Звенящую тишину разорвал хриплый, нечеловеческий шепот.
-- Они все либо чьи-то слуги, либо жертвы собственной жадности. Для них блестящие побрякушки и ежегодные жертвоприношения важнее, чем стремления к знаниям и власти. Их сила могла бы держать всех до единого монархов в страхе, а простых людей в повиновении. Но никто не хочет сражаться за восстановление былой устрашающей славы драконов, - говоривший был слишком увлечен своими идеями. В его задумчивом голосе иногда звучали гневные нотки. - Мне нужен один- единственный небесный властитель, вид которого устрашит недовольных и мятежников.
Внезапно темное помещение озарила яркая вспышка. Тонкий оранжевый огонек на фитиле восковой свечи беспокойно взвился ввысь, но тепла не было. Только спустя несколько мгновение пламя начало источать жар и гореть ровнее. Надо мной изгибались каменный своды низкого потолка. По стенам тянулись, на совесть закрепленные в камне тяжелые цепи, кандалы, железные ошейники. В центре стояли грубо сколоченный стол и стул. Даже расписанная незатейливым узором плошка, служившая подставкой для свечи, в подобной атмосфере казалась предметом роскоши. Кованые железные решетки, преграждавшие единственный выход доходчиво сообщали о том, что помещение, в котором я оказался ни что иное, как тюремная камера.
-- Да, думаю, с тобой вдвоем нам удастся восстановить прежний культ. Мне не хватало только идола. Понимаешь, любой план нужно продумывать до мельчайших деталей, - тихо произнес колдун, меривший шагами тесную камеру.
Вошедший в темницу, рыжеволосый паренек поставил на плоский камень погасший фонарь. Он уже не был так ловок и проворен, потому, что ведро, которое ему приходилось тащить в правой руке, несколько мешало скорости движений.
-- В чем дело, Камиль? - с яростью прикрикнул на него мой тюремщик.
-- Я просто принес немного холодной воды, чтобы привести молодого господина в чувства, - Камиль поставил на пол ведро до краев полное водой и вздохнул с облегчением.
У меня появилась возможность повнимательнее присмотреться к нему. Да, это же тот самый паж, который встретил меня в проклятом ущелье, потом я видел его возле конюшни. Он с трудом удерживал норовистого скакуна. А затем мне вспомнился наш поединок. Камиль подкрался ко мне сзади. Так поступают только подлецы.
-- Негодяй, - произнес я и попытался встать. Как и любой из бесчестных хвастунов юный никс оказался трусливым. Он отскочил в другой конец камеры, чуть не сбив с ног своего господина. За что навлек на свою голову очередной поток нелестных изречений. Работодатель обращался с никсом довольно строго и все еще злился на него за промахи, допущенные во время дуэли. Я присмотрелся к Камилю. Впервые в жизни мне удалось ввязаться в драку с настоящим никсом. Мне трудно было понять, почему вольный дух должен кому-то подчиняться. Зачем ему вообще на кого-то работать, ведь деньги ему, наверное, не нужны, да и вряд ли такой суровый хозяин станет что-то ему платить. Может, Камиль просто перессорился со всеми соплеменниками и опасался высовываться наружу без защиты покровителя. Интересно, а умеет ли он превращаться в коня и дышать под водой, как рассказывают о никсах легенды. У Камиля, несмотря на рыжий цвет волос, была очень чистая кожа без единой веснушки, лукавые зеленые глаза, тонкие губы очень часто изгибались в хитрой усмешке. Заостренные уши указывали на происхождение. Я презирал его и в тоже время не мог отвести от него заинтересованного взгляда. Ведь он был частичкой того мира, в который смертным путь запрещен. Однако, если бы он попытался подойти ко мне хоть на шаг ближе, то в ход пошли бы кулаки и многие приемы рукопашной схватки. Ни шпаги, ни кинжала, к сожалению, у меня больше не было.
Выплеснув часть накопившегося гнева на слугу, чернокнижник обратился ко мне.
-- Полагаю, тебе пришлась по вкусу моя подземная темница. И не изображай из себя умирающего, пока мы шли, ты довольно увлеченно оглядывался по сторонам, - уже строже добавил он. - Для осиротевшего принца, которому после падения державы положено было хотя бы опечалиться, ты проявил не только удивительную наглость, но и стремление к потусторонним тайнам. С другой стороны даже лестно, что мой узник оказался мужественным, терпеть не могу слабаков. Так, ты уже догадался о том, что тебя ждет.
