— …Такое подходит, — сказал он. — Понимаю. Я принимаю такое предложение.
Они, наконец, определились с одним решением, и теперь Мора могла видеть способ спасти Шениеру.
— На двадцать второй день после пробуждения Маджина ты убьешь одного из Героев Шести Цветов. Но если я умру раньше, сделка отменяется, твоя дочь будет освобождена. Этого хватит?
Мора кивнула.
— Хочу еще кое-что добавить. До крайнего срока не трогай мою дочь.
— Конечно. Я обещаю. До двадцать второго дня с момента пробуждения Маджина ни я, ни мои Кьема не тронут твою дочь. И те Кьема, которыми я не управляю, тоже.
Они как-то пришли к соглашению. И хотя она еще могла спасти Шениеру, это приведет ее к убийству одного из Цветов. Так что за двадцать два дня ей нужно убить Тгунея.
— Я добавлю еще два требования. Если ты не сдержишь обещание, я получу жизнь твоей дочери. Но это если ты умрешь раньше, чем убьешь одного из Героев. И если ты убьешь себя после своего становления Героем, это не засчитается.
Первую половину требования она понимала. Но другую Мора считала странной. Если нужно было убить одного из Героев, так почему она не может убить себя?
Мора планировала убить Тгунея за отпущенный срок. И отдать жизнь за Шениеру, если у нее не выйдет. Но теперь она не могла так поступить.
И она была уверена, что если переговоры сорвутся, оборвется и жизнь Шениеры.
— Я приму это.
— …Так мы достигли соглашения?
— Я хочу еще кое-что проверить. Если мы убьем друг друга, что произойдет?
— Ты победишь, твоя дочь будет спасена.
— Тогда хорошо.
Мора попросила Марманну испытать силу. Если у нее не будет гарантии Святой Слов, то переговоры не продолжатся.
Шар света Марманны вошел в тело Тгунея.
— Тгуней клянется, что когда я умру, в тот же миг умрет и паразит в теле Шениеры. Даже если мы с Морой убьем друг друга, паразит умрет. Если я нарушу сделку, пусть мои подчиненные Кьема умрут.
— Тгуней, если ты собираешься предложить их жизни вместо своей, тогда нам нужно их соглашение.
— Разве? Тогда что нам делать?
— Силой бога Слов я узнаю намерения твоих подопечных. Я попробую спросить их, отдадут ли они свои жизни, если ты им прикажешь.
Марманна закрыла глаза и замолчала. Когда она снова их открыла, то сказала:
— Подопечные Тгунея подтверждают, что они готовы умереть, если Тгуней им прикажет. Сделка действительна.
Тело Тгунея светилось, заключив контракт.
— Я, Тгуней, клянусь, что если Мора убьет одного из Героев Шести Цветов, то я заставлю паразита в груди Шениеры умереть. Если я нарушу сделку, пусть я умру. Но если Мора убьет себя, сделка отменяется.
— Мора, ты согласна со сроком?
— Я согласна, — сказала Мора, подтверждая вторую сделку.
— Я, Тгуней, клянусь, что до двадцать второго дня с момента пробуждения Маджина ни один Кьема не тронет Шениеру. Если я нарушу клятву, пусть я умру. Но если Мора умрет до этого дня, сделка отменяется.
— …Согласна.
Тело Тгунея светилось, подтверждая все сделки.
На этом переговоры закончились. Море нужно было убить Тгунея до двадцать второго дня с момента пробуждения Маджина. Если она не сможет, то ей придется убить одного из Героев Шести Цветов. Иначе Шениера умрет.
— Что ж, я возвращаюсь на территорию Воющих Демонов. Увидимся. Мы еще встретимся.
Тгуней встал и направился к выходу старого замка. В этот момент Мора отбросила свой стул и встала, атаковав Тгунея кулаками.
— Вуа! — сказал Тгуней, остановив смертельный удар Моры.
