Снова королевский дуб - Марина Алексеева 2 стр.

Тут она снова еле заметно вздохнула, но чуткий Жорж де Бискара уловил эту грусть.

— Вы любите детей? — тихо спросил он.

— Очень, — так же тихо ответила она.

— И сейчас вы сожалеете о ваших неродившихся детях?

— Довольно! — воскликнула Луиза, — Прекратите мучить меня, сударь!

— Э, Бискара, перестань, сестра вот-вот заплачет.

— Луиза… Послушайте, дорогая… Вы так молоды… Вы любите… И ОН вас любит, ваш любимый, наш король. У вас еще будут дети… когда-нибудь. В будущем… Мы все еще очень молоды. Трудно что-нибудь загадывать. Но, даже если… если даже отцом вашего ребенка будет король, клянусь вам, я признаю его своим.

— Жорж! Что вы говорите! Так не бывает! Вы с ума сошли! Вы предлагаете мне фиктивный брак, платоническую любовь и узаконенных детей — от короля?!

— Я хочу, чтобы вы были счастливы. Я понимаю и уважаю ваши чувства, Луиза. Вы влюблены в Людовика. Близость с другим, даже с обожающим вас другом детства, очаровательным виконтом де Бражелоном, должна внушать вам ужас.

— Да. Верно. Господин де Бискара, обожая Людовика, мечтая о его поцелуях, я не могла представить, что меня может целовать кто-то другой, что меня может касаться кто-то другой. Даже такой милый как Рауль. Это странность, чудачество, но я уж такая, и ничего не могу поделать с этим. Но вы неправы в том, что мысль о близости с Раулем внушала мне отвращение. Конечно, нет! Он всегда мне очень нравился, он очень добрый, милый, умный. Но в Людовика я влюбилась сразу, а симпатия к Раулю стала привычкой. И вот — я против воли причинила ему отчаянную боль, он очень тяжело переживал наш разрыв.

Тут у Луизы на глаза все-таки навернулись слезы.

— Я все знаю, — мягко сказал Жорж де Бискара, — Он уехал на войну, и вы боитесь, что он там будет искать смерти, и во всем вините себя. Да еще подружки подзуживают. Я понимаю вас. И его понимаю. Но я тоже люблю вас. Мою любовь к вам назовут странной, на что я отвечу вам и моему юному другу Жану — такой уж я человек, и с этим ничего не поделаешь. Примем друг друга такими, какие мы есть! И, услышав от вас самой приговор, лишающий меня надежды на вашу взаимность, я все-таки, рискуя показаться навязчивым, в третий раз, как в волшебной сказке, прошу вас: Луиза, окажите мне честь и выходите за меня замуж. Повторяю, Луиза, для того, чтобы защитить вас от всех, в том числе от ваших бывших поклонников!

— Вы рискуете, господин Жорж де Бискара, — заметила Луиза слегка насмешливо, — Рауль не предпринял враждебных действий против Людовика, если не считать вызова, посланного господину де Сент-Эньяну, на вас-то он не пощадит!

— Ба, — усмехнулся Жорж де Бискара, — Это еще бабушка надвое сказала. А я так думаю, ничего ваш Рауль против меня не предпримет.

— Я с ним поговорю, — многообещающе заверил Жан-Франсуа, — Он поймет.

— Для этого надо, чтобы он вернулся, а он на войне! Не забывайте об этом!

— Луиза, но я тоже уезжаю, — промолвил Бискара.

— В Африку, к Бофору? — встрепенулась Луиза, — Вы его там увидите? Жорж! Скажите ему, чтобы не смел…

— Я ничего не скажу виконту де Бражелону, потому что уезжаю совсем в другое место. Но это тоже военная экспедиция. Не такая, конечно, опасная. Нам дали понять, что она не будет продолжительной, поэтому, Луиза, если вы сейчас отказываете мне, подумайте еще раз обо всем, что я сейчас сказал вам. И по истечении этих двух-трех недель, что продлится наша экспедиция, дадите мне окончательный ответ.

