- Это моя новая обитель, - сказал Джордж. - Надеюсь, она покажется тебе не настолько плохой, чтобы променять её на гостиницу.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, они вошли в довольно просторную комнату. Ее можно было назвать даже залом, точнее рыцарским залом. На стенах и потолке красовались боевые доспехи и оружие минувших эпох: арбалеты, мушкеты, байонеты, протазаны, кольчуги, шлемы. В них словно отражалось восхищение хозяина дома германо-скандинавскими легендами, чьи герои с готовностью шли на смерть, давая понять, что мир движется к своим "сумеркам" из-за нарушений людьми взятых на себя обязательств. В зале царил дух благородного рода, чьи представители отваживались заплывать на своих судах далеко в океан, водружать семейные штандарты на пространстве от Средиземного моря до Палестины и гордиться своими проницательными сивиллами-обладательницами могучих способностей к импровизации в духе тогдашней поэзии.
- В сагах моих дальних предков действует много героев, которые сражались без всяких доспехов, - пояснил Джордж. - Боевой на строй они вселяли в себя специальными напитками, почти как нынешние террористы опиумом и гашишем.
Рядом с камином стояло огромное кресло из дуба, украшенное резьбой и искусно обитое шкурой леопарда. Джордж подошел к нему и поманил за собой. В глубине кресла, свернувшись в клубок, возлежал огромный, серебристого цвета персидский кот. При их появлении он не только не поднял головы, но даже не открыл глаз.
- Прошу знакомиться, Макс по кличке "Корсар". - представил его Джордж. - Думаешь, не реагирует? О, ещё как. Видишь, как колышутся усы и ушные волосики. Это его радары для охоты в абсолютной темноте. Почему я прозвал его "Корсаром"? Выследит, схватит какого-нибудь зверька, не станет его убивать сразу, а, как пират, начнет забавляться с обреченной жертвой. Впрочем, так делают все коты. Обрати внимание на его хвост, сложенный вдоль тела. Он все ещё чем-то озабочен. Что ж, подождем, пока поднимется трубой.
Комната выходила на огромный балкон. Там могли разместиться полдюжины рыцарей на лошадях и в доспехах, не особенно теснясь и толкая друг друга. Перед глазами открывался совершенно обворожительный вид на залив. Сливаясь вдали с голубизной неба, сверкала на солнце зеленая гладь, её бороздили силуэты вышедших погулять рангоутов и быстроходных катеров. Нежный морской бриз ласкал тело и проникал в самые его глубины, очищая кровь и придавая новые силы.
- Вон там живет семья графов Куракиных, - сказал Джордж и указал на дом по соседству. - Точнее, дети приехавших сюда из России сразу после революции. Чуть подальше на пригорке коротает свой век бодрый старичок Володя Коваленков, тоже твой соотечественник. Он появился в Америке где-то в начале пятидесятых. По его рассказам, он воевал в Красной Армии летчиком-истребителем, даже сбил несколько самолетов, пока самого не подбили и не взяли в плен. Когда в Австрии их лагерь посетила группа офицеров НКВД для оформления передачи пленных, среди них оказался друг его детства. Он и предупредил его, что ждут Володю десять лет лагерей, как минимум. Тогда он бежал, поселился в Бразилии, потом перебрался в Штаты, где работал инженером в компании "Боинг". Недавно купил здесь неподалеку автозаправочную, сторожем поставил одного из братьев Куракиных. К слову сказать, от Володи я не слышал ни одного дурного слова о его родине.
Джордж повернулся в другую сторону и объявил:
- А вот в том белом домике живет женщина, при общении с которой я иногда теряю дар речи. Британка до кончиков ногтей. Из тех, кто благочестивые чувства может плавно и довольно невинно совмещать с чем-то на грани богохульства. Эта леди обладает довольно проницательным умом, справедлива и благожелательна в глубине своей натуры. Возглавляет в Нью-Йорке весьма престижное английское литературное агентство. Однажды мне призналась, что в прошлом ей доставляло удовольствие заниматься воспитанием молодых любовников, переделывая их на свой лад и не одевая при этом ризу праведницы. Кстати, я пригласил её на завтра к нам скоротать вечерок, если не возражаешь.
- Буду рад составить компанию, - подержал Алексей. - Между прочим, Рай - это транскрипция русского парадиза, следовательно живешь ты на райском берегу моря. Один мой приятель, тоже отставной полковник и тоже развелся с женой, поселился у себя в дачном домике под Москвой, Там на своих воротах прибил дощечку с надписью "Рай", а на обращенной к улице стороне написал "Внимание! сторожевая собака!" Недавно на пару дней выехал в город и по возвращении обнаружил, что украли его любимый рубанок вместе с другими инструментами. Хорошо ещё дом не спалили.
