– Ну, что ты думаешь?
– Он чудесен.
Она сказала правду. Величественный, но не напыщенный дом прекрасно подходил холостому джентльмену с родословной Люка – точнее, фальшивой родословной, вспомнила Эмма.
Они вышли из экипажа, и, пока Люк отдавал распоряжения форейторам, Эмма, опершись на трость, рассматривала окрестности. По одну сторону улицы раскинулся сквер – огромное круглое пятно зелени в центре города. Площадь окружали плотные ряды зданий, в основном жилых домов. Дом Люка, ничем особенным не отличающийся от прочих, стоял в центре ряда.
Парадная дверь дома распахнулась, на пороге появился человек в черных бриджах, сюртуке и галстуке. Не высокий и не низкий, не старый и не молодой. Волосы не совсем черные, но и не каштановые. Уже редеющие на макушке, они прямыми прядями свисали ему на уши – и ни намека на баки, недавно вошедшие в моду.
Он бесстрастно скользнул взглядом по Эмме, перевел его на Люка. Теперь он стоял молча, не отрывая глаз от Люка, заканчивавшего разговаривать с форейторами, которые вскоре кивнули и подошли к экипажу, чтобы выгрузить багаж.
Люк подошел к Эмме и взял ее за руку. Это открытое проявление привязанности в таком публичном месте оказалось для нее неожиданным. Должно быть, он знаком с половиной жителей этой площади. И Эмма не сомневалась, что его-то знают больше, чем половина. Люк был не просто братом герцога Трента, он еще обладал определенной репутацией в городе, причем здесь, в своем доме, он эту репутацию и зарабатывал. Поэтому то, что он держал ее за руку, Эмму по-настоящему удивило и обрадовало. Его прикосновение сейчас здорово ее поддержало.
Он потянул Эмму к дому. Поднимаясь по ступенькам, Эмма слегка хромала, хотя щиколотка с каждым днем болела все меньше.
Мужчина, стоявший в дверях, поклонился.
– Милорд, – сдержанно произнес он.
– Болдуин, – точно так же отозвался Люк и повернулся к Эмме: – Эм, это Болдуин – мой единственный слуга. Болдуин, это миссис Кертис. Относись к ней так же, как ко мне, – как к своей хозяйке и главной во всех вопросах.
Эмма моргнула. Боже праведный! Но лицо Болдуина осталось невозмутимым.
– Да, милорд. Добрый день, миссис Кертис.
Она кивнула и улыбнулась ему. Слуга отошел в сторону, и Люк впустил ее в дом. Они оказались в небольшой прихожей, пол в которой был выложен черной и белой мраморной плиткой. Прямо перед ними начиналась лестница. Люк сразу повел Эмму к ней, кинув на ходу слуге:
– Завтра найми кухарку, хорошо? В основном мы будем есть дома, и я не хочу, чтобы ты перегружал себя работой.
– Да, сэр, – послышался из-за спины сухой голос Болдуина.
– И горничную. Такую, чтобы помогала тебе по дому, но при этом умела прислуживать леди.
– Да, сэр.
– Я бы с удовольствием сам помогал тебе одеваться, – прошептал Люк, лукаво глядя на Эмму, – но горничная может тебе понадобиться и во всем прочем.
У Эммы была горничная еще с подросткового возраста, но за последний год она прекрасно научилась делать все сама.
– Это совсем не обязательно, – сказала она Люку.
– Конечно, обязательно.
И на этом вопрос был закрыт.
Проводя ее по коридору, он показывал на открытые двери.
– Столовая. Думаю, я был там всего один раз, когда купил этот дом. Вот мой кабинет, в нем я провожу больше времени. – Он ухмыльнулся. – Иногда.
Он махнул рукой на проход с аркой в дальнем конце коридора. За аркой Эмма увидела небольшой столик и окно с квадратными панелями.
– Это комната для завтраков, а кухня там, внизу. – И показал на лестницу в коротком коридоре справа.
Повернулся, и они снова стали подниматься по лестнице. На следующем этаже Люк показал ей гостиную, выходившую на Кавендиш-сквер, а потом отвел в спальню.
– Мы будем спать здесь. Но пока… Как ты думаешь, не заставить ли Болдуина раздобыть нам какой-нибудь еды?
Эмма улыбнулась:
– Отличная мысль. А что там, наверху? – Она показала на еще один лестничный пролет.
– Наверху три дополнительные спальни для гостей, а на чердаке комнаты для слуг.
Они спустились вниз и уселись за стол в трапезной. Болдуин подал исключительно простой обед, состоявший из говядины, тушенной с яблоками, и бутылки вина. Но почему-то этот обед показался Эмме самым превосходным за целую вечность. Может быть, потому, что она в первый раз за несколько недель ела не гостиничную еду.
