– Запросто! - выпалила мама. - Вот, пожалуйста: «Шковородка шкворчала на печи».
– Класс! - восхитился Алешка и быстренько записал эту волшебную шкворчащую фразу. - А еще слабо? Пап, твоя очередь.
– «Счетовод щелкал на счетах».
– Блеск! А как надо писать: «щитавот» или «щетавот»?
– В словаре посмотри, - посоветовала мама.
Алешка послушно снял с полки словарь, пролистал.
– Тут нет этого слова. Оно, что ли, иностранное?
– А ты на какую букву это слово ищешь? - спросил папа.
– Как на какую? На «ща», конечно.
– Ну-ну… - Папа вздохнул, снова скрылся за газетой и ехидно посоветовал: - Ишчи полутше, щитавот на верблюди.
Алешка послушно записал и эту фразу.
Глава III
Непримиримые террористы
А в школу на следующий день пришел наш молодой участковый и попросил директора собрать всех нас в актовом зале. На профилактическую беседу.
За столом на сцене уселся весь педсостав во главе с директором. Сбоку примостился молодой участковый с бледным от волнения лицом. Мы долго ему аплодировали. Директор встал.
– Тишина в зале! - командирским голосом рявкнул он. - Полное внимание! - Повернулся к участковому: - Приступайте, товарищ лейтенант.
Товарищ лейтенант, преодолевая волнение, встал, подошел к самому краю сцены. Поздравил нас с началом учебного года и пожелал нам успехов в учебе.
Мы ему опять долго аплодировали. До очередного «Тишина в зале!».
А участковому наша реакция понравилась. Это были, наверное, первые аплодисменты в его жизни. Он окончательно справился с волнением и начал толково говорить о безжалостной статистике:
– Безжалостная статистика свидетельствует о том, что после летних каникул, к великому сожалению, в городе намечается рост дорожно-транспортных происшествий с участием детей и подростков. - Тут он вздохнул и заговорил уже нормальным языком: - За время каникул, которые вы проводили за чертой города, вы расслабились, потеряли бдительность, отвыкли от опасностей дорожного движения. - Затем опять пошла безжалостная статистика, уже в местном масштабе: - Дорожная обстановка в нашем районе очень сложная, движение транспорта крайне интенсивное и насыщенное. Два проспекта, автомагистраль в сторону аэропорта, несколько рынков, на которые все время идут потоки грузового автотранспорта. Что делать?
– Перекрыть интенсивные и насыщенные потоки автотранспорта! - радостно подсказал Никишов.
– Закрыть аэропорт! - добавил Сельянов и что-то проглотил.
– Заминировать рынок! - завопил Юраша Козлов.
Директор свирепо сверкнул очами. Участковый улыбнулся.
– Хорошо, - сказал он. - Я напишу рапорт начальству, а вы пока будьте внимательны на улицах города. Будьте дисциплинированны, соблюдайте правила дорожного движения, а также личной безопасности.
И дальше он очень толково рассказал нам об этих самых мерах.
– Все ясно?
Тут Алешка тоже не выдержал, чтобы не схулиганить. И отчеканил:
– Все ясно: трамвай стоящий обходи только спереди, но не сзади?! - Последнее слово для рифмы он произнес с ударением на «и».
Директор сверкнул очами. Участковый улыбнулся:
– А автобус?
– Стоящий автобус обходи только не спереди, а только сзади?! - не растерялся Алешка.
И тоже сорвал аплодисменты.
– Вопросы есть? - спросил товарищ лейтенант.
Погалдели немножко, похихикали. В общем-то, такие беседы для нас редкостью не были - каждый год в сентябре их проводили милиционеры нашего отделения.
– А у меня вопрос есть, - неожиданно сказал участковый. - Даже не вопрос, а просьба. В последнее время на соседней с вашей школой стройке происходят странные события. Иначе как вредительством их назвать нельзя. Вы все время рядом, вы все очень глазастые и наблюдательные граждане. Поэтому я вас прошу: если вдруг заметите что-нибудь необычное, заслуживающее внимания милиции, срочно сообщите мне или прямо дежурному по отделению. Договорились?
