Глава 9
Находясь на базе в Восе, батальон доукомплектовался молодыми солдатами. Материальное обеспечение становилось все хуже. Продовольствия не хватало, пополнение ходило без зимних шапок и ремней.
Младшие лейтенанты первых трехмесячных выпусков таджикских курсов заполнили штат, да толку от этих ребят было мало. Хоть и набирали их из бойцов, призванных из запаса и участвовавших в боевых действиях, но командного опыта им явно не хватало.
Левченко с Варченко бездельничали, частенько наведывались в строевую часть. Дело в том, что, когда подразделения батальона еще находились на перевале Хабурабад, в штабе появились две женщины: Халима, жена Тимура, друга комбата, и ее приятельница Ольга.
Тимур приехал из Узбекистана прапорщиком, дослужился до майора, стал начальником охраны министра обороны, но затем был разжалован до старшего лейтенанта, так как случайно застрелил какого-то гражданского человека. Эта история была покрыта мраком, ни Тимур, ни Халима особо о ней не распространялись. Но женщине и двум детям оставаться в Душанбе было небезопасно. Вот Тимур и попросил Маджитова разместить семью и Ольгу на территории базы.
Карим принял их и поселил в своем доме, находящемся на территории батальона. Комбат определил женщин на должности в штабе, и вскоре они получили звания прапорщиков.
Левченко, Варченко, Марин и Суворов сняли комнату по соседству с частью в доме бабы Веры.
Как-то вечером, проверив личный состав, Левченко зашел в штаб. Он хотел увидеть Ольгу, договориться провести время вместе, но встретил в коридоре комбата.
– Ты чего тут, Миша? – спросил Маджитов.
– Да вот к вам шел, товарищ майор.
– Раз шел, то проходи.
Левченко пришлось пройти не в строевую часть, а в кабинет командира.
– И что за вопрос у тебя? – спросил тот, присаживаясь за стол.
Левченко устроился рядом.
– Хотел узнать, сколько нас еще мариновать здесь будут.
– Здесь – это где? В Восе?
– В Таджикистане.
– Ну, Миша, это вопрос не ко мне. Не думаю, что долго, но сколько точно, сказать не могу. Вряд ли это и сам министр знает. Кстати, ты слышал, сколько духи за ваши головы дают?
– Десять тысяч зеленых.
Комбат усмехнулся:
– Это было, когда вы только прибыли сюда. После Тавильдары цена поднялась до пятидесяти тысяч долларов.
– И зачем ты мне это говоришь?
– Чтобы поосторожнее был. Пятьдесят тысяч зеленых – очень большие деньги.
– Да плевать я хотел на расценки духов.
– Плевать ты, Миша, можешь сколько угодно, а вот соблюдать меры повышенной безопасности придется, потому что это приказ. Вы сняли комнаты у местной бабушки. Понимаю. Но вчера вечером я подошел к дому, к окну вашей комнаты. Оно ведь выходит в палисадник, да?
– Да, – не без удивления ответил Левченко.
– Так вот, я спокойно, безо всяких помех подошел к окну. Чтобы заработать целое состояние, мне было достаточно дождаться, пока вы вечером соберетесь в комнате, и бросить вам «Ф-1». Вас разорвало бы на куски, а я заимел бы двести тысяч долларов.
Левченко посмотрел на Маджитова и спросил:
– Так что же не дождался и не бросил?
– Ты с ума сошел? Я сказал образно, чтобы ты понял, что любой дух может завалить вас. Да ему и гранату с собой брать не надо. На подоконнике я видел две «РГД». Вы совсем страх потеряли?
Михаил подумал, что комбат прав. Найдется немало желающих взорвать офицеров и получить такие деньги.
– Я понял тебя, Карим.
– И что понял?
– То, что надо выставить защиту. Мы сегодня же установим в палисаднике две противопехотные мины на растяжках.
– Вот это уже другой разговор. А ведь ты не ко мне шел, Миша!.. – Комбат хитро улыбнулся.
– А к кому?
– К Ольге из строевой части. Я угадал?
– А если и так, то что?
– Ничего. Такая Ольга одна, а озабоченных мужиков вокруг много. – Майор рассмеялся.
Левченко спросил:
– Уж не сам ли ты, Карим, положил на нее глаз?
– Об этом история умалчивает.
– Ну так закадри ее, чтобы остальные успокоились.
– Всему свое время, да и есть у меня сейчас женщина.
– Да ты что? И где же? В кишлаке?
– Миша, это не твое дело.
– Тогда Ольга свободна.
– Условно свободна. – Комбат поднял палец. – Попробуй подкати, ничего не имею против.
