Помещение за дверью, вопреки моим ожиданиям, полностью соответствует надписи. М-да… Интересное место для хакерских посиделок. То есть, сидеть-то здесь, конечно, можно…
Шурка подходит к одной из кабинок и распахивает дверцу, поперек которой масляной краской неряшливо выведено: «Не работает!» Внутри – обычные сантехнические аксессуары.
Я в нерешительности топчусь у порога. И где же прячется этот Дос?
А Маньяк, как ни в чем ни бывало, входит в кабинку, оборачивается и недовольно машет мне рукой:
– Ну, где ты застрял? Иди сюда!
С довольно глупым видом подхожу ближе и нетерпеливый Маньяк почти втаскивает меня внутрь.
– Э-эй, Шурка! Ты чего! Это ведь одноместная кабинка!
Мой приятель, ни говоря ни слова, захлопывает за нами дверцу и… дергает за цепочку сливного бачка. С шипеньем и урчаньем проносится в канализацию поток воды, а я с окончательно офонаревшим видом смотрю на Шурку и никак не могу решить – у кого же из нас дип-склероз в более запущенной стадии?
Маньяк видит моё лицо и давится смехом:
– Лёня, помнишь «Варлок»-9000?
– Угу…
– А это его продвинутая версия. «Клозет»-2000, называется. Прямое внепрограммное перемещение через глубину.
– Я так и понял, – торопливо киваю.
– А ты что подумал?
Шурка распахивает дверцу кабинки.
Никакого кафеля, никакой сантехники.
Поляна среди тропических джунглей. Закат. И на фоне заката, вполоборота спиной к нам, маячит гигантская фигура. Слава богу, в этот раз, не Гейтс работы Церетели. Всего лишь тиранозавр. Без всяких модерновых изысков. Скромный и даже чем-то обаятельный доисторический живоглот.
Мы заглянули не вовремя – у динозавра перерыв на ужин. Приоткрыв пасть в широкой «американской улыбке», тирекс склоняется над группкой оцепеневших туристок.
Физиономии у девиц – еще те. Сразу видно – новички.
Вот только, где же обещанный Дос?
Маньяк сердито сопит и вполголоса ругается. Похоже, что-то идет не так.
– Эй! – машет он рукой, – Э-эй!
Никакой реакции. И динозавр и туристки слишком увлечены друг другом.
– Эй!
Тирекс издает утробный рев, девицы отчаянно визжат.
Шурка вежливо покашливает:
– Я, конечно, извиняюсь… Не подскажите, это Парк Культуры имени Стивена Спилберга?
Наконец-то на нас обращают внимание.
Не туристки. Девицам – по-прежнему наплевать на двух чокнутых, путешествующих в передвижном сортире.
Царственным вниманием нас удостаивает лично крошка Тирекс. Даже удивительно – как при его размерах, ему удается так быстро двигаться?! Щедро оснащенная полуметровыми зубами пасть оказывается всего в нескольких метрах от нас.
Ого! А ведь эти девицы визжали не зря! До Гейтса этот малыш конечно не дотягивает, но честное слово…
Потихоньку отступаю.
Настойчивости Шурке не занимать. Вместо того, чтобы рвать спасительную цепочку, он продолжает допытываться:
– Девушки, я еще раз дико извиняюсь… Это Парк имени…?
Девицы тупо пялятся на Маньяка. Тирекс вновь оглашает джунгли громоподобным ревом, делает еще один шаг. Нависает над нами многотонной горой мяса и… вполголоса бормочет:
– Да, Парк! Парк! Вот привязались! Не мешайте работать!
– Большое спасибо! – Шурка улыбается улыбкой примерного первоклассника, захлопывает дверцу и спускает воду.
Переглядываясь, ждем… Минуту, другую… Кабинку слегка трясет, сверху над головой клубится плотный белый туман и пару раз кто-то пытается открыть дверцу снаружи.
– Занято! – каждый раз рявкает Маньяк.
Наконец все стихает.
Выбираемся из кабинки.
