— А это новая модель.
— Рорк мне ничего не говорил. Как вернешься, хочу пощупать.
— Посмотрим, — уклончиво ответила Ева. — Мне пора. — Она увидала направляющегося к ней продавца.
— А вот и ваш список, — объявил он, протягивая диск. — Чтоб вы знали, одну пару десятого размера в таком цвете мы продали в марте и еще одну десятого с половиной — в прошлом месяце. А в цвете «Вороново крыло»…
— Про цвет «Вороново крыло» я не спрашивала. Вы за четыре месяца продали всего две пары?
— В этом магазине, таких размеров и в таком цвете — да. А по городу у нас несколько универмагов и бутиков.
— Те, что куплены здесь, кто купил? Постоянные клиенты?
— По правде говоря, да, — кивнул продавец. — Наверно, это не того типа люди, что вы ищете. В прошлом месяце — Сэмпсон Энтони, продюсер, а в марте — Уинстон Дадли, лекарственный магнат.
— Интереса ради, пока моя напарница исходит слюной над туфлями, кто продал им эту обувь?
— Мистера Энтони обслуживал Патрик, а мистер Дадли работает только с Чикой.
Ева демонстративно глянула в сторону Пибоди.
— Думаю, пара минут у меня еще есть. Так почему бы не пообщаться с этой вашей Чикой, пока напарница там развлекается? Будет что написать в отчете.
— Конечно. Вон она там, как раз заканчивает с клиентом, волосы цвета баклажан.
«Баклажан, — хмыкнула про себя Ева. — По мне, просто фиолетовые».
— Спасибо.
Ева подошла к продавщице, села и поманила ее пальцем.
— Что я могу вам предложить?
— Меня мои туфли вполне устраивают, — ответила Ева и показала жетон.
— Отлично. Для полицейского вполне подходящая обувь. Классический стиль, отличное вложение денег.
— Вам виднее. Что можете сказать об Уинстоне Дадли?
— О Винни? Десятый размер, средний подъем. Свод слегка высоковат, но ботинки налезают без проблем. Любит пробовать все, что только что с подиума. Предпочитает классический стиль, но периодически покупает что-нибудь оригинальное.
— Часто сюда заходит?
— По-разному, зависит от его расписания. Иногда я к нему с образцами езжу.
— Обувь на дом возите? — удивилась Ева.
— Обувь, ремни, галстуки, сумки и прочие аксессуары. Это такой сервис для VIP-клиентов.
— На днях к нему не собираетесь?
— Нет. Он же тут сам заходил, буквально недавно. Шесть пар купил. Теперь, наверно, до следующего месяца его не увижу, а может, и дольше, если он куда-нибудь уедет.
Ева вытащила визитку.
— Сделайте нам обеим одолжение. Если он вам позвонит, вызовет вас на дом, сообщите.
Чика внимательно изучила карточку и, казалось, впервые забеспокоилась.
— А зачем?
— Потому что я — коп в хороших ботинках.
Чика усмехнулась, но продолжила нерешительно вертеть визитку в пальцах.
— Понимаете, он очень хороший клиент. Я с него неплохие комиссионные получаю, и с чаевыми за выезды он не скупится. Ужасно не хотелось бы все испортить.
— Не беспокойтесь, не испортите.
— Ну, видимо, это не моя забота.
— Точно. — Ева поднялась и направилась к выходу. — Эй, Пибоди, утри слезы восторга, мы уходим.
— Божечка мой! — объявила, сев в машину, сияющая Пибоди. — Лучшие пять минут в моей жизни. Ты видала те…
— Вот только не надо мне описывать очередные дурацкие туфли с ненормальным ценником.
— Но они же…
— Сейчас кому-то сделаю больно. В марте у них эти туфли купил Дадли, прямо в этом магазине. Десятого размера.
— Что, правда? Без балды? — обрадовалась Пибоди.
— Без балды. Второго покупателя мы тоже проверим — кроме Дадли, всего-то один — и по всем их магазинам тоже — для порядка. Но Дадли — это просто чертовски удачно. Улика, конечно, косвенная, но о многом говорит. Поехали, испортим ему день. Позвони в их штаб-квартиру, проверь, на месте ли он. Если нет — выясни где.
На этот раз в вестибюле «Дадли и сын» их встретила молодая женщина в черном костюме в тонкую полоску, весьма умеренно прикрывавшем ее длинные ноги и подчеркивавшем отличный бюст. У нее были задорный острый носик, полные губки и большие синие глаза, а вьющиеся волосы были забраны в длинный хвост.
— Лейтенант, детектив. — Она протянула им руку. — Я — Марисса Клайн, личный помощник мистера Дадли. Пойдемте, я вас проведу к нему в кабинет.