– Договорились! - заорали мы всем хором. Нам понравилось, что участковый не стал подозревать нас в этих вредных проделках, а обратился к нам за помощью. Хотя мы и сами ломали головы - кто так настойчиво борется со строительством?
А директор придвинулся к Бонифацию и что-то проговорил ему в ухо. Похоже: «Это называется - пустить козла в огород».
Участковый сообщил нам все свои телефоны и попрощался. Директор поблагодарил его и заверил, что он тоже теперь всегда будет обходить стоящий трамвай «только спереди, но не сзади?!»
– Правда, - добавил он с сожалением, - трамваев у нас в районе нет.
– Зато будет совместная фирма «Кис-кис» по производству чупов и чипов! - выкрикнул Никишов.
Директор открыл было рот, но почему-то вдруг наступил на горло собственной песне. И, честное слово, мне показалось, будто в глазах его неумолимо сверкнуло: «Этому не бывать!»
Да, какие-то странные дела происходят в нашем коллективе. И вокруг него тоже…
Теперь мы ходили в школу, как в цирк. Ареной была строительная площадка. Там все время что-то случалось. Представление такое. Загадочное и непонятное. Будто какой-то фокусник творил вредные чудеса.
Сегодня, например, мы вдруг услышали со стороны стройки приглушенные вопли и стуки. Продолжались они до одиннадцати часов. Пока не приехал прораб. Он обычно приезжал к этому времени - получал с утра указания застройщика. А рабочие копошились на стройке с девяти утра.
Но сегодня они почему-то не копошились на стройке. Вместо этого мы слышали крики и стуки.
– Можно выйти, Игорь Зиновьевич? - спросил Никишов. Ясно - на разведку.
– А что? - обиделся Бонифаций. - Тебя не волнует судьба Анны Карениной? Или очень надо?
– Волнует, но очень надо. - Никишов даже жалостно сморщился, показывая, как ему «очень надо». И выбежал из класса.
Я сидел у окна. Мне хорошо было видно, как Никишов выскочил на школьное крыльцо и, приложив ко лбу ладонь от солнца, что-то рассматривал на стройке.
Вернулся он сразу после звонка на перемену. И радостно сообщил:
– На стройке опять ЧП! Кто-то запер бригаду в вагончике. Они там бушуют, а выйти не могут!
– Вот радость-то, - ядовито заметил Игорь Зиновьевич. - Только низкие души счастливы чужой бедой.
– А я не радуюсь. Я удивляюсь. Какой-то Робин Гуд воюет за справедливость.
– Неуловимый мститель, - покивал Бонифаций.
– Вы его осуждаете? - притворно ахнул Серега. - Непримиримого?
– Естественно. Этим бедным людям на стройке надо работать. Зарабатывать на жизнь. У них семьи, которые надо кормить.
Никишов немного смутился. Но ненадолго. И пробормотал:
– На чужой беде свое счастье не построишь. Вы сами говорили.
– Никишов, ты выше меня на целую голову. Но эта голова…
– Договаривайте, Игорь Зиновьевич, я не обижусь, - вздохнул Никишов. И сделал плаксивое лицо. - Я уже привык.
В одиннадцать часов приехал прораб и выпустил пленников. И пошел к директору. Он скоро у нас тут ночевать будет. Или учиться. У нас многому можно научиться.
Директор и на этот раз отбил нападение. И еще более решительно, чем прежде.
– Первому, которого поймаю, - шумел и грозился прораб, - надеру уши! Второму надаю по…
Тут он запнулся (все-таки школа), а директор подсказал:
– По затылку.
– Пусть будет по затылку, - согласился прораб. - А третьего отведу в милицию.
