Но до «Весны» тогда было еще далеко.
Существует несколько версий того, как познакомились Александров и Орлова. Согласно одной из них, Орлова пришла пробоваться на фильм «Веселые ребята», но режиссер Александров отказал ей, до проб даже не допустив. Однако Григорий Васильевич, только что вернувшийся в Россию после трех лет учебы в Голливуде, произвел на будущую звезду слишком сильное впечатление. Отступать не хотелось, и Орлова попросила свою подругу режиссера Л. И. Степанову пригласить в гости ее и Александрова, а затем под каким-нибудь предлогом оставить их наедине. Противостоять чарам графини Орловой Александров не смог, и вскоре она была утверждена на роль Анюты. А после возвращения из Гагры, где снимались «Веселые ребята», они поженились.
Можно сколько угодно спорить о том, кто кого сделал – Орлова Александрова или наоборот. Так или иначе, не вызывает сомнений, что Орлова играла во всех лучших фильмах своего мужа, а ее лучшие роли – в фильмах Александрова. При этом режиссеру приходилось непросто. Дело в том, что звезда советского экрана была нефотогеничной, и требовались специальные технические ухищрения для того, чтобы она хорошо выглядела на экране.
Актриса Рина Зеленая вспоминала: «Она рассказала мне, что все операторы отказывались ее снимать. Ее словам трудно было поверить – она всегда великолепно, безошибочно получается на экране. Любовь Петровна вскочила и сказала: «Я вам сейчас докажу, если вы не верите! Смотрите на мои щеки!» – «Ну смотрю. Очень хорошие щеки». – «Да вы что?! Их нет. На экране они проваливались совсем. Вместо них были тени и ямы. Да что говорить! Сейчас я вам покажу снимки, которые я никогда никому не показывала. Вот, полюбуйтесь!» И она протянула мне пачку фотографий. Я была поражена: лицо на них ее – и не ее. Она еще и еще показывала эти первые свои фотопробы у Александрова – одна хуже другой. И, довольная моей растерянностью, стала объяснять, сколько мучений претерпели операторы, пока Григорий Васильевич не разъяснил им, в чем дело и как надо ставить свет, чтобы не искажать лицо, а сделать его выразительным. Она, как девчонка, размахивала фотографиями перед моим носом и хохотала: «Ну что? Теперь поверили?»
В начале 30-х годов СССР прощался с подчеркнутым аскетизмом 20-х. Советская пресса неожиданно начала активно публиковать рекламные объявления. Свою прямую функцию они выполнить не могли (полки магазинов по-прежнему были пусты), но сообщали читателям, что на свете существуют предметы роскоши (например, одеколон). В среде советской элиты входили в моду теннис, фокстрот и джаз, а в московских ресторанах можно было не только вкусно поужинать, но и послушать хорошую музыку. Тот же джаз давали в «Метрополе» (Антонин Зиглер) и «Национале» (Александр Цфасман и Леонид Утесов), в «Праге» выступали цыгане. Для людей попроще в городах открывали многочисленные танцевальные школы.
Именно в начале 30-х агитпроп стал создавать образ СССР как счастливой страны, жителям которой хочется петь и смеяться. Идеальной, доступной миллионам формой подачи сказки про счастливую жизнь советского человека была признана музыкальная кинокомедия. «В то время, – вспоминал Григорий Александров, – был выдвинут лозунг давать комедии. Центральный комитет партии созвал конференцию кинематографистов, на которой был провозглашен тезис: «Смех – родной брат силы». Веселые фильмы рекомендовалось ставить крупнейшим режиссерам. И многие было взялись за это. Эйзенштейн писал сценарий «МММ» («Максим Максимович Максимов»), Довженко работал над комедией «Царь»…»
Интеллектуалам вроде Эйзенштейна и лирикам вроде Довженко жанр музыкальной комедии все-таки был чужд, и председатель Государственного управления кинофотопромышленности (ГУКФ) Б.З. Шумяцкий решил проявить инициативу. Посмотрев программу-мюзикл Леонида Утесова «Музыкальный магазин», он решил, что надо сделать на ее основе фильм. Однако Утесов считал, что полнометражной картины из мюзикла не получится. В итоге сценарий стали писать заново, а когда задумались о том, кого пригласить главным режиссером, вспомнили о Григории Александрове и его голливудских навыках.
Сюжетная линия «Джаз-комедии» (так на первых порах назывался сценарий) идеально соответствовала канону «американской мечты», разумеется, с советским акцентом. Превращение пастуха в лидера преуспевающего джазового коллектива, а домработницы в эстрадную звезду а-ля Марлен Дитрих прекрасно отвечало известному прогнозу «Кто был никем, тот станет всем».
