— Попытайтесь убедить меня, мистер Друри.
— Я знаю, что вы мне не верите, но моя жена вам скажет, мой дядя скажет, что я говорю правду. Я всегда езжу во Флагфорд по вторникам, чтобы забрать заказанные женой овощи. Понимаете, там на Кластервелл-роуд есть теплица. Туда надо попасть не позже половины шестого, иначе они закроются. Но в тот вторник у нас было много работы, и я опоздал. Я пытался уйти в пять, но вышел позже на четверть часа. Когда я доехал до Спеллманов, там уже никого не было. Я обошел теплицу и позвал, но они уже уехали.
— Значит, вы поехали домой без овощей?
— Нет. То есть да, но не сразу. День был тяжелый, меня достало, что все закрыто, так что я пошел в «Лебедя» и взял себе выпить. Меня обслуживала какая-то девушка. Я никогда ее прежде не видел. Послушайте, а можно не рассказывать об этом моей жене? Я все-таки методист. Член церкви. Я не должен пить.
Барден даже поперхнулся. Тут убийство расследуют, а он тревожится о своей выпитой украдкой пинте!
— Вы поехали во Флагфорд по главной помфретской дороге?
Да. Я проезжал мимо того самого леса, где ее нашли. — Друри встал и пошарил по каминной полке в поисках сигарет. Не нашел. — Но я ни разу не останавливался. Я поехал прямиком во Флагфорд. Я торопился забрать заказ… Поймите, старший инспектор, я бы не причинил зла Минне. Она была милой. Она мне нравилась. Я бы ничего подобного не сделал, я вообще никого не могу убить!
— Кто, кроме вас, еще называл ее Минной?
— Только этот самый Дун и я, насколько мне известно. Она никогда не называла мне его настоящего имени. Мне казалось, что она как-то даже стыдится его. Бог знает, почему. Он был богат и умен. Она сказала мне, что он умен. — Друри взял себя в руки и воинственно посмотрел на них. — Она предпочла меня.
Внезапно он встал и уставился на изуродованный им стул. Среди грязных тарелок стояла наполовину пустая молочная бутылка с желтыми комками свернувшегося молока, прилипшими к краю. Друри вылил молоко в чашку и выпил ее, пролив лужицу на блюдечко.
— Я бы на вашем месте сел, — сказал Вексфорд.
Он вышел в прихожую и знаком подозвал Бардена. Они стояли плечом к плечу в узком коридоре. Ковер истрепался из-за кухонной двери, и кто-то из детишек Друри исписал обои синим мелком.
— Сгоняйте в «Лебедь», Майк, — сказал Вексфорд. Ему показалось, что он слышит звук отодвигаемого стула, и, вспомнив о французском окне, он быстро оглянулся. Но Друри по-прежнему сидел за столом, закрыв лицо руками.
Стены были тонкими, и он слышал голос Бардена в передней комнате, затем послышался тихий звонок телефона, когда трубка легла на место. Послышался звук шагов Бардена, он вошел в прихожую и остановился. Воцарилась полная тишина, и Вексфорд выскользнул из двери, глядя на Друри сквозь щелку.
Барден стоял у парадной двери. На стене в футе от узкой лестницы была настенная вешалка, зигзагообразное сооружение с кричащими цветными гвоздиками вместо крючков. На двух висели мужская спортивная куртка и детский пластиковый плащ, а на ближайшем к лестнице — прозрачная розовая нейлоновая накидка.
— С нее отпечатков не снимешь, — сказал Вексфорд. — Позвоните еще раз, Майк. Мне нужна помощь. Брайант и Гейтс должны уже прийти. — Он снял накидку, за три шага пересек микроскопическую прихожую и показал свою находку хозяину дома. — Где вы ее взяли, мистер Друри?
— Наверное, это моей жены, — сказал мужчина. С внезапной решительностью он сварливо добавил: — Не ваше дело!
— Миссис Парсонс купила такую же утром во вторник. — Лицо Друри снова смялось в болезненном отчаянии. — Я прошу у вас разрешения на обыск вашего дома, Друри. Не думайте, я могу получить ордер, просто это займет чуть дольше времени.
Казалось, Друри готов заплакать.
— Да делайте, что хотите, — сказал он. — Вы не дадите мне сигарету? Я оставил свои на кухне.
— Инспектор Барден принесет их, когда закончит звонить, — сказал Вексфорд.
Они начали обыск, и через полчаса к ним присоединились Гейтс и Брайант. Затем Вексфорд приказал Бардену связаться с дядей Друри в Помфрете, теплицей Спеллмана и менеджером супермаркета.
