— Не рассказывай. Если хочешь, я скажу, что меня все устраивает и так. Плевать на эту твою тайну.
— Не говори так. Ты просто не знаешь…
— Я знаю, ты хочешь мне что-то рассказать, но не можешь. Если позже все откроется, я приму это как есть, потому что сам выбрал такой путь. Беру ответственность на себя.
— Будь дело в чем-то еще, я бы согласилась.
— Это бессмыслица. — Трентон выбросил сигарету из окна. — Чушь какая-то!
— Знаю, прости, — ответила я, перебарывая слезы.
— Чего ты от меня хочешь? — Трентон раздраженно потер лицо. — Я говорю тебе, что меня не волнует твой секрет. Говорю, что ты нужна мне. Не знаю, как еще переубедить тебя.
— Ты должен взять это на себя. Скажи, чтобы я проваливала, и покончим с этим. Я уволюсь из «Скин дип», ты найдешь другой бар. Сама я не могу… этим человеком должен быть ты.
— Я и так тот самый человек. — Он покачал головой. — Кэми, я именно тот, кто тебе нужен. Я знаю это, потому что ты — именно та, которая нужна мне.
— Не очень-то ты помогаешь.
— И хорошо!
Я умоляюще посмотрела на Трентона. Странно просить, чтобы кто-то разбил тебе сердце. Когда я поняла, что он и дальше будет проявлять столько же упрямства, сколько я — слабости, что-то внутри меня щелкнуло.
— Ладно, — сказала я. — Тогда это сделаю я. Просто обязана. Лучше так, иначе потом ты возненавидишь меня. Я не позволю тебе сделать неправильный шаг.
— Проклятье, я так устал от этих загадок! Знаешь, что я думаю насчет правильного и неправильного?
И не успела я ответить, как он обхватил мое лицо ладонями и поцелуем впился в мой рот.
Я тут же приоткрыла губы и позволила его языку проникнуть внутрь. Пальцы Трентона сдавили мою кожу, руки скользили по всему телу, будто он не мог насытиться прикосновениями. Затем он дотянулся до рычага управления креслом. Как только сиденье опустилось, Трентон ловким движением перебрался через панель переключения передач. Не переставая целовать меня, он закинул мои ноги себе на талию. Я уперлась ступнями в приборную панель и приподняла бедра ему навстречу. Трентон застонал, не отрываясь от меня. Его шорты выдавали, насколько он возбужден. Своим твердым органом он прижался именно к тому месту, где я мечтала ощутить его прикосновение.
Бедра Трентона двигались в такт моим, пока он целовал меня и покусывал шею. Мои трусики быстро намокли, но, как только я скользнула пальцами ему под шорты, поцелуи замедлились, а потом и вовсе прекратились.
Мы оба тяжело дышали и не отрывали взгляда друг от друга. Все окна в джипе запотели.
— Что такое? — спросила я.
Трентон покачал головой, опустил взгляд и коротко усмехнулся, потом вновь посмотрел на меня.
— Наверное, потом я себя возненавижу, но я не собираюсь делать это в машине, и определенно не в пушистых тапочках.
— Скинь их, — сказала я, осыпая поцелуями его шею и плечи.
Он зарычал, потом вздохнул:
— Тогда я буду не лучше тех придурков, которые относились к тебе не так, как ты того заслуживаешь. — Он отстранился от моих губ и еще раз сладко поцеловал меня. — Пойду прогрею «интрепид».
— Зачем?
— Не хочу, чтобы ты сама вела машину по этой гадости. У «интрепида» есть передний привод. Управление лучше. Я привезу твой джип еще до того, как ты проснешься.
Трентон открыл дверцу, выпрыгнул на улицу, на несколько минут умчался в дом и вышел уже в кедах, толстовке и с ключами в руке. Завел «интрепид» и вновь забрался в Смурфика, потирая ладони.
— Дьявол!
— Да, там холодрыга, — кивнула я.
— Не в этом дело, — сказал он, глядя на меня. — Я не хочу, чтобы ты уезжала.
Я улыбнулась, он потянулся ко мне и провел большим пальцем по моим губам. Через некоторое время мы нехотя выбрались из Смурфика и пересели в его машину.
Несколько недель назад, лежа в постели Ти-Джея, я считала себя невероятно счастливой, но сидеть рядом с Трентоном в его стареньком «интрепиде», пока он вез меня домой, было намного лучше. Его ладонь лежала на моем колене, и всю дорогу с его лица не сползала довольная улыбка.
— Уверен, что не хочешь зайти? — спросила я, когда он припарковался.
— Да, — сказал Трентон, очевидно не радуясь своему ответу.