После обеда они обсудили планы по розыску Роджера Мортона. Решили, что завтра отправятся в Сохо и выяснят, нет ли там кого-нибудь, кто знает, где он сейчас живет. Если ничего не получится, в воскресенье сходят в церковь и поищут там его сестру и ее ирландского мужа. Сегодня был только вторник, так что придется несколько дней подождать.
– А что, если мы его не найдем? – прошептала Эмма. – Лондон такой огромный, и вполне возможно, мы не сможем…
– Мы найдем его, Эмма, – пообещал Люк.
Она надеялась, что он не ошибается.
На следующий день они отправились в Сохо и расспрашивали там всех, кто казался постоянным обитателем Сохо: и мальчика, продававшего «Таймс» на углу Оксфорд-стрит и Дин-стрит, и торговку апельсинами на Фрит-стрит, и продавца книг на Сохо-сквер.
Их описание Роджера Мортона не особенно помогало – каштановые волосы, карие глаза, средний рост и никаких особых примет, или шрамов, или еще чего-нибудь подобного. Такое описание подходило многим людям, хоть Генри Кертису, хоть одному из младших братьев Люка.
Они спрашивали и про его сестру, и про ее мужа, но могли сообщить только, что муж – рыжеволосый ирландец с именем, начинающимся на О. В ответ на них смотрели с насмешкой и напоминали, что каждый десятый обитатель Сохо – рыжеволосый ирландец.
В конце концов Эмма начала тревожиться, что они никогда не отыщут Мортона.
Люк, однако, был преисполнен оптимизма.
– Впереди у нас воскресенье, – успокаивал он. – Мы найдем эту сестру и ее мужа в церкви.
Эмма не была в этом так уверена, но все же кивнула. Все равно ничего не поделаешь, придется ждать воскресенья.
Бóльшую часть четверга они провели в постели. Днем познакомились с новой кухаркой и отправились на Бонд-стрит за покупками. На этом настоял Люк, потому что за время путешествия в Эдинбург оба платья Эммы истрепались, а на подолах появились отвратительные темные пятна. Бархатные ленты на полутраурном платье расползались, а муслин выглядел не лучшим образом еще когда она собиралась в дорогу, а теперь его было стыдно надеть.
Разумеется, денег на новые наряды у Эммы не было, и она решительно не желала принимать благотворительность Люка, но, будучи практичной, понимала, что невозможно расхаживать по Лондону в одной сорочке, поэтому стиснула зубы и позволила купить себе два готовых платья, причем оба куда лучшего качества, чем те, что она выбрала бы сама.
В пятницу с визитом их посетили герцог и герцогиня Трент. Эмма и Люк еще лежали в постели, когда Болдуин постучал в дверь. Как обычно, его лишенный эмоций голос звучал совершенно невозмутимо:
– Сэр? Пришли герцог и герцогиня. Вы дома?
Люк отпрянул от Эммы – он как раз покрывал чувственными поцелуями ее обнаженное тело. Эмма уставилась на него безумными глазами – герцог Трент находится в доме Люка, а на ней ни клочка одежды!
Люк закатил глаза.
– Хорошо, Болдуин, – раздраженно ответил он. – Проводи их в гостиную и предложи что-нибудь освежающее и всякую такую ерунду.
– Да, сэр, – бесстрастно промолвил Болдуин, и они услышали его удаляющиеся шаги.
Люк недовольно проворчал:
– До чего же мой братец любит являться в такую несусветную рань!
– Уже десять часов, – напомнила Эмма.
– Слишком рано для визитов.
Сердито вздохнув, Люк откатился от нее, встал и направился в гардеробную. Эмма поднялась медленнее, остро ощущая, что гостиная находится сразу за стеной. Она, голая, стоит здесь, а герцог и герцогиня Трент сидят в каких-то десяти футах от нее.
С помощью новой горничной Эмма торопливо надела одно из новых простых муслиновых платьев. Люк пошел здороваться с братом, а Делейни занялась спутанными волосами Эммы, укротила их и уложила в тугой узел у основания шеи.
Эмма сделала глубокий вдох, глядя на себя в зеркало. Щеки пылали – то ли от внимания, оказанного ей Люком всего несколько минут назад, то ли потому, что она просто нервничала из-за грядущей встречи с герцогом Трентом.
Сейчас она познакомится с герцогом Трентом во плоти. Джейн обзавидуется – и остальное женское население Британии тоже.
Она встала, разгладила юбки, расправила плечи, вышла из спальни и похромала к соседней двери, опираясь на трость.
– А вот и она, – тепло произнес Люк, когда Эмма открыла дверь в гостиную.
Он подошел к ней, взял за руку и обнял за талию, давая возможность опереться на него. Эмма снова удивилась такому яркому проявлению его симпатии. Что подумают герцог и герцогиня?