Просторная прихожая, толстый цветастый ковер на полу.
И Шурка вполне доволен результатом:
– Добро пожаловать в убогий приют хакеров!
Впрочем, убогостью здесь и не пахнет. Хрустальная люстра, например, настоящее произведение искусства, да и стены обитые мореным дубом – это вам не ширпотреб из стандартного набора «Майкрософт-Дизайна».
Покинув прихожую и миновав небольшой коридорчик, раздвигаем тяжелые шторы темно-красного бархата и… предстаем перед всей честной хакерской кампанией.
Следует немая сцена «а-ля „Ревизор“. Воспользовавшись заминкой, беззастенчиво разглядываю собравшихся…
Ого. Куда это я попал?
После „души прекрасных порывов“, думал встретить, если не Северное или Южное, то хотя б какое-нибудь „Северо-Западное общество“.
Однако.
Длинный стол с остатками отнюдь не аскетичной трапезы. Во главе стола – седовласый здоровяк с грубыми чертами лица. Направленный на меня взгляд – внимательный и ничего доброго не предвещающий.
Впрочем и остальные физиономии – будто срисованы со стенда „Их разыскивает милиция“. Неужели это и есть благородные „декабристы“, поклявшиеся свергнуть „узурпатора“ Билла? Не хотел бы встретиться с ними в темном переулке… Фу-ты, о чем я думаю! Уже встретился.
Бр-р-р… По-моему кто-то смотрит на меня заинтересованно. И даже слишком. Двухметровый, весь покрытый татуировками громила в углу подмигивает и как-то таинственно улыбается.
Ну Маньяк, ну удружил! Если это – цвет хакерского общества, уж лучше иметь дело с Гейтсом! У того хоть ориентация стандартная!
Глубина-глубина… Спокойно, дайвер, спокойно…
Незаметно, бочком подвигаюсь ближе к выходу. На всякий случай. А то и считалочку свою не успеешь договорить.
Шурка не замечает моих терзаний и озаряет комнату улыбкой:
– Всем привет!
Седой здоровяк кивает, маскируя холодный взгляд ласковым прищуром:
– Ага, здравствуй. Давно не виделись.
Голос у него – низкий и чуть глуховатый, с хрипотцой:
– Заходите… В ногах правды нет. Покалякаем о делах наших скорбных.
Пододвигает Маньяку стул и я замечаю, что у седовласого горб. Тьфу ты, есть тут хоть один нормальный человек!
Садимся.
– Это – Леонид, – представляет меня Шурка, – Он – дайвер.
Кто-то хихикает. Хакеры переглядываются. На физиономиях у них расплываются издевательские ухмылки.
Маньяк недоуменно хмурится, но продолжает:
– Все уже слыхали про „Pampers and Snicers“?
– Это про то, как тебе интерфейс начистили? – уточняет упитанный мордоворот, щедро намазывая бутерброд икрой, – Как же, наслышаны…
– А тебе это кажется забавным, Жирдяй? – злится Шурка.
– Не-а, не очень. Подумаешь, спьяну мордой в клавиатуру упал. Со всяким бывает.
Маньяк не выдерживает и швыряет в обидчика тарелку с мелко нарезанными маринованными огурчиками. Тот пригибается, тарелка пролетает мимо. Жирдяй в свою очередь готовится запустить в Маньяка блюдцем с икрой.
– Ну-ну, успокойтесь, горячие финские парни, – машет рукой седовласый.
– Это просто какая-то обструкция, – возмущается Шурка.
– Чего-чего?
– Говорю, хренотень какая-то выходит. Серьезные дела творятся, угроза для всей глубины! А этой обожравшейся скотине – все хиханьки, да хаханьки! Честное слово, Дос – пора его форматировать!
– Ну-ну, – грозит кулаком Жирдяй, – Я тебя сам так отформатирую, что родной БИОС не узнает!