- У него стащили рубанок, а у нашего приятеля Карлоса этим летом украли мать, - заметил Джордж и рассказал все, что ему пришлось услышать от самого Карлоса.
Пока Джордж говорил, Алексей выкурил две сигареты подряд и уже потянулся за третьей, когда американец стал выдвигать свои версии:
- Один мой друг, бывший специальный агент ФБР, впервые узнал от меня насчет этой самой "Санта Фе". Мне тоже кажется, тот тип мог и выдумать это название как легенду-прикрытие. Ясно, на лицо интерес его и связанных с ним людей к военным и полицейским, которых путем шантажа можно было бы завербовать и использовать в своих криминальных интересах. Да и человек-невидимка, по предположению Карлоса, чем-то походил на военного.
- Мне думается, в операции похищения могли участвовать сотрудники спецслужбы какого-то государства, - начал размышлять Алексей. - Потому и выстраивается логично их весьма слаженные действия по всей цепочке Вена Мадрид - Мехико. Не исключаю, в этих городах у них должны быть свои "представительства".
- Любопытная картинка получается, прелюбопытная, я бы сказал. Взять хотя бы отношение военных к своей и чужой смерти. Каждый по своему убежден, будто не боится смерти, ни своей, ни чужой. Они не ищут её и отвергают самоубийство, однако смерть не представляется им чем-то ужасным или угрожающим. Верит ли типичный военный в жизнь после смерти? "Когда умру, увижу", - скажет он. Все это, разумеется, чисто спекулятивное соображение применительно к "Санта Фе".
- У меня такое предчувствие, история эта может иметь свое продолжение.
- Скоре всего, - согласился Джордж.
Он отошел в угол балкона, открыл там коробку, что-то достал и стал освобождать эту вещь от бумаги. В руках у него появилось искуснейшее изделие ремесла - четверка запряженных цугом лошадей, карета, на каблучке дама в длинном платье размахивает кнутом. Все это вылито в бронзе.
- Что ты думаешь? Сказал он восхищенно. - Флюгер, подарок Карлоса. Лошади скачут против ветра. Хочу водрузить его на крыше. Единственное, буду признателен за помощь, одному мне не справится. Но сначала передохнуть бы тебе не мешало.
- Какие передышки. Вперед! Ты же обещал веселые моменты.
Установить флюгер было не совсем пустяковым делом. Джорджу пришлось привязываться толстой веревкой, второй конец которой перекинули через конек крыши и укрепили для страховки.
После водружения его и закрепления они некоторой время любовались им со стороны улицы. Джордж похлопал приятеля по плечу и ненавязчиво предложил:
- Что если пойти поспать? На весь завтрашний день я арендовал моторную яхту. Придется встать в два ночи. Как мои пращуры, выйдем в открытое море ловить рыбу с попутным ветром. Согласен?
- По-моему, тут и согласия не требуется.
*
Когда они отдали швартовы и отчалили от причала, океанский залив встретил их полным штилем. Утомленный за день горячим дыханием солнца, тот спал без единой ряби и лениво, неохотно давал рассекать себя мягкой волной. Ночной бриз поддувал с берега приятной прохладой. В безоблачных высях мерцали рассыпанные гроздья созвездий. На гладкой водной поверхности луна обильно разливала серебро, придавая своей игре с водой и прозрачным воздухом нечто непередаваемое словами.
Взяв курс на норд-ост и вспенивая белый гребешок волны, яхта "Св. Магдалина" оставляла позади милю за милей. Пространство становилось все безбрежнее, хотя на востоке ещё проглядывали подернутые сизой дымкой береговые очертания острова Лонг-Айленд, откуда одинокий маяк подавал мореходам сигналы. Все земное таяло на глазах, погружалось в океанскую глубь вместе с изящными силуэтами одиноких ночных парусников. А вот и маяк скрылся из виду, лишь время от времени рассекая небо бликами прожекторов.
Джордж заглушил мотор и положил яхту в дрейф лагом, бортом к волне. Устроившись поудобнее на юте, верхней кормовой палубе, освещаемой зеленым фонариком по праву и красным по левую сторону, они молча принялись наблюдать, как на востоке зачиналась утренняя заря.
Над горизонтом появились слабые световые круги. Постепенно увеличиваясь в размерах, они захватывали собой все большую часть небосвода и окрашивали его синеву золотом. От места, где должно показаться солнце, по воде растекались световые блики, заполняли собой океанский простор и все, что над ним. Поднимаясь из-за горизонта, солнце из багрового становилось желтым, затмевало лучами другие небесные знаки, отправляя луну в невидимую нишу и воцаряясь над океаном единовластным владыкой. Зрелище пленяло своим волшебством, каждым мазком картины и её величавостью в целом.
