– Иди ты знаешь куда со своей анашой!..
Таджик улыбнулся во весь рот:
– Так точно, знаю! До свидания! – Азимов выскочил в коридор.
Больше никто из офицеров его не видел.
Еще одна неделя прошла спокойно. Наступление афганских моджахедов не состоялось, но отдельные отряды наемников прорывались через границу, что создавало напряженность в регионе.
В конце февраля Левченко заступил в наряд по части. Официально ее пока не существовало, но три подразделения, сведенные вместе для решения общей задачи, ни оперативно-тактической группой, ни военной группировкой назвать нельзя. Решили именовать это формирование частью.
Перед разводом командир роты Владислав Марин вышел на площадку, заменявшую плац, где лейтенант Левченко ждал подхода караулов и наряда.
– Маджитов звонил, – сказал Марин.
– И что?
– Предупредил, в штабе батальона находится проверяющий из штаба бригады подполковник Рыков. Раньше он в Ташкентском общевойсковом училище преподавал.
– Приехал проверяющий, и что? От этого нам зарплату поднимут или духи в Афган в испуге убегут?
– Хреновая натура у этого Рыкова. Карим предупредил, что подполковник, скорее всего, решит проверить наши подразделения в Арче. Маджитов, конечно, попытается задержать его в штабе, но получится это или нет, неизвестно.
– Напоит водкой этого Рыкова и уложит спать. За каким чертом этому подполковнику тащиться к границе?
– Мое дело предупредить, хотя за все здесь ответственность несу я.
– Прорвемся, Влад!
– Ты за порядком смотри. Чтобы все чики-чики было.
– Не волнуйся.
Подошел личный состав, заступавший в наряд. Левченко провел развод и прошел в небольшую комнату бывшего детского сада, где было устроено помещение дежурного по части.
Проверяющего в Довлятобаде, как положено, напоили, однако тот оказался заводным, и спиртное только усилило в нем рвение к службе. Маджитов безрезультатно пытался отвлечь его, предлагая провести время с девушками. Рыков уперся. Он должен проверять боеготовность подразделений!
Подполковник приказал подготовить бронетранспортер и выехать в Арчу. Левченко был предупрежден об этом по связи и спокойно отнесся к такому известию. Как приедет проверяющий, так и уедет. Но он не принял в расчет характер подполковника, по пьянке мнящего себя недооцененным, если не великим полководцем
Бронетранспортер с проверяющим и комбатом подъехал к временному контрольно-пропускному пункту у детского сада в полночь. Комбат приказал пропустить БТР. Солдаты подчинились. Вскоре Рыков с Маджитовым вошли в помещение дежурного.
Пьяный подполковник сразу накричал на Левченко:
– В чем дело, лейтенант? Задницу от стула оторвать тяжело? Тебя предупредили о приезде проверяющего?
– Предупредили.
– Так какого черта ты не встречаешь представителя штаба на улице?
– А что это вы мне тыкаете, товарищ подполковник? Я вам не мальчик для битья, такой же офицер, как и вы.
– Что? Офицер? Без году неделя?
– Это не имеет никакого значения.
– Все, хорош болтать! Мотострелковой роте тревога, занятие позиций круговой обороны.
– Обороны чего, товарищ подполковник?
– Базы вашей, мать твою!
– Позвольте напомнить, что изменение состояния боевой готовности может осуществлять лишь командир батальона по приказу из вышестоящего штаба. У вас есть документ, дающий вам право объявить подразделению повышенную боевую готовность?
– Что? Ты, щенок, еще учить меня будешь? Мне говорили, что у вас солдаты раздолбаи. Оказывается, и офицеры ни в чем им не уступают.
– Как вы меня назвали? Щенком? – Левченко повернулся к дежурному связисту: – Сержант! Связь мне срочно с оперативным дежурным министерства.
– Отставить! – заорал подполковник. – Ты что, жаловаться надумал? Я тебе пожалуюсь!
Видно, спиртное сильно ударило по мозгам проверяющего, и он попытался схватить Левченко за грудки. Но Михаил заломил руку подполковника и бросил его на пол.
Маджитов крикнул:
– Ты что, Левченко! Отпусти!..
– Успокоится, протрезвеет, отпущу.
В помещение пришел Марин, увидел подполковника, лежащего на полу, посмотрел на комбата и спросил:
– Что тут происходит?
– Ты, Марин, своего Левченко оттащи! – приказал комбат.
Командир роты взглянул на лейтенанта:
– Миша, отпусти его!
Левченко так и сделал, потом заявил:
– Проверяющий нашелся. Обожрался водки и возомнил себя Кутузовым!
Маджитов махнул рукой младшим офицерам, мол, скройтесь.
