– И вы предполагаете, что можно прорыть подземный ход и проникнуть в город? – спросил с любопытством граф Анри.
Ричард рассмеялся.
– Некоторые считают, что я сумасшедший. Моя матушка, к примеру. Возможно, это и так. Но я не до такой степени безумец, чтобы предложить подобное. Если каждое движение под стеной с нашей стороны сарацины замечают и сразу же отвечают стрелами, камнями, боевыми вылазками, то неужто они не заметят, как с внутренней стороны их стен появятся кротовые дыры! Да первых же, кто из такой дыры высунется, сразу проткнут копьями! У меня была мысль о ночном проникновении, однако ночью стены освещены факелами, да и вырыть ход бесшумно никак нельзя – в любом случае услышат. А вот подрыть, скажем, одну из башен так, чтобы ее стены дали трещины и стали оседать, можно вполне.
– Ничего себе! – воскликнул изумленный Эдгар. – Такие мощнейшие башни...
– Чтобы их обрушить, надо точно рассчитать, где и как рыть, – вмешался Седрик, незаметно подошедший ближе и благодаря своему росту хорошо видевший рисунок через головы остальных. – У этих стен есть один недостаток: они строились в разное время, надстраивались, утолщались, и разные части кладки дали из-за этого неравномерную осадку. Я тоже выезжал к крепости и сразу приметил трещины, идущие снизу вверх – верный признак того, что основание стен держит их уже недостаточно плотно. Подкопы могут усилить эту самую осадку, и тогда месяца не пройдет – одна из башенок рухнет.
Ричард Львиное Сердце слушал старого рыцаря, глядя на него с почтением, не прерывая его слов. Когда Седрик умолк, король бросил взгляд на Филиппа-Августа:
– Вы согласны, брат мой, что план разумный?
– Он кажется невероятным, но я готов поверить, что это возможно! – ответил король Франции. – Но как его осуществить? Ведь сарацины не станут спокойно смотреть, как мы роемся у них под стенами.
– А для этого, – воскликнул Ричард. – Мы организуем новый штурм города с двух сторон. – Он вновь указал на рисунок укреплений. – Вот с этой стороны, где возвышается Мушиная башня, с нее обеспечивается защита порта, и с той стороны, где будем делать подкоп, но там лишь для того, чтобы отвлечь охрану. Объезжая город, я обнаружил одно интересное место... – он указал пальцем на рисунок. – Вот здесь, на востоке, высится самая грозная башня акрских укреплений. Ее зовут Проклятой башне – я слыхал немало легенд, почему она так названа: то ли потому, что в ней спрятаны сокровища, добытые разбойниками, то ли из-за древнего проклятия какого-то местного колдуна, которого с этой башни якобы сбросили... Башня выглядит наиболее страшной и неприступной, но посмотрите: как раз возле ее стен ров, окружающий крепость, немного углубляется под фундамент, подземные источники вымыли это углубление. И если во время ложного штурма башни несколько воинов во главе с этими тремя храбрыми рыцарями успеют спуститься в ров, то, войдя в это самое углубление, они окажутся вне досягаемости стрел и камней со стены. Другое дело, что подкопы придется рыть быстро и неутомимо – мы же не можем штурмовать башню целую неделю, а если уйдем, сарацины сделают вылазку и вытащат наших землекопов из норы. Сир Седрик указал, как нужно рыть – вот здесь, здесь и здесь – три прохода вплотную к кладке стены.
– И должен предупредить, что это небезопасно, – сказал усмехаясь старый рыцарь. – Если перестараемся, башня может осесть прежде времени и раздавить нас как жуков.
– Не могу поверить! – вскричал король Филипп. – Такую махину, такую огромную башню вы собираетесь разуршить всего за несколько дней?!
