— Обязательно, — безмятежно отозвался Охотник, тоже снимая плащ. — Заказчик не заплатит без доказательств.
— Значит, ты просто наемник, — констатировала Вейн. Служка ушел, и она потянула тряпичную ширму. — Убиваешь за деньги. Ты не мог бы выйти, пока я буду мыться? Раз уж ты взял одну комнату, то хотя бы подожди в коридоре.
— С чего бы? — удивился он. — На отдельную комнату ты пока не заработала, Путница. Хоть и помогла мне с Артом, не спорю. К нему трудно подобраться… было.
Он довольно хмыкнул за ширмой, зашуршал чем-то. Вейн понадеялась, что он сейчас не рассматривает с довольной улыбкой содержимое своего мешка. Передернула плечами. Уходить Дир явно не собирался. Вздохнув, она принялась раздеваться. Ширма из плотной ткани, а если включить воображение, можно представить, что она здесь одна.
Вейн горько усмехнулась. Да уж, если бы мистрис Алесс узнала, что ее воспитанница бесстыдно раздевается в комнате, где находится посторонний мужчина, она бы в обморок упала от ужаса. Впрочем, мистрис Алесс, наверняка упала в обморок, узнав, что Вейн не только провела ночь с братом жениха, но и всадила в него нож по самую рукоятку. Интересно, что больше поразило благовоспитанную мистрис?
Помнится, когда Вейн разрезала лицо деру Вильнюсу, ее наставница месяц не могла прийти в себя от шока. Даже не смотрела в сторону девочки, лишь губы поджимала. Наверное, и сейчас поджимает…
Девушка снова усмехнулась сквозь слезы. Лучше цинично посмеиваться, чем плакать.
Она разделась, уже не задумываясь о том, что не одна в комнате. Какие уж тут манеры… Залезла в теплую воду и, блаженно вздохнув, закрыла глаза.
— Спинку потереть? — весело спросил Дир над ухом.
От неожиданности Вейн охнула и чуть не ушла вод воду. Открыла глаза и со злостью посмотрела на мужчину.
— Выйди.
— Мне неудобно разговаривать, не видя собеседника, — нагло ответил Дир, удобно устраиваясь на лавке и закидывая ногу на ногу.
— Тогда мы поговорим позже.
— Позже я буду есть. А потом спать. Так что, если у тебя есть вопросы, задавай сейчас, — усмехнулся он. — Пока я добрый.
Он беззастенчиво ее рассматривал, и Вейн порадовалась, что она худенькая и почти полностью скрыта темной водой. Вдобавок сквозь ширму почти не проникает свет из комнаты.
— Одичалый, от которого ты меня спас, тоже был твоей работой, верно? – мрачно спросила она.
— Конечно. У меня нет привычки просто так спасать глупых лейн. Только за деньги. Правда, когда я начал на него охоту, он еще не был Одичалым. Но заказчику знать о его падении не обязательно, — заржал он.
Вейн помолчала. Да уж, благородством тут и не пахнет. Все благородство осталось по ту сторону Излома.
— Понятно. Я тебе зачем?
— А вот это уже серьезный разговор, — он резко перестал смеяться. — Мне нужна напарница. Чтобы отвлекать или… завлекать. Ты мне подходишь. В истерику не впадаешь, манерам обучена, красива… Темные таких любят.
Вейн внимательно разглядывала его лицо. Глаза цвета меда сейчас вовсе не казались теплыми, напротив, в них горел жестокий и опасный огонек.
— А если я скажу, что мне это не подходит? — тихо спросил она.
Он быстро скользнул к ней и склонился над лоханью, уперся руками в бортики и навис над ней, так что девушка вздрогнула от неожиданности.
— Я ведь предлагал тебе выбор, принцесса, — нарочито мягко проговорил он. — Ты его сделала. И теперь либо со мной, либо…
— Убьешь меня? – спросила она.
— Да.
Они застыли, рассматривая друг друга.
— Тогда тебе стоит запомнить, что девушкам нужно иногда оставаться одним, Охотник. Например, когда они моются, — с вызовом ответила Вейн.
Он усмехнулся, и опасный огонек в его глазах погас. Медленно осмотрел ее тело, белеющее в темной воде. И выпрямился.
— Я постараюсь это учесть, Путница.