— Отлично, спасибо.
Марисса пригласила их следовать за собой и проворно зацокала по полу ярко-красными шпильками. «Интересно, она тоже их считает хорошим вложением денег?» — пришло в голову Еве.
— Мистер Дадли весьма обеспокоен сложившейся ситуацией, — объяснила Марисса, — и тем, что компания оказалась косвенно причастна к преступлению.
У лифта она приложила ладонь к сканеру отпечатков, вставила электронный ключ, и они вошли в кабину лифта.
— Марисса и двое посетителей, на шестидесятый.
Подтверждено, — послышался компьютерный голос. — Можете подниматься.
— И что, мистер Дадли лично управляет компанией? — поинтересовалась Ева.
— О да, конечно. Он принял бразды правления три года назад, когда его отец решил частично отойти от дел. Занимается главным образом делами местного отделения.
— А до того? — уточнила Ева.
— До чего? — непонимающе улыбнулась Марисса.
— До того, как принял бразды, он чем занимался?
— А-а. Мистер Дадли работал в других отделениях, изучал рынки сбыта, набирался опыта на всех уровнях управления компанией.
— Ясно, — кивнула Ева и подумала, что в переводе с пиара на человеческий это, скорее всего, означало, что сынок катался туда-сюда по свету, развлекался, а папаша платил ему зарплату.
Двери лифта открылись, и они вышли в просторную стильную приемную с глубокими белыми креслами и встроенными компактными экранами. Обстановка включала бар с прохладительными напитками, цветы и трех красоток, активно работающих на компьютерах. Все три красотки были очень заняты, что-то там делая на своих компьютерах.
Марисса проворно подошла к двойным дверям в центре зала и — казалось, все, что делала, она делала проворно, — постучала, а затем рывком распахнула обе створки.
Кабинет Уинстона Дадли больше походил на шикарный номер в отеле с роскошной мебелью, потрясающим видом из окна и хрустальными люстрами.
Мебели было много, она помогала заполнить пространство — повсюду, как и в приемной, стояли небольшие группы кресел. Хозяин кабинета поднялся из-за полированного черного стола.
В жизни он оказался привлекательнее, чем на фотографии. Ева списала это на то, что обычно зовется харизмой: то, как он улыбался, как смотрел собеседнику прямо в глаза, как изящно и плавно двигался. Во всех его движениях, улыбке, выражении глаз, казалось, проскальзывало некоторое заигрывание, словно он давал понять, что перед ним соблазнительная женщина, а он соблазнительных женщин любит.
«Ишь, как глаза блестят, — подумала Ева. — Своих же колес, что ли, наглотался?»
У него было точеное, на взгляд Евы, очень женственное лицо и зачесанные назад светлые, практически белоснежные волосы. Черты лица не такие резкие, как у Юрича, но определенное сходство между ними было.
Он был облачен в идеально сидящий по фигуре костюм цвета индиго и бледно-голубую рубашку, манжеты которой были скреплены старомодными запонками. По документами и на глаз Ева прикинула, что росту в нем пять футов и десять с половиной дюймов, а весит он около ста семидесяти фунтов [4] — опять-таки примерно как и Юрич.
На ногах у него были черные, отполированные, как и его стол, туфли без какой-либо серебряной окантовки.
Ева протянула ему руку, он ответил на приветствие. Рукопожатие у него было крепкое, но ладонь гладкая, и он еще пару секунд не отпускал ее пальцы.
— Лейтенант Даллас! Признаюсь, я надеялся с вами познакомиться, хотя и при иных обстоятельствах. Как поживает Рорк? Надеюсь, хорошо.
— Спасибо, неплохо.
— И детектив Пибоди. Весьма рад. — Ей Дадли тоже пожал руку. — Я буквально на днях закончил читать книгу Надин Ферст. У меня такое чувство, что я давно вас знаю. Пожалуйста, присаживайтесь. Нам черный кофе, — сказал он стоящей на изготовку с подносом Мариссе. — Вы ведь любитель кофе, не так ли? — Он постучал пальцем по виску. — Такие подробности запоминаются. Спасибо, Марисса, если еще что-то понадобится, мы вас позовем.
Дадли опустился в одно из кресел, сел поудобнее, оперся о широкие подлокотники.
— Я знаю, вы здесь из-за убийства того водителя, из-за того, что в деле замешан наш сотрудник, Огастас Свит. Это весьма досадно. Чем я могу вам помочь?
— Вы можете нам сказать, где вы были в ночь убийства.
На мгновение его глаза округлились от удивления, но в них тут же загорелся интерес.
— Что, правда? Я — в списке подозреваемых?
— Мистер Дадли, это стандартная процедура.
— Мистер Дадли, это стандартная процедура.
