— Какому?
— Ну хотя бы к правому. И готовьтесь к взлету, я тут долго не задержусь.
Детеринг дожал штурвал, линкор коснулся воды, промчался еще километров триста, сотрясая воздух ревом тормозных двигателей, и замер в нескольких километрах от песчаного берега большого лесистого острова. Шеф недовольно хмыкнул и коснулся рукояти маршевого акселератора. Едва слышно ухнули двигатели, и заостренный нос корабля, рванувшись вперед, вылетел на песок.
— Сели на мель, — сообщил Танк. — Пока мы будем плавать, извольте развернуться. Только потихоньку, а то островок потопите.
— Зачем разворачиваться? — пожал плечами Брокмоллер. — Я его и так подниму. Тяги, что ли, мало?
— Как хочешь. Мы пошли.
Мы спустились на одну из средних палуб, где находились каюты экипажа, и остановились в тупиковом коридоре. Детеринг коснулся сенсора, открывая невысокую прямоугольную дверь, и шагнул через комингс.
— Все в порядке, Форман, — успокоил он рванувшегося докладывать офицера. — Где он? Мы его забираем.
Из соседней комнаты появился нервно озирающийся Курлов.
— Пошли, — сказал Детеринг, — да не трясись, все будет нормально…
Опустившись на нижнюю палубу, мы вышли к правому носовому шлюзу, где нас ждал какой-то мрачный небритый унтер с комбинезоном и надувной лодкой. Детеринг осмотрел новенький комбез и передал его Кур-лову.
— Это тебе на память. Целый, без единой дыр™. Носи, Коля, на здоровье.
— Мне? — Курлов выпучил глаза. — Зачем?
— Скоро узнаешь.
Шлюз раскрылся. Детеринг высунулся наружу и выругался. До поверхности воды было не меньше семивосьми метров. Чертыхаясь, Детеринг нашел на стене распределительный щит и выпустил на улицу суставчатый трап, который, разложившись полностью, ушел нижними ступеньками под воду.
— Давай лодку, — сказал он, начиная спускаться, — и готовь клиента.
Спустившись вниз, он бросил на воду серый рулон, который тотчас же надулся, приняв форму старинного утюга. Спрыгнув в лодку, Детеринг крикнул мне:
— Ну давай его, что ты спишь?
Я подтолкнул дрожащего Курлова к трапу и пошел вниз следом за ним. Сверху из шлюза высунулся унтер:
— Вас ждать, милорд?
— Да! Мы сейчас вернемся.
Курлов мешком упал в лодку, попытался встать на ноги и вновь рухнул. Детеринг уселся на довольно жесткий транец суденышка и взял в руки дистанционный пульт управления. Лодка развернулась и совершенно бесшумно поплыла к берегу. Спустя пять минут нос на-дувнушки выскочил на песок пляжа. Я выбрался на сушу и закурил, оглядывая окрестности. Местные аборигены не представляли опасности, тем более что все они давно уже попрятались по норам и возносили молитвы богам, попердывая от ужаса. Меня больше интересовали птицы — здесь водилась одна симпатичная и, главное, чрезвычайно вкусная птичка, которую местные жители почитали за богиню то ли любви, то ли удачи и по наивности своей в пищу не употребляли. Однако птиц тоже не было видно — верно, всех их здорово напугал грохот садящегося на воду звездолета.
Детеринг тем временем вытащил на берег отчаянно сопротивляющегося Курдова.
— Как же ты меня измучил, а! — Шеф в сердцах сплюнул на песок и легонько пнул мощный зад проходимца носком своего изящного остроносого сапога. — Все, иди, старина, гуляй.
— К-куда? — страдая метеоризмом, простонал король прохвостов.