Дир вышел за ширму, и Вейн с облегчением вздохнула. Домывалась она уже в одиночестве.
— Дир, скажи, все эти служки… они ведь мертвые? Личи? Они словно куклы без души, так ужасно…— спросила Вейн, когда вошла в комнату.
— Такими становятся эри, когда лишаются света жизни, — пожал плечами Дир. Он разделся полностью, не смущаясь ее присутствия. Вейн отвернулась, но слушала внимательно. — Всех эри ждет судьба такой вот прислуги без жизни и души. Они становятся пустой оболочкой, рабочей силой для Темных.
В его голосе проскользнула горечь и давняя затаенная боль. Вейн быстро посмотрела на него через плечо. Снова медовые глаза застыли, словно он смотрел на что-то, видное лишь ему.
Да, у каждого в Темном мире своя история. И свои потери. И делиться ими здесь не торопятся.
— А как ими управлять? Разве оболочка разумна?
— Ими может управлять хозяин. Темные порабощают тела с помощью магии. Очень удобно. Бесконтрольные личи опасны, бросаются на все живое, разрывают плоть. Особенно свежие. Наверное, где-то внутри них сохраняется память о теплой плоти, о крови и жизни. Вот и рвут живых, пытаясь возродиться… Но под контролем Темных они не опасны.
Вейн вспомнила девушку-лича в доме Арта Лучезарного и чуть нахмурилась. Но ведь она помогала Путнице! Услышала ее мысленную просьбу? Но разве такое возможно? Ладно, с этим разберемся позже.
— Куда мы теперь отправимся?
— За наградой, — ухмыльнулся Дир и скрылся за ширмой. Какое-то время плескался там и что-то мурлыкал себе под нос.
Ужинали они у себя в комнате. Охотник сказал, что не стоит им привлекать к себе внимание. И спать пришлось на одной довольно узкой кровати. Но Дир улегся, завернувшись в плащ, и, помявшись, Вейн устроилась рядом. Она уже поняла, что свои моральные принципы ей придется пересмотреть.
***
Утро началось с сопения в ухо. Настойчивые губы исследовали ее шею и плечи, нахальные руки ласкали грудь. Мужские пальцы гладили ее, чуть сжимали соски, отчего дыхание за спиной становилось все тяжелее. Он прижимался к ней так тесно, что девушка отчетливо чувствовала его восставшую плоть, что упиралась ей между ягодиц.
Вейн открыла глаза, скользнула взглядом по убогой обстановке комнаты и резко ударила мужчину локтем под ребра. Следом скатилась с кровати и вскочила на ноги.
— Давай договоримся, Дир, — холодно произнесла она. — Я буду помогать тебе, буду заманивать Темных, чтобы ты мог отрезать их головы, но никогда не буду спать с тобой. Это понятно? И не смей распускать свои руки!
Он лежал на боку, в медовых глазах ни капли раскаяния. Даже не удосужился накрыться, чтобы спрятать откровенно стоящий член. Напротив, откинулся на спину, рассматривая девушку.
— А я что, недостаточно хорош для тебя, лейна? — медленно спросил он.
Вейн пожала плечами.
— Просто неинтересно. Или учти это, или у нас с тобой ничего не получится.
— Ладно, подожду, пока сама попросишь, — лениво протянул он.
— Жди, — усмехнулась Вейн.
Она натянула сапоги, заплела волосы в несколько косичек, переплела между собой. Дир какое-то время лежал на кровати, наблюдая за ней, потом встал, прошелся по комнате, потянулся.
— Вплети вот это, — как ни в чем не бывало сказал он и протянул ей веревочку с круглыми висюльками–медальонами.
— Красивое украшение, — обрадовалась Вейн. — Спасибо!
— Это не украшение, — он развернул ее к себе спиной и сам ловко вплел медальоны в ее пряди. — В каждом яд. Парализует Темных на несколько минут, схож с тем порошком, что я давал тебе для Арта. Только этот яд нужно растворить в воде и дать выпить.
— Разве Перерожденные пьют?
— Конечно, и едят. Но главное для них — свет жизни эри.
Вейн кивнула.
— Одевайся. Позавтракаем и в дорогу. Нам не стоит долго задерживаться на одном месте.
— Нас будут искать?
Дир по своему обыкновению пожал плечами.
