Как я уже сказал, в моем случае до такого ужасного состояния дело дошло только однажды. Обычно я с удовольствием работаю по десять – двенадцать часов в день, причем без выходных. Но у меня бывают и более легкие формы сходной депрессии; время от времени меня настигают ее симптомы, которые выражаются только в страхе услышать отказ или почувствовать себя отвергнутым. В таких случаях я говорю себе, что люди вовсе не отвергают меня, когда отклоняют мою просьбу «делать инвестиции (то бишь пожертвования) в пользу наших детей». Я знаю и умом понимаю, что так оно и есть на самом деле, но когда вы слышите выразительное «НЕТ» по многу раз подряд, то действительно начинаете ощущать моральный упадок сил. Когда я выкарабкался из той страшной депрессии, которой поддался несколько лет назад, то стал регулярно приклеивать скотчем на стену чуть повыше своего телефона небольшие листки бумаги. В этих записках я обращался к самому себе с краткими посланиями, чтобы обуздать страх перед возможным отказом. К примеру, там могло быть написано что-нибудь вроде:
Рик!
Если ты в следующий раз почувствуешь приступ депрессии, вспомни, что в тот момент, когда ты снова начинаешь работать, твое самочувствие всегда мгновенно улучшается.
С любовью, Рик.
Рик Джелинас Помните, что люди хотят вам помочьВ принципе, большинство людей будут только рады вам помочь. Они почти умоляют вас обратиться к ним с просьбой.
Брэд Уинч Если вы не в силах выразить просьбу словами, напишите письмоСофья Андреевна, я больше не в силах этого выносить. Уже три последние недели я повторяю себе: «Сегодня скажу ей все», – и опять ухожу, унося в душе ту же самую смесь печали, сожаления и страха, но также и счастья. Каждый вечер я прокручиваю в памяти минувший день, проклинаю себя за то, что не поговорил с Вами, и обдумываю, какими бы словами воспользовался, если б все же заговорил. Я беру это письмо с собою, дабы вручить его вам, если мне снова не хватит мужества.
Лев Толстой, из письма к будущей жене Сконцентрируйтесь на потребностях другого человекаВсе мы боимся услышать отказ или почувствовать себя отвергнутыми. Слушая, как представляют меня и мое выступление, я мысленно заливаю аудиторию сиянием ослепительно ярких прожекторов любви, концентрируясь на потребностях моих слушателей, а не на своих собственных. Вот и вы заботьтесь об окружающих от всей души. И когда вы беседуете с ними, общайтесь с каждым один на один, от чистого сердца, и говорите о пользе для НИХ, расписывая во всех красках, как они используют получаемые блага и наслаждаются ими. Только в этом случае люди увидят яркую картину, которую вы проецируете на экран их разума, и станут с удовольствием делать то, о чем вы их просите.
Дотти Уолтерс, лектор международного масштабаЕдва Аладдин преодолел ворота номер семь, как почувствовал на своей щеке дуновение легчайшего ветерка. Повернув голову, он увидел бабочку невероятной, сказочной красоты, которая, взмахивая крылышками из янтаря и отполированного до блеска золота, опустилась на его плечо. Голосом, напоминающим малиновый перезвон оркестровых колокольчиков, бабочка промолвила:
– Ты должен следовать за мной, Аладдин, поскольку именно я выведу тебя из лабиринта. Ты успешно поборол все страхи, которыми тебя окутывали, и преодолел все ворота. Отныне твоя жизнь, как и дорога, расстилающаяся перед тобой, будет полна блеска и великолепия. Ты добился всего благодаря собственным усилиям.
Аладдин, опустив глаза, осмотрел самого себя и увидел, что теперь он облачен в такие роскошные шелковые одежды, о которых прежде не мог даже мечтать.
– Неужто это все настоящее и принадлежит мне?
* * *– Это только начало, о Аладдин. Теперь твоим может стать все, чего ты только ни возжелаешь.
* * *С этими словами бабочка взмыла вверх и полетела перед Аладдином, порхая неподалеку от него и ведя юношу мимо великолепных цветов и мелодично журчащих ручейков, которые плавно струились по гальке, искрившейся драгоценными камнями. Все, на что бы он ни устремил свой взор: деревья, цветы, тропинка, ручей, – казалось отлитым из сверкающего золота или серебра. Очарованный увиденным, Аладдин шагнул вперед – и внезапно миновал выход из Лабиринта Страха.
