Эти слова старуха Хадиджа говорила вчера... Говорила, поправляя волосы под старой (но чистейшей) ситцевой косынкой. Волосы у нее седые у корней, а на концах от хны ярко-красные, как петушиный гребень, а лицо у нее морщинистое, с тонкой кожей, худое...
Студент тоже знал, что Хосров-муэллим плакал во сне, первый раз он среди ночи и не понял, что за звуки слышит, а потом догадался, самому Хосрову-муэллиму, разумеется, не сказал ничего. Возможно, Хосров-муэллим сам не знал, что плачет во сне по ночам, ведь и старуха Хадиджа ему тоже, конечно, ничего не сказала. Как вообще можно что-то говорить такому молчаливому человеку?
Студент Мурад Илдырымлы восемь месяцев жил в одном доме с Хосровом-муэллимом, но знал только то, что этот человек сначала преподавал в школе русский язык, потом торговал газетами в киоске, а теперь на пенсии, знал еще, что своего дома у него нет и уж давно он живет квартирантом у старухи Хадиджи за семьдесят рублей в месяц.
Старуха Хадиджа иногда говорила: "Хосров-муэллим - ветеран труда, э!... Почему не идет, не просит у государства квартиру?... Бедняга, он такой несчастный, да!..."
Разумеется, если бы Хосров-муэллим получил квартиру, он не давал бы старухе Хадидже семьдесят рублей в месяц (он не давал бы - давал бы другой!), но старуха Хадиджа все равно удивлялась, что он не просит квартиру. Замкнутая жизнь Хосрова-муэллима заставляла задумываться и студента, и временами студенту казалось, что пройдут годы и он сам станет точно таким же, как Хосров-муэллим. Порой студент думал, что хоть и разные они с Хосровом-муэллимом по возрасту, росту, облику, но в этом мире входят в сословие людей с одной судьбой.
... Вчера старуха Хадиджа пожаловалась студенту, что клиентов становится все меньше, у нее осталось много жареных семечек, и она новые жарить не стала, даже внезапно предложила студенту, если он хочет, пусть возьмет горсть семечек, полузгает - за восемь месяцев в первый (и последний!) раз старуха Хадиджа угостила студента семечками. Студент, естественно, отказался, и старуха Хадиджа со всегдашней аккуратностью собрала кулечки один в другой, завязала мешок - одним словом, приготовилась к завтрашнему (то есть сегодняшнему) дню, потом по обыкновению проверила запор на наружной двери, сходила в туалет, вымыла с мылом руки и лицо во дворе под краном и легла в постель (чтобы больше не встать) - и как всегда оставила открытой дверь в свою комнату.
Студент Мурад Илдырымлы тоже лег, укрылся тем самым синеватым одеялом и неожиданно начал думать о человеке, который жил в этой комнате раньше. Мурад Илдырымлы не видел его, но вчера ночью почувствовал что-то удивительно родственное между тем человеком и собой: тот тоже жил среди этих четырех стен, тоже каждый месяц вручал старухе Хадидже семьдесят рублей, ложился на ту же кровать, укрывался, несомненно, тем же синеватым одеялом по ночам, в чем тоже бессмысленно сомневаться, смотрел в тот же потолок, слушал, как капает кран, временами слышал, как плачет во сне Хосров-муэллим... Может быть, и тот бывший квартирант годами искал роман "Муки моего любимого"... Конечно, не было на свете романа с таким названием, но за четыре года в Баку Мурад Илдырымлы понял, что теперь в Азербайджане и вообще во всем Советском Союзе доблесть в том, чтобы прочитать несуществующий роман! Романа "Муки моего любимого" не было, но ты должен был суметь прочесть несуществующий, ненаписанный роман, и студент Мурад Илдырымлы был убежден, что живет в такую эпоху и в такой стране, где, если не сумеешь прочесть ненаписанный роман, твои дела никогда не пойдут на лад...