Он подался вперед и с огромной нежностью поцеловал меня. Поначалу его губы двигались медленно, но вскоре мы опять чуть ли не срывали друг с друга одежду. Шорты Трентона стояли колом, и он слегка тянул меня за волосы, но в конце концов отстранился именно он.
— Проклятье! — воскликнул Трентон, выравнивая дыхание. — Сначала я свожу тебя на нормальное свидание, пускай это и убьет меня.
— Отлично. — Я откинулась на подголовник сиденья и разочарованно подняла взгляд. — Ты отводишь домой первую встречную девчонку из бара через сорок пять минут после знакомства, а меня отшиваешь.
— Я не отшиваю тебя, детка. Совсем не так.
Я посмотрела на Трентона и нахмурилась. Конечно, мне хотелось притвориться, что все будет хорошо, и я даже могла забыть то, что знала, но следовало еще раз предупредить его.
— Не знаю, что между нами происходит, но знаю одно. Трентон, если бы ты увидел всю картину целиком, то ушел бы от меня и даже не оглянулся.
Он тоже опустил голову на подголовник и провел ладонью по моей щеке.
— Мне не нужна вся картина целиком. Мне нужна ты.
Я покачала головой, слезы уже в третий раз за день грозили вырваться наружу.
— Нет, ты заслуживаешь все узнать. Некоторые вещи в нашей жизни столь хрупкие… а ты и я, Трент? Мы можем все разрушить.
— Кэми, послушай, что я тебе скажу. Если оно препятствует мне быть с тобой, я знаю, что это такое.
Я взглянула на Трентона, сердце сильнее забилось в груди, громче шума ледяного дождя, барабанящего по лобовому стеклу, или гудения мотора.
— Правда? И что же?
— Лишь помеха.
Трентон наклонился ко мне, прикоснулся ладонью к щеке и поцеловал.
— Заранее прости меня за то, что будет после, и за то, что не отпустила тебя, когда ты должен был уйти, — сказала я.
— Я не ухожу — ни сейчас, ни потом.
Трентон пристально посмотрел на меня, и в уголках его глаз собрались морщинки. Он искренне верил в то, что говорил, и мне тоже захотелось в это поверить.
Я забежала к себе в квартиру и захлопнула дверь. Так и стояла, прислонившись к ней, пока мотор «интрепида» не смолк вдалеке. Как неразумно и эгоистично с моей стороны! Но мне хотелось поверить в слова Трентона, что ему безразлично то, чего он не знал.
* * *Еще до восхода солнца, лежа с закрытыми глазами, я ощутила расползающееся вдоль моего тела тепло. Я слегка пододвинулась к его источнику — убедиться, что мне не померещилось.
Я несколько раз моргнула, а когда мой взгляд прояснился, убедилась, что рядом со мной кто-то лежит. Часы показывали шесть утра. В квартире царили темнота и покой, как обычно в столь раннее время. Но как только я вспомнила все, что случилось накануне, то сразу же запаниковала.
Боже. Что же я наделала? Я переступила черту, и теперь куда ни шагни, назад или вперед, от последствий не убежать. Когда Трентон в тот вечер опустился за мой столик, я решила, что смогу справиться со всеми его уловками, но он оказался подобен зыбучему песку. Чем больше я сопротивлялась, тем глубже тонула.
Лежа на самом краю кровати, я попыталась медленно перевернуться, но не получилось.
— Рей, что ты забыла в моей постели? — спросила я.
— Мм? — послышался в ответ глубокий и хриплый голос Трентона.
Мое тело словно пронзило молнией, я вскрикнула и упала с кровати. Трентон метнулся к краю, чтобы поймать меня, но опоздал. Я уже лежала на полу.
— Черт побери! Что с тобой?
Прислонившись спиной к стене, я убрала с лица волосы. Когда до меня дошло случившееся, я стукнула кулаками по полу:
— Какого хрена ты делаешь в моей постели? Как ты вообще сюда попал?
— Час назад я приехал на твоем джипе. — Трентон моргнул. — В это время Брэзил привез домой Рейган, и она впустила меня.
— И ты… просто залез ко мне в постель? — произнесла я писклявым голосом, граничащим с визгом.
— Я сказал, что не буду заходить, но передумал. Поначалу решил спать на полу и тоже передумал. Я просто… хотел быть рядом с тобой. В доме отца я никак не мог заснуть.
Он свесился с кровати и протянул мне руку. Под упругой, покрытой узорами кожей перекатились мускулы. Трентон схватил меня за ладонь и подтянул к себе.
— Надеюсь, ты была не сильно против.
— Какая уже разница?
Трентон улыбнулся: очевидно, его позабавила моя утренняя ворчливость.
В комнату заглянула Рейган:
— Что за крики?
— Это ты его впустила?
— Да. Ты не против? — спросила она, переводя дух.
Ее волосы были растрепанны, а под глазами остались следы туши.