– Хватит! – грохает кулаком по столу седовласый, – Поцапались, как два сопливых юзера. Тут надо не криком… Обмозговать надо…
– Кого ты слушаешь, Дос, – увещевающе бормочет Жирдяй, вновь принимаясь за икру, – Забыл, что ли, как он пиво в глубине „мышкой“ закусывал? Он же её за тарань принял и наполовину сжевал. Вместе с проводом!
– Подлая клевета! – искренне возмущается Шурка.
– Да ты сам показывал, что от неё осталось, – хихикает Жирдяй и в физиономию ему летит котлета.
Из всей этой дискуссии я извлекаю единственную полезную информацию. Выходит, седой горбун – это и есть прославленный шуркин Дос. Честно говоря, я представлял его совсем другим. Скорее уж похожим на самого Шурку. А этот… Этот…
Будто уловив мои мысли, седовласый поворачивается ко мне и широко улыбается:
– Давайте дадим слово гостю. А то он уже заскучал. С чем к нам пожаловал, дайвер Леонид?
Бр-р… От этой его „ласковой“ улыбки – мороз по коже! У любого. Но не у меня конечно. Я в глубине всякое повидал. Меня на такие дешевые трюки не возьмешь.
Смотрю этому Досу прямо в глаза и спокойно излагаю свой план. Ну разве что, чуть заикаюсь. А еще по-моему, колено у меня дрожит… Но это ничего, это мелочи…
Дос сидит с каменным лицом. Остальные, в ходе моего выступления, качают головами и начинают перешептываться.
– Это всё? – спрашивает горбун, когда я замолкаю.
– Да.
Целую минуту длится кладбищенская тишина. Потом откуда-то из угла, из-за пианино доносится возмущенный женский голос:
– Да, что вы его слушаете! Он же подосланный! Штаб квартиру Дибенко брать – нашел идиотов!
– Он знает, что говорит! – заступается за меня Шурка, – Он – дайвер!
– Ха! Дайвер! – ухмыляется бдительная женщина, – Какой там из него дайвер! У него же „Виндоус-2000“ на лбу написано!
– Но-но!… – возмущается растерянный Маньяк, – Я…
– Ха! Дайвер! – ухмыляется бдительная женщина, – Какой там из него дайвер! У него же „Виндоус-2000“ на лбу написано!
– Но-но!… – возмущается растерянный Маньяк, – Я…
– Успокойся, Шурик, сядь, – твердо говорит Дос. Поворачивается ко мне и качает головой:
– Бабу не проведешь. Баба – она сердцем чует…
На лице его снова расплывается та самая, убийственно ласковая ухмылка:
– Обмануть нас хотел… Дури-илка „экстишная“!
Укоризненно цокает языком:
– Думал мы не знаем дайверов? У вас что в „Майкрософте“ – одни придурки? Или мы на придурков похожи?
– Да, нет, что вы, – торопливо заверяю, – Абсолютно никакого сходства!
Седовласый вздыхает:
– Череп, дружок, подойди ближе. Пускай он увидит, как выглядит настоящий дайвер. Напоследок…
Ситуация – пиковая, а я едва сдерживаю нервный смех. Окидываю почтенное собрание любопытным взглядом: кого же из них поставят мне в пример?
И вдруг замечаю, что из-за стола встает… тот самый покрытый наколками двухметровый громила нестандартной ориентации.
Хорошего они мнения о дайверах!
Череп приближается вальяжной неспешной походкой. И с ужасом я обнаруживаю на его волосатой груди свежую татуировку: „Не забуду Леонида!“ Рядом – проткнутое стрелой маленькое сердечко. И когда ж он, гад, успел!
Череп подмигивает, сладко улыбается и мне становится совсем нехорошо.
Глубина-глубина!.. Нет. Не буду. Проклятый дип-склероз… Драпать словно сопливый „чайник“ – не дождетесь!
Я ведь всё еще дайвер! Пускай, как и остальные, растерявший большую часть своих способностей… Но с какой стати я должен бояться нарисованных уголовных рож?! Да я им сам такого могу нарисовать, что у них глаза на лоб полезут! Меня на такие дешевые штучки не купишь!