– Послушайте, - Семен Михалыч постучал ладонью по столу, - у вас уже три охранника. Какие могут быть претензии? Требуйте с них. Они у вас бездельники. Они только курят и пьют пиво. И непристойно выражаются.
– Ваши ребята все время вертятся возле стройки.
– Прогоните.
– Как же! Их прогонишь. - И он здорово передразнил кого-то из ребят писклявым голосом: - «А нам участковый велел! Мы милиции помогаем!»
– Участковый действительно обращался к ним, подтверждаю.
– А я вас предупреждаю! - завопил прораб. - Сегодня мне пригрозили увольнением.
– Послушайте, - директор опять постучал по столу. - У вас навязчивая идея. Нашим стадионом пользовался весь микрорайон. Вокруг футбольного поля даже несколько стариков по утрам друг за другом бегали. Почему вы привязались к моим мальчишкам?
– По-вашему, это старички дурацкие записки с ошибками пишут и технику безошибочно из строя выводят, да?
– Не исключаю, - улыбнулся директор. - Они, вполне возможно, вспомнили свое пионерское детство. Когда их учили не отступать перед трудностями и бороться за справедливость.
– Справедливость… - Прораб не нашел слов и хлопнул дверью.
А наш Лешка в последнее время стал задумчив. Размышлял. Хмурился. Что-то бормотал странное. То впопад, то невпопад. Однажды я от него услышал: «Чужими руками змею не убьешь».
– Какую змею? - спросил я.
– Пословица такая, - объяснил Алешка. - Мудрая, восточная.
Но главное - куда-то время от времени он исчезал.
– Где бегал? - спросила его мама.
– Ветер догонял, - лаконично ответил Алешка. Тоже, наверное, мудрой пословицей. И «расшифровал» ей же: - Искать правду, что ветер догонять.
– Ветер догонял, - лаконично ответил Алешка. Тоже, наверное, мудрой пословицей. И «расшифровал» ей же: - Искать правду, что ветер догонять.
Мама испуганно потрогала его лоб и покачала головой.
– Мой руки и ложись спать.
– Конечно, - отвечал Алешка. - Грязные руки пачкают и лицо.
Опять пословица. И где он их набрался?
А однажды он вдруг отказался от обеда.
– Что с тобой? - тревожно спросила мама. - Ты не заболел? Доконают тебя эти шипящие.
– Я уже обедал. В гостях.
– В каких гостях? - удивилась мама.
– У узбекских таджиков.
Я хмыкнул: «Узбекские таджики!» Хорошо еще, что не индейские чукчи.
– Они меня своим пловом накормили! - Тут Алешка сильно оживился. - Мам, ты тоже здорово плов делаешь. Но неправильно.
– Вот еще! - Похоже, мама немного обиделась. - Я его по книге готовлю.
Тут Алешка заважничал.
– А ты кладешь в него фрукты и овощи? Барбарис и мушмулу? А чтобы плов был золотистым, в него добавляют шафран. Вот!
– Где же я тебе мушмулу с шафраном возьму? - расстроилась мама. - А, кстати, что это за звери?
– Ну… - Тут Алешка немного скис. - Мушмула это, мам, такая штука… Вроде этой… как ее… А шафран - это краска такая, желтая… Поняла?
Мама кивнула.
– А олифу не надо добавлять? - спросила она серьезно. - Или гуашь? А давай, Лень, я вам яичницу на масляной краске буду жарить. Для красоты. Она вся разноцветная будет. Радуга на сковородке.
– Ты у папы спроси, - вывернулся Алешка и тут же выдал: - А плов надо есть руками! Так вкуснее.
– Кишмиш посоветовал? - рассердилась наконец мама.
– Он не кишмиш. Его зовут Абдукарим Абдукадырович. Очень хороший человек. У него на родине двое детей. Черноглазые такие. Он мне их фотографии показывал. И он, мам, все время пословицами говорит. И никогда не ругается.
– Не научился еще, - сказала мама.
– Я тоже, - сказал Алешка. - И не собираюсь.