Нужно сказать, что к числу талантов Григория Александрова относилась способность безошибочно чувствовать, чего хочет начальство. Неожиданно выяснилось, что история превращения гадкого утенка в ослепительную красавицу – это как раз то, чего так не хватало советской пропаганде. Так буффонный мюзикл превратился в оружие агитпропа.
Сталин с нетерпением ждал появления первой советской музыкальной комедии, а узнав, что фильм закончен, позвонил Шумяцкому и потребовал срочно показать ему «Веселых ребят». Тогда в ЦК еще не было просмотрового зала, поэтому Сталин приехал смотреть кино прямо на студию. Опасаясь высочайшего неудовольствия, Шумяцкий решил показать генсеку лишь две первые части, а остальные придержать, сославшись на то, что они еще не готовы. Однако этот номер не прошел. Сталин потребовал показать фильм целиком, а после просмотра сказал: «Очень веселая комедия. Я как будто месяц в отпуске побывал. Ее будет полезно показать всем рабочим и колхозникам. И отнимите картину у режиссера, а то он испортит ее». Особенно понравилась Сталину игра Любови Орловой, ставшей его любимой актрисой.
«Веселые ребята» сделали Орлову знаменитой. Между тем на ее мужа сыпались не только награды, но и обвинения в аполитичности и плагиате. Иных советских критиков, не сумевших перестроиться после эпохи «военного коммунизма», коробило то, что фильм был откровенно ориентирован на зарубежные образцы. Так, Бруно Ясенский опубликовал статью, в которой цитировал какой-то французский журнал, писавший, что «Веселые ребята» производят такое впечатление, как будто на фабрику ГУКФ ночью пробрались буржуазные кинорежиссеры и тайком в советских декорациях сняли эту картину».
Обвиняли создателей картины и в плагиате. Например, в «Литературной газете» выступил Семен Кирсанов, который утверждал, что Александров его обокрал. «В тексте другого автора я услышал слегка переделанные свои строчки. Может, ослышался? Нет! В песне Анюты (музыка мексиканской пластинки) – целый куплет из моих набросков песни. Ну, это уже творческий метод! Какое простое и легкое разрешение вопросов стиля!»
«Веселых ребят» ругали много, но поддержка Сталина давала возможность не обращать на критику внимания. Никому прежде не известная Любовь Орлова получила за этот фильм звание заслуженного деятеля искусств, в то время как Леонида Утесова, не только сыгравшего главную роль, но и фактически придумавшего фильм, премировали фотоаппаратом. Сталин был к Орловой явно неравнодушен. Рассказывали, что во время какой-то встречи он долго жал ей руку и сокрушался, какая она маленькая и худенькая. «Он что, вас не кормит? – спросил Сталин, указывая на Александрова, и добавил веселым шепотом: – А мы его расстреляем!» Впрочем, скорее всего, это легенда, вряд ли вождь мирового пролетариата демонстрировал графине Орловой свою симпатию столь экстравагантным способом.
Так Любовь Орлова с высочайшей санкции стала официальной советской кинозвездой. Открытки с ее изображением были неизменным украшением мужских общежитий, а девушки делали прически «под Орлову» и пытались подражать манерам Анюты.
Если в «Веселых ребятах» еще только нащупывался стандарт советской музыкальной комедии, то следующий фильм Александрова и Орловой «Цирк» считается уже классикой жанра. Там есть и соревнование с Америкой, и интернационализм, и счастливая жизнь советских людей. Все это щедро сдобрено песнями, танцами, трюками и потому смотрится в общем-то неплохо.
Представить себе этот фильм без Любови Орловой невозможно, хотя она была заметно старше своей героини (актер, игравший ее возлюбленного, был моложе Орловой на десять лет). Чтобы возраст не бросался в глаза, операторам и гримерам пришлось хорошо поработать. Вообще, для Орловой, пришедшей в кино сравнительно поздно, возраст был больной темой. Ее персонаж – молоденькая девушка. И если на средних планах выручали ребячливые манеры и танцевальные кульбиты, то с крупными приходилось возиться очень долго. Однако зрители всего этого не замечали и считали «Цирк» фильмом, сделанным Орловой и для Орловой. Она фактически затмила всех остальных создателей этой картины, так что Эйзенштейн даже стал называть Александрова, Дунаевского и Лебедева-Кумача «орловскими рысаками».
В отличие от «Веселых ребят», которых с удовольствием смотрели и европейские зрители, «Цирк» был предназначен исключительно для внутригосударственного использования. «Фильм «Цирк», – писала датская газета «Социалдемократен», – конечно, не предназначен для заграницы. Он должен воспитывать советского зрителя, одновременно развлекая его. Поэтому фильм сделан с известной наивностью и примитивностью». Правда, советских зрителей, c энтузиазмом распевавших «Широка страна моя родная», это ни капельки не смущало. А графиня Орлова окончательно утвердилась в своем амплуа актрисы, способной зажигательно спеть и сплясать любой партийный лозунг.