Мора попыталась продолжить атаку, но Тгуней развернулся и вылетел в окно. Она хотела последовать за ним, но он вскоре слился с темнотой ночи, и она его уже не видела.
— …Мора. Уму непостижимо. Ты собираешься убить одного из Цветов?
— Ни за что. Если я убью этого Кьема, я спасу свою дочь. Вот и все.
Мора продолжала вглядываться в ночь. Она могла сказать, что переговоры закончились хорошо. Она была уверена, в безопасности Шениеры. Ее неудача приведет к убийству одного из Героев. Зато сделка не даст Тгунею соврать ей.
«Но все ли хорошо?» — думала Мора. Она чувствовала, что Тгуней подготовил ловушки.
* * *«В этом, видимо, нет ошибки, что Тгуней говорил не о чем-то другом, а о том, что ей осталось два дня, чтобы спасти Шениеру. Но что это значит?»
Мора искала ответ, пока карабкалась по горе с Фреми.
«Когда я заключила сделку с Тгунеем, нам оставалось 22 дня до пробуждения Маджина. Сейчас только тринадцатый день. Должно оставаться девять дней».
Слова, в которых поклялся Святой Слов, нельзя было нарушить. Даже если Марманна стала бы союзником Тгунея, содержание сделки уже не изменишь. До срок оставалось девять дней. В этом ошибки не было.
— …Тгуней.
Но Тгуней поклялся Море, что если он соврет, то умрет. Тгуней точно не мог ей соврать.
«Тогда что он имел в виду о двух днях? И как я смогу убить его?
Глава третья
У Вечного Цветка
Часть первая
На востоке земель Воющих Демонов была маленькая гора у западной части долины Пролитой Крови. Она была неровной, опасно испещренной пещерами и выступами. И у нее не было имени.
На входе в пещеру, что была почти посередине горы, цвел одинокий цветок. Он был достаточно маленьким, чтобы поместиться в ладони, у него было шесть лепестков. Он выглядел как обычный цветок, но нигде в мире таких больше не росло. Тысячу лет он оставался почти раскрывшимся, словно только собирался полностью расцвести, хотя можно было подумать, что он закрывает лепестки, это не менялось никогда.
Этот цветок Святая Одного Цветка использовала как оружие в прошлом.
Тысячу лет назад Святая Одного Цветка до смерти сражалась с Маджином, после чего смогла только дойти до горы. Она вся была изранена, ей становилось все хуже, пока не рухнула. Святая Одного Цветка не была всесильной или непобедимой. Она была человеком, что чувствовал боль от ран и падал от усталости.
До того, как она упала, Святая Одного Цветка посадила в землю единственный цветок. Растение же стало барьером, что три дня сдерживал Маджина и Кьема, пока она исцелялась от ран.
Даже после окончания битвы барьер остался. До сих пор Кьема старались не приближаться к нему.
Такой была история барьера «Вечного Цветка».
* * *Мора и остальные шли к Барьеру Вечного Цветка. Он был в пещере на середине горы, там и находился барьер. Им был круг пятидесяти метров в диаметре. Внутри него была огромная сила, что отражала всех Кьема или Маджина, если она пытались пройти.
— Ты сможешь войти, Фреми? — спросила Мора, когда до барьера оставался всего шаг.
Но Фреми прошла, как ни в чем ни бывало.
— Похоже, все в порядке. Думаю, это из-за метки Шести Цветов, раньше я здесь пройти не могла.
— Хорошо. Я бы опечалилась, если бы прошли все, кроме одного.
Мора продолжила идти к пещерному входу, но теперь была ближе к товарищам. И тут она заметила Чамо. Она скорчилась на камне у края барьера, завывая от боли.
Мора подошла к ней и спросила:
— Ты в порядке, Чамо?
Чамо тошнило, из носа текли сопли, а из глаз — слезы. Ее рвота была смешана с серебряным порошком, что попал на нее раньше. Джума из ее желудка, видимо, чувствовали себя плохо из-за этого порошка.
