевелит губами, шепча заклинания.
Тумпту с отвращением скомкал листок и швырнул его подальше от себя — в сторону запретного города. Только таких подарков его будущей жене не хватало! Лучше он вырежет ей из оленьей кости красивый маленький нож, а в придачу — небольшого тотемного медведя с дырочкой для ремешка. А можно ещё и дудку успеть сделать — до зимних камланий времени хватит!
Валерий Гвоздей
НА ПАРИТЕТНЫХ УСЛОВИЯХ
Деньги поступили на счёт с некоторой задержкой. Цифры вспыхнули в доходной зоне экрана длинной цепочкой, согрев мне душу.
Я облегчённо вздохнул. Эта была очень рискованная сделка с зеленокожим оптовиком из системы Дарниса, похожим на кактус без колючек, не имеющим органов речи, слуха и зрения. Она завершилась более чем успешно. Кто что ни говори, а язык коммерческой выгоды — универсальное средство общения, в любом секторе галактики, с любой расой.
— Мы сорвали неплохой куш! — Стас потянулся в кресле, а потом звучно хлопнул себя розовой пятернёй по тугому животу, обтянутому сорочкой. — Надо бы встряхнуться, расслабиться. Ты как, Саша?
— В разумных пределах, — усмехнулся я, выключая свой терминал. — Что-нибудь в районе двух процентов от прибыли.
Жизнелюб Стас обожал встряхиваться и расслабляться. А поскольку мы с ним партнёры и бизнес у нас совместный, то мне, волей-неволей, приходилось участвовать в его развлечениях. Я такое участие рассматривал как свой вклад в поддержание рабочего климата в фирме. Не самый тяжёлый случай.
— Ты сам распорядись, — сказал я. — Что-нибудь не очень публичное. А в остальном — всё равно.
Круглое лицо Стаса от неимоверно широкой улыбки приобрело грушевидную форму:
— Договорились! Прямо сейчас и начну!
Его толстые пальцы ловко забегали по виртуальной клавиатуре…
Был вечер субботы. Я сидел в Галактической Сети, на сон грядущий просматривал итоговые сводки за неделю, чтобы уловить тенденции рынка.
Замигал огонёк вызова по выделенной линии. Прервавшись, я тронул сенсор. Весь экран заполнила восторженная физиономия Стаса.
— Мне удалось найти что-то потрясающее!.. — завопил он. — Ты представить не можешь!.. Всё настоящее!..
— Сколько? — ровным тоном спросил я.
Стас замялся:
— Около четырех процентов.
— Но мы же договорились, в районе двух, — нахмурился я.
— Такого у нас ещё не было! Эксклюзив! Отказаться — локти кусать всю жизнь!
— Два процента, — сухо повторил я.
Партнёр вздохнул и пару секунд раздумывал.
— Что сверху — из моей доли, — решился он.
Другой разговор.
Я согласно кивнул. Стас опять заулыбался:
— Вылет завтра, в восемь тридцать, через синий портал. Захвати ботинки на толстой подошве!
Наконец физиономия довольного партнёра исчезла.
Помедлив, я выключил комп. Решил лечь пораньше, если завтра — в дорогу.
Что же он нарыл? Где? Синие порталы обычно работали на самые дальние маршруты, обслуживали Пограничье.
* * *На Крокусе, неприглядной планете из числа почти не освоенных, Стас затащил меня в пункт галактической связи. Он запер тесную кабинку, предварительно убедившись, что ни одна из местных, довольно подозрительных личностей не околачивается рядом.
Шевельнулась тревога. Партнёр намерен вовлечь меня во что-то противозаконное?..
Сверяясь с наручным компьютером, Стас ввёл код. В голосфере возникла тонкая фигура, закутанная в сиреневый балахон, из которого торчала длинная шея, подпирающая лысую голову, с гротескно человеческим лицом.
Ргенти.
Солнечная Федерация установила отношения с этой расой год назад. Не так уж мало, учитывая нынешние темпы экономического развития. Но обмен товарами и услугами шёл вяло. Расы присматривались друг к другу, изучали возможности рынка. Мне вообще казалось, что ргенти с их специфической, не очень внятной системой ценностей, бесперспективны. Уж лучше зелёные кактусы, тем более что они без колючек.
Электронный переводчик не стал засорять наш слух чужой абракадаброй. Сразу начал говорить по-русски:
— Вы подтверждаете своё намерение участвовать в сафари на паритетных условиях?