Разговор офицеров прервал помощник дежурного по части, заглянувший в кабинет:
– Разрешите, товарищ майор?
– Да. Что случилось?
– Вас к телефону из штаба хотят.
Таджик путал русские слова, но по сравнению с другими он владел им, можно сказать, в совершенстве.
– Кто хочет?
– Не знаю. Дежурный велел передать.
– Скажи дежурному, иду.
Маджитов поднялся. Встал и Левченко.
Комбат кивнул ему на стул и заявил:
– Посиди. У меня кое-что в заначке есть. Угощу бравого артиллериста.
Майор вышел, вернулся минуты через две, присел на прежнее место.
– Плохие новости? – спросил Левченко.
– Не спеши! Я обещал тебя угостить, значит, должен это сделать. – Майор достал из сейфа бутылку армянского коньяка, наверное, привезенную Тимуром из Душанбе, два стакана, пару яблок, плеснул по сто граммов. – Будем живы!
– Будем!
Офицеры выпили, закусили яблоками. Левченко прикурил сигарету.
Комбат убрал коньяк, стаканы и сказал:
– Ну а теперь новость. Ты спрашивал, долго ли нам мариноваться здесь. Так вот, лафа закончилась, Миша. Нам приказано выдвинуться в район Шуробада для выполнения задач по поддержке российских пограничных застав.
– В район Шуробада? – переспросил Левченко. – Это получается к тринадцатой и двенадцатой заставам?
– Точно. На самый сложный участок границы.
– Все пойдем?
– Нет. Сводная группа мотострелковой роты, танковый взвод и твой огневой. Да, не успел тебе сказать, в батарею назначен кадровый прапорщик. Но взвод поведешь ты.
– Само собой! Без меня тебе на границе тоскливо будет.
– Верно мыслишь, Миша.
– Конец октября – хреновое время для прогулок по горам. Листва с деревьев и кустов падает, скоро от зеленки ничего не останется. Только хвойные. Да и местность там, ты прав, сложная.
Офицеры, конечно, помнили о гибели двенадцатой погранзаставы в июле месяце.
Подготовившись, сводная группа начала движение. К кишлаку Йол, на въезде в который располагалась тринадцатая пограничная застава Московского погранотряда, дорога шла через Куляб, дальше на перевал к районному центру Шуробад, где находилась пограничная комендатура двенадцатой – пятнадцатой застав. Потом колонна пошла по серпантину, который носил название Николаевский спуск.
Немного истории. Николаевский спуск был построен еще до Великой Октябрьской революции личным составом одной из первых российских пограничных застав. Начальника заставы звали Николай.
Он был женат. Его супруга жила в Петербурге, увлекалась игрой на фортепиано и ни в какую не желала ехать на заставу без любимого инструмента. А в ту пору добраться туда можно было на лошадях, на ишаках либо пешком. По тропе. Дороги как таковой не было.
Начальник заставы сильно любил супругу. Ради того, чтобы она переехала к нему, он начал строить эту дорогу, справился с этим делом и привез жену с фортепиано.
В конце 1993 года это была четырнадцатая застава, расположенная в двухстах метрах от реки Пяндж.
Спустившись с перевала, группа прошла кишлак Андрираб-Боло, свернула направо, миновала гранатовые сады и во второй половине дня вышла к тринадцатой заставе. Та была расположена очень удобно. Приграничная зона хорошо просматривалась. У душманов на сопредельной стороне не было удобных позиций для ведения огня. Горы находились глубже. К реке подходила равнинно-холмистая местность, кое-где виднелись афганские кишлаки.
Этого нельзя было сказать о расположении двенадцатой заставы. Пограничная река Пяндж тут огибала горы и чуть далее от кишлака Йол практически не охранялась. Духи пользовались этим, часто наведывались на территорию соседнего государства. После трагических июльских событий двенадцатую заставу перенесли на несколько километров ближе к тринадцатой. Личный состав зарылся в землю. Теперь у них были не казармы, а блиндажи. Боевики частенько обстреливали дорогу и новые позиции двенадцатой заставы.
Командир тринадцатой заставы передал майору Маджитову задачу исправить ситуацию и накрыть огневые точки противника. Переговорив с пограничниками, Маджитов собрал офицеров группы и объяснил, что им предстояло сделать.
– В общем, задача не самая сложная, мужики. Нам надо выйти к двенадцатой заставе, развернуться, определить позиции духов и подавить их огнем боевых средств, имеющихся у нас.
Левченко спросил:
– Командир двенадцатой заставы наведет нас на цели? Ведь ему должно быть известно расположение позиций духов.
– Не могу сказать. Если духи постоянно меняют позиции, так как наведешь? Посмотрим по обстановке.