В отличие от «Веселых ребят», которых с удовольствием смотрели и европейские зрители, «Цирк» был предназначен исключительно для внутригосударственного использования. «Фильм «Цирк», – писала датская газета «Социалдемократен», – конечно, не предназначен для заграницы. Он должен воспитывать советского зрителя, одновременно развлекая его. Поэтому фильм сделан с известной наивностью и примитивностью». Правда, советских зрителей, c энтузиазмом распевавших «Широка страна моя родная», это ни капельки не смущало. А графиня Орлова окончательно утвердилась в своем амплуа актрисы, способной зажигательно спеть и сплясать любой партийный лозунг.
Практически каждая идеологическая кампания, затеянная партией и правительством, сопровождалась появлением новой комедии с Орловой в главной роли. Например, фильм «Волга-Волга» иллюстрировал лозунги поддержки народной инициативы, борьбы с бюрократизмом и приобщения трудящихся к культуре. Вообще-то борьба с бюрократизмом – штука опасная, но Александров был непревзойденным мастером той законопослушной отваги, которую так ценил товарищ Сталин. Александров вспоминал, что после вручения ему какой-то награды Сталин сказал режиссеру, что это его наградили за смелость.
Критики по инерции еще писали что-то про излишнее внимание к опыту зарубежного кино, но теперь эти упреки были очень мягкими. «Работа Орловой в этом фильме, – отмечал журнал «Искусство кино», – наглядно показала, что отход артистки от прежних якобы выигрышных приемов, типичных для западной комедийной героини, не только не обеднил, но, наоборот, расширил творческие возможности Орловой, лишний раз свидетельствуя о богатстве средств воздействия, какими располагает реалистическое искусство. Однако известные остатки прежних «импортных» увлечений режиссера и главной артистки нетрудно подметить и в фильме «Волга-Волга».
Следующий фильм с Любовью Орловой «Светлый путь» был посвящен стахановскому движению, священной корове советской идеологии. Согласно первоначальному замыслу, это должен был быть фильм о советской Золушке, которую ударный труд превратил в прекрасную принцессу. Однако такая идея не понравилась киноначальству, и сценарий долго не утверждали. «Пьеса бедна событиями, посредственна и пошловата, – писал о заявке на сценарий редактор. – Превращение Тани из неотесанной деревенщины в передовую и культурную стахановку фантастически неубедительно… Сама идея изобразить девушку-стахановку в виде Золушки – идея барская».
Однако сказочность и схематичность были скорее достоинством сценария, чем недостатком. Сказки и чудесные превращения из грязи в князи в России любили всегда. А волшебная палочка, способная такое превращение осуществить, должна была удовлетворить самого придирчивого цензора, ведь этой палочкой должен был стать самоотверженный труд. К тому же сказочность и отсутствие какого бы то ни было психологизма позволяли обойтись минимумом крупных планов, что давало 37-летней Орловой возможность вновь сыграть молоденькую девушку.
В итоге режиссер показал – с музыкой, песнями и плясками – процесс превращения Золушки в принцессу, вернее, домашней прислуги в депутата Верховного Совета. Как и положено в сказке про Золушку, в фильме есть добрая фея (она же секретарь парткома), которая безо всякого напряжения решает проблемы стахановки Тани. А когда стахановке становится окончательно невмоготу, на помощь приходит телеграмма товарища Молотова, совсем уж могучего волшебника. Картина должна была выйти на экран под названием «Золушка», были даже выпущены одноименные спички. Однако Сталину название не понравилось, и он предложил свой вариант – «Светлый путь», который, как несложно догадаться, и был утвержден.
Нетрудно заметить, что когда герои «Волги-Волги» распевают: «Америка России подарила пароход, // С носа пар, колеса сзади… // И ужасно, и ужасно, // И ужасно тихий ход», это имеет отношение не столько к несчастному пароходу «Севрюга», сколько к творчеству самого Александрова.