– Где же ты, о джинн? Побыстрее явись ко мне… Я узнал очень много такого, чем мне хотелось бы поделиться с тобою!
* * *– Что тебе угодно, о мой властелин?
* * *Аладдин вздрогнул, ибо голос джинна зазвучал так близко, что, как юноше показалось, отозвался в его ушах эхом.
– О джинн, со мною произошли самые невероятные приключения, и я встретился с самым страшным из чудовищ! А эта бабочка… – Аладдин повернулся, чтобы взглянуть на крылатую красавицу и показать ее джинну, но та почему-то исчезла. – Куда же она пропала?
* * *– Эта бабочка, как и все, что тебе довелось увидеть и испытать в Лабиринте Страха, была только плодом твоего воображения. Она лишь должна была наглядно показать тебе, что ты способен не только создать, но и обратить в небытие все, в реальности чего ты сам убежден, как негативное, так и позитивное.
* * *– Что же последует теперь, о джинн? У меня есть новое одеяние… ковер-самолет, лампа, список желаний, и я знаю, чего хочу.
* * *– Теперь пришло время исполнить твое самое первое желание… – то, которое сформирует и предопределит результат всех последующих твоих стремлений. Оно по служит для тебя путеводной звездой, и в нем будет скрыто то сокровище, которое потом станет твоим. Итак, каково твое самое заветное желание, о Аладдин?
* * *Аладдин открыл было рот, но тут же закрыл его. Ведь ему задали не тот вопрос, на который легко ответить. Еще бы! Ему хотелось столь многого, и притом самого разного! С помощью процесса визуализации Аладдин четко сфокусировал свое внутреннее зрение и добился полной ясности и отчетливости собственных желаний. Он научился твердо верить, что любую выбранную им вещь можно будет получить, если только должным образом воспользоваться теми инструментами и методами, которым обучил его всемогущий джинн. Юноша понимал, что и теперь на него могут накатывать волны страха, но после лабиринта он знал, что страх не может и не должен стать непреодолимым препятствием на пути к заветной цели. Он мог проложить путь к любым своим желаниям, поборов для этого собственный страх, и уже отлично знал, как это сделать. Аладдин закрыл глаза и глубоко вздохнул.
* * *– Хорошо ли ты себя чувствуешь, о мой властелин? Нет ли у тебя каких-нибудь проблем?
* * *– Я в полном порядке, мой джинн, и все прекрасно, – ответил Аладдин, снова открыв глаза. – Мне лишь потребовалось немного успокоиться и поразмышлять, дабы понять, что же для меня в эту минуту самое важное. Ведь на свете так много разных вещей, а у меня сейчас такое чувство, что я могу обладать буквально всем, чем ни пожелаю! Я лишь хотел подумать, с чего бы лучше начать.
* * *– Благодаря многочисленным приключениям, через которые ты прошел в ходе своих странствий, ты обрел много мудрости, мой повелитель. И если бы я задал тебе тот же самый вопрос до того, как началось наше путешествие, то, на мой непросвещенный взгляд, вполне возможно, ты попросил бы о вкусной пище и этим ограничился! – усмехнулся джинн. – Зато теперь ты отлично знаешь, что умение надлежащим образом обратиться с просьбой к надлежащему человеку, причем в надлежащее время – это ключ к обладанию всем королевством. Я назову его фактором Аладдина.
* * *– Спасибо тебе, о мой джинн. Мне за столь многое следует бесконечно благодарить тебя, что я действительно не знаю, с чего начать.
* * *– Принципиально важно, мой Аладдин, понимать вот что. Умение просить и затем принимать то, о чем ты просил и что тебе было дано, – это только часть фактора Аладдина. У него существует еще одна сторона – благодарность. Когда ты благодарен людям, присутствующим в твоей жизни, благодарен обстоятельствам, сопутствующим твоим достижениям, и благодарен всему миру в целом, это замыкает круг твоей признательности. И тогда ты живешь в благословенной реальности, пребывая в вечном состоянии блаженства.