— А куда хочешь. Ты мечтал исчезнуть? Вот ты и исчезнешь. Ближайшие триста лет сюда не зайдет ни один корабль. Иди, иди, не порти тут воздух. Здесь живут добрые тихие люди, им нужны такие крепкие парни, как ты. Они научат тебя ловить рыбу, дадут тебе хорошую жену, ты будешь жить и поминать меня добрым словом. Так что вперед… комбинезон вот не забудь, здесь иногда бывает прохладно.
— Оставьте хоть оружие!.. — взмолился Курлов.
— Оружие? — захохотал Детеринг. — Еще чего не хватало! Ты — да еще и с оружием! Нет, это уже будет слишком. Все, Алекс, поехали… прощай, крыса!..
* * *Роскошный фотолет милорда Касьяна приземлился в имении на закате. Здесь было совсем тепло, гораздо теплее, чем в столице… Попрощавшись с пилотом, я спрыгнул на траву. Когда я был здесь последний раз, луг был разворочен опорами «Газели». Теперь от ям и рытвин остались лишь едва заметные следы на восстановленном дерне.
Меня никто не встречал. Я прошел в дом, миновал холл и, не раздеваясь, в расстегнутой шинели и с чемоданчиком в руке двинулся в сторону спальни. Но распахнуть дверь я не успел, она сама открылась мне навстречу.
Закусив нижнюю губу, в проеме стояла Ольга.
Я остановился, не дойдя до нее пару шагов.
— Что с тобой?
— Ничего… — шепотом ответила она. — Я вижу, у вас новые погоны, полковник?
— Да, приобрел по дороге, — ответил я. — Но ты… что?
— Ты уверен, что попал туда, куда хотел?
— Да… что за чушь ты несешь?
— А что ж я могу нести, если ты последний раз говорил со мной почти три недели назад? Или, может быть, ты забыл дорогу?
— Ольга!
Ее прекрасные голубые, словно льдинки, глаза растаяли и подарили мне два бесценных алмаза. Резко шагнув вперед, она опустила голову на мое плечо, спрятав слезинки в грубом ворсе еще не обжитой шинели. Словно предупреждая мои объятия, Ольга прошептала:
— Осторожнее, милый. — И, подняв уже улыбающееся лицо, добавила: — У тебя будет сын.
Мир в красном камне
РАССКАЗКогда он наконец захрапел, раскинувшись на смятой, пропитанной потом постели, тоненькая рыжеволосая девушка осторожно приподнялась. Мужчина спал, запрокинув голову, при очередном всхрапе его кадык мелко трясся. Из приоткрытого рта на подбородок текла струйка слюны. Девушка бесшумно сбросила на пол простыню и встала, совершенно кошачьим движением выпрямив стан. Беззвучно скользя узкими маленькими ступнями по мохнатому ковру, подошла к туалетному столику. Раскрыла верхний ящик, что-то достала оттуда и так же тихо вернулась в постель. Прислушалась. Мужчина продолжал спать, его мускулистая грудь, густо поросшая седыми волосами, мерно вздымалась. Убедившись, что он не проснется, девушка приподнялась, вытащила что-то из-за спины и быстрым уверенным движением прижала свою ладонь к красноватой шее мужчины. Тот захрипел, на секунду раскрыл глаза и обмяк, безвольным кулем рухнув на пол.
Девушка вскочила, одним прыжком перелетела через кровать и опустилась на колени перед лежащим на полу мужчиной. Пощупала пульс. Затем схватила его правую ладонь и рывком стащила со среднего пальца убитого массивный платиновый перстень с большим полупрозрачным красным камнем. Зажав перстень в руке, она подбежала к стенному шкафу и принялась одеваться. Через две минуты рыжеволосая девушка, одетая в шелковое платье и туфельки на высоком каблуке, распахнула дверцу длинного приземистого автомобиля. Едва слышно загудел двигатель, и машина понеслась в сторону космопорта…
Черные, инкрустированные золотом каблуки высоких, расшитых золотым узором сапог негромко стукнули о металлическую полосу на пороге бара. Бармен поднял голову и сразу понял, что этот клиент к стойке не подойдет. Возле входа стоял невысокий мужчина средних лет с узким скуластым лицом, множество морщинок которого говорили о том, что хозяин их прожил нелегкую и полную приключений жизнь, а пронзительные темные глаза и чуть изогнутые в презрительной ухмылке тонкие губы свидетельствовали о давней привычке к длинному клинку и короткому разговору. Почтение бармена возросло в степень, когда его опытный взгляд заметил украшенную имперским орлом рукоять генеральского меча, мелькнувшую под широким плащом незнакомца. Причем меч висел не справа, где его положено носить с мундиром, а слева, где у лендлорда находится шпага, недвусмысленно намекая на социальный статус худощавого генерала.