Над горизонтом появились слабые световые круги. Постепенно увеличиваясь в размерах, они захватывали собой все большую часть небосвода и окрашивали его синеву золотом. От места, где должно показаться солнце, по воде растекались световые блики, заполняли собой океанский простор и все, что над ним. Поднимаясь из-за горизонта, солнце из багрового становилось желтым, затмевало лучами другие небесные знаки, отправляя луну в невидимую нишу и воцаряясь над океаном единовластным владыкой. Зрелище пленяло своим волшебством, каждым мазком картины и её величавостью в целом.
- Теперь самое время закидывать спиннинги, - нарушил безмятежную тишину Джордж. - И уповать на звезду рыбака.
Что ни говори, редкое занятие поглощает человека всего целиком так, как ужение рыбы. Закидывая с юта спиннинги, они потому и не заметили приближения к ним катера. На бешеной скорости тот промчался прямо перед их носом в том самом месте, куда забрасывались блесны. Волна сильно качнула яхту, но рыбаки устояли, ухватившись за перила и не выпуская из рук удилищ.
- Вот болваны, - огрызнулся Джордж. - Похоже, нас пытаются оттеснить, как ту лошадку на скачках, что слишком резво рванула со старта.
Вытаскивая блесны, они обнаружили, что лески обоих спиннингов переплелись, запутались и распутать их было не просто.
- Такое впечатление, нам дают понять пора сматывать удочки, - сказал Алексей, наблюдая в бинокль.
Где-то на расстоянии трех кабельтов, или чуть более километра катер описывал восьмерки на крутых виражах. Потом снова взял курс на яхту, приближаясь уже со стороны её носовой части. Алексей стал докладывать обстановку:
- Неопознанный плавающий объект вновь приближается к нам со скоростью примерно тридцать узлов. Идет на яхту, как торпеда. Вижу на борту двоих. Один сидит за штурвалом, другой тоже смотрит в бинокль.
- Они хотят нам навязать морское сражение или взять нас на абордаж?
- Пока не уверен, Джордж.
- Если ты ничего не понимаешь в тактике морского боя, как и я, тогда срочно одевай спасательный жилет.
Джордж бросился в капитанскую рубку, выбросил оттуда на палубу и вышел с ракетницей в руке. Катер сделал резкий крен и стал удаляться в сторону Лонг-Айленда.
- Они увидели тебя и, видно, передумали, - доложил Алексей. - К сожалению, мне так и не удалось рассмотреть на катере опознавательных знаков.
- Догнать их нам не удастся, - заключил Джордж. - Лодочка у них побыстроходнее нашей. Лучшее, что мы можем сейчас сделать, это поменять дислокацию.
Мотор завелся с полуоборота. Джордж развернул яхту левым бортом к солнцу. Встав с ним рядом, Алексей продолжал высматривать в бинокль окружавшее их пространство.
- Ложимся на курс зюйд, зюйд-вест, - оповестил штурвальный. - Ближе к людям и тем аллигаторам, которых нам подбрасывает судьба, чтобы не скучали.
- Что нужно делать при любых передрягах? - решил подбодрить его и себя Алексей. - Не спешить огорчаться, а если тебя хотят обескуражить разными каверзами, посылать их к дьяволу на курсы повышения квалификации.
- Вот именно, - согласился Джордж. - Ты давай постой за штурвалом, а я принесу пива с бутербродами.
Солнце жарило уже вовсю, когда они вышли на траверс причала, откуда отплыли. Наблюдая в бинокль, Алексей увидел знакомый дом с флюгером на крыше.
- Куда мчится леди?
- По-моему, на восток, как и должно быть при дневном бризе.
- Да ты, я смотрю, владеешь морской терминологией. Может быть, и парусное дело знаешь?
- Какое там, просто что-то запомнилось из книг.
- Я тут решил обучиться хождению под парусами. Страшно хочется овладеть наукой укрощения ветра и морской стихии. Под парусами, наверное, и ощущения совсем другие.
- Судить не могу, никогда не ходил. Вот у брата моего есть домик недалеко от Москвы на берегу огромного водохранилища, что называется на карте морем. Пока мы ходим на байдарках и постоянно мечтаем о паруснике или, на худой конец, о катамаране. Что, не заехать ли тебе к нам на будущий год, а я уж позабочусь о веселых моментах.
- Непременно. Надо взглянуть на матушку Россию. Кстати, как тебе там живется?
- Нормально, жаловаться не на что.
- Имею в виду на жизнь хватает?
- Вполне, даже остается из пенсии на сигареты и заправить автомашину. Приходится и подрабатывать, конечно.
