Вейн неуверенно оглянулась на полог, заменяющий в комнате дверь, потом махнула рукой и разделась. Торопливо обмылась, вытерлась нижней рубашкой и с тоской посмотрела на грязное и местами рванное платье. Но выбора не было, пришлось снова влезть в черный балахон, что ей выдали в темнице. Как смогла, постирала сорочку и развесила у очага, надеясь, что до утра она просохнет.
— Дир, я умылась, — позвала она, откидывая полог.
— Ну вот, всю воду истратила, — недовольно пробурчал он, входя в комнату.
— Прости, — смутилась она. — Я не подумала, что нужно тебе оставить, — с волос текло, и Вейн перекинула влажные пряди за спину, чувствуя, как неприятно капает за ворот вода.
— Беда с вами…
— …благородными! Я знаю, Дир! И сама принесу тебе воды. Я ведь извинилась!
Вейн схватила ведро и принялась переливать грязную воду из лохани.
— Только это сейчас вылью…
Он молча отобрал у нее лохань и вышел из комнаты. Вейн с ведром кинулась следом.
— Ты только скажи, где колодец? — крикнула она, направляясь к двери.
Мужчина так же молча отобрал у нее и ведро. Сюда почти не проникал свет от очага. Окна заколочены, да и вечерний сумрак уже окутал город. Дир стоял рядом, и Вейн ощутила легкий запах хмеля. Так вот что было в той бутыли!
Она подняла голову и в полумраке посмотрела на его лицо.
— Надо же, сама принцесса к колодцу собралась, — насмешливо произнес он.
Он стоял так близко, практически прижимая ее к стене. Девушка застыла, глядя в его глаза. Правда, выражения разобрать не могла, слишком мало света. Он медленно положил руку на ее талию.
— Я же не в твоем вкусе, — тихо сказала она.
Она не боялась. Понимала, почему он так смотрит, отчего участилось мужское дыхание и напряглось тело. Но ничего не чувствовала.
— Ночью все кошки серые, — так же тихо ответил Дир.
Он склонил голову и поцеловал ее, и у Вейн с сожалением мелькнула мысль, что мерзкий запах уже успел выветриться из ее рта. Она просто стояла, ощущая его губы и настойчивый язык. Не сопротивлялась, но и никак не реагировала.
Он отодвинулся и вздохнул.
— Знаешь, ты могла бы проявить больше участия, лейна, — чуть заплетающимся языком промолвил.
— Разве? — спокойно смотрела она на него. — Ты дважды спас меня, и я благодарна. Поэтому не сопротивляюсь. Но это все, на что я способна, Дир. А что делать дальше, дело твое.
Он еще постоял и, отвернувшись, вернулся в комнату. Вейн поморщилась, откинула влажные волосы. Воротник стал совсем мокрым и неприятно холодил тело.
— Иди есть, похлебка готова, — глухо позвал из комнаты Дир.
Вейн не заставила просить себя дважды, прошла в комнату и села у очага на мешок с соломой. Мужчина протянул ей глиняную кружку, тарелок в доме не было. Вейн, не поднимая глаз, молча отхлебнула. Свет велик… как же вкусно!
Дир сидел, уставившись в огонь, и на девушку не смотрел. В его медовых глазах отражался огонь, и они сейчас казались совсем желтыми. Как-то отстраненно Вейн подумала, что он вполне привлекательный мужчина и моложе, чем ей показалось там, в лесу. Но это понимание не вызвало в ее душе никакого отклика.
Допив похлебку и съев все овощи со дна кружки, Вейн поднялась.
— Я могу занять маленькую комнату?
Он кивнул, не поворачивая головы, отхлебнул из бутылки. Девушка поморщилась, помялась, не зная, что сказать.
— Дир, я не хотела тебя обидеть. Я, правда, тебе очень благодарна за все.
Он вскинул на нее удивленный взгляд.
— Что? А, ты еще здесь… Да, брось, лейна, не хочешь, как хочешь, тебе же хуже, — он насмешливо ей подмигнул. — А могла бы согреться и удовольствие получить…
Вейн вспыхнула и поджала губы.
— Пусть хранят твои сны виры, Дир, — сказала она и ушла спать.
Вейн уснула, как в яму провалилась. Утром пробудилась в слезах, хоть и не помнила, что ей снилось. Но догадаться было несложно. В комнатке-чуланчике было по-прежнему темно, так что не понять, утро уже или еще ночь.
Поворочавшись на твердом тюфяке, Вейн поняла, что снова уснуть не удастся. Она потянулась, оправила платье и тихо вышла в коридор. Замерла, увидев у двери полностью одетого Дира.