Бармен покинул свой боевой пост и приблизился к стоящему на пороге посетителю. Склонил голову в вежливом приветствии.
— Что будет угодно милорду?
— Графин хорошего вина… крепкого, если вас не затруднит, и бисквиты… на ваше усмотрение, — негромко, с породистой корректностью в голосе ответил мужчина.
— Одно мгновение, милорд…
Незнакомец занял столик в полутемном углу, бросил на него пачку дорогих сигарет и изящную зажигалку стоимостью в несколько тысяч кредиток — этой суммы вполне хватило бы, чтобы безбедно прожить пару лет. Но генерала, по-видимому, финансовый вопрос занимал мало: его наряд, пошитый хоть и вне моды, стоил тем не менее целое состояние. Один только темно-виш-невый с золотом камзол явно обошелся владельцу в кругленькую сумму. Генерал представлял собой ходячую приманку для ночных молодцев, но… было в его облике нечто, напрочь отбивающее всякую охоту связываться с этим человеком. То ли глаза, в темном сиянии которых отражалась смертельная ярость многих сотен сражений, то ли тигриная грация профессионального воина, то ли чувственное изящество длинных пальцев, привыкших сжимать рукоятку излучателя…
— Ваш заказ, милорд, — бармен поставил поднос на столик.
— Благодарю, — вежливо кивнул незнакомец, задумчиво играя зажигалкой.
Бармен вернулся за стойку. Мужчина в плаще налил себе полный бокал темного вина и залпом выпил почти половину, после чего принялся за бисквит с шоколадом, лениво обозревая окрестности.
Бар был почти пуст, если не считать шумной компании юнцов — по виду студентов колониального университета на каникулах — да хрупкой рыжеволосой девушки перед стойкой. Весело гуляющие молодые люди уже не раз звали ее к себе за столик, но она никак не реагировала на их приглашения. Троица студиозусов меж тем употребила уже вторую по счету бутылку наикрепчайшего виски и пребывала в самом боевом расположении духа. Бармен со скукой ждал скандала — единственного развлечения за долгий вечер.
И скандал не замедлил случиться. Один из парней, воодушевленный спиртным и одобрительным хохотом приятелей, приблизился к стойке и в очередной раз потребовал от девушки, чтобы она немедленно пересела к ним. Та ответила коротко и выразительно, употребив широко известное старинное русское выражение, при этом даже не повернувшись к галантному юноше. Его собратья немедленно заржали, отпустив пару пикантных шуточек в адрес незадачливого соискателя.
Молодой весельчак — косая сажень в плечах — покраснел и не придумал ничего лучше, как залепить девушке страшнейшую оплеуху, от которой та с грохотом свалилась на пол вместе с табуретом, на котором сидела. Бармен с тайным восторгом достал из-под стойки увесистую резиновую дубинку с шокером, при помощи которой он привык наводить порядок на вверенной ему территории, но воспользоваться ею не успел: из темного угла помещения раздался спокойный холодный голос незнакомца с мечом:
— Эй, вонючки, а ну прекратить!
Юноши разом подскочили; один из них оказался обладателем шпаги, которая с лязгом вылетела из недорогих кожаных ножен. Размахивая своим грозным оружием, юный лорд возопил:
— Иди сюда, старое дерьмо, я выпущу из тебя кишки, и тогда мы посмотрим, кто здесь вонючка!