-- Виселица для простолюдинов, значит, для моей шеи предназначен топор, - философски заметил я и взглянул на тюремщика с иронической улыбкой. - Если вы разделяете мнение министров о том, что за красивое лицо я продал душу дьяволу, тогда вашему слуге пора натаскать дров для костра.
Никс чуть ли не подпрыгнул от такого пренебрежительного отношения к своей персоне. Дрова таскать он явно не собирался, да и слугой себя пожалуй не считал, а вот его хозяин тихо рассмеялся. Я уже без улыбки посмотрел на него и в который раз решил, что слышу смех Люцифера.
-- Эдвин, ты ведешь себя как загнанный волк и даже не пытаешься прибегнуть к скрытой силе, - лукаво заметил он, будто пытаясь подстрекнуть к чему-то нехорошему. Откуда он узнал мое имя? Ведь я ни разу не назвал себя.
-- Так тебе нравится подобная смена обстановки? - продолжал он свой допрос. - Помню, среди свиты короля в древних стенах замка ты чувствовал себя несчастным пленником. Так, что считай, одна тюрьма сменилась на другую. Философ предположил бы, что я оказал тебе услугу, внеся в скучную жизнь немного разнообразия.
-- Не могу сказать, что в последнее время моя жизнь была скучна или лишена разнообразия, - повысив голос, заметил я. Можно было, хоть кричать, требуя объяснений, никаких результатов это бы не принесло. Мой тюремщик был занят только собственными великими идеями. А его сподручный предпочитал держаться на безопасном расстоянии.
-- Строительство такой темницы под землей стоило многих затрат, - продолжил чернокнижник. - Поэтому пришлось приручить землекопов, каменотесов и кузнецов. Зато они потрудились на славу, вырыли колодец, выковали крепкие решетки и цепи, смастерили хитроумные орудия пыток. Ты когда -нибудь видел Железную Деву?
Я отрицательно покачал головой.
-- У тебя еще будет возможность взглянуть и даже научиться использовать такого рода приспособления на практике. Мне нужен умный и смирный помощник, так что тебе многому придется научиться.
-- Так, значит, мы находимся под землей? - я взглянул на сводчатый потолок, надеясь, что там найдется небольшая трещина для солнечного света.
-- Мы находимся на расстояние многих метров от поверхности земли. Так, что даже не пытайся выбраться отсюда сам. Даже если кто-то из узников сбежит, то заблудится в нескончаемом лабиринте, который тоже далеко ни необитаем. Кроме пауков, мышей и скорпионов из колодца здесь полно других более опасных и именитых особ. Со временем ты ко всему привыкнешь.
-- Я нахожу это место слишком мрачным, - начистоту заметил я, хотя чернокнижник гордился своими владениями.
-- Вам не о чем переживать. По сравнению с другими узниками вы находитесь даже в привилегированных условиях, - осторожно подал голос никс, выглянув из-за плеча своего господина.
Хозяин, едва сдержав еще одну гневную тираду, приказал никсу помолчать.
-- Но, ведь остальные камеры, действительно, более тесные, - испуганно пискнул Камиль. - А здесь все содержится в порядке и относительной чистоте.
Оглядев стены покрытые копотью и беспорядочно переплетенные цепи, я решил, что у никса довольно странные понятия о порядке.
Вдалеке раздались чьи-то мелодичные голоса. В глубокой, подземной темнице журчащие звуки были чужими и тем не менее приятными. Потом зазвучал размеренный свист, так кружится веретено под пенье искусных прях. Казалось, что я случайно подслушал хор морских сирен и при этом умудрился остаться в живых.
-- Там кто-то поет? - спросил я, рискуя навлечь на себя ярость колдуна.
-- Тебе послышалось, - равнодушно заметил он и в этот самый миг пенье стихло. Осталось только прежняя шепчущая тишина и танец слабого огонька на фитиле свечи. По стенам протянулись зловещие тени. Тень моего тюремщика напоминала очертания коршуна с длинным изогнутым клювом. Сомнений не осталось, он и есть тот самый злодей, о котором мне по малодушию проболтался Флориан.
-- Тебе пора приступить к работе. Еще много ночей впереди. Ты успеешь изучить все еще нерасшифрованные тома из моей библиотеки и заполнить пробелы в магических трактатах.
В дальнем конце камеры распахнулась тяжелая окованная железом дверь. Раньше я ее не заметил. Сначала из щели полился тусклый свет лампады. Я поднялся с соломы, заглянул в освещенный лампадой равелин и чуть не ослеп от блеска множества старинных книг в драгоценных окладах. На железной скамье цепями приделанной к стенной нише аккуратной кучкой были сложены свитки пергамента и стопки каких-то бумаг.