— Их раны… Чамо не может исцелить все их раны… Что Чамо делать? Такое случилось впервые, — сказала Чамо, и ее снова стошнило.
К сожалению, Мора не могла ничем ей помочь. Исцеление Джума было подвластно только Чамо.
— Даже самая сильная ныне Святая оказалась менее надежной, чем я думала, — сказала Фреми из-за спины Моры.
— …Что?! — сказала Чамо, вытирая слезы.
— Но ведь это факт? Пока ты не поймешь, что делать с серебряным порошком, ты не соперник Тгунею.
— …Гууу! — заплакав, Чамо ударила по булыжнику, на котором сидела. — Заткнись, заткнись! Чамо сильнее всех! Когда любимцы Чамо исцелятся, тот злодей ничего не сможет сделать! Чамо будет бить его, пока он не станет кровавым месивом, а потом разрежет его и съест! А потом он будет жить в желудке Чамо, но без рук и ног!
«Ужасно», — подумала Мора. Сила Чамо была ошеломляющей. Но с такой силой шло еще незрелое сознание. Она была эгоистичной, невоспитанной, не могла работать в команде. Когда она понимала, что побеждает, то становилась беззаботной, но когда проигрывала, впадала в ярость.
Ответственностью Моры было учить Чамо, чтобы ты стала воином. И Мора винила себя в том, что не может ничего сделать. Хотя жалеть было поздно.
— Если бы ты могла справиться с серебряной пылью…
— Уууу!
— Фреми! Ты слишком жестока.
Голдоф стоял недалеко от них. Он отвернулся от Чамо и просто смотрел в пустоту. Казалось, он все еще не оправился от случившегося с Нашетанией.
Долгое время Мора думала, что Голдоф — седьмой. Она даже думала, что такое пустое выражение лица — его прикрытие.
Но в сражении с Тгунеем Голдоф ничего подозрительного не делал. Он сдерживал Кьема вместе с Хансом и Чамо. А когда они сбегали, он нес вещи.
Мора уже не была уверена, что Голдоф — седьмой.
— Голдоф, как Адлет? — спросила Фреми.
Голдоф без слов указал на пещеру. Мора и Фреми направились к ее входу.
— Фреми, а ты не подозреваешь Голдофа? — тихо спросила Мора.
— Конечно, подозреваю. Как и тебя, Ролонию, Ханса и Чамо.
— Ханс и Чамо…
— Я не доверяю никому, кроме Адлета, — тихо, но решительно сообщила она.
— Адлет в порядке? — спросила Мора, заглядывая в пещеру.
Адлет лежал на земле, рядом с ним были Ханс и Ролония. Мокрая тряпка лежала на лбу Адлета, а Ролония использовала силу свежей крови, чтобы исцелить его раны.
В пещере был камень высотой до пояса. На его вершине цвел маленький цветок. Он был центром барьера, Вечным Цветком.
К счастью, в пещере оказался ручей, и им не придется искать воду.
— Вы живы? Я уже хотел идти за вами, — сказал Ханс.
— Мы в порядке. Но как Адлет?
— Он в норме. Хотя у него треснул череп, и он не просыпается, а я не могу исцелить эту рану, — сказала Ролония. Она заведовала силой свежей крови, а потому могла залечивать порезы и кровотечения, но не сращивать кости.
— Я помогу. Я использую целебную силу гор.
Мора села рядом с Адлетом. Накопив силы гор, она направила ее на череп Адлета. Она повышала естественную человеческую способность исцеляться, и трещина начала затягиваться.
— Ты сможешь исцелить его?
— Да, это не проблема.
Позади нее стояла Фреми и молча наблюдала. Она, вероятно, подозревала, что Мора может ранить Адлета и все еще желает его убить. Она явно намеревалась быстро схватиться за ружье и выстрелить, как только Мора подтвердит ее подозрения.