Студент Мурад Илдырымлы по ночам всегда погружался в пессимистические раздумья об обществе, но вдруг из мрака выныривала какая-то рука и насмешливо крутила пальцем у его виска: эх ты, дурной студент, у каждого в этом мире есть свое место, так было всегда, и так будет всегда - и за тысячу лет до тебя и через тысячу лет после! - но ты столь никудышное и ненужное существо, что сваливаешь вину на страну и время. Напрасно! Тебе подобные во все времена и в любых странах - в тени, прожив жизнь как скот, они смешались с сырой землей, и не было, нет и не будет никакого различия между ними (тобой!) и скотиной.
Рука, иногда возникавшая по ночам перед глазами студента, на прощанье чуть заметно шевелила пальцами... То была не простая рука. То была рука Леонида Ильича Брежнева. Дело в том, что студент четыре года тому назад видел не самого Леонида Ильича Брежнева, а его руку... Тогда студент Мурад Илдырымлы неожиданно, в первую очередь для себя самого, поступил в университет и только что начались занятия. В сентябре 1978 года товарищи Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС К. У. Черненко и вместе с ними кандидат в члены ЦК КПСС, помощник Генерального секретаря ЦК КПСС А. М. Александров, член Центральной ревизионной комиссии ЦК КПСС, первый заместитель заведующего отделом международной информации ЦК КПСС В. М. Фалин, заместитель управляющего делами ЦК КПСС М. Могилевец прибыли в Баку по поводу вручения столице Азербайджана ордена Ленина. Указом Президиума Верховного Совета СССР город Баку за заслуги в революционном движении, установлении и укреплении советской власти в Азербайджане, за большой вклад в победу над фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов, за успехи тружеников города в хозяйственном и культурном строительстве был награжден орденом Ленина, и товарищ Л. И. Брежнев лично должен был приколоть к знамени Баку эту высокую награду. Это был второй приезд товарища Л. И. Брежнева в Баку. Первый раз он приезжал в 1970 году, в связи с 50-летием установления советской власти в Азербайджане. Теперь студенты в университете говорили, что товарищ Л. И. Брежнев приедет в Баку третий раз, недавно за большие успехи, завоеванные трудящимися Азербайджанской ССР по претворению в жизнь решений XXV съезда КПСС в развитии народного хозяйства, за досрочное выполнение заданий десятой пятилетки по производству промышленной и сельскохозяйственной продукции Азербайджанская Советская Социалистическая Республика указом Президиума Верховного Совета СССР была награждена орденом Ленина, и будто бы и на этот раз орден Ленина на знамя республики приколет тоже лично товарищ Л. И. Брежнев. Но во время чуть не ежедневных телетрансляций то с одного торжественного заседания, то с другого все видели, что вождь слова выговорить не может. И в таком состоянии вождь приедет в Баку третий раз? В университете студенты говорили, будто Л. И. Брежнев, то есть настоящий Л. И. Брежнев сидит в Кремле, а разъезжает его двойник, и в Баку приедет не он, а двойник.
В общем, все это были пока дела завтрашнего дня, а тогда было 20 сентября 1978 года, и прошло всего двадцать дней, как студент Мурад Илдырымлы приехал с далеких (и прекрасных!) гор, действительно не ведавших об очень многих делах этого мира (правильно говорил милиционер Аскер). Он был бессловесным студентом-первокурсником, ему дали в руки большой транспарант и рано утром вместе с другими студентами отправили на бакинский железнодорожный вокзал. Товарищ Л. И. Брежнев выехал из Москвы поездом, и все газеты сообщили, как товарища Л. И. Брежнева провожали из Москвы в Баку руководители партии и правительства, все поместили фотографии. Генерального секретаря и Председателя Президиума Верховного Совета СССР провожали члены Политбюро ЦК КПСС В. В. Гришин, А. Н. Косыгин, К. Т. Мазуров, А. Я. Пельше, М. А. Суслов, Д. Ф. Устинов, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС П. Н. Демичев, секретари ЦК КПСС И. В. Капитонов, В. И. Долгих, М. В. Зимянин, К. В. Русаков, члены ЦК КПСС Г. С. Павлов, Г. Е. Цуканов, кандидаты в члены ЦК КПСС М. П. Георгадзе, В. С. Папутин, С. К. Цвигун, члены Центральной ревизионной комиссии ЦК КПСС А. И. Блатов, К. М. Боголюбов, Ю. М. Чурбанов, министр дорог И. Г. Павловский, заместитель министра внешней торговли Ю. Л. Брежнев.