В общем, выяснилось, что Алешка сильно подружился со строителями и частенько навещает их вагончик, где с аппетитом кушает руками восточный плов с шафраном. И слушает восточные пословицы.
Честно говоря, я до сих пор подозревал, что акции протеста на стройке без Алешки не обходятся. Более того, когда протест принял более решительные формы (в виде губок в выхлопной трубе), Алешка решил разведать - кто этим занимается, чтобы и самому включиться в борьбу. И его дружба с «таджикскими узбеками» - просто расчетливая разведка. Чтобы начался новый этап протеста.
Но, смотрю, что-то в Алешкином отношении к стройке стало меняться. Хотя частенько я видел его за секретными разговорами с Никишовым.
Но дальнейшие события стали развиваться совершенно неожиданно…
Позже я узнал, что разведку Алешка в самом деле проводил. Но совсем другую и совсем с иной целью. Впрочем, все по порядку…
Является Алешка домой. Вежливый такой и послушный. Сразу видно, клянчить что-то у мамы начнет. Он всегда, когда что-нибудь надо выпросить, подлизывается к ней немного. А маме это нравится.
Но оказалось все не так опасно.
– Мам, можно я одного мальчика к нам позову? С приставкой поиграть.
– Конечно, - сказала мама. И тут же уточнила: - Ни в коем случае: у меня сегодня стирка.
– Не понял, - признался Алешка.
– Завтра позови. У меня завтра пироги.
Вот так мы и живем: сегодня - стирка, завтра - пироги.
– А что за мальчик? - спросила мама. - Твой друг?
Алешка как-то странно взглянул на нее. Если бы мама в этот момент была повнимательнее, она бы прочла в его взгляде: «Скорее нет, чем да». Или ей на ум пришла бы восточная поговорка: «Хлопок с огнем не дружат».
– А кто такой, Лех? - спросил я. - Я его знаю? Из нашей школы?
Лешка кивнул.
– Кошкин. Из третьего «А».
– Лёвик? - безмерно удивился я. - Ничего себе!
Алешка пожал плечами.
Этот Лёвик Кошкин - замечательная личность. Его отец работает в правительстве Москвы, важный чиновник. А Лёвик ведет себя так, будто не его отец, а он сам такой чиновник. Он, даже общаясь с учителями, об этом не забывает.
– Зря вы мне двойку поставили, - нудит Лёвик. - Вот мой папа… - Ну, и так далее.
Вообще - противный пацан. Хоть и похож на Карлсона. Толстенький, круглощекий лакомка. И очень любит что-нибудь натворить. Только чужими руками. Чтобы попало не ему, а другим. Он заводной такой. Взбулгачит весь класс, дым коромыслом, парты вверх ногами, на доске какую-нибудь пакость напишет. Их учитель прибежит, как на пожар, - в классе все буйствуют. Всех надо наказывать. Только Лёвик один сидит себе смирненько, пухлые ручки перед собой - весь из себя сплошная дисциплина. Только между пухлых щечек узкие хитрые глазки поблескивают.
Лёвика часто подвозят в школу на большой черной машине. И Лёвик важно выходит из нее и направляется к подъезду, как большой министр. С портфелем. И часто говорит:
– Надоела нам с папой ваша убогая школа. Меня скоро переведут в частную гимназию. Или в колледж.
Поскорей бы уж!
И вот Лешка вдруг задружился с ним. Ох, неспроста!
Когда на следующий день я пришел из школы, дома славно пахло пирогами. И Лёвик был уже тут.
Он ходил по нашей квартире, с любопытством все осматривал и с осуждением говорил:
– А это ваш телевизор? Зачем такой старый? У нас дома три или четыре телека. И домашний кинотеатр. А это ваш холодильник? Зачем такой маленький? У нас дома три холодильника, а нам все равно не хватает…
«Жрете много?» - прочел я в Алешкиных глазах немой вопрос. Но тут вмешалась мама и усадила нас пить чай с пирогами.