— Он будет положительным, друг Жорж, — самоуверенно заявил Жан-Франсуа де Лавальер, хлопая Бискара по плечу, — Поезжай с Богом и возвращайся скорее. Мы будем ждать тебя.

— Вы тоже будете ждать меня, Луиза? — нежно спросил Бискара.

Луиза вздохнула и склонила голову. И тут Жорж де Бискара в точности повторил Рауля летом прошлого года. Монтале нахмурилась и закусила губу. Жорж де Бискара опустился на колено и поцеловал луизину руку. Что за напасть! И как ей удается приворожить таких блестящих кавалеров? Жорж де Бискара вполне может конкурировать с Бражелоном, подумала Монтале, сравнивая претендентов на руку и сердце Луизы. Прошлым летом в Фонтенбло этот самый Бискара и Жан-Поль де Жюссак бросились ей на помощь, когда она, Ора де Монтале, растянулась на траве и разыграла «вывих». Но кому они бросились на помощь? Приятельнице Бражелона? Подруге Лавальер? Просто красивой девушке? А Рауль, наверно, больше аристократ, чем рыцарь. Бискара же, напротив, больше рыцарь, чем аристократ. Это и их отношение к Луизе показало. И оба — негодяи! Вздыхают по этой наивной девчонке. Поделом им! Так им и надо!

Между тем Бискара поднялся, отряхнулся и, улыбаясь Луизе, собрался уходить.

— Да хранит Вас Бог… Вы были так добры ко мне, Жорж… Я не заслуживаю таких чувств, и все же я сохраню в памяти каждое ваше слово. Берегите себя, Жорж… Мой новый дорогой друг.

Жорж де Бискара сделал несколько шагов, но внезапно вернулся к Луизе и Жану-Франсуа.

— Я вернулся, чтобы сказать вам… Не тревожьтесь за меня. Командиром экспедиции назначен господин Д'Артаньян. Это вас успокаивает?

— Отчасти, — улыбнулась Луиза, — Так вы правда не к Бофору поедете?

— Правда, — сказал Жорж, — Скоро вы все узнаете. Я вернусь, друзья мои, Луиза, Жан, ждите!

На этот раз Жорж де Бискара ушел не оборачиваясь.

— Плохо, как плохо… — прошептала Луиза.

— Что плохо, сестрица? — спросил Жан.

— Возвращаться… плохая примета…

Жан беспечно пожал плечами.

Жорж де Бискара только-только ушел, и Монтале приготовилась слушать продолжение беседы брата и сестры. Но Жан и Луиза недолго оставались вдвоем. К ним подбежал Поль де Шатильон, мальчишка-паж, отлично знакомый всей компании. С тех пор как Ролан де Линьет, "почтовый ящик" короля и Луизы, уехал "на похороны бабушки" куда-то в Бретань, Поль стал его преемником. Это знала и Монтале. Она обратилась в слух, ожидая новую интригу.

— Мадемуазель де Лавальер, — сказал Поль, — У меня для вас письмо.

— От Людовика? — спросила Луиза.

— Его Величество Король ограничивается записками, мадемуазель. А я сказал: "Письмо!" Очень важное! Конфиденциальное! Из Алжира!

— Боже мой! — вскричала Луиза, — Давайте скорее!

Поль огляделся по сторонам. Монтале затаилась. Эти вредные шустрые мальчишки иногда опаснее, чем придворные кавалеры! То, что не замечает рассеянный задумавшийся влюбленный, такой тринадцатилетний молокосос сразу заметит. Она боялась выдать себя неосторожным движением.

— От кого письмо? — спросил Жан.

— Сейчас вы все узнаете, — ответил паж, — Сейчас, но не здесь! Надо быть глупцами, чтобы секретничать под Королевским Дубом! Вам мало прошлых ошибок? Или вы вообще, господин и госпожа де Лавальер, с Королевского дуба рухнули? Идемте со мной в одно надежное место.

"Гаденыш", — прошептала Монтале. Паж пустился вприпрыжку. Луиза и Жан последовали за ним.