-- Думаю, этих книг хватит, чтобы ты составил свое собственное мнение о том, что вы при дворе привыкли называть запретными науками.
-- Думаю, этих книг хватит, чтобы ты составил свое собственное мнение о том, что вы при дворе привыкли называть запретными науками.
-- Их даже больше чем достаточно, - подумал я, но не решился высказать этого вслух.
-- Надеюсь, за время пребывания при дворе тебе удалось освоить хоть один древний язык? - вкрадчиво поинтересовался колдун. - Ты общался с купцами и мореплавателями, должно быть, научился разговаривать на двух-трех иностранных языках.
-- Нет, для переговоров с послами дальних стран, у отца был переводчик, довольно неприятный малый, который все время околачивался у дверей королевского кабинета.
-- А, что удалось выучить тебе. Может, иногда тебе удавалось расшифровать непонятные другим письмена?
Я вспомнил ночной город и надпись на постаменте статуи, но вслух об этом не проронил ни слова.
-- Отец запретил обучать меня грамоте, скорее всего на это у него были веские причины, - честно признался я, чувствуя, как щеки вспыхнули от смущения. - Но я все равно научился подписывать собственное имя внизу некоторых грамот, когда отец и братья были слишком заняты.
Уже за эти качества я считал себя достаточно образованным, ведь крестьяне и их дети совсем не умеют читать и писать, но мой тюремщик был поражен таким невежеством. Несколько минут он посылал проклятия в адрес моей лености и беззаботности короля, но потом очевидно решил, что наивного ученика будет приручить гораздо легче, чем хитроумного злодея.
В ответ на все оскорбления я успел не менее дерзко заметить, что раз мои способности не соответствуют его запросам, то лучше было бы распахнуть передо мной ворота темницы и подыскать себе других более талантливых учеников.
-- А куда вы пойдете, ведь у вас нет ни средств к существованию, ни добросердечной родни, - снова встрял в разговор Камиль.
-- Да, Эдвин, подумай об этом, принц, лишенный наследства не может рассчитывать на большее, чем участь бродяги, - в этот раз колдун был полностью согласен с выводами своего слуги.
-- Так отдайте мне шпагу и другое оружие, которое, если я не ошибаюсь, до недавнего времени было со мной. Пусть я не могу стать ничьим секретарем, зато имею возможность наняться в войско какого-нибудь короля. Наша страна была не единственной в мире, появление безземельного рыцаря хоть и вызовет кривотолки, но не помешает ни в одном завоевательном походе.
-- Значит, ты хочешь скрыть свое происхождение и стать простым вассалом. Думаешь, это понравилось бы твоим бывшим знакомым?
-- Вы считаете, что для принца труд унизителен, а я придерживаюсь другого мнения. Если вы не воры, то вернете оружие, которое принадлежало мне.
-- Может быть еще подыскать мешок, который обычно носят пешие путешественники вместо дорожной сумки, - хохотнул никс, но под осуждающим взглядом своего хозяина тут же притих.
Я подумал, что было бы не плохо собрать оставшиеся вещи в такой мешок, перекинуть его через плечо и отправиться на поиски приключений. Однако из последующих наставлений моего тюремщика следовало, что вопрос о моих занятиях и местопребывании уже давно решен. С каким лицемерием он пытался выдать свои злодейские поступки за благодеяние. Будто бы спасает обездоленного аристократа от бродяжьей судьбы. У меня на языке уже вертелась ядовитая отповедь. Хотелось прямо заявить, что если бы его армия не спалила мою страну, то я даже после смерти короля занял бы в ней далеко не место последнего нищего. Прежде чем я успел начать продуманную тираду, фигура чернокнижника исчезла из поля зрение, быстро, словно потушенный огонек свечи и через секунду появилась возле решеток выхода.
-- В этих книгах скрыта древняя мудрость. Спроси совета у них, - наставительно произнес колдун, прежде чем уйти.
-- Неплохой совет, - с насмешкой подумал я. Разве можно спросить о чем-то неодушевленные предметы. Листать эти книги, не зная языка, на котором они написаны, все равно, что пытаться завести разговор с каменной стеной. Я взял в руки несколько ветхих листов пергамента, испещренных какими-то цифрами и символами, просмотрел тонкую книжечку в мягкой кожаной обложке и пришел к неутешительному выводу, что в таких условиях учиться грамоте все равно, что наполнять водой решето.
От блеска множества книг в тяжелых золотых окладах становилось больно глазам. Конечно, мне было любопытно узнать, что кроется за этими дорогими переплетами, ведь сама книга должна быть во много раз ценнее, чем ее оформление, но стоило глянуть на причудливую цепочку иероглифов, как начиналась такая сильная головная боль, что стены камеры расплывались перед глазами.
