Вейн нахмурилась недовольно, и он поднял ладони:
— Да жив он, жив. Валяется в каком-то подвале. Очухается, ничего с ним не случится. — Дир остро глянул в ее лицо и спросил чуть резче, чем надо: — Откуда Темный знает твое имя? Я слышал, как он его произнес.
— Влез в сознание, — рассеянно ответила Путница, раздумывая, как много он слышал. — Не заметила вовремя…
— Вот сюрприз ему был, когда имя не сработало, да? — криво усмехнулся Охотник и добавил уже серьезнее: — Надо убираться отсюда, Вейн. Плохая была идея с самого начала… Где твоя кьяра?
— Где-то за стеной, — вздохнула Вейн. — Там семь слоев тьмы, Дир, ты ведь видел. К тому же Кхха сильно ослаблена сейчас, и даже мое сознание не удержит. Не то, что нас двоих…
— Восемь. Восемь слоев, — хмуро поправил он. — Тогда у нас один выход: закопать Темного и дождаться, пока слои пропадут. Иначе не выберемся.
— Без тебя знаю, — огрызнулась девушка. — Возвращайся к своей хариди, Дир. Где тебя разместили?
— В основном крыле. И надо поторопиться. Лантана упоминала, что скоро в Антар прибудет Немой Провидец. Скрыть от него мысли и воспоминания даже ты не сможешь, выпотрошит, как стервятник тушку кряки.
Она махнула рукой, показывая, что понимает, и задумалась.
— Надо выбраться из замка, — пробормотала она и решительно подняла голову. — И ты прав. Мы сможем уйти, только убив Темного. Иди, Дир. Я останусь здесь. Не нужно злить его раньше времени.
Он протянул руку сквозь решетку, тронул ее за плечо, и Вейн посмотрела чуть удивленно. Охотник вздохнул, руку убрал, накинул на голову свой капюшон.
— Будь осторожна, Путница. И помни, что я всегда рядом…
Он ушел, а девушка отошла к стене. Села, подтянув коленки к груди, задумалась. От сырости пробирала дрожь, она начинала замерзать, жалея, что не захватила с собой теплую шаль. Тихий шорох привлек ее внимание, и девушка подняла голову. Вскочила удивленная.
— Трини! Как ты здесь оказалась, малышка?
Девочка пожала худенькими плечиками. На ней было все то же серое платьице в темную полоску, с передничком и коричневые тяжелые ботинки. Вейн недовольно подумала, что маленькую девочку нужно одевать, как принцессу, а не как сиротинку.
— А я везде хожу,— беспечно ответила Трини. — А почему ты здесь?
— Меня наказали.
— А за что?
— Ээээ… Я пошла туда, куда нельзя было… — пробормотала Вейн.
— Понятно, — глубокомысленно протянула девочка и провела пальчиками по решетке. На миг Путнице показалось, что ее рука прошла сквозь металлические прутья. Она моргнула, протерла глаза.
— Твой харис на тебя сильно злится, да? — прямодушно спросила девчушка, потерла ладошкой чумазую щеку.
— Очень сильно, — Вейн со вздохом опустилась на колени, чтобы быть на одном уровне с Трини. — Понимаешь, я сделала кое-что очень плохое. Так получилось… И из-за этого он оказался здесь. И я тоже. Это все сложно, Трини…
— Взрослые любят усложнять, — девочка снова пожала плечами. — Если ты его обидела, надо извиниться, и он злиться перестанет.
Вейн улыбнулась и покачала головой.
— Нет, Трини. В нем теперь так много темноты… И во мне. Извинения уже не помогут…
— Если не хочешь видеть темноту, надо смотреть на свет, — глубокомысленно изрекла малышка и хихикнула.
Вейн снова улыбнулась.
— Если бы все было так просто… — пробормотала она и зевнула.
—Все просто. А тебе надо поспать, эри, — девочка снова провела палочкой по решетке, и та мягко зазвучала, словно лютня. — Я так думаю. Когда я не знаю, что делать, то просто засыпаю…
— Ты очень мудрая девочка, — снова улыбнулась Вейн. Спать, и правда, хотелось сильно. Может, она просто окончательно замерзла в этом сыром подземелье.
Девочка улыбнулась.
— Ты смешная. Я еще приду, можно?
— Конечно! Ты тоже смешная. И очень умная, — добавила Путница, спохватившись. Малышка махнула рукой с зажатой в ней веточкой и вприпрыжку убежала. Вейн же снова опустилась на пол и закрыла глаза. Все же Трини кого-то ей напоминала… Но додумать не успела, потому что уснула.