— Дай руку, Жан, — попросила Луиза.

— И вечно ты всего боишься, Луизон, — сказал маркиз де Лавальер, сжимая руку сестры, — Я уверен, что в письме добрые вести!

III. ПИСЬМО ИЗ АЛЖИРА

"Облом", — прошептала Ора де Монтале, употребив модное мольеровское словечко. Маркиз, подруженька и паж исчезли в темноте как тени. Дрянной мальчишка увел их незнамо куда, и догнать эту компанию не представляется возможным. Досадно, что эта троица сбежала так быстро. То, что сбежал длинноногий маркиз Жан де Лавальер и шлендра-паж, Поль де Шатильон, (виконтик вроде, титулованный, гаденыш,) не так обидно… Но и хромуля Луиза исчезла вместе с ними! Вот это уже настоящий облом! Это полная деградация, как любил говорить один из мушкетеров г-на Д'Артаньяна.

Вздыхая, Ора де Монтале направилась к замку, обдумывая свои интрижки. Молодой Лавальер слишком стал задирать нос. Кто-то должен поставить этого юнца на место! А ведь маркиз. Дворянин. Бедный, но с титулом. Монтале пыталась кокетничать с юным Лавальером. Лучшая подруга любимой сестры. Не будь маркиз простофилей, я могла бы быть в будущем маркизой. Но Лавальер не собирался ухаживать за нею, держался холодно, отчужденно. Ора де Монтале решила, что список ее врагов пополнит имя Жана-Франсуа де Лавальера. Неужели она, в конце концов, выйдет замуж за беднягу Маликорна и ее будут величать "госпожой Маликорн"? Не виконтессой, не маркизой… Что-то не спешат титулованные господа делать предложение Оре де Монтале. А она, упустив из виду подруженьку и ее телохранителей, так и не узнает, от кого Луиза получила письмо из Алжира, и что было в этом письме. Главный подозреваемый, возможный автор письма из Алжира, конечно, все тот же г-н де Бражелон. Совсем нет гордости у парня! Но это только гипотеза.

Отвратительный мальчишка, паршивец Шатильон, шатающийся по парку Фонтенбло, испортил все дело. Вот такие сопляки как Шатильон и его закадычный дружок Ролан опаснее всего при Дворе. Лично для нее. Она не боится влюбленных безумцев вроде этой милой парочки — де Гиша и де Бражелона. Влюбленные уязвимы, ими так легко управлять, если с умом взяться за дело. Но мальчишки, которые шныряют туда-сюда, все видят, все замечают, ехидничают, очень многое слышат и вмешиваются в интриги взрослых людей — очень зловредная и опасная публика.

Надо придумать нечто из ряд вон выходящее. На тот случай, если сумасшедший Бискара вернется из своей служебной поездки и все-таки уговорит Луизу принять его предложение. Время еще есть. Две недели, как этот господин заявил Луизе.

И о Бражелоне не забудем. Тут, кажется, появляется интересная зацепка. О! Как же я забыла! Замок Блуа! Шкаф! Шляпа, которую растяпа Бражелон забыл на столе. Это мы еще обдумаем на досуге. Я им всем устрою. Мало не покажется. И подруженьке, и ее поклонникам. Ненавижу всех! Луизу. Бражелона. Лавальера. Бискара. И этого паршивца, маленького негодяя, виконта Поля де Шатильона.

А маленький негодяй привел Луизу и Жана в очень странное место. Луиза и не подозревала, что в дворцовом комплексе Фонтенбло существуют такие закоулки. Это был Генеральный Штаб Королевских Пажей, организованный по инициативе Ролана де Линьета.

— Пришли, — сказал Поль, — А теперь клянитесь, что не расскажете про наш Генеральный Штаб королю!

— Слово дворянина, — сказал Жан.

— А вы, мадемуазель?

— Честное дворянское, — сказала Луиза.

— Будь здесь Ролан, он непременно велел бы завязать вам глаза.

