Темный отпустил ее и отошел. И улыбнулся.
— Знаешь, при всей своей ненависти к тебе, я почти восхищен, маленькая моя Вейни… Неудивительно, что Тьма выбрала тебя. Ты просто потрясающая, умная, хитрая и изворотливая… дрянь. Удивительно, каким слепцом я был когда-то. Просто удивительно.
— Рада, что ты прозрел, — ледяным тоном отчеканила Путница и спрыгнула со стола. — Было приятно пообщаться, надеюсь, на сегодня достаточно, и ты избавишь меня от своего общества.
Она отдернула юбку и пошла к двери, всем своим существом чувствуя его за спиной и ожидая нападения. Но его так и не последовало.
***
Темный Мир.
Вскоре потянулись привычные взору поля. Еще через пару часов они вышли на берег реки. Темная вода текла неспешно и тихо, на отмели покачивались крупные белые цветы с желтыми сердцевинами.
Дир расположился на короткий привал, и Вейн со вздохом облегчения приблизилась к воде. В мужской одежде было гораздо удобнее, чем в тяжелом платье, а теплый плащ отлично согревал. Она, наконец, перестала дрожать и мерзнуть. Осторожно присела возле воды, опустила в нее руки. Кувшинки заманчиво белели рядом, и девушка потянулась к ближайшей. Цветок был такой красивый, что прямо просился, чтобы его сорвали.
Вейн переступила ногами, склонилась над водой и вскрикнула. Белый цветок перевернулся, и из-под воды на девушку уставилось белое сморщенное лицо с удлиненными глазами. Существо открыло рот, вытащило длинный и тонкий язык, который тут же оплелся вокруг запястья Вейн. С диким визгом она отскочила в сторону и оглянулась на Дира. Тот наблюдал за ней, не выказывая беспокойства, лишь тихонько посмеивался.
— Что это? — выдохнула Вейн, с опаской рассматривая руку, на которой осталась желтая слизь. — Ужас какой…
Странное создание, между тем, снова перевернулось и ушло в темную воду, снова выставив на поверхность белую чашу цветка.
— Обычного броха испугалась, — со смешком сказал Дир, нанизывая на палку кусочки мяса. — Опустившегося Темного не побоялась, а от водяного - визжишь.
— Подожди, — Вейн забыла про броха и пристально посмотрела на спутника. — Ты что, был там, когда на меня напал тот бродяга? Видел и не помог? Да ты…
— Я не благородный дер, — невозмутимо сказал Дир, не прекращая своего занятия. — Запомни это, Вейн. И ты должна сама научиться защищать себя. Я помогу, постараюсь обучить, но если ты не можешь убить или боишься запачкать руки, нам не по пути. Понимаешь?
Он поднял голову, серьезно посмотрел ей в глаза. Вейн медленно кивнула.
— Да. Понимаю. А теперь, значит, нам по пути?
— Посмотрим, — усмехнулся он.
Вейн постояла, раздумывая. В этом странном мире каждый сам за себя. И мотивы Дира ей совсем непонятны. Почему он решил взять ее с собой? Что задумал? Кто он, вообще, такой?
— Дир, а почему здесь такие странные имена? — спросила она, — Северный Ост, Косая Морда?
— Потому что Темные владеют магией, Вейн. А знание имени дает силу и власть. Так что, поостерегись представляться, глупышка.
— Но… но ведь ты мне назвал свое имя? — растерялась девушка.
— А кто тебе сказал, что оно настоящее? — усмехнулся Дир. — У меня много имен. И ни одного истинного.
— Вот как, — она присела рядом, с удовольствием вдохнула запах поджаривающегося на костре мяса. — Тому Темному, на дороге, ты сказал, что принадлежишь этому Осту. Но ведь это не так, правда?
— Я никому не принадлежу, — спокойно ответил Дир.
— Ты убил его?
— Ты очень любопытна, Вейн. Ешь. Мясо готово.
Она послушно принялась жевать.
— Что это за мясо? — спросила она с набитым ртом. — Сладкое…
— Ага, кряки вкусные и дешевые, — ответил Дир, облизывая жирные пальцы. — Купил в городе на остатки денег.
Вейн судорожно сглотнула. Она вспомнила толстую трехглазую жабу, и тошнота подкатила к горлу. Но голод оказался сильнее, и, переборов дурноту, Вейн продолжила жевать мясо, изо всех сил представляя, что кушает нежную курочку.