Он подошел к ней, взял за руку и обнял за талию, давая возможность опереться на него. Эмма снова удивилась такому яркому проявлению его симпатии. Что подумают герцог и герцогиня?
Когда она вошла, герцог встал. Волосы у него были немного темнее, чем у Люка, но рост и сложение у обоих одинаково. Зато глаза зеленые, а у Люка – голубые.
Его жена стояла рядом – скромная и серьезная, на дюйм-другой ниже Эммы, изящного сложения, с черными волосами и бледной кожей. Судя по слегка выпирающему животу – беременная. Серо-голубые глаза поразили Эмму своей добротой, и еще до того, как герцогиня произнесла хоть слово, Эмма поняла, что та ей очень нравится.
– Эмма, это мой брат Трент и его жена Сара. – Люк приподнял ее руку. – А это… Эмма.
Ну, нельзя было назвать это обычной процедурой представления. Причем ни много ни мало – герцогу.
Эмма с трудом сглотнула ком в горле, но оба ей улыбались.
– Как славно с вами познакомиться, – сказала герцогиня. – Вы в самом деле не против, если я буду звать вас Эммой? – Она метнула вопросительный взгляд на Люка. – Лорд Люк любит вести себя неформально, но вдруг вы предпочитаете другое имя?
– О нет, – ответила Эмма. – Эмма прекрасно подойдет. Просто чудесно. Мало кто называет меня так, но для меня честь, если это будете вы, ваша светлость.
Герцогиня улыбнулась:
– В таком случае вы просто обязаны называть меня Сарой.
– Спасибо, – сказала довольная Эмма и взглянула на герцога, в зеленых глазах которого плясали веселые искорки.
Веселье – это намного, намного лучше, чем неодобрение. А неодобрения вполне можно было ожидать, если учитывать, что Люк по-прежнему крепко держал ее за руку, и герцог то и дело кидал взгляды на их сплетенные пальцы. Этот их жест в свете посчитали бы неподобающим. Во всяком случае, по мнению многих. Очевидно, семейство Хокинзов спокойнее относится к вопросам приличия.
– Мы услышали, что ты вернулся в город, – объяснила Люку Сара, – поэтому сразу и пришли.
Люк улыбнулся Саре и настороженно посмотрел на брата:
– Удалось узнать что-нибудь о герцогине?
Герцог покачал головой.
– Нет. А тебе? Я слышал, ты ездил на север.
Люк вскинул бровь.
– Где это ты слышал?
Герцог пожал плечами.
– У меня свои источники.
– Ты что, следишь за мной? – Во вроде бы спокойном голосе Люка послышались нотки ярости, и каждый мускул в теле Эммы напрягся.
Герцог снова пожал плечами.
– Уже нет. Я отозвал своего человека, когда ты добрался до Бристоля.
Эмма буквально почувствовала, как в Люке закипает праведный гнев. Казалось, что в комнате стало на десять градусов теплее. Она сильно сжала его ладонь.
– Зачем? – вспыхнул Люк.
Вперед шагнула Сара.
– Мы хотели убедиться, что с вами ничего не случится, милорд.
– Сара, сколько раз я просил не называть меня так?
Та нахмурилась.
– Не помню. Один? Простите, я забыла.
Люк сделал глубокий вдох.
– Теперь ты моя сестра. Это ты тоже забыла?
– Иногда, – она слегка покраснела, – и вправду забываю.
– Называй меня просто Люк, – попросил он строго.
– Постараюсь запомнить. – Сара мягко улыбнулась ему, снимая напряжение, и этим понравилась Эмме еще сильнее.
Герцог откашлялся.
– В любом случае, когда ты доехал до Бристоля, я отозвал сыщика обратно в Лондон, где он так ничего и не нашел. Я надеялся, что тебе повезло больше.
– Тот человек со шрамами. Это же он, верно? – спросил Люк, скрипнув зубами.
Герцог неопределенно пожал плечами.
Люк с досадой посмотрел на Эмму, которая ободряюще ему кивнула, и медленно выдохнул, вроде бы сразу расслабившись. Затем показал на кресла в коричневую и белую полоску, расставленные вокруг низкого стола у камина.
– Садись, Трент. Разговор потребует нескольких минут.
Все расселись, причем Люк, как истинный джентльмен, помог Эмме устроиться в кресле и поставил в стороне ее трость. Когда Болдуин принес освежающие напитки, Люк посмотрел на Эмму и поднял бровь.
– История начинается с тебя, Эм, так что, наверное, тебе и рассказывать.