Левченко с Мариным вышли на улицу.
Комбат поднял проверяющего, а тот завопил:
– И это дисциплина в батальоне? Да тебе, узбек, взводом командовать, а не батальоном!
Маджитов отряхнулся и сказал:
– Жду в бронетранспортере пять минут. После этого уезжаю. Не успеешь, подполковник, останешься здесь с ребятами. А кому и чем командовать, решать не тебе.
– Нет, капитан, ты плохо меня знаешь. Вам всем аукнется эта проверка. Всем!
Но он поспешил за комбатом. Перспектива остаться в Арчи его не устраивала.
Рыков оказался подленьким мстительным человеком. На следующий день он вернулся в Арчу с приказом об освобождении Левченко от должности командира мотострелкового взвода и назначении его… командиром минометной батареи.
– Прочитал? – спросил он Михаила.
– Да на хрена мне нужна минометная батарея? Со взводом только освоился.
– А мне плевать на это, да и на то, что ты окончил автомобильное училище. Освоился на должности командира мотострелкового взвода, справишься и с батареей. Сделать это тебе придется быстро. Если не сможешь и батарея не выполнит задачу, пойдешь под суд военного трибунала. Это я тебе гарантирую. Я тебя, Левченко, запомнил.
– Я не желаю принимать минометную батарею, – сказал Михаил. – А запоминать меня или нет, ваше дело.
– Значит, отказываешься?
– Я не артиллерист, как вы не поймете?
– Но ты и не мотострелок, однако же взводом командовал. У меня времени нет с тобой пустые разговоры разводить. До обеда ты сдашь взвод и примешь батарею или будешь уволен. А до того разжалован, об этом я позабочусь.
Михаилу пришлось подчиниться.
Он расписался в получении приказа и вышел на улицу. Следом появился Рыков, сел в «УАЗ» и укатил в Довлятобад.
Марин поинтересовался:
– Чего это он приезжал?
– Приказ привозил.
– В смысле?..
– Мне, Влад, приказано сдать мотострелковый взвод и принять минометную батарею. Отомстил все же, сука!
– Ты пошел на повышение, получил капитанскую должность и недоволен?
– Так я ничего не понимаю в этих минометах, даже не знаю, как их заряжать.
– Невелика наука, освоишься. Давай выставляйся за новую должность.
– Еще чего. Тоже мне повышение. Мне и на хрен не нужна эта артиллерия.
Тут в разговор вступил Логинов:
– А это, Михаил, никого не волнует.
Пришлось парню выставляться.
Наступила весна 1993 года. Снег в горах растаял. Батальон начал боевые действия. На боевые выходы ушли две роты.
Подразделения, оставшиеся в тылу, продолжили учебные занятия. Старики уходили, на их место прибывали молодые призывники. Гоняли их беспощадно, но к дисциплине приучили.
Левченко освоился с новой должностью, однако на первый боевой выход третьей роты не попал. Накануне отправки он сначала почувствовал легкое недомогание, которое к обеду усилилось температурой, ночью наступил кризис. Все тело то горело огнем, то дрожало от холода.
В Арче военных медиков не было, пришлось обращаться к стоматологу. Какой-никакой, а все же врач. Икрам помог, поставил диагноз, нашел нужные лекарства. Здесь многие болели этой болезнью, чем-то средним между ангиной и гриппом.
Как только Левченко полегчало, он обратился к комбату, находившемуся в Арчи, с просьбой отправиться вместе с ротой на боевой выход. Маджитов отказал, приказал отлеживаться.
Влад Марин повел роту, танковый взвод и взвод минометной батареи в кишлак Лангар, что находился поблизости от поселка городского типа Тавильдара, менять мотострелковую роту, которая отстояла там более месяца и понесла потери. Смену провели быстро. Рота третьего батальона заняла придорожную гостиницу для дальнобойщиков, состоящую из двух бараков и столовой.
Андрей Попов, командир роты, которую сменила группа Марина, тоже «самаркандец», сказал ему, что на нейтральной территории под оползень попала одна БМП. Бойцам не удалось снять с нее вооружение. Марин уточнил место, где находилась боевая машина, и проводил заменившихся. Затем он собрал совещание офицеров, на котором доложил о БМП, находившейся в нейтральной зоне. На тот момент действовало временное перемирие.
Марин предложил:
– Пользуясь договоренностью между правительством и оппозицией о перемирии, надо снять вооружение с БМП, на месте посмотреть, может, и вытащить всю машину. Возражения есть?
– Пользуясь договоренностью между правительством и оппозицией о перемирии, надо снять вооружение с БМП, на месте посмотреть, может, и вытащить всю машину. Возражения есть?
Возражений не было.