— Пожалуйста, — попросил он, — зовите меня Винни.
— Это стандартная процедура, нужно просто пройтись по списку вопросов.
— Разумеется. Я был в Гринвиче — в том, что в Коннектикуте, — на праздничном ужине с друзьями. Я со своей дамой прибыл, если не ошибаюсь, без чего-то там девять, а отбыл около полуночи. Скажу Мариссе, чтобы сообщила вам фамилии гостей и точный адрес. Достаточно?
— Вполне. А как вы туда добрались?
— На автомобиле. У меня собственный автомобиль с водителем. Всю информацию она вам передаст.
— Я обязана сообщить вам о том, что мы только что арестовали и предъявили обвинение двум вашим сотрудникам.
— Боже правый, за убийство? Кого…
— Нет, к убийству это отношения не имеет. Митчелл Сайке и Кэроли Принс. Они занимались перепродажей лекарств, поступающих на склад вашей компании. Проще говоря, воровали их.
Дадли откинулся в кресле, наморщил лоб.
— Хотелось бы узнать подробности. Это весьма прискорбно. Такого не должно было произойти. Очевидно, мне нужно срочно переговорить с начальниками отделов, складов и службы безопасности. Я ваш должник.
— Ничуть. Это моя работа. Еще один, не относящийся к делу вопрос, просто для «галочки». Вы знакомы с Сильвестром Мориарти?
— Со Слаем? Да, он мой добрый приятель. А что?
— На всякий случай спрашиваю. Он тоже был с вами на том ужине?
— Нет. Он не очень ладит с виновниками торжества, и там был довольно узкий круг гостей.
— Ясно. Спасибо, что уделили нам время, и спасибо за кофе, — поблагодарила Ева и, улыбаясь, поднялась с кресла. Дадли тоже поднялся. — О, буквально еще один вопрос, для порядка. А что насчет вчерашнего вечера? Можете сказать, где вы были?
— Да, часов около пяти я встречался с одним другом, выпили по бокалу, потом поехал домой. Хотел побыть один, не терпелось дочитать книгу. Ту самую, про дело Айкона — потрясающая история.
— И что, никто в гости не заглядывал?
— Нет.
— Может, с кем-нибудь разговаривали по телефону?
— Наоборот. Бывает такое настроение, что просто не хочется никого ни видеть, ни слышать. А почему это вас так интересует? — спросил он.
— Да так, любопытно. Такая уж у меня работа. Еще раз спасибо.
— Всегда более чем рад вас обеих видеть. Позвольте, я вас провожу, а Марисса пока подготовит вам всю нужную информацию. Надеюсь на скорую встречу не по долгу службы.
Информацию Марисса передала им немедленно, как если бы ей заранее велели все подготовить. В лифте Пибоди открыла было рот, но Ева покачала головой.
— Хороший кофе, — неожиданно сказала она.
— О да.
— Хорошо, когда так активно помогают следствию, — продолжила Ева, небрежно прислонившись к стенке кабины. — Нам же проще. Проверь его водителя и гостей с вечеринки, чтоб больше это уже не всплывало. Понятно, что лимузин тот он не заказывал и Хьюстона не убивал, но в отчете все равно нужно будет все описать. Кстати, а у вас с Макнабом какие планы на вечер?
Пибоди закрыла широко открытый от удивления рот. Но тут же открыла снова:
— Э-э-э, ну… мы думали сходить в киношку, если сверхурочной не будет.
— Да, думаю, управимся до конца смены, — успокоила ее Ева, пересекая вестибюль и выходя на улицу.
Снова заговорили они только в машине, уже отъезжая от здания.
— Скользкий сукин сын, — произнесла Ева.
— Точно, я тебе как раз хотела…
— И если в лифте у него нет камеры и прослушки, то я сплю с Соммерсетом.
— Ты… ой! — смутилась Пибоди. — Да, на все сто она там есть.
— В вестибюле, вполне возможно, тоже.
— И тебе на самом деле неинтересно, какие у нас с Макнабом планы на вечер?
— Что я, по-твоему, с ума сошла? Да, скользкий, — повторила Ева.
— Согласна, но Хьюстона он не убивал. Хотя по второму убийству у него алиби нет.
Ева презрительно усмехнулась:
— В точку. А еще он пять футов десять дюймов ростом и слегка плотнее Юрича. Еще какие выводы?
— Получили ту самую связь между компаниями, что ты так искала. «Слай» и «зовите меня Винни» — добрые приятели. Наконец-то твердое доказательство того, что компании связаны.
— Точно. Причем на самом высшем уровне. Что еще?
— Еще?
— Кого два дня назад не было на модной вечеринке, как раз в тот момент, когда Джамаль Хьюстон получил стрелу в шею?