– Понятно.
Дождавшись темноты, группа двинулась в путь. Решено было идти без света, как говорится, след в след. Таким образом бойцы преодолели около семи километров и подошли к двенадцатой пограничной заставе, по которой и в эту ночь велся огонь с гор, подконтрольных душманам. Красные вспышки демаскировали позиции противника.
Группа быстро рассредоточилась. Подчиненные Левченко развернули минометы, заняли свои позиции танки и БМП. То, что группа прибыла к заставе без света, сыграло свою роль. Боевики не видели подхода подразделения и никак не ожидали массированного обстрела своих высот.
Группе майора Маджитова не составило труда подавить огневые точки противника. Душманам был нанесен серьезный ущерб.
Командир заставы поблагодарил мотострелков. Перекусив сухим пайком, личный состав Маджитова стал готовиться на ночлег.
В горах было еще не холодно, поэтому солдаты и офицеры размещались где придется. В кузовах «ГАЗ-66», в десантных отсеках БМП. Кто-то ложился прямо на землю, расстелив плащ-палатку.
На рассвете в лагерь прибыл капитан-пограничник. Маджитов объявил подъем, собрал офицеров и прапорщиков.
Пограничник сказал:
– Вашей группе предстоит спуститься в кишлак Саригор и зачистить его. По нашим данным, там могут находиться афганские моджахеды.
Суворов спросил:
– Так могут находиться или находятся?
– Не надо перебивать по званию! – заявил капитан и добавил: – Вчера боевики были в кишлаке.
– Сколько? – Суворов не обратил внимания на замечание.
Капитан покосился на него и ответил:
– Точное количество не определено, но не менее двадцати духов.
Комбат сказал:
– Тогда какие проблемы? Спустимся к кишлаку от новой заставы и отработаем его.
Пограничник заметил:
– Это не так просто. Дело в том, что подходы к Саригору с этого направления заминированы.
– В таком случае выделяйте сапера, – проговорил комбат.
– У меня нет сапера. На двенадцатой заставе тоже нет.
– Тогда дайте хотя бы карту минных полей.
Пограничник развел руками.
– Нет такой карты.
– Черт побери тебя, капитан! – повысил голос Маджитов. – Ты определил задачу, выполнение которой невозможно. Или хочешь, чтобы вся группа полегла в этих проклятых горах?
– Я постараюсь что-нибудь сделать.
– Да уж постарайся. Без специалистов мы к кишлаку не пойдем. Можешь сообщить об этом своему начальству.
Капитан это сделал. Вскоре прибыли саперы с тринадцатой заставы.
Капитан представил их, а Маджитов недовольно проговорил:
– А раньше об этом подумать было нельзя?
– Я сделал то, что мне приказано, передал задачу.
– А мы тут подрывайся на минах?
– Вы получили саперов.
Маджитов сплюнул на землю.
– Ну и служба у вас тут! Поставлена, конечно, на высшем уровне.
Капитан огрызнулся:
– Не вам оценивать, как мы несем службу.
– Если у вас все на мази, то на хрена же вызывали нас? Разбирались бы с духами сами.
– Ты, майор, не знаешь о судьбе двенадцатой заставы?
– Знаю.
– Мы делали все, что в наших силах. Но их не хватает. И не я вызывал вас, так что вопрос свой переадресуй вышестоящему командованию.
– Ладно, все понятно. Не будем собачиться.
Маджитов разделил подразделение на две группы. Первую он возглавил сам и вместе с саперами повел ее прямо через минное поле на Саригор.
Командование второй группой майор возложил на старшего лейтенанта Левченко. Михаил увел своих людей в небольшое ущелье, изобилующее зарослями кустарника. Здесь запросто могли укрыться духи, поэтому бойцы преодолевали ущелье перебежками, обстреливая кустарник там, где проявлялось малейшее движение.
Боевиков в ущелье не оказалось, и группа вышла к правой окраине кишлака. Левченко отдал приказ открыть огонь по ближайшим зданиям, провоцируя потенциального противника на ответ, дабы моджахеды раскрыли свои огневые точки. Но как только начался обстрел, над кишлаком взлетела зеленая ракета. Это означало, что группа Маджитова уже в кишлаке.
Группа Левченко зашла в селение. Комбат допрашивал местного мужчину лет сорока.
Михаил подошел к майору и спросил:
– Ну и что тут?
– Ничего. Были духи, отряд в тридцать стволов. Увидели нашу технику и решили свалить.
– А этот?.. – Левченко кивнул на местного жителя. – Он не оставлен в кишлаке духами?
– Черт его знает, но здесь у него дом, семья, дети.