– Дня за два, – сказал Ричард. – Если дольше вести штурм, он станет бессмысленным, и мы потеряем много людей. Я сам возглавлю группу рыцарей, которые будут делать вид, только делать вид, что мы хотим ворваться на башню. Жаль, что вы, брат мой Филипп, сейчас больны, не то Мушиную башню штурмовали бы вы. Ее, кстати, возможно взять, хотя это не означает проникновения в город, но портом мы бы тогда овладели полностью.
Филипп нахмурился:
– Если я не восстановлю силы ко дню штурма, то мои франкские рыцари пойдут в бой и без своего короля. Когда вы предлагаете начать?
– Через три дня, когда все будет готово. Нужно еще изготовить лопаты, специальные щиты, чтобы прикрываться ими сверху, три-четыре тарана. Жаль, кузница в лагере только называется кузницей. Да и кузнец, как мне сказали, неделю назад умер от лихорадки. Придется звать сарацина, а это уже худо: как бы враги не поняли, что мы затеваем!
Тут вмешался граф Анри Шампанский. Как обычно, едва только речь заходила о каком-то невероятном предприятии, он оживился, в его глазах вспыхнул огонь.
– Ваше величество! – обратился он к Филиппу-Августу. – Я бы очень хотел командовать штурмом Мушиной башни. Мне уже приходилось ее штурмовать, там спалили осадную башню, в которую я вгрохал почти пятьсот серебряных марок, и у меня руки чешутся расплатиться за нее с сарацинами. Вы позволите?
Король Франции засмеялся:
– Вижу, граф, вам надоели ваши владения в Шампани, и вы мечтаете о каком-нибудь из восточных королевств. Что же, доблестью многого можно добиться, а доблести вам не занимать, хотя никто не назовет вас безрассудным. Хорошо, вы возглавите этот штурм. Но я готов проклинать лихорадку – надо же, она лишила меня такой возможности!..
– О, возможностей у нас с вами будет еще много! – произнес Ричард Львиное Сердце, втайне благодаря Бога за то, что ему удается так хорошо скрывать собственную слабость – он скорее умер бы, чем отказался участвовать в штурме Проклятой башни.
– Мессиры! – вдруг подал голос Эдгар, до сих пор скромно и со вниманием слушавший обсуждение этого действительно невиданного плана. – Можно мне кое-что добавить?
Ричард живо обернулся к нему:
– Да, сир Эдгар?
– Вы сказали о лопатах... Простите, но делать подкоп под башню простыми лопатами будет неудобно. Рудокопы, которым приходится работать в шахтах, используют другой инструмент – кирку. Она лучше дробит землю и быстрее выковыривает из нее камни. Ею и кладку дробить можно, если будет нужно. А чтобы вынимать грунт, нужно изготовить совки и корзины.
Оба короля, рыцари и королева Элеонора во все глаза смотрели на молодого человека. Луи изо всех сил пихнул его локтем в бок, однако было поздно.
– Вы что же, так хорошо в этом разбираетесь, мессир? – спросил Ричард Львиное Сердце. – Впервые встречаю рыцаря, который может отличить кирку от лопаты!
Эдгар вспыхнул, но тут же нашелся:
– Я вырос в бедном замке, мессир, и с детства привык помогать отцу вести хозяйство. У нас была своя кузница, я нередко помогал нашему кузнецу, а когда он умер, на какое-то время его заменил. Поэтому кое чему научился. Так что могу за эти три дня потрудиться в здешней кузнице и сделать все, что нужно.
На несколько мгновений все оторопели.
– Рыцарь с кузнечным молтом? – проговорил граф Анри. – А это не слишком?
– Это лучше, чем в таком важном деле доверяться неверным! – Ричард Львиное Сердце свернул лист с рисунком и весело глянул на вконец смутившегося Эдгара. – Вы здорово выручаете нас, мессир! А можно мне тоже попробовать себя в кузнице? Силы мне не занимать, а научиться такому великолепному ремеслу было бы полезно и королю. Тем более, работы много, и вам все равно нужен помощник. Что вы так смотрите? Думаете, у меня нет способностей? Но ведь я научился рисовать к удивлению даже моей матушки!