— Сильвестра Мориарти? Ты думаешь… Как в том недавнем деле, где женщины друг у друга мужей убили? На каждом по убийству? Но зачем?
— Не знаю. Но версия любопытная. Найди мне Слая, съездим поглядим, такой же он изворотливый, как Винни, или нет.
11
Если «Дадли и сын» исповедовали жесткий модернизм в интерьере, штаб-квартиру «Интелликор» отличала вычурность отделки. Множество округлых элементов и завитушек, внушительных размеров вазы, щедрая позолота.
Позвонив заранее, Ева с Пибоди обеспечили себе прием по высшему разряду, и к августейшему обиталищу Сильвестра Третьего им от входа разве что красную ковровую дорожку не расстелили.
Как и у его «доброго приятеля» Уинстона Дадли, приемная Мориарти располагалась на последнем этаже — вернее, в его случае на этажах, так как из кабинета куда-то вверх вела мраморная лестница. «В личные покои», — как объяснила его секретарь.
Пока они ждали, когда господин Третий окончит совещание, им подали кофе, сваренный в серебряной турке, а затем, предоставленные самим себе, они смогли получше рассмотреть помещение.
«Прихотливый вкус, склонность к излишествам, — подумала Ева. — Правда, это можно и про Рорка сказать». С другой стороны, Рорк проявлял свое пристрастие дома, а не в рабочем пространстве. В глубине застекленного помещения с защитными экранами на окнах стоял большой резной деревянный стол. На нем вполне ожидаемо располагался коммуникационный центр, а также разные сувениры, старинные часы и расписная шкатулка.
Пол покрывали толстые, уже слегка потемневшие за долгое время ковры, на столиках с изогнутыми ножками стояли лампы с витражными абажурами. Стены украшали картины, которые миллионеру средней руки стоили бы всего его состояния.
В кабинет вошел, излучая вокруг себя ауру делового и очень занятого человека, сам Мориарти — солидный костюм, уверенная походка. Его лицо с резкими чертами покрывал золотистый загар, в буйной шевелюре выделялись выгоревшие на солнце пряди, зеленые глаза смотрели вызывающе: всем своим видом он создавал впечатление человека действия, энергичного и спортивного.
Он обменялся протокольным, но крепким рукопожатием с Евой и небрежно кивнул Пибоди.
— Прошу прощения, что заставил вас ждать. Необходимо было провести совещание с главами отделов по поводу вчерашнего происшествия. Надеюсь, вы с новостями.
— Убийство Авы Крэмптон расследуется. Улики указывают на то, что тот же преступник причастен и к краже номера кредитной карты и личных данных Фостера Юрича.
— Значит, сам он вне подозрения?
— На данном этапе мы полагаем, что в момент убийства мистер Юрич находился у себя дома в компании третьего лица.
Мориарти кивнул:
— Если Фостер говорит, что был дома, значит, так оно и было. Я без колебаний готов за него поручиться, он честный человек и ценный сотрудник.
— Мистер Мориарти, во избежание недоразумений, где вы были вчера между девятью вечера и часом ночи?
Мориарти нахмурился, вызывающе выдвинул вперед подбородок, плотно сжал губы.
— Не понимаю, какое это может иметь отношение к делу, — проронил он.
— Это стандартная процедура сбора информации. Украдены личные данные вашего сотрудника, в деле об убийстве замешано ваше корпоративное такси и кредитная карта. Вы же глава корпорации, не так ли, мистер Мориарти?
— Моя должность едва ли… — начал Мориарти, но сдержался. — Впрочем, это не имеет значения. Вчера вечером мы с небольшой компанией друзей посещали оперу. У меня там своя ложа. А до этого мы сняли в «Шизаре» небольшой зал, выпили по коктейлю. Оттуда прошлись до театра, там пара кварталов пешком. Потом решили поужинать в «Кармелле». Получается примерно с полседьмого до часу ночи.
— В отчете хорошо было бы указать фамилии ваших друзей, — предложила Ева.
Мориарти впился в нее взглядом.
— Мне и так неприятно, что мое имя упоминается в связи с убийством. А вы вдобавок хотите еще и обзвонить моих близких друзей, попросить засвидетельствовать, что я не лгу? Это оскорбительно.
— Да, убийство всем жизнь портит.
Мориарти поиграл желваками и достал из кармана ежедневник.
— Мне не нравится ваш тон, лейтенант.
— Не вы первый.
— Не сомневаюсь, — процедил он и выдал на одном дыхании с полдюжины фамилий и телефонов.
Пибоди судорожно пыталась их записать.
— Благодарю, — кивнула Ева. — У вас есть какие-нибудь идеи, гипотезы, как произошла утечка личных данных Юрича?