— Ты куда? — удивилась она.
— Мне нужно уходить, — спокойно ответил он, накидывая плащ. — Скоро дозорные пойдут с обходом, могут почуять.
— Подожди, — растерялась Вейн. — Как уходишь, а как же я?
— А что ты? Ты иди в город, к людям. Ну, или к Темным. Здесь, в Бранте, Одичалых нет, их за стены выгоняют. Могу посоветовать выбрать из Темных какого-нибудь старика, молодым много силы нужно, быстро выпивают и контролируют себя плохо. Хотя… С молодым тебе приятнее будет, наверное.
Он проверил клинок в ножнах, закинул на спину мешок и повернулся к двери. Вейн испуганно шагнула ближе.
— Дир, не уходи, — растерянно попросила она. — Или… возьми меня с собой. Я не хочу к Темным. Не хочу!
— Нет, Вейн. Я обещал проводить тебя до города, вот и проводил. Все.
Она сцепила пальцы.
— Понятно, — хмуро откликнулась. — Тогда… прощай, Дир. Спасибо, что спас от того… одичалого.
Он пожал плечами и протянул руку. Вейн недоуменно на нее посмотрела.
— Побрякушку давай, — грубо сказал он.
— Ах, да… прости… забыла.
Она дрожащими пальцами сняла с шеи подвеску и положила в его ладонь. Коротко кивнув, он сунул ее в свой мешок и вышел.
— Будешь уходить, запри дверь, — бросил через плечо.
Вейн еще какое-то время постояла, глядя на стену, а потом медленно вернулась в комнату и села у потухшего очага. На дне котелка осталось немного холодной похлебки, и она машинально ее доела. Пальцами собрала все до последнего кусочка. Силы ей еще пригодятся.
Возле очага лежал нож, тот самый, которым она вчера пыталась чистить картошку. Девушка повертела его в руках. Неужели Дир его забыл? Вряд ли. Значит, намеренно оставил. Интересно, зачем? Чтобы она могла защититься или перерезать себе горло?
Вейн надела кожух, сунула нож за пояс и, оглянувшись, покинула дом. За порогом было холодно и сыро, серый туман клочьями стелился по земле. Звезд не видно, луны тоже, небо затянуто свинцовыми тучами, словно поздней осенью. А ведь за Изломом сейчас весна…
Она осмотрелась и быстро пошла к пролому в стене, через который они попали в город. Идти к Темным, чтобы стать игрушкой и кормом, Вейн не собиралась.
Она уже почти достигла стены, когда ее окликнул мужской голос:
— Эй, хариди, постой…
Она ускорилась, не оглядываясь, надеясь, что от нее отстанут. Но не тут-то было. Мужская фигура преградила путь, и Темный заглянул ей в лицо. В следующий миг он расплылся в мерзкой ухмылке.
— О, да ты не хариди, ты эри. Вот так повезло!
Вейн отшатнулась от омерзительного лица. Мужчина выглядел неопрятным, с клокастой грязной бородой и повязкой, закрывающей один глаз. Второй, мутный, обведенный красным, смотрел жадно.
— Я не свободная, — как можно холоднее сказала Вейн. — И проживаю у Северного Оста! Мой хозяин будет очень зол, если тронешь меня!
Она говорила, сама до конца не понимая, что несет, и медленно обходила одноглазого бродягу. Кажется, от Одичалого его отделяло совсем немного. Она уже почти обошла его, когда он вдруг дернулся и схватил ее за руку.
— Мне плевать, кому ты принадлежишь, — прошипел он. — Если бы твой харис тобой дорожил, не отпускал бы одну на окраины! Я нашел, значит моя! У меня давно не было эри… и женщины. Даже не знаю, чего хочу больше!
Он похабно оскалился, показав Вейн гнилые зубы. Она с отвращением отшатнулась.
— Я больна! – в отчаянной попытке уйти, выпалила девушка. — Тоскучей немощью! Я заразна!
Темный гадко рассмеялся. Красный ободок в его глазах разгорался все ярче и ярче, а радужка бледнела, становилась прозрачной. Вскрикнув, Вейн изо всех сил оттолкнула его от себя и кинулась в сторону. Но куда ей в юбке убежать от Темного, почуявшего столь желанную добычу. Он настиг ее у стены, бросил на землю и навалился сверху. Алчно, как зверь, припал к ее шее влажными губами. Грязные руки торопливо задрали ей юбки, ладони зашарили по ногам, больно щипая кожу.