Все расхохотались, а Луи облегченное перевел дыхание.
Глава восьмая
Проклятая башня
– Во славу Святого и Животворящего Креста Господня! С нами Бог! И снова отхлынувшая было от стен лавина двинулась на приступ. На этот раз англичане атаковали странно: осадные лестницы, которые обычно тащили впереди всей массы воинов, теперь волоклись где-то позади всех, а основная масса атакующих наступала, скрытая, будто густой рыбьей чешуей, сплошным покровом поднятых над головами щитов.
Смотревшие сверху, с высоты в двадцать туазов, защитники крепости, не могли понять, что задумали крестоносцы: казалось, они и в самом деле надеялись прошибить неприступные стены Проклятой башни двумя таранами, которые несли впереди. Эти тараны уже не раз врезались в могучую кладку, оставляя на ней безобидные выщерблины, но англичане все с тем же упорством вновь и вновь наносили удары. Они подступали к башне, минуя ров, через который в самом начале штурма сумели перебросить широкие деревянные щиты. Впрочем, ров был почти сухой, и многие воины перебирались через него и не по щитам. Казалось, вся эта масса атакующих действует вслепую, не видя высоты стен громадной башни и не понимая, что им не овладеть ею. Возможно, они старались ослабить внимание защитников цитадели, чтобы неожиданно выдвинуть и установить осадные лестницы, однако и сверху хорошо было видно, что этим лестницам не дотянуться даже до половины высоты башни. Вряд ли можно было сделать такую лестницу, которая могла достать до верхней площадки и не переломиться...
А упрямые англичане все шли и шли вперед, презирая стрелы врагов, которые падали на них густым дождем. Правда, от этих стрел сарацинам было на сей раз мало пользы: чешуя щитов, укрывшая нападающих, мешала им двигаться быстро и толкать впереди тараны, но она же надежно укрывала их, и лишь несколько воинов упали, получив ранения, хотя штурм продолжался с небольшими перерывами уже часа четыре.
– Клянусь Аллахом! – проговорил командующий гарнизоном Птолемиады шейх Али аль-Фазир. – Можно подумать, что у неверных просто кончились запасы стрел, и они решили получить их даром прямо от нас. Мы израсходовали этих стрел больше, чем за все время осады, а этим псам хоть бы что! Но кто их знает, что они станут делать, если мы перестанем в них стрелять!
– Можно приказать воинам, чтобы сбрасывали на них камни, – предложил стоявший рядом с шейхом молодой воин по имени Рамиз-Гаджи.
– Ты в уме? – резко повернулся к нему Али. – Кто же по-твоему станет таскать каменные глыбы по узким лестницам башни? Да и зубцы ограды на верхней площадке расположены слишком близко друг к другу, чтобы меж ними можно было протолкнуть большой камень. Эта башня сама по себе достаточно неприступна, чтобы была необходимость оборонять ее таким способом. Ее едва ли возможно взять.
– Что же в таком случае им нужно? – с недоумением произнес Рамиз. – Ведь как бы там ни было, они рискуют...
– Они мало чем рискуют, ползая, как черепахи, под своими щитами, – презрительно бросил шейх, – если кто рискует, то вот только он один! Клянусь бородой Магомета, он или сумасшедший, или просто бессмертный!