К ужасу бармена, генерал поднялся на ноги.
— На вызов положено отвечать, — пробормотал он, приближаясь, — но я, увы, не в состоянии его принять, милорд зачинщик.
— Это почему? — опешил юноша. — Или у вас нет оружия?
— Оружия? — зловеще усмехнулся незнакомец. — Нет, дело не в оружии… назовите ваше имя, нахал.
— Питер Бронсон оф Сент-Илер! А вы?..
— Легион-генерал Александр Королев оф Кассанда-на. Будучи профессионалом, я не могу принять ваш вызов. Разве что вы соизволите повторить его, уже зная мой статус.
— Прошу принять мои глубочайшие… искренние извинения… — заикаясь, промямлил пылкий студент. — Мы приняли лишку, милорд… простите.
— Исчезните, — скомандовал генерал, — и не советую впредь… — при этих словах плащ его распахнулся, показав весь меч целиком. Молодые люди резко побледнели: на вороненом металле гарды радужно сиял крылатый череп имперской Службы безопасности.
Забыв о перепуганных парнях, кавалер повернулся к сидящей на полу девушке. Та смотрела на него совершенно квадратными глазами и даже не обратила внимания на протянутую ей руку. Выразив свое недоумение мимолетным движением бровей, генерал нагнулся и легким взмахом поднял девушку на руки. Затем осторожно поставил ее на пол и, отбросив с лица мешающий ему темно-русый локон, приказал бармену:
— Виски мне на стол.
После чего взял девушку за руку и отвел в свой угол. За столиком она наконец пришла в себя.
— Спасибо вам, милорд. Я так испугалась.
— Да ну? — иронично поднял бровь ее спаситель. — Как тебя зовут?
— Ирина, милорд. Я прилетела сегодня, а мой еле-дующий рейсовый только послезавтра… я лечу в Метрополию.
— В Метрополию? Лыжный курорт? Или, наоборот, пляжи?
— Что вы, милорд… у меня там родственники… я хотела бы остаться там.
— Жизнь в Метрополии сложна, — улыбнулся Королев. — Разве в колониях хуже?
— В колониях у меня никого нет, милорд…
— Что ж… выпей виски, тебе станет легче.
Ирина глотнула темно-коричневой жидкости и раскрыла свою крохотную сумочку. Достала зеркальце, осмотрела синяк на скуле.
— Вот сволочь, а… Что теперь делать?
— А ничего, — ответил генерал, — само пройдет. И откуда же ты летишь?
— Даймонд-Тир. Я там работала в одной фирме. Все надоело, вот я и решила… Скажите, а вы, наверное, живете в Метрополии?
— Нет, живу я на Кассандане. В Метрополии я работаю.
— Как это — живете на Кассандане, а работаете в Метрополии?
— Очень просто. В управлении я бываю не каждый день… а моя яхта идет до Метрополии всего двенадцать часов.
— У вас своя яхта?! — изумилась девушка.
— Да… но я использую ее только на небольших перегонах. Она заглатывает слишком много топлива, и дальность ее полета невелика. Пей, ты что-то до сих пор трясешься. Я не люблю трясущихся девушек.
— Я… можно взять у вас сигарету?
— Конечно. Итак, ты работала на Даймонд-Тир. А откуда ты родом?
— Родом? Я… я с Беатрис. Мои родители погибли, и я улетела на Даймонд-Тир.
— С Беатрис?.. Бармен, принесите еще виски. На Беатрис живет один мой хороший приятель, мы с ним когда-то немало дел провернули вместе. Давай выпьем. Что-то скучно мне сегодня.
— А когда вы улетаете отсюда?
— Скорее всего завтра днем.
— Как — вы не знаете точно?
— Я не лечу рейсовым. За мной должен зайти служебный корабль. Аты… Где ты остановилась?