В конце концов – чего бояться! Вирусная защита у меня Шуркиного производства – а уж он в этом деле ас! Во всяком случае, компьютер отключить успею! А если и нет – плевать!
Дайверы не сдаются!
Жирдяй отодвигает в сторону блюдо с икрой и начинает аккуратно резать колбасу, весьма выразительно поглядывая в мою сторону. Ножичек у него небольшой – симпатичный такой тесак с лезвием почти в полметра. Как раз чтобы нарезать колбаску и огурчики.
Дос прослеживает мой взгляд и издевательски хмыкает:
– Ты не бойся – мы тебя не больно отформатируем…
Тяжко вздыхаю и вопрошаю с безнадежностью в голосе:
– Последнее слово можно?
– Как решим, братья хакеры? – скалится Дос, переглядываясь с остальными, – Пускай изольет душу?
– Пускай! – милостиво машет руками банда компьютерных головорезов.
– Мы за гуманизьм! – важно кивает Жирдяй, проглатывая толстый ломоть ветчины.
На Шуркино лицо лучше не смотреть. Для него ведь всё почти всерьез.
– Я стишок прочту. Можно?
– Валяй! – хохочет братва.
– Посвящается Вике!
Актерская пауза, откашливаюсь, жду. Никакого эффекта. Похоже голосовой канал связи заблокирован. Что ж, этого и следовало ожидать.
– Давай, давай, не тяни! – нетерпеливо кивает Жирдяй, – Люблю искусство!
Ладно уж… Будет тебе искусство!
– Стихотворение называется „Глубина, глубина – а пошла бы ты на…!“
Боковым зрением замечаю, как вздрагивает Шурка. До него дошло. Остальные ничего не подозревают. Дос внушительно произносит:
– Жизненное название. Актуальное. Продолжай.
Продолжение последует. Только вот понравится оно тебе или нет? Это вопрос.
Я стащил шлем и клацнул пару раз „мышкой“ по иконке в правом нижнем углу экрана.
Тем временем, мой двойник в логове Доса декламировал с вдохновенным выражением на нарисованной физиономии:
– …Хакеры в Глубине – если не мы, то кто же?
Мы берем, что плохо лежит и что хорошо – тоже…
Аудитория слушала с немым восторгом. Волшебная сила подлинного искусства способна проникнуть даже в загрубелую хакерскую душу.
Я с удовольствием смотрел на их благодушно-уголовные морды. Расслабились. Это хорошо. Уверены в своей многоступенчатой защите.
Начиная от стойки бармена в забегаловке „НАД УБИТЫМ ВИНТОМ“ и вплоть до тяжелых портьер перед входом в эту комнату меня сканировали. Теперь уверены, что я – „чист“. Никаких вирусов, никаких сюрпризов…
И это правда – когда я входил, сюрпризов не было.
Но теперь – будут!
– … Да будь я и негром преклонных годов,
И то бы, корпел, не ленился!
Я „Linux“ бы выучил – лишь для того,
Чтоб Гейтс-обормот разорился!
Шквал аплодисментов! Честное слово, не ожидал такого успеха!
deep
Ввод…
В это мгновенье, будто снежный вихрь проносится над комнатой, застилая всё матово-белой пеленой. Изумленные вопли хакерской братвы.
– Лёнечка, Лёня, отзовись! Лёня! Я ведь тебя на куски порву… – леденяще мягким тоном бормочет Дос, вероятно пытаясь своими длинными „клешнями“ нащупать меня в белесой тьме. Он думает, что я хочу смыться под шумок. Фиг вам! Не собираюсь пропускать самое интересное!
Белесая мгла тает. Дос снова видит меня, ухмыляется и почти ласково тянется здоровенными ручищами к моему горлу.
А я покатываюсь со смеху:
– Ты забыл!.. забыл!…
Ухмылка все еще не сходит с его лица, но в глазах застыло недоумение:
– Чего забыл?
– Забыл спросить: молилась… молилась ли ты на ночь, Дездемона!