С этими словами Али аль-Фазир указал на человека, руководившего штурмом башни. Именно его приказы воодушевляли англичан, и именно он вызывал особенную ярость у защитников крепости, побуждая их без конца стрелять в наступающих, хотя их действия и не могли причинить Проклятой башне большого вреда. Рослый и могучий рыцарь, командовавший крестоносцами, был единственный, кто пошел в атаку верхом и не слезал с седла, хотя, на первый взгляд, в этом не было никакого смысла. На самом деле смысл, конечно, был: укрытые щитами рыцари и воины мало что видели вокруг себя и перед собой, но фигура всадника, возвышавшегося над их рядами, была видна очень хорошо, а его команды и ободряющие возгласы долетали даже до тех, кто был позади всей массы. При этом командующий вызывал на себя основной поток вражеских стрел, потому что был защищен лишь своей кольчугой и шлемом: щит, висевший на левом локте, всадник вскидывал редко – тот мешал ему осматривать ряды атакующих и движением поднятого меча направлять их. В него целились усердно и яростно, однако он и впрямь был точно заговорен от стрел: за все эти часы ни его самого, ни даже его коня никто не сумел поразить. Во всяком случае, осажденным так казалось, хотя на самом деле несколько стрел достали и всадника, и коня, однако раны были несерьезны, и ни конь, ни человек не обращали на них внимания.
– Вперед, воины Креста Господня! Вперед! За всю христианскую кровь, что пролита врагами Господа, за все мучения и надругательства, за наших братьев и сестер, погибших на Святой Земле! Вперед! Вперед!
И вновь всадник, презирая опасность, приближался к неприступным стенам, на него потоком падали стрелы, но быстрота его движений, великолепная реакция коня, послушного не столько шпорам, сколько голосу и малейшему движению его руки, – все это позволяло командующему уйти из-под смертоносного дождя прежде, чем тот успевал причинить ему вред.
– Во славу Господа нашего! – ревела толпа наступающих.
– Ричард и Англия! Ричард и Англия!
– Ричард! – прошептал, бледнея от ярости, шейх Али. – Так это он! Ну, по крайней мере, выглядит он внушительно – наши сказители не лгут. Но какой же он великий воин и полководец, если вот уже столько времени ведет свое войско на приступ, который ничем не может закончиться?
– Возможно, у него есть какой-то тайный замысел, хаджи Али38, – проговорил Рамиз. – Я не верю, чтобы такой героизм мог быть бесполезным!
Шейх перехватил взор юноши, исполненный искреннего восторга, и нахмурился.
– Аллах не запрещает восхищаться мужеством врага... Но не стоит превозносить его глупость! – сквозь зубы прогворил командующий гарнизоном.
В это время с противоположной стороны крепостных стен донесся какой-то шум, раздались крики и глухой грохот, будто сразу несколько мощных таранов ударили в крепостные ворота.
Оба мусульманских воина отпрянули от бойницы, через которую наблюдали за сражением, и кинулись к другой – на противоположной стороне внутренней площадки.
– Мушиная башня! – вскрикнул Рамиз. – Нет, хаджи! Нам придется не превозносить их глупость, а возможно, оплакивать свою! Покуда мы тратим время и расходуем стрелы, стянув сюда большую часть гарнизона, крестоносцы подошли с другой стороны крепости и уже наступают там, где мы их не ждали! Там портовые укрепления, и атака неверных может быть куда более опасной!
– Сыны шайтана! – взревел потрясенный шейх. – Как же я не подумал?! Я решил, что Аллах на радость нам помрачил их разум... Туда, Рамиз, скорей!
В то время, как Ричард Львиное Сердце, действительно являя чудеса храбрости, которую впору было счесть безумием, вел своих рыцарей и воинов на бесполезный штурм Проклятой башни, франки, которыми командовал граф Анри Шампанский, стремительным маршем приблизились со стороны птолемиадского порта и огромной массой атаковали Мушиную башню, тоже хорошо укрепленную, но не столь высокую и мощную, как Проклятая, и к тому же сильно пострадавшую во время прошлых нападений осаждающих. К отрядам графа Анри присоединились около тысячи германских рыцарей, приведенных сюда Генрихом Швабским, и отряд во главе с герцогом Леопольдом Австрийским.
И те же воззвания прозвучали на сей раз под стенами Мушиной башни:
– Во славу Креста Господня! Во имя Святой Земли! Вперед, воины Креста! Вперед! Вперед!