— Я больна! – в отчаянной попытке уйти, выпалила девушка. — Тоскучей немощью! Я заразна!
Темный гадко рассмеялся. Красный ободок в его глазах разгорался все ярче и ярче, а радужка бледнела, становилась прозрачной. Вскрикнув, Вейн изо всех сил оттолкнула его от себя и кинулась в сторону. Но куда ей в юбке убежать от Темного, почуявшего столь желанную добычу. Он настиг ее у стены, бросил на землю и навалился сверху. Алчно, как зверь, припал к ее шее влажными губами. Грязные руки торопливо задрали ей юбки, ладони зашарили по ногам, больно щипая кожу.
Вдох - и перед глазами все поплыло, затуманилось.
Выдох - и губы бродяги уже не кажутся такими мерзкими.
Вдох - и сердце стучит спокойно и радостно.
Выдох - и Вейн всадила нож под ребро Темного.
Он захрипел и скатился с нее. Вскочив на ноги, Вейн кинулась к пролому, вылезла через дыру, обдирая руки в кустарнике, и со всех ног бросилась к лесу. Ей хотелось убежать, спрятаться, скрыться, залезть в какую-нибудь нору и просидеть там остаток жизни. Слезы мешали смотреть, и она упала, зацепившись носком за корягу.
Ночной Охотник пнул ногой бродягу у стены, оглянулся и одним движением отрезал ему голову. Такие мерзавцы не должны возрождаться. Дир спокойно вытер свой клинок об одежду Темного, подобрал нож, который обронила в панике девушка, и проскользнул в пролом. Вейн он нашел на окраине леса, под лапами ели. Она сидела там, словно в шатре, и тихо скулила.
Дир присел на корточки рядом.
— Вейн, — тихо позвал он, — вылезай оттуда.
Она все так же скулила, словно и не слышала.
— Мне к вечеру надо быть в Тюрине. Если ты идешь со мной, то поторопись. Сама знаешь, ждать не буду.
Он встал и, насвистывая, направился к дороге. Усмехнулся незаметно, услышав позади шаги и всхлипы. Девушка поравнялась с ним и молча пошла рядом, ничего не объясняя и не спрашивая. И это тоже удивило Ночного Охотника.
— Знаешь, — безразличным тоном произнес он. — Чтобы убить Темного, надо отрезать ему голову. Иначе он, скорее всего, возродится.
— Правда? — вскрикнула Вейн. — Значит, я не убила! Не убила… Тот человек жив… О, виры!
— Ты не убила, — все так же равнодушно добавил Дир. — Убил я. Не нужно таким тварям землю топтать.
И он снова принялся насвистывать.
— Ах, да, — вспомнил он. — Я тебе одежду принес. За теми кустами можешь переодеться. Твоей побрякушки на много не хватило, уж прости.
Он протянул ей свертки. Вейн сжала зубы, но послушно пошла за кусты. Она уже столько всего перенесла, что, кажется, вообще ни на что уже не реагировала. И ничему не удивлялась.
В свертке оказалась мужская одежда - штаны и рубаха. Еще плащ с капюшоном. Она быстро переоделась, дрожа от холода на стылом ветру, и вернулась к Диру.
— Еще кое-что. Повернись, — велел он.
Она повернулась спиной, и он приложил ладонь к ее затылку. Распустил тугой узел, зарылся пальцами в темные пряди. Вейн молчала, чувствуя, как перебирают ее волосы мужские руки. А потом он собрал все локоны в кулак и отрезал чуть ниже плеч.
Вейн лишь ниже опустила голову.
— Вот так-то лучше, — хмыкнул Дир. — Меньше воды будешь тратить.
Девушка посмотрела, как он внимательно собрал все ее волосы и сжег, разведя маленький огонек.
— Никогда и ничего не оставляй Темным, — обыденным тоном объяснил он. — Если не хочешь, чтобы тебя нашли. Кожух положи в мешок, платье тоже, может, еще сгодятся. Мешок на спину, и не отставай.
Она быстро сделала, как он велел. Без длинных волос голове было необычайно легко. Вейн собрала прядки в низкий хвост, как делали мужчины, накинула капюшон. И пошла за охотником.
— Почему ты вернулся, Дир? — не глядя на него, спросила девушка.
Он уже привычно хмыкнул, пожал плечами и не ответил.
***
Мертвые земли.
Антар.
Вейн открыла глаза, чувствуя, что замерзла окончательно, встала, походила по темнице, разминая тело. Приседания, прыжки, повороты, несколько дыхательных упражнений, чтобы согреться. Хотелось есть и пить, но ни воды, ни еды в подземелье не было. Постороннее присутствие она скорее почувствовала, чем увидела.