— Я не сильна в фауне и флоре, — заговорила она, пытаясь отвлечься. — Но, кажется, в мире людей таких животных нет. Я никогда не слышала ни о кряках, ни о брохах, ни о летухах, чей навоз я тогда держала во рту. Откуда все они?
Дир пожал плечами. Он снова, не отрываясь, смотрел на огонь, и Вейн уже знала, что, когда ее спутник впадает в такое состояние, ответа не последует. Девушка встала и снова пошла к кустам, по своим делам.
Когда она вернулась, Дир собирал вещи и затаптывал костер. Он молча закинул мешок на спину и пошел вперед. Вейн пожала плечами и поспешила за ним.
***
Вечером они достигли переправы. Возле полусгнившего причала билась о доски утлая лодчонка, и дремал старик в драном кожухе.
— Перевезешь? — растолкал старика Дир.
Лодочник открыл глаза, окруженные сетью морщин, блеснул блеклыми глазами с красными кругами вокруг радужки.
— А то. Два глотка. С мальчишки.
— Перебьешься, — грубо сказал Охотник и протянул руку, запястьем вверх.
Старик прижался губами к синей спирали на его коже и вздохнул удовлетворенно. Оторвался от руки эра и кивнул.
— Садитесь.
Лодчонка качалась, и на дне плескалась вода. Вейн забиралась в нее с опаской. Но когда они устроились, и старик оттолкнулся веслом от досок, лодка приподнялась над водой и не поплыла, а полетела! Низко над рекой, чуть задевая темную воду. Девушка схватилась за борта, сдерживая изумленный вскрик, Дир же невозмутимо смотрел вперед. Старик обеими руками держался за нос лодки и то ли бормотал, то ли что-то напевал.
И Вейн позволила себе расслабиться. Чуть склонилась, удивленно рассматривая темную воду и длинных фиолетовых рыб, что проносились мимо.
Вскоре показался берег, и они причалили. Дир легко выскочил, стоило лодке приблизиться к доскам, и сразу же принялся осматриваться, даже не подумав подать Вейн руку. Но, кажется, девушка уже начинала привыкать к манерам своего спутника. Вернее, к полному отсутствию этих самых манер.
Она тоже ступила на доски, вежливо кивнула старику и пошла за охотником.
— Куда теперь? — спросила она.
— Прямо, — лаконично ответил он.
К вечеру они вышли к городской стене. Но на этот раз Дир не пошел в обход, а уверенно шагнул к воротам.
— Деньги или свет? — меланхолично спросил усатый стражник. — Два медяка или два глотка с каждого.
— Совсем ополоумели? — возмутился Дир и кинул Темному две монеты. — Это за мальчишку. С меня свет.
За воротами начинались дома из темного дерева, между которыми петляли извилистые улочки. Ставни почти на всех были закрыты.
К центру они не пошли. Вейн уже поняла, что ее спутник предпочитает окольные пути и окраины, и это наводило на определенные мысли, но девушка вопросов не задавала. Да и Дир ее не заставлял идти с ним, сама напросилась.
К ее удивлению, дом, в который они постучались, был обитаем. Из-за закрытых ставен пробивался слабый свет. Охотник снова постучал, и на тяжелой дубовой двери приоткрылось маленькое круглое окошко. Дир поднял ладонь, на которой вспыхнул зеленый шарик. Осветил им свое лицо. Дверь со скрежетом открылась.
— Ох ты ж, Охотник пожаловал, — насмешливо произнесла светловолосая женщина. — Ну, заходи.
— И тебя пусть бережет Тьма, — с такой же насмешкой отозвался Дир, а потом усмехнулся и крепко обнял хозяйку дома. — Ну, не злись, сладкая. Я ненадолго.
Женщина фыркнула, заперла дверь на два засова и уставилась на гостей, уперев руки в бока.
— Кто это с тобой? — недовольно спросила она.
— Путница, — тихо ответила Вейн. — Я просто путница…
— Приютишь до утра, Лира? — спросил Дир. — Что, снова кьяры объявились?
— Ага. Так самое время для них. По ночам спать не дают, всю крышу попортили, спасу нет! Когда их уже всех изведут! Ладно, проходите. Хотя, надо бы гнать тебя из дома поганой метлой, Дир!
— Приютишь до утра, Лира? — спросил Дир. — Что, снова кьяры объявились?