Среди студентов университета была такая игра: один из них называл фамилию кого-нибудь из членов, кандидатов в члены Политбюро ЦК КПСС, секретарей ЦК КПСС или заместителей Председателя Совета Министров СССР, и кто точно называл имя, отчество, должность обладателя этой фамилии, тот выигрывал сигарету. Точные ответы давали обычно комсомольские активисты и еще те, у кого не было денег на сигареты (потому-то они и учили имена!), а студент Мурад Илдырымлы комсомольским активистом не был, сигареты не курил, но знал наизусть имена, отчества, фамилии всех руководителей, полно и точно называл их должности, и когда студенты начинали пререкаться (например, Борис Никандрович Пономарев или Борис Николаевич Пономарев?), спор разрешал студент Мурад Илдырымлы.
В то сентябрьское утро бакинский железнодорожный вокзал был заполнен студентами, державшими в руках портреты членов и кандидатов в члены Политбюро ЦК КПСС, лозунги, транспаранты, пионеры были в белых рубашечках с красными галстуками, с цветами, октябрята держали в руках маленькие флажки СССР и Азербайджанской ССР, девушки красовались в национальных костюмах, специально заказанных Министерством культуры Азербайджанской ССР по случаю приезда вождя, держали в руках большие блюда, наполненные пахлавой, шекер-бурой, шербетом, виноградом, инжиром, грушами; милицейские работники и не столь уж молодые комсомольские работники, низовые партийные функционеры с покрасневшими от бессонницы, ночных репетиций на вокзале глазами рьяно бегали туда-сюда... А поезд, который должен был привезти товарища Л. И. Брежнева, все не появлялся.
В то сентябрьское утро бакинский железнодорожный вокзал был заполнен студентами, державшими в руках портреты членов и кандидатов в члены Политбюро ЦК КПСС, лозунги, транспаранты, пионеры были в белых рубашечках с красными галстуками, с цветами, октябрята держали в руках маленькие флажки СССР и Азербайджанской ССР, девушки красовались в национальных костюмах, специально заказанных Министерством культуры Азербайджанской ССР по случаю приезда вождя, держали в руках большие блюда, наполненные пахлавой, шекер-бурой, шербетом, виноградом, инжиром, грушами; милицейские работники и не столь уж молодые комсомольские работники, низовые партийные функционеры с покрасневшими от бессонницы, ночных репетиций на вокзале глазами рьяно бегали туда-сюда... А поезд, который должен был привезти товарища Л. И. Брежнева, все не появлялся.
Было холодно и ветрено, пионеры и октябрята в белых рубашечках, девушки в тонких национальных нарядах так дрожали, что зуб на зуб не попадал, и студент Мурад Илдырымлы ощущал себя в этой гигантской толпе мизерным и ничтожным, как микроб, от стыда за транспарант, который держал в руке, от жалости к девушкам, дрожащим в национальных костюмах. Только-только приехавший тогда с далеких гор и оказавшийся на железнодорожном вокзале в Баку молодой человек будто считал себя виноватым перед красивыми девушками, и то, что девушки дрожали в легких платьицах, задевало достоинство студента, нервировало его.