— Вот еще! — возмутился Жан, — Вам мало моего слова, виконт де Шатильон?

— Мало, — сказал виконт де Шатильон, — Повторяйте за мной:

— Какая глупость! — фыркнула Луиза.

— Клянитесь, — упрямо потребовал Поль, — А то не дам письмо.

Жан и Луиза повторили слова клятвы.

— Здесь еще был конский череп, — сказал Поль, — Кто-то стащил, что ли? Ролан купил его у цыган, а те говорили, что нашли на скотомогильнике череп той самой клячи, на которой гасконец приехал в Париж. На черепе клятва торжественнее, но не могу найти.

— Нет, — насмешливо сказал Лавальер, — Это был череп самого Росинанта, не иначе. Или, еще лучше, коня одного славянского князя, о коем мне рассказывали преподаватели древней истории в моем коллеже.

— Поль де Шатильон, прекратите ваши дурацкие ритуалы! — возмущенно сказала Луиза, — Давайте сюда письмо!

— Луиза де Лавальер, вы прочтете письмо, но только в моих руках, — заявил Поль, — Господин маркиз, зажгите свечу, пожалуйста. Вот вам огниво, а вот свеча в бутылку вставлена.

Жан зажег свечу. Поль подвинул Луизе ломаное ободранное кресло.

— Присаживайтесь, мадемуазель.

Луиза с ужасом взглянула на отвратительное "удобство собеседования". Жан расстегнул свой плащ, набросил на кресло и сказал:

— Садись, Луизон, теперь не запачкаешься.

Луиза заняла предложенное место.

— Только в моих руках, — повторил Поль де Шатильон, — И сразу сожжем.

Луиза раздраженно пожала плечами. При всей ее кротости преемник Ролана де Линьета ее возмутил. Ролан был лучше!

Записки Его Величества он вручал ей украдкой, умел найти момент, когда она была одна. А этот недавно при всем честном народе бухнулся перед ней на колено и вручил письмо Людовика. И это все видели! И Монтале, и Атенаис, и принцесса. Не успела принцесса вымолвить слово, как юный Шатильон спросил Луизу:

— Прочли, мадемуазель?

Луиза испуганно кивнула, и Поль, скомкав королевскую записку, бросил в пылающий камин.

— Приказ короля! — заявил виконт де Шатильон опешившим придворным.

— Зачем вы это сделали, виконт? — спросила потом Луиза, — Зачем было афишировать вручение записки?

— Вы — Прекрасная Дама моего государя, и я выказал Вам свое уважение, — ответил Поль, — Что-то не так, мадемуазель де Лавальер? Но знайте, не перед каждой женщиной Шатильон будет преклонять колено!

Такая выходка Шатильона удивила «подруг» Луизы. Они решили, что Лавальер и Людовик совсем совесть потеряли, уже не прячут свои чувства, о чем говорит вызывающее поведение ужасного мальчишки Шатильона.

А теперь этот мальчишка принес ей письмо из Алжира, и Луиза предположила, что автор письма — Рауль, это его ответ на то письмо, что она отдала Д'Артаньяну. Ей не терпелось прочесть долгожданное письмо. А вредный паж затягивал паузу. Как это она будет читать письмо из Алжира в руках виконта де Шатильона? Что за глупость! И в руки ей письмо не даст! Вот нахалюга!

Поль улыбнулся, и, держа таинственное письмо перед свечой в бутылке, сказал:

— Читайте!

Маркиз де Лавальер тоже решил, что письмо от Рауля и тактично отвернулся, не желая мешать сестре. Что Луиза сочтет нужным, сама расскажет. Луиза начала читать загадочное письмо из Алжира. Почерк ей был незнаком. С первой строчки она разочарованно вздохнула. Письмо писал не Рауль — его почерк она сразу узнавала.

"Мадемуазель де Лавальер, любезная и обходительная девица!