С утра следующего дня из Лангара вышла колонна. Впереди танк «Т-72», которым командовал лейтенант Сабинин, за ним два «БМП-2» с командиром роты Мариным и взводным Суворовым. Они шли по карте, но поворот к реке, в которой стояла БМП, проскочили. Сабинин не уследил, а механик-водитель прозевал поворот.
Все бы ничего. Позже они поняли бы ошибку и вернулись, но колонна пошла в самое логово боевиков, к кишлаку Даштишар. Марин пытался вызвать на связь Сабинина, но не смог.
На подъезде к кишлаку танк налетел на фугас. От подрыва слетела гусеница, «Т-72» встал. На счастье, экипаж остался жив. И тут боевики, занимавшие кишлак, проснулись и со всех сторон открыли огонь по танку.
Подоспели боевые машины пехоты, открывшие огонь из автоматических пушек и пулеметов «ПКТ» по кишлаку и высотам. Марин сумел пробиться по радиостанции в Лангар.
Комбат принял информацию и заявил:
– Держитесь, парни, иду к вам!
Наводчик танка тоже ударил по кишлаку из пушки, но боевики быстро сближались с колонной. Гранатометным взрывом была подбита БМП Влада Марина. Машина загорелась. Механику-водителю удалось вывести БМП из зоны плотного огня противника, где экипаж потушил очаги возгорания.
От тыловой высоты прогремели танковые выстрелы. Это подскочил на своем «семьдесят втором» капитан Маджитов. Появление второго танка немного остудило пыл боевиков, понесших серьезные потери от огня БМП и «Т-72».
Маджитов встал за подбитым танком. Оставалось немного – зацепить трос.
Александр Сабинин приказал наводчику сделать это, но таджик испугался:
– Я не могу, товарищ лейтенант! Там, за броней – смерть.
Струсил и механик-водитель. Тогда из подбитого танка выскочил сам Сабинин. Щуплый невысокий светловолосый офицер схватил трос. Боевики тут же открыли огонь по лейтенанту. Вокруг Сабинина поднялись фонтаны от пуль.
Сергей Суворов сориентировался быстро и приказал своему механику-водителю выставить БМП между танками, чтобы прикрыть Сабинина корпусом машины.
По БМП Суворова боевики выстрелили из гранатомета, но не попали. Граната, не задев башню, ушла в склон горы. Механик начал маневрирование, метра два вперед, на исходную, столько же назад. Наводчик же открыл огонь по высоте. Сабинин зацепил танк и вернулся к экипажу. Механик-водитель «Т-72» Маджитова вытащил подбитую машину в безопасную зону.
По вызову комбата подошли еще две БМП, которые встали на прикрытие отхода раненой колонны. Техника и личный состав благополучно прибыли на базу.
Капитан Маджитов чуть позже с подошедшими БМП вернулся-таки к реке, где стояла брошенная машина. Вытащить ее не удалось. Комбат приказал снять с нее вооружение и подорвать, чтобы БМП не досталась боевикам.
К вечеру Маджитов заехал в Арчу и прошел в комнату, где находился Левченко.
– Как дела, Миша?
– Да какие у меня дела? Связист приходил, передал, что колонна роты попала в засаду у реки, где стоит БМП сменившейся роты.
– Не совсем так, Мишаня. Кстати, у тебя выпить найдется? Что-то устал я!
– Есть вино.
Комбат поморщился.
– И как вы эту гадость пьете? Другое дело коньячок или, на худой конец, водка.
– Мы-то ладно, – ответил Левченко. – А вот как вы, мусульмане, пьете? Вам же нельзя!
– Э-э, Миша, это в мирной жизни нельзя, а на войне можно все. Да простит мои слова Всевышний. Где кружки?
– В тумбочке.
– Выпьешь со мной?
– Так вы же вроде не пьете эту гадость, местное вино?
– Как у вас, Миша, говорят, на безрыбье и рак рыба.
– Так, по-моему, все говорят.
– Может быть. – Комбат достал кружки, из канистры, где оставалось около литра, налил вина. – Закусить-то есть?
– Там же тушенка. Кстати, последняя банка.
– Ну и прибереги ее. Обойдемся без закуски.
Офицеры выпили.
Маджитов поморщился и сказал:
– Хрень, конечно, но забирает. Повторим?
– Я пас!
– Как хочешь.
Комбат выпил еще кружку, подмигнул Левченко.
– А вот теперь в самый раз под бочок к какой-нибудь пышнотелой вдовушке, а, Миша?
– Где ж ее взять?