— Он был серьезно ранен, — сказала Мора, ее слова гулом прошли по пещере.
Они были слишком близко к Тгунею, когда сражались. Более того, Тгуней даже не использовал всех своих подчиненных. Были ли у них вообще шансы победить его?
— …Будь нас шестеро, мы бы победили, — сказал Ханс. Мора взглянула на него, а он продолжал. — Мы сражались, постоянно опасаясь друг друга. Мы не знали, в какой момент кто-нибудь предаст нас, какая атака придет с неожиданной стороны. А потому мы и не можем сражаться в полную силу. В таком состоянии мы можем показать только шестьдесят процентов нашей силы, нья.
— …В этом ты прав, — сказала Фреми.
Мора хотела сказать, что проиграли они из-за Фреми, но Ханс внезапно рассмеялся.
— Ньяхихи, мы в ужасной передряге. И это весело, нья. Я шел на территорию Воющих Демонов именно ради такого.
Мора, конечно, разозлилась.
— Что здесь смешного, Ханс? — спросила она резким тоном.
— Нья? А тебе не смешно? Разве не ценно, что мы еще можем прийти в себя? Если ты не веселишься, ты проиграла.
Мора хотела обхватить руками голову. Она не понимала его.
— А вообще, что вы хотели с Адлетом сделать? Если подумать, твои беспорядочные атаки много раз заставляли Тгунея открыться, ты могла добить его. Тогда что пошло не так?
— Да… Ад-кун выглядел так, словно уверен в победе, — сказала Ролония.
— Но Тгуней все же выжил после его атаки, — ответила Мора, склонив голову.
Ханс начал объяснять.
— Похоже, Адлет задумывал что-то мощное. Потому он и отошел от Тгунея. Но я и не думал, что все закончится так, нья.
— В любом случае, пусть Адлет сам расскажет, когда проснется.
— Когда он проснется? — спросила Фреми у Моры.
Связавшись с духом Гор, Мора проверяла состояние Адлета.
— Скорее всего, через пару часов. Он невероятно живучий.
— …Он скучный, — внезапно сказала Фреми, но остальные не поняли, что она хотела этим сказать, и просто посмотрели на нее. — Он уже третий раз на пороге смерти. Интересно, сколько еще нам придется тревожиться, пока он не угомонится, — сказала Фреми и вздохнула.
— Если бы ты не сказала, мы бы и не поняли, что ты волнуешься за него, нья.
— Такой идиот, как он, не поймет, даже если я скажу ему. К тому же, я вообще не хочу говорить.
Пока она исцеляла Адлета, Мора вспоминала, что еще вчера была готова убить его.
В то время он верила, что Адлет — седьмой. Сейчас она в этом сомневалась. Тем не менее, тогда она не могла принять то, что он — не враг.
А все из-за того, что Адлет взял Фреми в заложницы.
Использование заложницы как щит Мора не могла простить. Конечно, такое могло помочь победить. Но Мора считала, что есть вещи, которые делать не следует. И когда Адлет порезал горлом Фреми мечом, это выглядело так, словно его тело объединилось с Тгунеем.
Сейчас же все изменилось. Мора была уверена, что Адлет был надежнее все.
— Пусть Адлет сначала проснется. А потом и поговорим. Я уверена, что у него уже есть план, как нам прорваться.
Ролония кивнула. Ханс пожал плечами, а Фреми, хотя Мора не могла понять по ее лицу ее мысли, просто смотрела на Адлета.
* * *Почему?
Пока от Адлета ускользало сознание, он мог думать только об этом.
В месте, что было ни сном и ни реальностью, Адлет сражался с Тгунеем.
Он выхватил дымовую бомбу и надеялся, что тот откроется, но Тгуней не отреагировал на дым. Адлет метал ядовитые дротики, но они не были эффективными. Он бросил бомбы в лицо Тгунея, но не помогло и это. Потом Адлет прыгнул в воздух и вытянул меч, намереваясь вонзить его со всей силы. Но Тгуней легко отбил его тело. Наконец, Адлет вонзил в его Гвоздь Святых. Но и козырь Адлета не сработал.