Ей снилось что-то хорошее, теплое. Чьи-то прикосновения и поцелуи, горячие губы. Она поморщилась во сне, отворачиваясь. Выдохнула чуть слышно:
— Дир…
И открыла глаза, вскочила, озираясь.
Подземелье исчезло, Вейн лежала на кровати в спальне башни. Мягко тлели огни в камине, отбрасывая на мебель красные блики и распространяя приятное тепло. Натужно скрипели за стеной сосны, и стучал по крыше ветер, разгоняя туман. И никого в комнате не было.
Она застыла на постели, прижала ладонь к губам.
— Ксандр.
И сжала кулаки, до боли прикусила губу, не позволяя себе чувства. Нельзя. Иначе… Иначе проиграет.
***
Утро началось с клинка, воткнутого в грудь.
Вернее, почти воткнутого. И если бы не выработанная годами привычка спать вполглаза и чуткий сон, Вейн погибла бы от руки разъяренной рыжей ведьмы, что фурией ворвалась в спальню и с размаха вонзила кинжал в то место, где еще мгновение назад лежала Путница.
Вейн скатилась с кровати, отпрыгнула, в один миг перехватила тяжелую кочергу и, не задумываясь, ударила, выбивая из рук Лантаны оружие. И развернувшись, пнула ее в грудь босой ступней, так что Темная охнула и, отлетев, упала. Ее платье цвета нежной весенней листвы некрасиво задралось, а ноги нелепо раскинулись, обнажая ажурные чулочки и соблазнительные кружевные панталончики.
Путница фыркнула, осмотрев все это великолепие, и уселась Лантане на грудь, коленями придавив ее руки. И сжала перерожденной горло, равнодушно наблюдая, как захрипела красавица.
— Пусти… — с трудом выдавила из себя Темная.
— Зачем? — спокойно ответила Вейн. — Ты пришла убить меня, явилась с клинком, так что я в своем праве ответить тебе тем же. Или в Антаре никто не соблюдает Кодекс? — она убрала руку и брезгливо вытерла о шелковое платье рыжеволосой.
— Кто ты? — откашлявшись, сипло спросила Лантана. Она попыталась пошевелиться, и Вейн снова пригвоздила ее к полу.
— Эри. Зачем пришла? Вернее, почему?
— Ты оскорбила меня… Там, в темнице! Я не прощаю оскорблений!
Путница пожала плечами.
— А ты не лезь ко мне. Целее будешь.
— Да как ты смеешь! Да я тебя убью! Выпью досуха! — возмутилась красавица. Видимо, даже лежа на полу и полностью обездвиженная, она не могла понять, что обычная эри приказывает ей, Темной! Для лучшего осознания ситуации Путница схватила Лантану за волосы и стукнула об пол. Глухо охнув, та провалилась в небытие. Вейн скривилась.
— И что вы все такие нежные… — недовольно пробормотала она и со вздохом встала. И попятилась. Ксандр сидел в кресле и совершенно невозмутимо наблюдал. Его черная одежда и темные волосы резко контрастировали со светлой обивкой кресла. Казалось, ему не было дела ни до лежащей на полу Лантаны, ни до Путницы, ударившей ее. Только серый туман змеями клубился вокруг сапог мужчины.
А Вейн вспомнила, что на ней лишь короткая ночная сорочка, которая задралась до самого пояса, когда она сидела на рыжей ведьме. Она отдернула грубую ткань и, как ни в чем не бывало, отошла к окну. Там было обычное серое и пасмурное утро, с затянутым пеленой свинцовым небом и бледным диском белого солнца, лениво плавающим в этой мути.
За спиной было так тихо, словно там никого не было, и это нервировало Путницу.
— Только давай без нравоучений, — хмуро бросила Вейн, чтобы разорвать эту тишину. — Очнется твой цветочек, ничего с ней не случится.
Она постояла, рассматривая унылый пейзаж, вздохнула и обернулась. И уткнулась в его грудь. Чуть отступила, прижалась спиной к стене и с насмешкой уставилась в его глаза. На бледном лице Ксандра залегли тени, словно от боли.