Гарнизон крепости был застигнут врасплох, однако у защитников Акры было все же достаточно времени, чтобы поспеть с одной стороны укреплений на помощь тем, кто оставался со стороны порта, и постараться оказать отпор отчаянным франкам и германцам.
А в это самое время основные события, о которых почти никто ни из осажденных, ни даже из осаждающих не подозревал, происходили во рву, под стеной Проклятой башни, там, где подземные воды промыли глубокую нишу, скрывшую от чужих глаз совсем небольшой франкский отряд.
Девять человек французских воинов, разделившись на три группы по трое, приступили к работе, которая должна была, по замыслу двух королей, положить конец долгой осаде Акры. С одной из этих маленьких групп был сир Седрик Сеймур, с другой граф Луи Шато-Крайон и с третьей – Эдгар Лионский (ибо этим именем его называли теперь и франки, и англичане). Отстегнув свои мечи и оставив их за выступом стены под охраной юного Ксавье и оруженосца Луи Весельчака Жано, они вооружились крепкими кирками и принялись за дело. Шум осады должен был заглушить в первые два-три часа гул ударов и скрежет металла, а затем уже сама масса стен Проклятой башни обещала не пропустить ни звука.
Два тоннеля под башней предполагалось повести сперва в разные стороны, как бы огибая стены, а затем направить их навстречу друг другу, чтобы соединить с третьим, совершенно прямым тоннелем почти под самой внутренней кромкой фундамента. Подкопы должны были идти как раз в тех местах, где сир Седрик заметил длинные щели в кладке башни. Щели тянулись снизу вверх, и старый рыцарь не без основания предположил, что они сквозные, хотя толщина стен, казалось бы, исключала такую возможность.
Седой Волк точно рассчитал, на какое расстояние нужно вести подкопы вправо, влево и прямо, а чтобы не было ошибки, указал, сколько раз в каждом из направлений вдоль подкопа должна укладываться кирка.
– Послушайте, мессир, откуда вы все это знаете? – не скрывая восхищения, спросил Эдгар, выслушав старого рыцаря. – Я слыхал, что бывают мастера, которые все это умеют рассчитывать, но не думал, что такие знания могут быть у рыцаря и воина.
– А что, рыцарю и воину не пристало учиться и получать знания? – усмехнулся Седой Волк. – Или умение сражаться – единственное из возможных достоинств? Главное, я не спорю, и покуда мужчины умеют держать в руках оружие, род человеческий будет существовать и множиться. Но есть и другие умения, и если ими не владеть, сражаться будет не за что... Я когда-то, это было очень-очень давно, прожил пару лет в одном монастыре, настоятель которого хранил всякие интересные книжки и рукописи. Он сам был очень ученым человеком и обрадовался, когда увидел, что и мне инересны его познания. Вот я кое-чему и выучился и ни разу в жизни об этом не пожалел, мальчик мой! Но сейчас нет времени это все рассказывать. За работу!
Рыть предстояло два дня и две ночи, поэтому было решено, что подкопщики станут работать парами: один копает, другой выносит в корзине землю, а третий в это время будет отдыхать. А чтобы груды земли не привлекли внимания защитников Проклятой башни, ее нужно было уносить ночью и рассыпать во рву под щитами, положенными воинами короля Ричарда. Эти щиты только для того и были принесены осаждающими. Сам Ричард пообещал, что с началом штурма Мушиной башни не прекратит упорных атак на Проклятую башню, хотя ему придется давать своим воинам кратковременный отдых. Они постоянно будут вблизи стен, и это не даст возможности сарацинам сделать вылазку и исключит опасность обнаружения подкопа. Впрочем, как резонно предполагал король Англии, у воинов крепости будет слишком много хлопот со стороны птолемиадского порта, чтобы шнырять вокруг стен и искать то, о чем они не могли даже подозревать...