«Почему?» — думал Адлет. Ни один Кьема не мог выжить после Гвоздя Святых. Они не должны были. И если гвоздь не сработал, то и другие оружия Адлета была бесполезными, победить Тгунея он не сможет.
«Эй, Адлет, — сказал Тгуней, говоря так, словно они были друзьями. — Ты серьезно хочешь меня убить?»
Закричав, Адлет подпрыгнул.
Он был в пещере, рядом с ним слабо светился цветок. Он вскоре понял, что это был Вечный Цветок, а тело его покрыто бинтами. Так он понял, что он был внутри горы Вечного Цветка, а его товарищи смогли сбежать.
— Ад-кун, ты проснулся?
Ролония тоже была в пещере и держала в руках мокрую тряпку.
— Все живы?
— Мы в порядке. Все семеро здесь.
Услышав это, Адлет схватил меч с земли и поднялся на ноги. Он не знал, кто ее принес, но железная коробка с его секретными оружиями стояла в пещере. Он принялся копаться в ящике и пополнять оружием свои кисеты на поясе.
— В чем дело?
— Я сражусь с Тгунеем еще раз.
— Стой! Ты ранен.
— Разве я не все время ранен?
Сон, что Адлет до этого видел, еще кипел в его сознании.
«Если я не смогу сражаться, не смогу и победить», — эта мысль обжигала его тело, мешая ему стоять спокойно. И Адлет направился к выходу из пещеры, но на его пути возникла Фреми.
— Что ты делаешь, Адлет? — Фреми спокойно смотрела на Адлета. И это привело его в чувство. — Если ты настолько глуп, что хочешь идти и сражаться, то лучше умри.
— Верно. Плохая идея. Прости, — сказал Адлет, пряча меч в ножны. Ролония с облегчением выдохнула.
Адлет улыбался; он должен был улыбаться, когда ему было больно.
— Все заняты тем, что едят, залечивают ран или чинят оружие и броню. Ты бы лучше занялся тем же.
И, словно вся эта ситуация ей надоела, Фреми вздохнула.
— И думать будешь позже. Ты явно не в себе, потому вряд ли сможешь придумать что-то хорошее.
— …Ухх, — Адлет не нашелся с ответом.
— Ты слишком проблемный для сильнейшего в мире.
Фреми обошла Адлета и прошла глубже в пещеру. Потом она сняла плащ и верхние слои одежды.
— Фреми, что ты делаешь?!
— Я буду мыться. Я давно не мылась, — сказала Фреми, но одна ее рука все еще держала ружье, пока она умело снимала остатки одежды.
Адлет тут же вышел из пещеры.
Первым, кого он заметил, выйдя наружу, был Ханс, что ел в стороне от входа в пещеру. Его щеки были в еде, он жевал жареное мясо и макал сухой хлеб в воду.
— Так ты проснулся, нья. Как себя чувствуешь?
— Я в порядке. Сил хватит, чтобы идти и убивать Тгунея.
— Хватит так глупо шутить, лучше что-нибудь съешь, нья.
Ханс поделился мясом с Адлетом. Мясо было очень мягким, в меру жирным и без сильного запаха дыма. На упаковке была марка, которую он уже видел.
— Ханс, это та еда, которую несла Нашетания?
— Нья. Эта Нашетания бросила свои вещи и сбежала. Но еда неплоха, нья.
— …Ты бы осторожнее ел пищу врага.
— Нет тех глупцов, что отравят мою еду, — сказал Ханс, впиваясь в мясо.
Пока Адлет приходил в себя, из пещеры вышла Ролония.
— Яд не станет проблемой. У меня есть всевозможные противоядия от Тоулы-сан… то есть, Святой Медицины. И я тоже немного умею выводить яды.