— Почему все меня об этом спрашивают? Против!
— Почему все меня об этом спрашивают? Против!
— Мне уйти? — по-прежнему улыбаясь, проговорил Трентон.
Я посмотрела на них обоих по очереди.
— Нет! Просто не хочу, чтобы ты тайком прокрадывался ко мне в постель, пока я сплю!
Рейган закатила глаза и удалилась по коридору, захлопнув за собой дверь.
Трентон обхватил меня за талию, притянул к себе и уткнулся лицом между моей шеей и подушкой. Я лежала неподвижно, глядя в потолок и разрываясь на части: мне отчаянно хотелось обвить его ногами и руками, но если я не прогоню его и продолжу наше общение, вся вина ляжет исключительно на меня.
Глава 16
Прижав одно ухо к телефону, а второе предоставив нежным ласкам Трентона, который покусывал и полизывал мою чувствительную кожу, я пыталась записать клиента на половину четвертого. Обычно Трентон на рабочем месте занимался делом, но сегодня было воскресенье, день тянулся чрезвычайно долго, а Кэлвин повел Хейзел на обед по случаю ее дня рождения. Мы с Трентоном остались наедине.
— Да. Я вас записала. Спасибо, Джессика.
Я повесила трубку, и в ту же секунду Трентон сжал мои бедра, поднял меня и посадил на стойку. Мои ноги он завел себе за спину, а потом прошелся ладонью по волосам, зачесывая их назад и освобождая шею — чтобы провести по ней языком и остановиться возле мочки уха. Он обхватил губами нежную кожу, слегка надавливая верхними зубами и языком. Этот трюк уже стал моим излюбленным… пока. Всю неделю Трентон подобным образом испытывал меня, но наотрез отказывался раздевать или прикасаться к интимным местам — и все до тех пор, пока в понедельник после работы мы не сходим на ужин.
Трентон притянул меня к себе и прижался животом.
— Я еще никогда так сильно не ждал понедельника.
Я недоверчиво улыбнулась:
— Не понимаю, что за странные правила. Мы могли бы десять раз нарушить их в твоем зале.
Трентон тихонько зарычал:
— Поверь, мы наверстаем упущенное.
— Еще полтора часа у тебя никаких клиентов. — Я повернула запястье и посмотрела на часы. — Почему бы не начать работу над татуировкой на моем плече?
Трентон на секунду задумался:
— Маки?
Я спрыгнула со стойки, выдвинула ящик и достала рисунок, сделанный Трентоном на прошлой неделе. Поднесла листок к его глазам:
— Они очень симпатичные, к тому же со значением.
— Да, ты говорила. Но только забыла объяснить, в чем их значение.
— Вспомни «Волшебника страны Оз». Они затуманивают твою память.
Трентон состроил рожицу.
— Что? — спросила я, приготовившись защищаться. — Считаешь, это глупо?
— Нет. Просто это напомнило мне о новом имени Жулика, которое дала ему девушка Трэвиса.
— И какое же?
— Тотошка. Трэвис сказал, что она из Канзаса, поэтому он выбрал такую породу собаки, и все в этом духе.
— Согласна. Жулик звучит лучше.
Трентон прищурился, глядя на меня:
— Ты действительно хочешь татуировку с маками?
Я утвердительно кивнула.
— Красные? — спросил он.
— Точно такие. — Я вновь подняла эскиз.
— Хорошо, куколка. — Он пожал плечами. — Маки так маки.
Он взял меня за руку и повел к себе в зал. Пока Трентон готовил инструменты, я разделась, и он на мгновение замер, чтобы посмотреть, как я снимаю через голову кофточку и сбрасываю с плеча бретельку черного кружевного бюстгальтера. Он покачал головой и криво усмехнулся, глядя на этот безобидный стриптиз, который я только что устроила.
Когда наконец зажужжала татуировочная машинка, я уже сидела в кресле, полностью расслабившись. Было нечто сугубо интимное в том, что Трентон делал мне татуировку. То, в какой близости друг от друга мы находились, какие маневры он совершал с моей кожей, его сосредоточенное выражение лица… А на моем теле навсегда запечатлеется созданный им великолепный рисунок. Боль не имела значения.
Трентон как раз заканчивал контур, когда вернулись Хейзел и Кэлвин. Девушка зашла в зал к Трентону, держа в руках пакет.
— Я принесла вам кусочек чизкейка, — сказала она и перевела взгляд на мое плечо. — Будет совершенно потрясно!
— Спасибо! — Я просияла.
— Сегодня здесь совсем тоскливо, — сказал Кэлвин. — Подмела бы, что ли.
— Э… Кэл, она не одета, — раздраженно проговорил Трентон.
— У нее нет ничего, что я не видел бы раньше.
— Но вот Кэми ты раньше не видел. Убирайся отсюда.