Дос смотрит на свои руки и физиономия его вытягивается:
– Ой…
Горбатый компьютерный мокрушник – сейчас чёрен, как истинный мавр! Впрочем, и остальные не лучше. Только мы с Маньяком не утратили первозданный облик.
На этот раз всеобщее оцепенение длится недолго. Сохраняя зловещее молчание, темнокожие хакеры выбираются из-за стола. Начинаю потихоньку пятиться к выходу:
– Ребята, ребята! Вы нас неправильно поняли! Мы за дружбу народов!
– Ты меня сделал черным, а тебя сделаю синим! – свирепо бормочет Жирдяй. Хорошо, хоть не голубым.
Белки глаз яростно сверкают на негритянских физиономиях. Ой, что щас будет!…
– Племя каннибалов за завтраком, – доносится откуда-то сзади ехидный комментарий, – А тебя, Шурка, оставили на сладкое?
– Падла! – радостно орет Маньяк. И поскольку он не бьет новоприбывшего в челюсть, а кидается обниматься, я догадываюсь, что это отнюдь не оскорбление.
– Ну что, рецидивисты-любители! Стоит вас оставить на пять минут – тут же устраиваете какую-нибудь фигню! – кряжистый бородатый мужик в майке и семейных трусах по колено ставит авоську с бутылочным „жигулевским“. Чешет густую рыжеватую шерсть на груди, сдвигает на затылок шапку-ушанку и окидывает притихшую аудиторию веселым взглядом сквозь круглые стеклышки очков „а-ля Пьер Безухов“:
– Ну и какого хрена вы заделались неграми? Детей пугать?
Возмущенные вопли.
Падла иронично косится на Маньяка:
– Твоя работа?
Шурка пожимает плечами и невинно вздыхает:
– Вирус-то совсем пустяковый.
Падла задумчиво пощипывает разбойничью бороду:
– А что? Мне даже нравится. Пускай так и остаются.
Хакерская братва неистовстует. Горбатый мокрушник Дос в сердцах выпрямляется, приобретая вдруг безупречную гвардейскую осанку и начисто теряя весь свой уголовный шарм:
– Да вы чё, блин, офонарели? Вы знаете сколько времени я угрохал на это тело?! Это ж, блин, произведение искусства! Раритет!
– Верю, – охотно соглашается Падла, – Но, ты знаешь, без этого последнего штриха, мне всегда казалось – чего-то не хватает. Зато теперь… – бородатый хакер внушительно кивает головой.
– Правда? – совсем по-детски изумляется Дос.
– Да он издевается над нами! – вопит негроидный Жирдяй, подпрыгивая с качалкой колбасы наперевес.
– А ты вообще молчи! А то определим тебя в африканский район Диптауна – работать статуей Патриса Лумумбы! У вас с ним – фамильное сходство!
Падла поворачивается и окидывает меня задумчивым взглядом:
– Вижу новые лица…
– Это Леонид, дайвер, – объясняет Маньяк.
Со стороны бородача не следует никаких издевательских комментариев, что само по себе уже приятно.
– Шурик, может объяснишь, из-за чего сыр-бор? – мягко говорит Падла, присаживаясь и выкладывая на стол из авоськи бутылки „Жигулевского“, – А вы расслабьтесь, расслабьтесь, ребята… – машет он рукой и почерневшие как головешки хакеры угрюмо разбредаются по своим местам.
Маньяк ровным, почти академическим тоном, излагает историю наших злоключений.
На этот раз никто не пытается встрявать.
А Падла открыв бутылку пива, замирает и до самого конца шуркиного рассказа так и не делает ни глотка.
– М-да, – вздыхает он, лишь спустя минуту после того как воцаряется тишина. В один могучий глоток осушает пол-литра „Жигулевского“ и окидывает темнокожую аудиторию суровым взглядом вождя зулусов:
– До всех дошло?
– Что дошло? – робко интересуется Дос.
– Идем на Дибенко. Прямо сейчас!