— Как спалось? — любезно осведомился Ксандр.
— Неплохо, — безмятежно ответила Вейн. — Хотя я, все же, предпочла бы перину и пуховое одеяло.
Он вдруг откинул голову и рассмеялся. Мужчина приблизился, прикоснулся к ее лицу, поднял за подбородок.
— Ты нужна мне, — мягко сказал он. Нежно прижал к себе, провел пальцами по шее, и серебряный обруч упал с тихим звоном. А Ксандр прижался губами к ее коже, там, где бьется пульс.
Глоток. И ослабленное тело Вейн дрожит в его руках.
Второй. Она смотрит на каменные стены, покрытые зеленоватой плесенью...
Еще... Не останавливайся, Ксандр…
Темный откинул голову, вздохнул. Вейн, чуть покачнувшись, шагнула в сторону.
— Тебе надо поесть, — глухо сказал он. — Как бы мне ни хотелось оставить тебя здесь и просто забыть, мне необходима эри. И камень. Так что ты еще… поживешь.
Он сжал ей ладонь, миг, и они снова стоят в уже знакомой спальне башни. Вейн переступила ногами, с наслаждением ощутив под ступнями мягкие шкуры, и без спроса уселась в кресло, потянулась к накрытому столу.
— И кто-то еще интересовался, куда подевались мои манеры, — пробормотал Ксандр, с интересом наблюдавший за ней. От вчерашней злости не осталось и следа, он был спокоен, в глазах лишь легкая насмешка, как у того Александра, которого она когда-то знала… И от этого было лишь больнее, Вейн предпочла бы его ярость. Так легче понимать, кем он стал. Вернее, кем они оба стали.
Путница пожала плечами и откусила сразу половину сдобной булочки с повидлом.
— Хорошие манеры сильно мешают, когда приходится выживать, — негромко сказала она, проглотив.
Ксандр походил по комнате, остановился у окна.
— Скажи, Вейн, что мне с тобой делать? — не оборачиваясь, спросил он. — Признаться, не знаю. Убить не могу, пока не верну камень и не прибудет новая эри. Но и терпеть твое присутствие рядом — невыносимо.
— Тогда просто отпусти, — тихо сказала девушка. Аппетит вдруг пропал, и во рту стало горько. — Отпусти меня, Ксандр. Я уеду и, когда буду в безопасности, напишу тебе, где спрятала камень. И надеюсь, мы никогда больше не увидимся.
— Ты, правда, думаешь, что я тебе поверю? — изумился он, поворачиваясь. И рассмеялся, только глаза остались холодными. — Нет, дорогая, ты останешься здесь. Или ты уже готова все мне рассказать?
— Где гарантии, что я останусь жива, когда все расскажу? — хмуро спросила она. — Ты не веришь мне, но и у меня нет причин доверять тебе, Ксандр. Жажда мести у тебя на лбу написана. Изменить прошлого я не могу, как бы ни хотела.
Он сел напротив, закинул ногу на ногу.
— Ты могла бы попытаться объяснить мне, Вейн. И постараться вымолить прощение.
Путница задумчиво посмотрела на мужчину, а потом покачала головой.
— Не думаю, Ксандр, что тебе нужно это. Ты хочешь мести, а не прощения.
— Ты могла бы попытаться, — со злой насмешкой протянул он.
Она скользнула на пол, на колени, почти прижалась грудью к его ногам, закинула голову, глядя в серые глаза.
— Прости меня, Ксандр, — проникновенно прошептала она, — прости…
Он застыл, лицо мужчины чуть исказилось, словно от боли. И резко оттолкнул ее, встал, отошел к окну.
— Лгунья, — равнодушно сказал он. — Есть только один вариант, Вейн. Обратиться к Тьме и связать сущности. На время луны ты не сможешь соврать и все мне расскажешь, а я не смогу убить тебя, как бы мне этого ни хотелось. Только так я тебе… поверю.
Она спокойно смотрела на него, а сама лихорадочно пыталась сообразить, что ответить. Отказаться она не может, чем объяснить отказ? Сопротивляться силе истинной тьмы, тем более… Даже ее защита на это не способна. Но и согласиться никак… Потому что камень она Ксандру не отдаст, ни за что. Это ее удача, залог того, что Смотрящие пойдут на уступки. Или голова Призрака, или камень. И правду тем более не расскажет. Но вряд ли стоит говорить это Темному.