Лёвик уминал пирожки, как Карлсон плюшки.
– А у нас дома пирогов не бывает, - бубнил он с набитым ртом. - Мы всякую вкусноту в магазинах берем. В супермаркетах.
– Тебе не нравятся мои пироги? - огорчилась мама.
– Нравятся, - признался Лёвик. - Только они у вас очень маленькие. Вот один раз папа принес с работы торт. Знаете, какой? Он еле в дверь пролез!
– Твой папа? - невинно спросил Алешка.
– Торт! - гордо ответил Лёвик и впихнул в рот очередной пирожок. - Вы знаете, кто мой папа?
– Вся Москва знает, - сказал Алешка.
– А вашего папу? - спросил небрежно Лёвик. - Его знает вся Москва? Он кто?
– Полковник милиции! - сказала мама с гордостью.
– А мой папа говорит, что он главнее всех генералов! - Лёвик отдышался и встал. - Ну, я пошел.
– Что же так скоро? - притворно вздохнула мама.
– Пирожки кончились, - откровенно признался Лёвик. - Я завтра к вам приду.
– А мы пироги не каждый день едим, - намекнула мама.
– А я каждый день ходить к вам не буду.
Огорчил, подумал я. Сейчас зарыдаем.
– Мне его жалко, - сказала мама, когда за Лёвиком закрылась дверь.
– А мне - нет! - жестко сказал Алешка. И добавил по привычке загадочную пословицу: - По сыну судят об отце.
– Тогда… - Мама вопросительно на него взглянула своими красивыми глазами. - Тогда я тебя, Алексей, не понимаю.
– Так надо! - скупо обронил Алешка. - А папе хоть пирожки остались?
Позаботился о нашем бедном полковнике. Которого не знает вся Москва.
– Конечно! - засмеялась мама. - Мы люди предусмотрительные, хоть у нас всего один телевизор.
– Да и тот старый, - усмехнулся Алешка.
А когда за ужином мама положила папе пирожки на тарелку, он шутя возмутился:
– Что так мало? Кто их все поел?
– Лёва Кошкин! - объявил Алешка, хотя, по правде говоря, он от Лёвика в поедании пирожков не отставал.
– Кошкин? - Папа вопросительно поднял бровь. - Знакомая фамилия. - И улыбнулся. - Лев Кошкин - хорошее сочетание.
– Ну и что? - сказала мама. - У нас вахтер - Карп Собакин. И никто не удивляется.
– Лев Мышкин еще есть, - добавил я.
– Это который идиот? - спросил Алешка.
Слышал бы тебя наш Бонифаций!
Глава IV
Темная ночь
С того дня Лёвик Кошкин стал частым гостем в нашем доме. Тем более что мама привезла с работы старый компьютер. Ей его отдали, чтобы так просто не выбрасывать. Но он еще работал. И Алешка им увлекся. Освоил его в один вечер и использовал на всю катушку. Он даже уроки приспособился делать с его помощью.
Мама говорила:
– Я к компьютеру и подойти-то боюсь.
Папа ее утешал:
– Разные поколения. Мы с тобой таблицу умножения зубрили, нам с тобой бабушки на ночь сказки рассказывали, а они (это про нас) в виртуальном мире не только живут, они им еще и управляют.
В общем, Алешка управлялся с компьютером еще лучше, чем мама с мясорубкой. А Лёвик, у которого компьютера почему-то пока не было, проходил у нас «стажировку».
Странная это была дружба. Я видел, что Лешка этого Лёвика терпеть не может, но почему-то терпит. Изо всех сил. Он даже на его нахальные глупости улыбается. Правда, если бы Лёвик был поумнее, он в ответ на эти улыбки быстренько захлопнул бы за собой дверь и никогда бы у нас больше не появлялся.
Но вот однажды я вообще обалдел. Если бы я не знал нашего Лешку, я бы с ним, наверное, после этого полгода не разговаривал!