– Это совершенно не мешает сотрудничать с душманами.
– Даже если и так, Миша, что еще ему остается делать? Откажется помогать, всю семью вырежут. А то, что он передаст духам о нас, они и без него уже знают.
– Отпустишь?
– А ты предлагаешь расстрелять?
– Пусть живет.
– Вот и я так думаю.
Комбат отпустил мужика.
Офицеры осмотрелись. Кишлак был почти заброшен. В нем оставались две-три семьи, да и те наверняка лишь потому, что им некуда было идти. Или не давали боевики. За кишлаком виднелись остатки строений двенадцатой заставы. Стены казармы теперь поднимались над землей не выше семидесяти сантиметров. Из-за них виднелись спинки кроватей.
Маджитов спросил:
– На заставу не хочешь сходить?
– Нет, – ответил Левченко. – Там наверняка полно растяжек. Да и что смотреть? Развалины?
– Ладно, – согласился комбат.
В кишлак подтянулись танки и БМП. Командир танковой роты Женя Шахворостов доложил, что во время движения колонна была обстреляна с горы Турк. Пришлось открывать ответный огонь.
Маджитов приказал Левченко вернуться на основные позиции к минометам.
– Одному идти? – спросил Михаил. – По ущелью?
– Ты поговори с саперами, они тебе подскажут, как пройти минным полем.
– Может, лучше по ущелью?
– А если там духи? Они же как черти, то тут, то там. Хочешь в плен к этим кровожадным тварям?
– Никакого желания не испытываю. – Левченко подошел к саперам: – Мне возвращаться на заставу. Что у нас тут с минами?
Один из саперов сказал:
– Минное поле проходимо, только иди осторожно и смотри под ноги.
– Вы не сняли растяжки?
– Когда? Но тропинки видно, да и растяжек выставлено не так уж и много. В общем, если не щелкать сам знаешь чем, то пройдешь.
– Ну, спасибо. И какого черта комбат послал меня к вам?
Сапер засмеялся.
– Хорошо, что не послал куда подальше.
– Послать бы вас, идиотов. – Левченко вдруг разозлился, но обострять обстановку не стал, хотя желание такое у него было.
Михаил пошел вверх по тропе, внимательно глядя под ноги, высматривая стальной тросик. Вдруг раздался противный свист, следом целый фейерверк с выстрелами. Левченко все же не заметил тросика, и сработала сигнальная мина.
Михаил от неожиданности присел, а потом осмотрел местность. Ведь он внимательно глядел под ноги, и на тебе, все же налетел на растяжку. Хорошо, всего лишь на сигналку. Только найдя трос, он понял, почему не заметил его. Тот был черного цвета, а не обычного светлого, стального. Таких он раньше не встречал. Далее показались боевые ПОМЗ-2. Старший лейтенант увидел их, перешагнул и вскоре прибыл на заставу.
Пограничники были рады группе, особенно технике, которая теперь хоть и временно, но надежно прикрывала их позиции. Старший лейтенант, заместитель начальника заставы пригласил Михаила к себе в блиндаж. Там они перекусили, выпили чаю. После разговора старлей подогнал Левченко гранаты к подствольнику, которые у мотострелков были в дефиците.
Подошли группы, закончившие работу в кишлаке. Все ждали очередного приказа, в душе надеясь, что сводную группу вернут на базу. Но не тут-то было. Боевики контролировали гору Турк, значит, могли обстрелять и заставу. Для снятия этой проблемы командование решило привлечь сводную группу батальона, благо она находилась в районе предстоящего применения.
Задачу ставил подполковник из штаба погранотряда:
– Группе предстоит выйти к горе Турк, выбить противника с господствующих высот и провести зачистку прилегающей горной местности. После того как сводная группа выполнит задачу – а в этом у меня нет никаких сомнений, – на высотах будут размещены выносные пограничные посты, дабы минимизировать вероятность дальнейших нападений на двенадцатую заставу. Как действовать, решит командир батальона. Начало операции завтра. Время будет уточнено дополнительно.
Коротко и ясно.
На следующее утро сводная группа, вновь разбившись на два штурмовых подразделения, приступила к выполнению задания. Бойцов сопровождали два местных жителя-проводника, хотя были выданы и карты с проложенными маршрутами.
Подразделения выдвинулись одновременно. Левченко шел в передовом дозоре вместе с проводником и тремя саперами-дембелями из погранцов. На небольшом удалении двигалась основная группа с комбатом, Варченко и Суворовым. Люди поднимались по высохшему ручью. Дозорные внимательно осматривали камни, пороги, валуны, канавы на тот случай, если, как говорится, горы оживут.