— Ага. Так самое время для них. По ночам спать не дают, всю крышу попортили, спасу нет! Когда их уже всех изведут! Ладно, проходите. Хотя, надо бы гнать тебя из дома поганой метлой, Дир!
— Не злись, — отозвался охотник и повернулся к Вейн. — Чего мнешься? Проходи… Путница. Не стесняйся.
Лира фыркнула и пошла по коридору, покачивая бедрами.
В комнате Вейн смогла рассмотреть хозяйку. Высокая, светловолосая, в темном коротком платье без рукавов, из-под которого выглядывали узкие штаны и сапоги. На тонких запястьях символы тьмы, но бледные, еле различимые.
Дир заметил взгляд Вейн и пояснил:
— Лире повезло. Ее свет жизни еще не закончился, а харис ее отпустил. Это редкость в Темном мире.
— Новорожденная, что ли? — снова фыркнула Лира, споро накрывая на стол.
Обстановка в доме была скудная. Стол, две лавки, в углу сундук, вот и все. И еда совсем простая: каша, да хлеб.
— Новорожденная, — кивнул Дир. — Несколько дней всего.
— Сочувствую, — неожиданно тепло произнесла хозяйка, и Вейн неуверенно кивнула.
— Спасибо…
— Это же такая боль первые дни, я чуть с ума не сошла. Помню, — продолжала Лира: — Так все болело, кошмар просто. Да, умирать больно… Но ты потерпи, потом легче будет, вот увидишь. К Темному уже прикрепили?
— Успеет, пусть осмотрится, — с насмешкой ответил за девушку Дир. — Я ее у Излома нашел.
— Да? — удивилась Лира. — Одну? Надо же. Она же эри! Да еще и молодая. Как это ее сразу не забрали?
— Ее на север забросило, к Одичалым. Видимо, проводник неопытный попался.
— Да ты что? Вот бедняга. Не повезло.
Вейн сжала зубы. Да что же это такое! Кажется, она только и слышит, как ей не повезло. И еще удивилась. Да, когда она пришла в себя у Излома, ей было нехорошо. Но особой боли Вейн не испытывала, вроде…
— По-моему, лучше к Одичалым, чем стать рабыней Темного.
— Но эри не рабыни, — воскликнула Лира. — Мы все дети тьмы. Эри необходимы Темным, а Перерожденные дают нам защиту и покровительство. И ты сама можешь выбрать того, кто будет тебя пить.
Вейн скривилась.
— Я вообще не хочу, чтобы меня кто-то пил, — твердо произнесла она.
— Но так повелела Тьма, — чуть рассерженно сказала хозяйка.
— Лира, оставь ее в покое. Она все поймет. Потом. Ты забыла, о чем думала, когда открыла глаза за Изломом, и тебя отдали твоему харису? Да ты ему все лицо, помнится, расцарапала!
— Было дело, — рассмеялась она. Глаза хозяйки чуть затуманились, она погрузилась в воспоминания. — Я же тогда совсем глупой была… Но быстро поняла, как мне повезло. Мой харис оказался нормальным Темным, с понятиями. Берег меня… и был… нежным…
Дир насмешливо фыркнул.
— Неужели ревнуешь? — почти пропела Лира.
Вейн уткнулась носом в свою тарелку. Наблюдать переглядывания хозяйки и охотника ей совсем не хотелось. Быстро доев, девушка поднялась из-за стола.
— Можешь устраиваться в той комнате, — махнула рукой Лира.
Вейн поторопилась уйти. Было очевидно, что этим двоим не терпится остаться наедине.
Ночью Путница проснулась от странных звуков. На крыше словно скреблись десятки когтей и шелестели чьи-то крылья. Неведомые твари атаковали жилище, пытались добраться до людей. Ставни на окнах шатались и скрипели, грозя распахнуться, не выдержав натиска.
Вейн вскочила, торопливо натянула штаны с рубахой и босиком выскочила в коридор.
— Дир, — позвала она, ступив в комнату.
И остановилась, как вкопанная, рассматривая обнаженную спину Охотника и его крепкие ягодицы, что с силой двигались вверх-вниз между широко раскинутых ног Лиры. Хозяйка стонала, выгнув спину и откинув светловолосую голову. На их обнаженных телах плясали отсветы огня из очага, и это выглядело красиво. Дир зарычал, словно животное, откидывая голову, а потом резко укусил Лиру в плечо, и она закричала, забилась под ним.