Казалось, и портреты Л. И. Брежнева, смотрящие с балконов, со стен высоких зданий вокруг вокзала, с транспарантов в руках студентов, школьников, комсомольских работников, в этот момент с нетерпением ждали поезда, и когда взгляд Мурада Илдырымлы время от времени падал на широкие брови вождя, ему казалось, будто он не в реальной жизни, не среди обыкновенных людей, и все эти портреты, лозунги, написанные большими белыми буквами на кусках красного ситца, - "Слава родной Коммунистической партии Советского Союза", "Да здравствует нерушимая дружба народов нашей Родины", "Мы благодарны Леониду Ильичу Брежневу за неустанную бурную деятельность во имя мира на земле, во имя блага советских людей", "Наши беспримерные завоеванные успехи - результат динамичной и целенаправленной организаторской и политической работы Центрального Комитета партии, его Политбюро, неустанной теоретической и практической деятельности Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР, глашатая ленинских принципов руководства и подлинной социалистической демократии, неустанного борца за мир, дорогого Леонида Ильича Брежнева!" - все эти лозунги написаны, начертаны не по распоряжению райкомов Баку и людей привезли на вокзал не райкомы, а все это сделала сама история, и теперь она, история, записывает на ленту какой-то свой этап.
На транспаранте, который держал в руках студент Мурад Илдырым-лы, было написано: "Дорогой Леонид Ильич! Азербайджанские студенты выражают Вам глубокую благодарность и признательность за наше счастье, за подлинно отеческую заботу!", и с течением минут, со сменой часов тяжесть транспаранта нарастала. Комсомольские активисты, низовые партийные работники так же сновали туда-сюда, но былого рвения не чувствовалось.
В это время произошла удивительная встреча: студент оказался лицом к лицу с их сельчанином милиционером Аскером. Милиционер Аскер, в штатском, шагал куда-то, раздвигая людей, и, увидев студента, вздернул брови, остановился: "С праздником тебя!" Студент сначала не понял: "Какой праздник?" - "Как это какой праздник, э? Не видишь, что делается? И нас в гражданские костюмы переодели, чтобы присматривали, вождя охраняли!..." Милиционер Аскер знал, оказывается, что Мурад Илдырымлы принят в вуз, приблизив свое лицо к самому лицу студента, он сказал: "А говорил, у бабушки денег нет? Если денег нет, как же ты в институт поступил?" И милиционер Аскер, укоризненно качая головой, удалился, исчез в толпе.
В полдень поезд, везущий товарища Л. И. Брежнева, наконец-то прибыл. Поезд прибыл! Но, как видно, остановился не совсем там, где его ждали: вагон Л. И. Брежнева ушел несколько вперед. Тогда официальные лица, девушки в национальных костюмах с прекрасными яствами в руках, большой духовой оркестр со своими народными инструментами - все побежали к вагону Л. И. Брежнева, все перемешалось, и стоявший посреди взволнованной толпы, вдалеке от исторического вагона, студент Мурад Илдырымлы не смог увидеть ни Л. И. Брежнева, ни К. У. Черненко, ни сопровождавших их лиц, и студенту казалось, что он смотрит мультфильм, что люди в цветных нарядах и кумачовые транспаранты нарисованы и движутся в сопровождении зурны, играющей на самой высокой ноте. Всеобщая суета и волнение на вокзале не распространялись, однако, на заполнившие все вокруг портреты Л. И. Брежнева, которых после прибытия поезда внезапно стало в сто раз больше, и вождь с портретов сдержанно смотрел из-под широких бровей на историческое событие, совершающееся на бакинском железнодорожном вокзале...
А через два дня-22 сентября 1978 года - студент Мурад Илдырымлы увидел правую руку Л. И. Брежнева.