Эмма прикусила губу, но кивнула. И рассказала им все, начиная со злополучного ухаживания Кертиса, короткого замужества и последующей смерти Генри. Рассказала о пропавшем состоянии отца, о своем открытии, касающемся связи между Колином Макмилланом, Роджером Мортоном и своим покойным супругом. Рассказала о том, как услышала, что лорд Лукас Хокинз приехал в Бристоль и расспрашивает о человеке по имени Роджер Мортон. А под конец упомянула о том, как познакомилась с Люком в бристольском отеле и попросила взять ее с собой на поиски Мортона в обмен на информацию, которая могла бы к нему привести.
Дальше повествование повел Люк:
– Мы нашли Макмиллана в Эдинбурге.
И герцог, и герцогиня подались вперед, забыв о чае, принесенном Болдуином.
– И что он вам рассказал? – спросил герцог.
– Похоже, что его соглашение с Мортоном было заключено официально. Он ссудил Мортону деньги на пивоваренное предприятие, которым тот занялся вместе с мужем Эммы. Но Мортон вовремя не выплатил заем, и Макмиллан потерял терпение. Он пригрозил, что примет законные меры, и тогда Мортон… – Люк осекся и посмотрел на Эмму.
– Убил моего мужа, – негромко закончила она. – Украл состояние моего отца и вернул долг Макмиллану.
– Пока мы не знаем, что он сделал с остальными деньгами, – добавил Люк.
– А где он сейчас? – спросила герцогиня.
– Мистер Макмиллан считает, что Мортон в Лондоне, – ответила Эмма.
– Его сестра с мужем живут где-то в Сохо или рядом, – пояснил Люк. – Поэтому мы предположили, что и Мортон живет там же. Вчера мы туда ходили, но ничего не добились. Дело в том, что в его внешности, похоже, нет никаких отличительных черт.
– В воскресенье мы собираемся посетить церковную службу. Надеемся, что его сестра туда придет, – добавила Эмма.
Сара сцепила на коленях руки.
– Мне кажется, вы очень далеко продвинулись в поисках герцогини. – Она оптимистично улыбнулась. – Думаю, скоро мы все узнаем.
– Надеюсь, – сказал герцог.
– И я, – отозвался Люк.
Они на мгновение сцепились взглядами, но почти сразу же отвели глаза.
Эмма внезапно задумалась: каким образом Люк и герцог проявляют свою братскую любовь? У нее самой с Джейн очень нежные отношения, но ведь мужчины совсем другие. По едва заметным признакам, словам, выражениям лица она ясно видела, что эти братья очень привязаны друг к другу, но при этом ощущают какую-то неловкость.
– Моя помощь в воскресенье нужна? – спросил герцог.
– Нет! – почти крикнул Люк и уже тише добавил: – Нет, Трент. Позволь мне самому сделать это, хорошо?
– Конечно, – согласился герцог. – Но если потребуется хоть какая-то помощь…
– Не потребуется, – отрезал Люк.
Герцог поджал губы. Эмма заметила, что то же самое сделал и Люк. Пусть они братья только наполовину, но ведут себя одинаково.
Герцог взглянул на Сару.
– Через час мне нужно быть в парламенте. Я отвезу тебя к Эзме – знаю, что у вас на сегодня есть какие-то планы. – И снова повернулся к Люку: – Если что-нибудь узнаешь, сразу свяжись со мной.
Люк стиснул зубы.
– Да, сэр.
Герцог возвел глаза к небесам.
– Хватит уже глупить! Пойдем, любовь моя. – Он протянул жене руку и помог ей подняться с кресла.
Она мило улыбнулась Эмме, и ту поразила странность всего происходящего. Незнакомые люди в карете где-то посреди Нортумберленда смотрели на нее, как на вавилонскую блудницу. А эта женщина – герцогиня, и она наверняка понимает, что Эмма спит с ее деверем, но улыбается ей искренне и сердечно.
– Надеюсь, у нас будет возможность скоро увидеться, – сказала Эмме Сара.
– Я тоже, – от всей души ответила Эмма.
Герцог вел себя более сдержанно.
– Люк, – сказал он. Затем слегка наклонил голову, глядя на Эмму. – Миссис Кертис.
Очевидно, запомнил ее имя, пока она рассказывала. Ничего удивительного: Эмма видела, с каким жадным вниманием он слушал.
Она присела в реверансе.
– Ваша светлость.
Трент предложил руку герцогине, и они удалились.
Как только дверь за ними закрылась, Эмма выдохнула. Она и не замечала, что задерживает дыхание. Значит, вот они какие, герцог Трент и его герцогиня. Она толком не знала, что и думать, но эта пара ей, кажется, понравилась. В особенности потому, что они не кинулись сразу же осуждать. Эмма бросила взгляд на Люка и обнаружила, что он напряженно смотрит на нее.
– Ну? – спросил он.
Эмма не совсем поняла, чего он от нее ждет, поэтому просто пожала плечами.
– Они показались мне… славными.
Его брови взлетели.