Идея совместить «американскую эффективность с большевистской убежденностью», грезы о «советском Голливуде» витали в воздухе. Американские киностандарты переносились на «Мосфильм» с той же естественностью, с какой закупались за океаном целые автомобильные заводы. Александров, досконально изучивший Голливуд во время длительной командировки с Сергеем Эйзенштейном и Эдуардом Тиссэ (походя они заложили основы швейцарской и мексиканской кинематографии), безусловно, заслужил обвинения в жадном плагиате. Анюта в финале «Веселых ребят» сдвигала цилиндр набекрень а-ля Марлен Дитрих, а музыканты мутузили друг друга трубами, что твои братья Маркс. Цирковой кордебалет расцветал фантастическим бутоном, как в мюзиклах Ллойда Бэкона, а в марше из «Веселых ребят» современникам чудилась песня из фильма Джека Конвея «Вива Вилья!». Письмоносица Стрелка срисована с героини вестернов Кэлемити Джейн… Писатель Бруно Ясенский посвятил дотошную статью «Веселым ребятам» – что откуда переперто. Даже сына от первого брака Александров «переделал» из Василия в Дугласа: в честь Дугласа Фэрбенкса.
Фильмы Александрова и Орловой фактически вернули в массовый обиход легкую музыку, которую еще совсем недавно считали буржуазным пережитком. Исполненные Орловой идеологически выдержанные песни становились сверхпопулярными. Прошло совсем немного времени, и озвученная (в прямом и переносном смысле) Любовью Орловой идея массовой музыкальной культуры стала доминирующей. Советская эстрада начала вытеснять все, включая симфонические произведения. И развернувшаяся позднее борьба с «сумбуром вместо музыки» была, пусть и неосознанно, спровоцирована вокальными упражнениями героинь Любови Орловой. Может быть, именно поэтому ее исполнительская манера многих раздражала. «Орлова, конечно, великолепная актриса, – говорила, к примеру, Фаина Раневская. – И дисциплинированность ее поражает. Но вот голос! Когда она поет, кажется, будто кто-то писает в пустое ведро»…
Во время Великой Отечественной войны Любовь Орлова снималась в агитационных «Боевых киносборниках» в гриме Стрелки из фильма «Волга-Волга». И, конечно, выступала перед солдатами. Она была универсальной актрисой, и ее буквально обожала вся страна. Тогда же она сыграла в александровском фильме «Одна семья», который снимался в Баку. Однако картина оказалась настолько слабой, что ее предпочли на экран не выпускать. Зато следующий фильм «Весна» закрепил за Орловой славу вечно юной актрисы.
При работе над сценарием «Весны» возникли некоторые осложнения. Дело в том, что на сей раз Александров никак не мог прочувствовать конъюнктуру – придумать, в какой именно области должна работать ученая дама, сыграть которую предстояло Любови Орловой. В первоначальном варианте дама была рефлексологом, но режиссер побоялся очутиться в центре идеологических разборок среди биологов и превратил главную героиню в работающего на оборону физика. Однако и эта специализация представляла опасность: на повестке дня была борьба с «физическим идеализмом». В конце концов, перепробовав восемь вариантов, Александров сделал героиню специалистом по солнечной энергии.
«Весна» была хорошо принята не только в СССР, но и за рубежом. Любовь Орлова получила приз Венецианского кинофестиваля, а итальянские газеты писали, что «Весна» – исключительно честный фильм, поскольку там показано, как плохо заводится автомобиль «Победа».
Находясь на пике популярности, Орлова понимала, что годы берут свое, и стала готовиться к уходу. В качестве запасного аэродрома был выбран Театр имени Моссовета. Для того чтобы его супруге был оказан там достойный прием, Александров пригласил в фильм «Весна» актеров этого театра Раневскую и Плятта, а также режиссера Анисимову-Вульф. В активе у Орловой было несколько блестящих театральных работ, но подавить желание вернуться в кино она не могла. В результате, играя в театре, Орлова продолжала сниматься в фильмах своего мужа. Например, в роли иностранной шпионки во «Встрече на Эльбе» (раньше она не позволяла себе играть отрицательных персонажей).
Правда, выпущенная после «Весны» кинопродукция звездного тандема выглядит довольно убого. Например, в картине «Композитор Глинка» маэстро не столько пишет музыку, сколько рассуждает, скажем так, о тлетворном влиянии Запада в этой области. Сестра же знаменитого композитора (Любовь Орлова) трогательно за ним ухаживает. Любопытно, что во время работы над этим фильмом Александров вступил в переписку с Институтом марксизма-ленинизма, пытаясь выяснить, мог ли Глинка во время зарубежных поездок случайно встретиться с Марксом или Энгельсом. По всей видимости, ответ был отрицательным, так как в картине такого эпизода нет. А жаль.
В хрущевскую оттепель Александров с Орловой попытались вернуться к прославившему их жанру музыкальной комедии (фильм «Русский сувенир»), но из этого ничего хорошего не вышло. Освободиться от идеологических штампов они не смогли, а в 60-е годы истории о перевоспитавшихся американских миллионерах вызывали не смех, а раздражение. «Русский сувенир» провалился.