— Что-то ты плохо выглядишь, Аесар, — усмехнулась она. — Что, бессонница мучает? Или рыжая заездила? Ты смотри, а то так, и правда, в призрака превратишься…
Он уперся рукой о стену возле ее головы, и Вейн заставила себя не дергаться и не отодвигаться. Хотя его близость раздражала ее настолько, что хотелось ударить. Или поцеловать.
— Ксандр, ты бы позаботился о своей рыжей кошечке в панталончиках, вдруг захворает, лежа на полу? Какой ты невнимательный, право!
— С ней все в порядке, — спокойно сказал он, рассматривая девушку. — А вот ты дрожишь, Вейн. Твое сердце бьется слишком часто, дыхание сбивается, зрачки расширенны… Я даже подумал бы, что ты боишься, но…— он склонился еще ниже, почти к самой щеке, жадно втянул воздух возле ее шеи, — но ты пахнешь желанием. Знаешь, это очень будоражащий аромат…
Она попыталась отодвинуться, но было некуда. Путница снова насмешливо улыбнулась, даже губы облизала, намеренно вульгарно, так, что сама чуть не поморщилась от отвращения. Ее всегда удивляло, насколько мужчины падки на столь дешевые приемы.
— Ксандр, ты соскучился? Так попроси, может, я буду не против…
— Просить из нас двоих будешь ты, — глухо сказал он.
— Я просто дрожу от… страха! — пропела она, чувствуя, что правда дрожит. И он чувствовал эту дрожь, ловил напряженным взглядом, ощущал всем телом.
— И очень просить, Вейн. Только тогда, я, возможно, прикоснусь к тебе, — тихо сказал он.
— Не льсти себе, — усмехнулась она, откидывая голову. — Я просто привыкла к жарким… ночам. А здесь слишком долго мою постель не согревает мужчина. Мертвые Перерожденные, конечно, не в счет.
Он усмехнулся.
— Прикасаться к тебе — опасно для жизни. Помнится, после первого раза я получил нож в грудь, а после второго — удар по голове и кражу камня. Я учту свои ошибки. На будущее.
— Учти, — девушка резко подалась вперед, прижалась к его телу, голыми ногами к кожаным штанам, грудью к ткани рубашки. — Начни прямо сейчас… — она закинула руки ему на шею, откинула голову и раскрыла губы, понимая, что почти никто не может устоять перед столь откровенным призывом.
— Ты намеренно меня дразнишь, Вейни? Помнится, у носатого Верда, которого все называли Жалом, была эта глупая присказка про олиру и лютик. Старая присказка старого мастера… Эти трюки так предсказуемы, Вейн. Ты дразнишь, улыбаешься, облизываешь губы, но это все игра, маска… Отвлечение внимания. Я наслышан о тебе, Кьяра…Да и кто из Темных о тебе не слышал? О твоих методах и подвигах, — он усмехнулся и снял ее руки, отодвинулся. Путница смотрела в это лицо, чуть искаженное шрамом на виске и старалась не дрожать. Теперь ей действительно было не по себе. Он наклонил голову, рассматривая ее.
— И еще я нашел твою птицу, дорогая.
— Как? — выдохнула Вейн.
— В этих землях нет существа, которое способно от меня спрятаться, — равнодушно ответил он, сделав шаг назад. — Так, может, перейдем уже к ответам? Вейни?
— Ты врешь, — напряженно сказала девушка, — ты не мог найти Кхха. Это блеф.
Ксандр приподнял бровь, подошел к столу, развел ладони. Серый туман клочьями сгустился, налепился, как снежный ком, выровнялся в пласт. И Путница увидела клетку, в которой недовольно стучала клювом ее кьяра.
— Кхха, — прошептала девушка, и птица подняла узкую голову, походила, перекачиваясь и подволакивая крыло. И снова клюнула прутья, заурчала.
— Камня у птицы нет, но она принесет его мне, не сомневайся.
Он снова улыбнулся, и Вейн почувствовала желание обхватить себя руками, чтобы согреться от охватившего ее озноба. Теперь она действительно боялась его. Боялась того, кем он стал, боялась силы, что он получил, и темноты, его заполнившей.
Лантана пошевелилась и, застонав, села. Путница метнулась к ней, схватила кинжал, валяющийся на полу, и приставила лезвие к горлу Темной.
— Отпусти меня, — сказала она, не сводя настороженного взгляда с Ксандра. — просто позволь уйти. Кхха принесет тебе камень. Иначе…
— Иначе что? — с насмешкой спросил он, подходя ближе. Медленно, мягко, совершенно бесшумно.