– Именно поэтому я решился задать тебе следующий вопрос: в чем же состоит твое самое сокровенное желание, о мой джинн?
* * *За этим последовало сосредоточенное молчание. Джинн долго-долго думал, а затем глубоко вздохнул:
– По-настоящему я желаю только одного – свободы. Если бы ты даровал мне свободу, я был бы самым счастливым джинном на свете.
* * *Бросив на него мимолетный взгляд, Аладдин сказал:
– Я дарую тебе, мой джинн, столь желанную свободу.
Все затихло, и в воздухе повисло длительное молчание. Глаза Аладдина наполнились слезами. Неужто джинн настолько равнодушен к нему, что сейчас, обретя свободу, вообще исчезнет из его жизни? Учитывая, через что им довелось пройти вместе, и принимая во внимание, сколь много джинн значил для юноши, будучи одновременно и воспитателем, и наставником, и другом, Аладдин все-таки надеялся, что джинн останется с ним… – даже став совершенно свободным.
– О джинн… Мой дорогой друг, мой мудрый учитель, теперь я должен идти вперед по предназначенному мне пути уже один, без тебя. Я знаю, что буду сильно скучать по такому другу и мне будет очень не хватать тебя, твоей помощи и советов… А потому я молюсь, чтобы ты по своему свободному выбору остался со мной. О джинн… где же ты теперь?
* * *– Здесь, мой Аладдин. Я по-прежнему здесь.
* * *– Но где же, где? – Аладдин стал оглядываться вокруг, посмотрел назад, кинул взор вправо, взглянул влево. – Где же ты?
* * *– Я здесь, о Аладдин. Осмотрись снова, как следует. Загляни в самые сокровенные уголки собственного сердца, в свою глубинную внутреннюю сущность. Ибо я не просто здесь, но пребываю в тебе как твой неизменный наставник и друг. Ты никогда не останешься в одиночестве, поскольку я навеки с тобой. Я здесь – в тебе, в твоей душе… Там, где и был всегда.
Часть III
Как просить, кого просить и что просить
Вы непременно должны просить! Умение обращаться с просьбой – это, на мой взгляд, самый великий в мире – и самый забытый – секрет на пути к успеху и счастью.
Перси Росс7
Как просить
Я сказал самому себе: «Если бы мир был столь безупречен и нам не понадобилось бы просить ни о чем, если бы люди были и впрямь восприимчивы ко всем нашим потребностям, то жить было бы намного легче».
Джеф ОбриНе того желайте, чтобы все стало проще, – желайте, чтобы вы стали лучше.
Джим Рон1. Просите так, словно вы ожидаете получить желаемое
Ожидайте, что каждая ваша потребность будет удовлетворена, ожидайте решения каждой проблемы, ожидайте изобилия в каждой сфере своей жизни…
Эйлин КаддиПервый и самый важный принцип умения просить и получать желаемое – это та основополагающая установка, исходя из которой вы обращаетесь с просьбой. Это психологический настрой и степень уверенности в исполнении вашего желания. Если вы на самом деле ожидаете, что получите то, о чем просите, то подобная убежденность так или иначе повлияет на многие аспекты – на вашу позу, твердость взгляда и прочность зрительного контакта с собеседником, на тон вашего голоса и на подбор используемых вами слов.
Для начала задайте самому себе следующие вопросы: «Как бы я вел себя в том случае, если бы точно знал, что получу желаемое, ту вещь, о которой хочу попросить? Что бы я говорил? Какие бы ощущения испытывал, как бы стоял и двигался? Какие слова я бы использовал? И как звучал бы мой голос, если бы я знал со стопроцентной уверенностью, что действительно получу то, чем мне хочется обладать?»
Наглядно представив все это, поднимайтесь со своего места и обращайтесь с просьбой или же задавайте ваш вопрос. В противном случае вы заранее обречете себя на неудачу. Если вы ожидаете отказа, то данное настроение непременно отразится на ваших конкретных действиях. А потому крайне важно изначально задать совсем иную установку: «Я уже обладаю тем, о чем прошу. Я уже получил согласие. Дело уже сделано».
Мы находим то, что ожидаем найти, и получаем то, о чем по-настоящему просим.