– Места знать надо. А парни ваши молодцы. Не растерялись, когда под обстрел попали. Огрызнулись. Сабинин сам трос под пулями цеплял, а Суворов свою БМП подставил, чтобы друга прикрыть. Вроде первый бой, а все действовали достойно. К сожалению, не могу сказать так о партизанах. Они не воины, так, недоразумение. Не скоро еще мы воспитаем полноценных, мощных, смелых солдат. А у духов за речкой, по данным разведки, кого только нет. И местные моджахеды, прошедшие войну, и безбашенные, но отчаянные талибы, и спецназ из Эмиратов, Аравии. Что-то еще будет?
– Ничего, товарищ капитан. Прорвемся!
– А по-другому нельзя, Миша. Иначе всех нас перестреляют. Так что драться придется, хочешь или нет. До конца. Хорошо, что хоть вас прислали. Без вас мне был бы полный каюк.
Левченко присел на кровати.
– Товарищ капитан, разрешите убыть к своим ребятам?
– А выздоровел?
– Так точно.
– Ладно. Завтра заместитель по тылу должен получать продукты, с ним и отправишься. Заодно поможешь ему. Он человек немолодой, не пробивной, а на складах, сам знаешь, какие черти сидят. В момент обведут вокруг пальца.
– Есть, товарищ капитан!
Комбат пожал Левченко руку.
– Давай, Миша! В Лангаре встретимся.
– До встречи!
Глава 6
Наутро Левченко нашел в автопарке заместителя командира батальона по снабжению. Это был немолодой капитан, которого все звали Исмаил-ака. Он многим годился в отцы.
Подойдя к нему, Михаил совсем не по-военному поприветствовал капитана:
– Салам, Исмаил-ака!
– Миша, салам! Слышал, болел ты?
– Выздоровел.
– Ну и хорошо. А зачем ты в парке?
– Так вас и искал. Вы же едете на продовольственную базу, а затем в Тавильдару, да?
– Так и есть. А ты никак к своим собрался?
– Не сидеть же без дела. Комбат сказал, что вы возьмете меня.
Капитан пожал плечами:
– Поехали, место есть.
Водитель доложил о готовности, офицеры устроились в кабине «Урала». Грузовик выехал с территории и пошел к гражданской продовольственной базе. Там его без особого восторга встретил начальник склада. Исмаил передал ему накладную.
Таджик посмотрел документ и сказал:
– Из всего перечисленного могу выделить только крупы.
– Как крупы? – возмутился Исмаил. – Мы продовольствие на передовую везем, бойцов кормить, которые воюют с исламистами. А ты?..
– Ничего не могу поделать. Склад практически пустой. Или вы думаете, что тут битком набито, а я по собственной прихоти не желаю выдавать продовольствие?
Пока снабженцы разбирались, Левченко прошел в склад. На полках и стеллажах действительно были одни крупы, кое-где мешки с мукой, сахаром. Только в самом конце склада он наткнулся на коробки с консервами, тушенкой, сгущенным молоком, другими деликатесами, включая водку и сигареты.
– Исмаил-ака! – крикнул капитану Левченко. – Идите сюда, здесь много чего интересного.
Вместе с Исмаилом пришел и начальник склада.
Левченко подошел к таджику.
– Говоришь, ничего, кроме круп, выделить не можешь? Пусто на складе? А это что? – Лейтенант обвел рукой полки с коробками.
– Это продукты, но предназначены они для администрации.
– Вот как? Мы, значит, воюем на голодном пайке, а местные чинуши обжираться будут?
– Повторяю, молодой человек, ничего, кроме круп, вам я выделить не могу, – уперся начальник склада.
Левченко посмотрел на заместителя по тылу. Тот пожал плечами, мол, ничего не поделаешь.
Но Михаил думал иначе.
– Не можешь выделить? Хоп, не надо. Мы сами возьмем. Потом жалуйся кому хочешь, но учти, мы тоже составим рапорт лично министру обороны о том, что тут у вас происходит. Не думаю, что местные чинуши станут защищать тебя, скорей сольют вышестоящему начальству, да еще обвинят в том, что ты подрываешь боевую готовность вооруженных сил. У нас за невыполнение приказа разрешен расстрел на месте. Поэтому ты долго не проживешь.
Начальник склада понимал, что Михаил прав. Если рапорт на его отказ отпустить продовольствие уйдет в министерство, то ему несдобровать.
– Хорошо. Для армии не жалко.
– Гляди, как заговорил! Давно на продовольствии сидишь?
– Давно.
– Заметно.
Левченко, Исмаил-ака и водитель погрузили в машину тушенку, крупы, сахар, соль, молоко. Они взяли практически все из перечня накладной, только, конечно, в больших количествах, не взвешивая. Михаил прихватил ящик водки, упаковку шампанского, коробку с блоками сигарет «Космос».