— Перережу твоей зверушке глотку! — со злостью выдохнула Вейн.
Лантана издала придушенный хрип и дернулась. Путница крепче схватила ее за волосы, надавила лезвием на кожу.
— Отпусти меня! — почти с отчаянием выкрикнула Вейн.
— Ты стала такой кровожадной, маленькая Вейни, — протянул голос за ее спиной, и Путница резко обернулась. Ксандр, еще миг назад стоявший возле окна, оказался у двери. Она попятилась, вздергивая скулящую и ничего не понимающую Лантану, прижалась спиной к стене.
— Не надо играть со мной, Ксандр, — зло бросила Вейн.
— Разве не ты первая начала эту игру? — он улыбался, приближаясь. — Ну же, милая, и что же ты будешь делать, если я подойду?
— Я уже сказала! Этот цветочек лишится своей рыжей головы!
— Так сделай это… — он шагнул еще ближе.
Лантана мелко тряслась в руках Путницы, как испуганный зверек, даже не делая попыток освободиться.
Ксандр на нее не смотрел, он не отводил глаз от Вейн, улыбаясь ей почти ласково. И неумолимо приближаясь.
— Ты еще не поняла, Вейни? Тебе не уйти из Антара, пока я все не узнаю. Ты уже готова открыть мне свои воспоминания?
— А ты уже готов получить труп этой ведьмы? Или думаешь, я блефую?
— Ну что ты, я вполне тебе верю, — еще один шаг. — Только я не остановлюсь, Вейн. А ты?
Путница глубоко вздохнула. Ксандр подошел еще на шаг… И девушка резко дернула рукой с клинком, лишь в последний момент сдержав ладонь. И зашипела от злости. Потому что рыжие волосы в ее кулаке стали русыми, тонкая фигура Перерожденной разрослась, стала выше и массивнее, зеленое платье сменилось грубыми штанами и серой рубашкой с кожаным нагрудником.
Вместо Лантаны у ног Путницы лежал со связанными руками Дир.
Ксандр вздернул бровь в притворном изумлении.
— Ну, надо же, милая, неужели в тебе проснулась совесть? Очень не вовремя. И, думаю, тебе не надо представлять этого эра? Вы ведь знакомы?
Вейн смотрела на него с откровенной ненавистью.
— И как давно здесь Дир вместо этой… рыжей?
— Я отправил Лантану в ее комнату, как только появился, — любезно пояснил Ксандр. — Знаешь, я привык заботиться о том, что мне дорого.
— А она для тебя «что»? — ехидно спросила Вейн и присела возле Дира. У Охотника была разбита губа и глаза ошалелые, непонимающие. Помимо иллюзии, видимо, Ксандр на него наложил и печать безмолвия, от которой потом несколько дней болит все тело.
Темный стоял посреди комнаты, наблюдая, как Вейн разрезает веревку на руках Дира, стирает кровь с его лица. Туман вокруг него темнел, уплотнялся, заволакивал пеленой. И вновь в этом мареве мелькнули оскаленные клыки чудовища.
— Кажется, ты сетовала на холодную постель, Путница? — глухо сказал он. И скривился. — Ну, не буду мешать. — Кинул на пол перстень и шагнул в свой сумрак.
Вейн вскочила, как только туман исчез, втянулся в щели между досками пола, стек каплями серой влаги. Она закружилась по комнате, бормоча заклинание, черные волосы вились вокруг головы, глаза зажмурены, босые ноги отбивают ритм. Резко развела ладони, открыла глаза…
— Ушел? — сипло спросил Дир.
Путница постояла, прислушиваясь, не веря, что Ксандр на самом деле покинул помещение. Но заклятие скрытого не выявило посторонней тени, и Вейн бросилась к Диру, присела рядом. Но не для того, чтобы помочь.
— Он смотрел твои воспоминания? — она схватила его за плечи, сжала изо всех сил, так что Охотник поморщился, но девушка не обратила внимания. — Смотрел?
— Нет, — Дир осторожно отлепил от себя ее пальцы и ласково погладил по щеке. — Но Клятву Жизни с меня взяли. И в отличие от тебя, я ее нарушить не смогу, сама знаешь…
Он потер русую щетину на подбородке и заглянул Вейн в глаза.
— Кто он? — выпалил Дир. — Кто он … тебе?
— Никто.
— Никто? Правда? Тогда почему он так ревнует?
— Ты ошибаешься, Дир… — чуть слышно пробормотала Вейн.