В тот день студентов рано утром собрали перед университетом по обе стороны Коммунистической улицы, снова дали им в руки портреты членов и кандидатов в члены Политбюро, транспаранты, лозунги. Л. И. Брежнев должен был, проехав здесь, вместе с представителями партийных, советских органов, трудовых коллективов, воинских подразделений направиться на торжественное заседание во Дворец имени Ленина - в Бакинский городской комитет партии и городской Совет народных депутатов для вручения городу Баку высокой награды Родины. Студентам полагалось громко, оптимистично приветствовать вождя, когда он будет проезжать. Каждый выучил приветствия наизусть. Получилось так, что Мурад Илдырымлы оказался на самом краю тротуара, впереди него никого не было. Студент, который смог бы проявить себя наиболее оптимистичным, кто искреннее и истовее других приветствовал бы вождя, мог быть после исторического дня избран членом факультетского (а то и университетского!) бюро ВЛКСМ. То есть его могли вызвать в ректорат или в парткомитет и назначить членом комсомольского бюро комсомола! А это означало, что и все дела в жизни могли пойти у него очень хорошо - в будущем он мог получить направление в Баку, перейти на комсомольскую работу, потом перейти на партийную работу... Значит, хорошо могло быть не только этому человеку, но и всей его родне!
В начале улицы взорвались аплодисменты, и студент Мурад Илдырымлы понял, что недолго осталось стоять в эту ветреную погоду на Коммунистической улице, едет, едет товарищ Л. И. Брежнев. И действительно, в ту же минуту буквально перед носом студента возникли одна за другой черные машины. В самой большой и красивой (величавая машина!) сидел Л. И. Брежнев и, высунув в окошко правую руку, приветствовал трудящихся Баку (то есть студентов, слушателей военных училищ и милиционеров, сменивших формы на гражданскую одежду, комсомольских работников, низовых партийных работников - инструкторов, заведующих отделами райкомов...). Студенту Мураду Илдырымлы не удалось в тот исторический момент разглядеть самого вождя. Но руку вождя он увидел!
Прежде студенту казалось, будто вожди - необыкновенные люди, они не едят, не пьют, не ходят в туалет. А рука вождя была обыкновенной человеческой рукой, как у обыкновенных людей у нее было пять пальцев и ногти на пальцах, она была несколько пухлой и рыхлой, причем, кажется, немного загорела на солнце, она была совершенно голая, безволосая... В то сентябрьское утро Мурад Илдырымлы на мгновение именно такой увидел великую руку, и хотя это было давно, рука вождя время от времени появлялась у студента перед глазами и вчера ночью - в последнюю ночь жизни бедной старухи Хадиджи - появилась опять.
Студенту хотелось заснуть, и рука медленно удалялась во мгле, но внезапно, ухватившись за ярко-алый транспарант, снова оказывалась у него перед глазами, и на красных транспарантах опять писались крупными буквами разнообразные лозунги о нашей счастливой жизни, и как студент ни с (гарался, как ни вертелся с боку на бок, рука вождя и красные транспаранты не покидали его среди ночи. В такие часы студент ненавидел всех людей на земле.
Коран в суре Ниса говорил: "О люди! Если Он захочет, вас заберет, других приведет. Аллах на это способен".
То есть если Аллах пожелает, если сочтет нужным, если будет на то причина, он уничтожит людей, вернее, создаст вместо человека какое-нибудь другое существо, и ночами, когда студент, лежа в постели, ощущал ледяной холод мира, у него возникало безумное желание: хоть бы и исчезли все люди, хоть бы стерлась вся история человечества и возникло бы на земле новое существо...
Порой студент Мурад Илдырымлы ненавидел и сам себя, потому что нельзя же так злобствовать на людей, потому что ведь и сам ты - ничто, и людей хочешь увести в ничто. Сам ты ничего хорошего не достоин, а хочешь много и многого ожидаешь, потому и живешь в муках. В той же суре Корана говорится: "Если вы будете благодарить и веровать, на что Аллаху вас мучить? Аллах ценит благодарность и все знает".