***
За несколько дней они достигли южного предела и выехали к подножью черных пиков, упирающихся острыми макушками в сумрачное небо. Это были скалы, но ничего подобного в мире людей Путница не видела. Четыре острые черные башни находились на одинаковом расстоянии друг от друга, и сложно было представить, что сотворены они природой. Но и предположить, что это дело рук человека тоже было невозможно.
— Магия, — усмехнулся на ее изумленный возглас Дир.
Ну, конечно, магия.
И еще с одним проявлением магии они столкнулись через несколько минут, когда неожиданно вокруг потемнело, дыхание словно иссякло в груди, а вокруг завертелся черный разрушительный смерч. Внезапно накатила такая тоска, что захотелось выть. Ужас - смертельный, неконтролируемый - сковал разум, лишая возможности думать и понимать. Хотелось просто умереть. Не жить. Не чувствовать. Исчезнуть. И в этом кошмаре, что клубился вокруг них, было что-то живое и страшное, что заглядывало в нутро и рычало в предвкушении.
— Назад!— закричал Дир и дернул поводья лошади Вейн.
Кобыла захрипела от испуга и резко отпрыгнула назад, распахнув свои короткие крылья. Тут же вернулся уже привычный сумрачный день, с плавающими серыми клочьями тумана и жухлыми кустарниками по обочине дороги.
— Что это было? — хрипло спросила Вейн, растирая горло, на котором все еще ощущалась призрачная удавка.
— Слой Тьмы, — спокойно ответил Дир и спешился. — Привал, Путница. Дальше нам не пройти без провожатого, будем ждать здесь.
Он расположился на земле, начертил вокруг них свои загадочные знаки, обсыпал круг белым песком. Уселся в центре и достал припасы. Вейн порадовалась, что еду и голову Темного Дир хранил в разных мешках.
Провожатый явился через час. Просто возник на пустой дороге из ниоткуда. Дир невозмутимо доедал холодное мясо и на Темного только блеснул глазами в прорезях маски. Вейн тоже уже почти привыкла к закрытому лицу и даже приноровилась есть, не цепляясь за хищный клюв.
Перерожденный остановился возле кромки белого песка. Под капюшоном черного плаща лица было не разглядеть, словно и там чернела тьма. Охотник неторопливо вытер пальцы и встал, потянулся к своему страшному мешку. Покачал им, удерживая за веревку.
— Вижу, – голосом скрипучим, словно старое колесо телеги, отозвался Темный и бросил в круг мешочек с деньгами. Дир перекинул через песок голову и кивнул.
— До встречи, Охотник, — усмехнулся темный.
Дир отвесил издевательский поклон, но промолчал. Перерожденный подобрал мешок и исчез так же внезапно, как и появился. Вейн хотела многое спросить, но Дир быстро приложил палец к губам и застыл, прислушиваясь. Потом резко раскрыл ладони, перебросив через белый песок мелкие камушки. Они резво покатились по земле, словно горошины.
— Чисто, — удовлетворенно кивнул Дир и, сняв маску, вытер лоб. Улыбнулся девушке: — С Темными лучше пять раз перепроверить, чем самому без головы остаться. Некоторые не любят оставлять свидетелей. Хотя, я понятия не имею, кто заказчик, а они не знают наемника…
— Что это за песок? — спросила Вейн.
— Сдерживает магию и темных. Сквозь него им не пройти. Жутко дорогой, но лучше потратиться, чем…
— Остаться без головы. Я поняла.
Дир быстро пересчитал деньги, пристегнул к поясу мешочек и широко улыбнулся.
— Поехали, Путница. Покажу тебе столицу этого проклятого мира. Жуткое место, но там хотя бы можно развлечься!
***
Темный Мир
Ниарант не произвел на Вейн впечатления. Такой же город из темного камня, чуть более оживленный, чем виданные прежде, с более широкими улицами. Только в центре возвышался дворец, заставивший девушку замереть от восторга. Белоснежный, он сиял под сумеречным небом и казался вырванным из другого мира. Вокруг этого великолепия распускались цветы, тонкие нежные стебли с яркими красными бутонами. По узким дорожкам за кованной решеткой прогуливались парочки, и сердце Вейн радостно забилось. Это было словно частью ее прежней жизни, кусочком памяти, где она была счастлива.