Элберт Хаббард Просите исходя из лучших ожиданийМы зачастую получаем то, чего ожидаем.
Норман Винсент ПилКак-то я была по делу в одном из крупных отелей Сан-Франциско и вдруг обнаружила, что у меня нет ни цента наличных денег. Собравшись обналичить чек непосредственно в отеле, у стойки администратора, я осознала, что у меня как минимум две проблемы. Во-первых, я не была официальным гостем этого отеля, то есть не снимала в нем номер, и по прошлому опыту знала, что это чревато трудностями, поскольку в гостиницах, как правило, принимают только чеки своих постояльцев. Во-вторых, при мне не было моего водительского удостоверения[14]. Именно в то время мне как раз пересылали его по почте, но пока я его еще не получила, так что у меня действительно отсутствовало на руках удостоверение личности, которое необходимо для обналичивания чека. Короче говоря, между мной и деньгами стояли два больших препятствия, и ситуация явно складывалась не в мою пользу.
По простоте душевной я считала, что с моей стороны будет совершенно нормальным подойти к стойке администратора и сказать примерно следующее: «Я тут немного не подрассчитала с деньгами. Не могли бы вы выдать мне наличные по чеку, который я сию же минуту выпишу? Я, правда, не живу в вашей гостинице и к тому же не в состоянии предъявить сейчас свои водительские права, но я была бы действительно очень признательна, если бы вы приняли мой чек». Конечно, подобная ситуация почти всегда вызывает ответ вроде: «Нет, мы ни в коем случае не имеем права обналичивать такие чеки. Ведь у вас нет документов, даже водительского удостоверения, и вы не проживаете здесь, в нашем отеле». А посему я понимала, что если хочу добиться какого-нибудь иного результата, то должна обратиться либо в другое место, либо совсем по-другому.
Тогда я отчетливо представила, что буду говорить, каким тоном, как я буду стоять, жестикулировать и какими словами сформулирую свою просьбу, если буду с абсолютной уверенностью заведомо знать, что сотрудники отеля твердо намерены обменять мой чек на деньги. Я визуализировала всю эту ситуацию и полностью настроилась на нужную волну, внушающую уверенность как мне, так и окружающим. Затем мне оставалось только подняться со своего места и проделать все то, что я уже увидела перед своим мысленным взором.
Я приближалась к стойке администратора с самым невозмутимым видом и настроением. Разговаривая с молодым человеком за стойкой, я небрежно сунула руку в свой кошелек и достала чековую книжку. Я знала, что в ситуации, когда человек вроде меня собирается обналичить несколько сомнительный чек, он просто не станет заранее вынимать свою чековую книжку. Именно потому я и достала ее как бы между прочим, в то самое время, пока обращалась с просьбой. Проделывая эту нехитрую манипуляцию, я самым невинным взором смотрела прямо на администратора и, вместо того, чтобы робко выдавить из себя: «Простите, пожалуйста, вы не могли бы оплатить мой чек наличными?» – спросила твердым голосом: «Какова максимальная сумма денег, которую я могу получить наличными по чеку?» Раскрывая перед ним на стойке свою чековую книжку, я непринужденно взяла ручку и начала писать на бланке чека название гостиницы. Мой визави настолько поверил мне в этом маленьком спектакле, что даже не спросил, являюсь ли я гостем их отеля. Полагаю, это было ясно ему и так, благодаря моей уверенной линии поведения, не вызвавшей у него и тени сомнения.
Короче говоря, он, ничего не проверяя, просто сказал:
– Сто долларов.
Я посмотрела на него и улыбнулась как можно обворожительнее:
– Отлично! Этого мне, пожалуй, хватит – даже с лихвой.
Я заранее продумала и саму эту фразу, и интонацию, с которой ее произнесу, когда приступлю уже непосредственно к получению денег по своему не совсем законному чеку. Итак, я без затей написала на бланке «$100,00» и вручила администратору заполненный чек.
Его реакция была предсказуемой:
– Я должен взглянуть на ваше водительское удостоверение.
– Никаких проблем. – Я полезла в свою элегантную сумочку и вытащила оттуда свой служебный пропуск, который явно не был водительскими правами, протянула ему и сказала: – Вот, думаю, это как раз то, что вам нужно.