— Разве она не может найти, где еще навести порядок, пока нет клиентов? — Кэлвин развернулся и скрестил руки. — Я плачу ей за каждый час работы.
— Кэл, все и так уже в порядке, — сказала я. — Я подмела. И даже протерла пыль.
— Сначала ты ноешь, что у нее нет татуировок, а теперь ноешь, потому что я делаю ей тату. — Трентон нахмурился. — Определись, твою мать!
Кэлвин повернул голову, глядя на Трентона, ощерился, а затем исчез за углом. Хейзел захихикала, вовсе не переживая из-за перепалки парней.
После того как Трентон обработал место татуировки, я очень осторожно просунула руку в бретельку и надела кофточку.
— Вылетишь с работы, если будешь его злить.
— Да ладно тебе, — сказал Трентон, приводя в порядок рабочее место. — Он тайно влюблен в меня.
— Кэлвин никого не любит, — сказала Хейзел. — Он женат на этом салоне.
Трентон прищурился:
— А что насчет Бишопа? Уверен, он любит Бишопа.
Хейзел закатила глаза:
— Тебе лучше не поднимать эту тему.
Я оставила их вдвоем и направилась к стойке. В ящике жужжал мой мобильник. Я медленно открыла его и посмотрела на экран. Звонил Кларк.
— В чем дело? — спросил Трентон, подходя ко мне сзади и целуя плечо там, где не было покраснения и раздражения от иглы.
— Это Кларк. Я его обожаю, но сейчас мне не хочется портить настроение, понимаешь?
— Тебе не обязательно отвечать, — прошептал Трентон, касаясь губами моего уха.
Положив телефон на ладонь, я отклонила вызов и набрала сообщение.
На работе. Не могу говорить. В чем дело?
Сегодня семейный ужин. Не забудь.
Сегодня не смогу. Попробую на следующей неделе.
Плохая идея. Отец и так зол из-за того, что ты пропустила прошлый раз.
Вот именно.
Хорошо, сообщу им попозже.
Спс.
* * *Пришедший к Трентону клиент был единственным посетителем салона за весь день. Небо заволокло низкими серыми тучами, в любую секунду могла нагрянуть зима. На дорогах лежал лед в дюйм толщиной, и не многие отваживались на поездку в такую погоду. Салон находился недалеко от студенческого городка, поэтому обычно мимо нас постоянно мелькали машины, но из-за отвратительной погоды улицы опустели.
Трентон рисовал закорючки на листке бумаги, а Хейзел вытянулась на полу перед коричневым кожаным диваном возле входа. Я печатала доклад, а Кэлвин сидел в своем кабинете.
Хейзел театрально вздохнула:
— Я ухожу. Больше не смогу выдержать ни минуты.
— Ты не уйдешь! — прокричал из кабинета Кэлвин.
Хейзел завопила во все горло. Закончив, она притихла на несколько секунд, а потом вскочила как ужаленная, ее глаза засветились.
— Кэми, позволь мне сделать тебе пирсинг в носу.
Я нахмурилась и покачала головой:
— Черта с два.
— Ну давай! Мы вставим крошечный бриллиантик. Будет очень женственно и в то же время дерзко.
— От одной мысли о прокалывании носа у меня слезятся глаза.
— Мне так скучно! — простонала Хейзел. — Ну пожалуйста.
Я взглянула на Трентона, который заштриховывал нарисованного им тролля.
— Не смотри на меня. Это же твой нос.
— Я не спрашиваю разрешения. Мне хочется узнать твое мнение.
— Думаю, это сексуально.
— Отлично. — Я слегка вздернула голову. — А это больно?
— Да, — сказал Трентон. — Слышал, это адски больно.
Я на секунду задумалась, потом посмотрела на Хейзел:
— Ладно, мне тоже скучно.
— Правда? — На ее лице расплылась широченная улыбка, а глаза превратились в две щелочки.
— Идем.
Я поднялась и пошла в ее кабинет, она — за мной.
Когда в конце рабочего дня я покидала «Скин дип», то могла похвастаться контуром татуировки на левом плече и пирсингом в носу. Хейзел оказалась права. Серьга была крошечной, но агрессивной. Я бы ни за что сама не догадалась сделать пирсинг, но мне понравилось.
— Увидимся завтра, Хейзел, — сказала я, идя к двери.
— Кэми, спасибо, что спасла меня от безумия! — Хейзел помахала мне рукой. — В следующий раз, когда никого не будет, мы сделаем тебе туннели в ушах.
— Э… нет, — сказала я, толкая дверь.
Я завела Смурфика, а Трентон подбежал к моей дверце, показывая, чтобы я открыла окно. Я так и сделала, тогда он нагнулся и поцеловал меня в губы.
— Ты даже не собиралась попрощаться?