Очень тихо Вейн отступила в темноту коридора и вернулась обратно. В ее комнате низ одной из ставен все же откололся, и в дом ввалилось красноглазое создание с шипами на узкой голове и кожистыми крыльями. Помесь птицы и летучей мыши, порождение кошмара с дикой и страшной красотой…
— Так вот ты какая, кьяра, — пробормотала Вейн и одним ударом пригвоздила существо ножом к стене. В дырку уже лезли другие, пришлось заткнуть ее тюфяком, из которого сразу посыпалась солома. Вейн осмотрелась, попробовала придвинуть к окну сундук, но тот оказался слишком тяжелым. Лира стонала уже на весь дом, заглушая даже скрежет когтей на крыше. Впрочем, хозяйку и ее гостя, это, похоже, не слишком волновало.
Труха из тюфяка сыпалась все сильнее, снаружи его рвали когти и зубы кьяр. Вейн вскинула нож, приготовилась. Клочья сена полетели в воздух, и в дыру ворвалось сразу три кошмарных создания. Вейн замахнулась и замерла. Потому что страшные кьяры вдруг растаяли в воздухе, оставив после себя темную дымку, как от погашенного фитиля свечи. Но через миг и она испарилась. На крыша все стихло.
Заткнув на всякий случай ставни подушкой, Вейн положила на голые доски кровати свой плащ, укрылась кожухом и улеглась, крепко сжимая в кулаке нож.
Когда Дир тихо вошел в ее комнату, девушка крепко спала. Он посмотрел на труп кьяры на полу, хмыкнул и так же тихо вышел.
***
— Тебе надо поставить клеймо, — буднично сказал за завтраком Дир и привычно потер свою щетину, которую уже смело можно было называть бородой. Сам же и поморщился.
Вейн посмотрела вопросительно. Лиры с ними не было, хозяйка с утра ушла по своим делам.
— Иначе каждый Темный будет предъявлять на тебя права. Будешь говорить, что твой харис — Северный Ост. Не переживай, он на тебя права уже не предъявит. Да и владения его далеко на западе, жил уединено… Но его клеймо известно многим.
— Если надо, ставь, — спокойно согласилась девушка, доедая кашу.
Он кивнул, достал из своего мешка железный перстень с круглой печатью, повесил его на кочергу и сунул в очаг. Вейн равнодушно наблюдала, как железо медленно раскаляется до красна. Она положила на стол руку, закатала рукав и сжала зубы.
— Кричи, не стесняйся, — с усмешкой произнес Дир и приложил кольцо к нежной коже. Вейн заорала, хоть и надеялась сдержаться. Какой там… Слезы хлынули из глаз, и она тяжело задышала. Дир открыл пробку темной склянки и смазал ее запястье густой вонючей мазью.
— Вот так, — удовлетворенно сказал он.
Вейн сердито стерла слезы другой рукой.
— А если у эри будет несколько Темных за ее жизнь? Что, каждый раз ставят новое клеймо? — хрипло от слез спросила она.
— Да. Только Темные живут долго, Путница. Очень долго. Гораздо дольше, чем люди. Особенно, если хорошо питаются. Эри умирают раньше… Так что мало кому довелось сменить нескольких харисов.
— Лира с такой радостью говорила о своей участи, — отдышавшись, сказала девушка. Запястье жгло, но уже не так сильно. — Неужели ей, правда, нравилось это? Быть чьей-то рабыней?
Дир помолчал. Вейн думала, что он снова не ответит, но он все же заговорил:
— Многие предпочитают думать, что так велела Тьма, что так надо. Так легче, Путница. Верить и не задумываться. К тому же, многие Темные действительно заботятся о своих эри. Ну, а то, что могут убить, забрав слишком много света… Об этом стараются не думать. У Темных есть сила, магия, власть. Это их мир. И да, легче смириться. Тем более женщинам. Так что, не спеши осуждать Лиру. Возможно, ты еще пожалеешь, что пошла со мной и не нашла себе … хариса.
Вейн качнула головой.
— Нет. Скажи, а все… новорожденные испытывают боль, когда попадают за Излом?
— Конечно. Это ведь как родиться заново. Больно. Все внутренности разрывает, кости ломаются и срастаются заново, сухожилия рвутся… Ну, ты и сама знаешь, что тут рассказывать. Долго ты там лежала, у Излома, пока в себя пришла?