- Теперь понятно, почему отказываешься остаться здесь хотя бы ещё на недельку. И не говори о срочных делах. Все равно не поверю.
- Да нет, Джордж, какие там срочные дела. Дом вот тебе надо покрасить действительно поскорее. Иначе флюгер не смотрится.
- Краска и кисти лежат в подвале. Хочу сам покрасить, но руки не доходят.
- Тогда разреши мне это проделать. Дико люблю красить. В любом случае, мне надо хоть как-то отработать свое пребывание.
- Отрабатывать, Алекс, нужды нет, но заняться живописью вместе - это другое дело. Так что, остаешься на недельку.
- Почему бы нам не поработать исключительно белым и черным? Белым для стен, черным для оконных рам и жалюзи. И не поиграть ли нам цветом балконных перил, входной двери и гаража?
- Согласен, но с одним условием: если позволишь мне помочь покрасить твою дачу тоже в белое с черным.
- Мне остается только подготовить все к твоему приезду.
Вдалеке прямо по курсу словно из воды стали всплывать "мачты затонувших кораблей" - верхушки небоскребов Манхэттена. Пройдя под аркой моста между материком и Лонг-Айлендом, яхта попала в сплошное столпотворение из сновавших повсюду парусников и катеров. Над головами серебристые "птицы" вынимали из-под себя лапы-колеса и плавно парили на посадочную полосу аэропорта Ла Гардия. Впереди маячила арка ещё одного моста над проливом Хелл Гейт - через эти открытые настежь "врата ада" яхта "Св. Магдалина" направлялась в воды Ист-Ривер, омывавшие с востока берега Манхэттена.
- Нет, ты только взгляни на это создание ума и рук человеческих, крикнул Джордж, показывая на приближавшийся к ним мост.
Солнечные лучи падали на паутину его вертикальных и диагональных стальных канатов, переливались в них своим отражением, играли, как на арфе, звуками неописуемой гаммы цветов.
Кому может не нравиться Бруклинский Мост!
Чуть более сотни лет назад его опорные каменные башни были самыми высокими строениями в тогда ещё разных городах Нью-Йорке и Бруклине, дома из стальных каркасов и камня взметнулись в небо позднее. Наверное, немногие вспоминают сейчас о главном творце этого чуда технического гения, архитекторе и математике из Германии Джоне Рёблинге: умер он ещё до начала строительства, дело продолжил его сын, инженер-полковник Вашингтон Рёблинг, который получил на стройке травму и руководил работами из своего дома в Бруклине.
В те времена ещё не было телефонов и электрического освещения. Строительные материалы доставлялись на лошадях и подводах, поднимались с помощью лебедок и деревянных кранов. Трудились по ночам при свете факелов, как при воздвижении кафедральных соборов в эпоху средневековья. Строили Мост почти четырнадцать лет выходцы из Ирландии, Германии, Италии, китайцы, негры, славяне, индейцы... Вокруг стройки плелись хитрые финансовые махинации. Одному поставщику удалось даже поставить не отвечавшие требованиям металлические тросы, но снимать их уже не стали, ибо запаса прочности хватало.
Специалисты считают, что Мост построен навечно, если следить за его состоянием и правильно эксплуатировать. Сделан Мост так, чтобы гордиться сделанным, сохранить чувство самоуважения и поразить воображение переселенцев со всего света...
Запрокинув головы, Алексей и Джордж наблюдали, как по металлической сетке настила катили, гудели резиной колес днища автомобилей.
- Не представляешь себе, сколько усилий полиция предпринимает, чтобы какой-нибудь бешеный не подорвал мост мощным зарядом тротила, - сказал один из них.
Удобное для стоянки место Джордж нашел у одного из причалов Южного порта неподалеку от Фултонского рыбного рынка. Пришвартовав к пристани, попросил Алексея остаться на борту и, тщательно проверив надежность швартовки, поинтересовался:
- С тобой очень хотел бы встретиться один мой хороший приятель. В прошлом он служил в ФБР, сейчас работает частным сыщиком. Что ему передать?
- Готов в любое удобное для него время.
Алексей принялся наблюдать за знакомыми до боли местами. Мощеные булыжником улочки, парусники у причалов, открытые террасы ресторанов на пирсе, где угощают дарами моря прямо с рыбацких шхун. Повсюду лавочки сувениров, туристы с фотоаппаратами, бродячие фокусники и музыканты...
Через полчаса вернулся Джордж. Бросив на палубу пакет, расплатился с портовым служащим. Снова встал за штурвал и объяснил:
- Сейчас надо спешить домой не опоздать на встречу со знатной леди. С приятелем я договорился. Он пригласил тебя на ланч завтра в "Таверне на лужайке" Центрального парка. А тут в пакете весь наш, можно сказать, улов.