— Я… — Ирина замялась. — Я еще не знаю.
— Быть может, я предложу тебе гостеприимство в своих апартаментах?
Девушка опустила глаза и чуть прикусила губу. Потом вскинула подбородок и внимательно посмотрела на сидящего рядом с ней мужчину. В его темных глазах поблескивали веселые искорки.
— Честно говоря, это выход, — спокойно ответила она. — С деньгами у меня туговато. Если бы не вы, не знаю, что бы я делала. Кроме билета, у меня почти ничего нет.
— Хорошо, — мягко улыбнулся Королев. — Идем.
Он бросил на столик крупную купюру и поднялся.
Девушка тоже встала, оправляя на себе красивое шелковое платье.
— А вы привыкли к легким победам, — заметила она, выходя вслед за ним из бара. — Как на это смотрит ваша жена?
— А ты совсем не та дурочка, под которую играешь, — парировал генерал, взмахнув густой гривой темно-русых волос, которые свободно лежали на его плечах. — А что касается жены, то не беспокойся. Моя жена умерла шесть лет назад.
Спустившись в лифте на нижние палубы, они пересели в капсулу внутренних перемещений, которая привезла их в сектор супердорогих апартаментов класса «люкс».
Королев подошел к высокой деревянной двери и сунул в прорезь замка прозрачную карточку-ключ. Дверь распахнулась, и девушка ступила на мягкий ковер цвета темной меди. Обстановка номера вполне соответствовала его цене: кожано-деревянная мебель, мохнатые ковры на полах, затянутые дорогой тяжелой тканью стены.
— Ты, наверное, хочешь есть? — спросил Королев. — Не говори «нет», я сам вижу, что хочешь. Одну минуту, я сейчас распоряжусь. Посиди пока здесь…
Он появился спустя три минуты, переодетый в легкий светлый пиджак и белые брюки.
— Ужин готов. Идем в гостиную…
— Между прочим, я впервые ужинаю с настоящим генералом, — кокетливо улыбнулась она, садясь за стол.
— Ну, генералов в Империи немало… — Королев раскупорил бутылку виски и налил две рюмки. — Ешь, ешь. Не надо стесняться, я, в общем-то, простой парень, и смутить меня трудно. Что до моего титула, то я на нем женился.
— Давайте выпьем, — неожиданно предложила девушка. — Потому что теперь я начала смущаться…
— Обращайся ко мне на «ты», — предложил Королев, чокаясь. — Терпеть не могу это «выканье», особенно по-русски. Я тебе что, начальник? Подчиненных у меня и так хватает.
— Сколько тебе лет, Александр?
— Сорок восемь.
— Сорок восемь? Я не дала бы и сорока. В юности ты, наверное, был красавцем?
— Ну это уж не мне судить. Да и вообще… юность моя прошла не самым веселым образом. Много было всякого. И хорошего, и не очень.
— У тебя есть дети?
— Да, сын и две дочери. Сын в этом году получил лейтенантские погоны. В мое время это происходило на три года раньше… мне было семнадцать, когда я стал офицером. И чего только не было за эти тридцать лет…
— Вы, наверное, не думали тогда, что станете генералом? — спросила Ирина. — Ой, прости… ты не думал?
— Я вообще не думал, что доживу до таких лет, — усмехнулся Королев, снова наполнив рюмки. — Мы долго не живем.
— А сын — он тоже в СБ?
— Да… я думаю, что он не видел для себя иного пути. Я с детства готовил его к судьбе воина, никем, кроме офицера, он стать не мог. Моральный аспект здесь важнее боевой подготовки. Человек, который с молоком матери впитал такие понятия, как верность долгу, самоотречение во имя Империи… ему будет проще стать настоящим солдатом, чем другим его сверстникам. И он им станет. Уже сегодня я вижу в нем сталь… настоящую имперскую сталь. Именно такие люди сегодня нужны нашему миру. Им принадлежит будущее.