-- Проклятые книги, - мелькнуло в голове. - В них записано что-то, о чем никто не должен знать. Ни над одним названием не стоит имя автора, будто писатель стыдится своего труда. Все заглавия аккуратно выведены густыми алыми чернилами. По полям тянутся причудливые виньетки, в которых очень часто встречается силуэт дракона.
Я прикрыл дверь в равелин, и вокруг одинокого пламени свечи тут же сгустилась темнота. За спиной раздались тихие, крадущиеся шаги. Я подождал пока они приблизиться, а потом резко обернулся и схватил за шиворот неосторожного никса. От неожиданности он растерялся, но быстро пришел в себя и с силой рванулся, пытаясь освободиться. Я чуть было его не выпустил, но все-таки сумел удержать край вышитого воротника.
-- Я не хотел мешать, просто вспомнил о тех узниках, которые от долгого одиночества теряли рассудок, и решил вас развлечь, - Камиль попытался достать, закинутую за спину арфу. Попытки ни к чему ни привели, тогда он снова рванулся. Тонкая ткань натянулась и с треском разорвалась. У меня в руке остался клочок воротника, а никс уже успел отойти на почтительное расстояние.
-- Хорошо, что я не надел новый кафтан, - с гордостью заключил он, радуясь своей предусмотрительности. Он расправил невидимые складки на одежде, положил арфу на камень и, сняв с головы зеленый берет, изящно поклонился.
-- С добрым утром, ваше высочество!
-- Уже утро! - воскликнул я, но ведь вокруг так сыро и темно. Ничто не напоминает о знойном лете. - Сюда ни разу не проникал солнечный свет?
-- Книги, которые вы изучали минуту назад, на солнечный свет выставлять нельзя, - разоткровенничался никс, но, спохватившись, тут же добавил. - Бумага засохнет и почернеет.
Объяснение казалось слишком простым. Я понимал, что дело совсем не в бумаге, хоть она и старая, а в тех странных символах, которыми покрыт каждый листок. Даже каждая закорючка возле красной строки нарисована с определенной целью, а не просто для украшения. Никс, как будто прочел мои мысли и смущенно отвел взгляд.
-- Смотрите, я сохранил это для вас, - откуда ни возьмись в его руках появился золоченый кубок, подарок Доминика. - Я также унес вашу книгу из горящего замка. Так сказать, вырвал ее у языков огня, объявших башню, а потом вылетел в окно.
Камиль вытащил из-за пазухи ни чуть не поврежденную книгу в сафьяновом переплете и с плутоватой усмешкой протянул мне. На обложке не было заметно ни единой царапины.
-- Зачем она мне теперь нужна? - я задал вопрос безмолвным сводам темницы, сомкнувшимся низко над головой, но ответил вместо них Камиль.
-- Такие вещи никогда не будут лишними, - с видом знатока пояснил он. - Вы так долго хранили ее. Раньше вы действовали с большей мудростью, чем сейчас.
-- Раньше я был свободен, - я выхватил книгу из рук Камиля и швырнул ее на стол. Переплет с глухим стуком обрушился на столешницу. Никс наблюдал за мной с осуждением и испугом, будто я совершил святотатство.
-- Вы, по крайней мере, живы, в то время, как вся страна обращена в пепел. У вас к тому же есть крыша над головой. Я слышал, что для большинства людей кров и выпивка - это самое главное, - Камиль оказался оптимистом.
-- Что ты можешь в этом понимать, ведь ты же ни человек? - усталость взяла свое, веки слипались от желания спать и я опустился на стул. - Появись, ты среди людей и непременно нашлись бы те, которые ради безопасности общества оправили бы злого духа на костер. Острые уши и воровские поводки тут же выдают тебя.
Если бы никс появился в деревне или поселке, то от него пожалуй правда остался бы один берет.
-- Кто же будет так подробно разглядывать бродячего музыканта? - обиженно поинтересовался Камиль. - Разыгрывая из себе бедного менестреля, я обошел ни один десяток городов и в большинстве случаев у меня не возникало никаких неприятностей. Разве только другие уличные музыканты начинали утверждать, что я зашел на чужую территорию. Например, в городе Рошен улицы полны любопытных и злых прохожих.
-- Никогда не слышал такого названия.
-- В этом нет ничего удивительного. Вам ведь не позволяли изучить географию. Держу пари, вы в жизни не видели ни одной карты.
-- А где этот находится этот город?
-- Далеко, - никс неопределенно пожал плечами и начал лениво перебирать струны арфы.