Я, Ролан де Линьет, с согласия Пиратов Короля-Солнца спешу с секретной королевской почтой послать Вам предупреждение. Ваша наивная доверчивость может обернуться против Вас. Пираты Короля-Солнца, вся команда, а в особенности наш Вожак, обеспокоены кознями, которые строит Вам особа, которую вы, по простоте душевной, считаете своей лучшей подругой. Впрочем, расставим точки над «и», мадемуазель!

НЕ ДОВЕРЯЙТЕ ОРЕ ДЕ МОНТАЛЕ.

Будьте осторожны и берегите себя. Желаю Вам счастья, которое Вы заслужили. К моему пожеланию присоединяются Пираты Короля-Солнца.

Искренне ваш

шевалье Ролан де Линьет".

— Ничего не понимаю, — прошептала Луиза, — Почему Ролан де Линьет? Ведь Ролан уехал в Нант на похороны бабушки и должен вот-вот вернуться.

— Бабушка Ролана де Линьета почила в бозе еще в — дай Бог памяти — сорок втором году, — сказал Поль де Шатильон, — Да, точно — в сорок втором, в один год с кардиналом Ришелье. То есть до рождения Ролана. Записку от графини, матери Ролана, для короля писал я.

— А еще виконт! Не стыдно обманывать? — с упреком спросила Луиза, — Жан, братец, ты что-нибудь понимаешь в этом? Читай!

— Читайте, маркиз, пока я добрый, — предложил Поль.

— Можно? — спросил Жан.

— Даже нужно, — ответил Шатильон, — И, кстати, есть еще постскриптум. На другой стороне листа, господин и госпожа де Лавальер. Хорошего понемножку.

— Но, если письмо из Алжира, Ролан де Линьет в Алжире? Почему такой странный обратный адрес — "ПАРИЖ-100"?

— Почта-то секретная, мадемуазель! Да, Ролан там. За морем. Мой друг — барабанщик при Штабе Бофора. Я не верил, что у него получится! Если бы я знал… Мы сбежали бы вместе!

— Но Ролан еще совсем ребенок, — с ужасом сказала Луиза, — Боже мой! Жан! Ты слышишь?!

— Слышу, и восхищаюсь юным де Линьетом, — вздохнул маркиз де Лавальер, — Везет же людям!

— Какие вы глупые! — всплеснула руками Луиза, — Чему вы завидуете? В Алжире начинается очень опасная война. Враги нашей страны коварны и жестоки. Мне было очень страшно, когда я была маленькой и…наши… воевали с испанцами. Но эти, новые враги — еще страшнее! Сам Д'Артаньян очень встревожен. Он очень переживает за… людей Бофора. А вы, глупые авантюристы, завидуете мальчику Ролану. Я каждый день молюсь за них, а вы…

— О, только без слез, Луизон!

— Не надо хныкать, м-ль, бофоровцы вооружены до зубов!

— А Ролану, раз на то пошло, Людовик пошлет свои детские доспехи, которые Его Величество носил во время фрондерских войн.

Мне король показывал. Ролану как раз впору будут. С подкреплением. По секретному адресу «ПАРИЖ-100», — сказал Жан.

— Прочтите постскриптум, мадемуазель! — виконт де Шатильон перевернул лист.

— Автор постскриптума тот же? — тихо спросила Луиза.

— Тот же! — ответил Поль.

"Он меня не простил", — прошептала Луиза. Жан вздохнул.

— Мое условие неизменно — читайте в моих руках.

— Не будете ли вы так любезны объяснить, господин де Шатильон, почему такое странное условие? — с легкой иронией спросила Луиза.

— Извольте, мадемуазель де Лавальер, объясняю. Если я отдам вам письмо в руки, вы можете заныкать его… понимаете куда? За корсаж, как это сделала когда-то ваша так называемая подружка!

— Что вы имеете в виду, виконт? — удивилась Луиза.

— Мадемуазель, здесь, в нашем Штабе можно говорить свободно. Я позволю себе напомнить вам, как весенним утром в башенке замка Блуа, мартышка Монтале, опередив виконта де Бражелона, засунула в свое декольте ваше письмо, адресованное виконту.