Забыв обо всем и бросив поводья кобылки, Вейн рванула туда. Быстро пробежала через улицу, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. Ей хотелось хоть на миг прикоснуться к этой настоящей жизни, почувствовать ее, поверить…
Она прошла через ажурную калитку и замерла, нахмурившись. Что-то было не так. Не было запаха. Яркие цветы не источали аромата, а ведь розы так благоухают, стоит бутонам расцвести. Вейн сделала шаг вперед и снова замерла. Склонилась над клумбой, провела дрожащим пальцем по твердому красному бутону. И вздрогнула. Мертвый. Холодный. Каменный. Не цветок, подделка. Вечный, в отличие от настоящего растения. И не трогающий душу.
Она растерянно осмотрелась. В нескольких шагах от нее, на светлой дорожке стояла парочка. Пожилой мужчина и юная девушка. На первый взгляд можно было подумать, что благородный дер целует запястье нежной лейны. Но в этом мире все было по-другому. На дорожке стоял Темный в маске, изображающей оскаленного зверя, и пил свет жизни из эри. Мог остановиться, а мог выпить досуха, сделав из юной девушки бездушную куклу.
Дир положил ей руку на плечо.
— Не пялься на них, — тихо предостерег он. — И нам не стоит здесь находиться. Много сильных Темных, некоторые умеют и в мысли проникать. И в души. Пойдем.
Вейн молча пошла за ним, не оглядываясь. На душе было премерзко.
— Что это за место? — спросила она, когда они снова сели на лошадей и отъехали достаточно далеко.
— Дворец Смотрящих. Это те, от кого следует держаться как можно дальше, Вейн.
Она кинула на него быстрый взгляд. Дир ни разу не назвал ее по имени с того дня, как она представилась Путницей. И сейчас он смотрел только вперед, но по напряженной позе и сжатым под маской губам она поняла, что к его совету стоит прислушаться.
— Нам опасно здесь находится?
— Нам везде опасно,— ответил он уже спокойнее. — Но не бойся, у меня есть способ ненадолго превратить нас в Темных. Магии нам это не добавит, но красные глаза я обеспечу.
Он рассмеялся, и Вейн тоже улыбнулась. На душе полегчало. Но все же от предложенного Охотником снадобья она отказалась. И гулять по Ниаранту не захотела. Дир не стал уговаривать, ушел, оставив ее в путевом доме, на этот раз заказав для них две комнаты. Она поняла почему, когда увидела хихикающую девицу, выходящую из комнаты Охотника по утру. У нее были красные глаза и смазливое лицо. Какой магией она обладала, Вейн не спрашивала, но Дир за завтраком выглядел довольным.
— Держи свою долю, — сказал Охотник, отсчитывая монеты. — Можешь купить себе каких-нибудь безделушек или платье.
Вейн повертела в руках монету.
— Я хочу купить нож или кинжал. И белый песок. И яд, который может убить Темного. И выучить те знаки, что ты чертишь для охраны от магии. Вот чего я хочу, Дир. Не платья.
Он накрыл ладонью ее пальцы, в которых она нервно крутила монетку.
— Что ж, тогда мы пройдемся по другим лавкам, Путница, — поднялся он из-за стола.
И да, это были другие лавки. В мире людей Вейн не могла себе такого даже представить. Целая улица, скрытая тьмой, сквозь которую они прошли, заплатив несколько монет. Покосившиеся древние лачуги, где старухи с гнилыми зубами предлагали открыть завесу грядущего, всматриваясь в сочащиеся паром внутренности крыс подслеповатыми глазами. Темные, в ярких масках и грязных одеждах, что хватали за руки, зазывая полюбоваться их товаром: зачарованными ошейниками и браслетами для личей, накопителями силы для Темных, жезлами управления с черепами вместо набалдашников, амулетами и охранными знаками из дерева, металла и частей человеческого тела, засушенными глазами и пальцами для ритуалов, камнями-перевертышами и засохшим пометом летух. Там были и сами летухи, кьяры, черви, змеи, жабы, брохи и еще какая-то живность в простых деревянных лоханях.
На низеньких скамеечках сидели девицы и зазывно улыбались, протягивали всем свои запястья, распахивали плащи, под которыми ничего не было. Предлагали за несколько монет насладиться и светом жизни, и остальными своими прелестями. Те, кто соблазнился, уже пыхтели за навесом на тюфяке, мало смущаясь того, что ветхая ткань их почти не скрывала.