— Та девушка из «Лебедя» сегодня не работает, — сказал Барден, — но она живет во Флагфорде по адресу Кросс-роуд, коттедж номер три. Телефона нет. Зовут Джейн Типпинг.
— Я пошлю Мартина прямо туда. Попытайся выбить из Друри телефон, по которому мы можем найти его жену. Если она уехала недалеко — скажем, не в Брайтон или Истборн, — вы сможете ее застать вечером дома. Когда я тут все перерою, отправлюсь еще раз переговорить с миссис Куодрент. Она призналась, что была «на дружеской ноге» с миссис Парсонс, — практически единственная из всех, если не считать нашего приятеля в соседней комнате.
Барден туго натянул розовую накидку, пробуя ее на прочность.
— Вы действительно считаете, что он и есть Дун? — с недоверчивостью спросил он.
Вексфорд продолжал выдвигать ящики, рыться среди мешанины цветных карандашей, фотокарточек, катушек ниток, обрывков бумаги, покрытых детскими каракулями. Миссис Друри аккуратной хозяйкой не была, и повсюду — в шкафчиках и ящиках — царил хаос.
— Не знаю, — сказал он. — Иногда кажется так, но остается дикое количество невыясненных вопросов. Ну не совпадает это с моим представлением, Майк, а поскольку на представления мы полагаться не можем…
Он просмотрел все книги в доме — их было всего-то два-три десятка, — но больше ничего от Дуна к Минне не нашел. Здесь не держали викторианской поэзии, и из романов, кроме «Портрета Дориана Грея», были лишь триллеры в мягких обложках.
На крючке возле кухонного шкафа Брайант нашел связку ключей. Один был от замка парадной двери, второй от сейфа в спальной Друри, еще два от дверей в столовой и передних комнат, а пятый — от гаража. Ключи от машины Друри находились в кармане его пиджака на вешалке, и ключ от черного хода торчал в замке. Вексфорд, в поисках всяких кошельков, нашел всего один, пластиковый бело-зеленый в форме кошачьей мордочки. Он был пуст, а внутри был ярлычок с надписью «Сьюзен Мэри Друри». Дочь Друри взяла свои сбережения с собою на море.
На чердак можно было попасть через люк в потолке над лестницей. Вексфорд послал Брайанта взять у Друри в гараже стремянку и обследовать чердак. Гейтса он оставил внизу с хозяином дома, а сам пошел к своей машине. По дороге взял пробу пыли с колес голубого «Форда».
Начал сеять мелкий дождик. Было десять вечера, и для середины лета было темновато. «Если Друри убил ее в половине шестого, — подумал он, — было бы еще совсем светло; слишком рано, чтобы потребовалось зажигать спичку. Это должна была быть та самая спичка, которую они нашли. Изо всех улик спичка — наименее весомая! И почему она не заплатила за свои газеты? Как она провела те долгие часы после того, как вышла из дома, до встречи с Дуном? Но Друри был ужасно напуган…»
Вексфорд тоже заметил его сходство с Рональдом Парсонсом. Было бы уместно предположить, утверждал он, что именно такой тип мужчины привлекал Маргарет Парсонс, и в мужья она выбрала его потому, что он напоминал ей прежнего возлюбленного.
Старший инспектор включил фары, нажал на кнопку «дворников» и тронулся в сторону Кингсмаркхэма.
Глава 12
О, где ты, та, что посмотрела на меня
Ночными черными глазами Птолемеев?
Сэр Эдвин Арнольд. Паре египетских туфель[29]Ночью дом казался зловещим. В свете фар автомобиля Вексфорда грубый серый гранит поблескивал, и листья цеплявшейся за него нецветущей глицинии выделялись на его фоне мертвенной желтоватой зеленью. У Куодрентов кто-то был в гостях. Вексфорд припарковался рядом с черным «Даймлером» и поднялся по ступеням к парадной двери. Он несколько раз нажал кнопку звонка, затем дверь бесшумно открылась, почти оскорбительно медленно. На пороге стоял сам Куодрент.
Для ужина с Хелен Миссал он надевал пиджачную пару; дома же, с женой и гостями, снизошел до смокинга. Куодрент не выглядел вульгарно никакого эксцентричного жилета, никакого флирта с темно-синим цветом. Смокинг был безупречно-черным, рубашка — Вексфорд сам порой любил по возможности ввернуть цитату «как иней на вороньем оперенье»[30].
Адвокат не сказал ничего, просто смотрел сквозь Вексфорда на темный сад. В нем было какое-то высокомерное величие, которое не могли развеять даже гобелены, обрамлявшие его фигуру. Затем, поскольку этот человек был, в конце концов, всего лишь провинциальным юристом, Вексфорд резко сказал:
— Я хотел бы еще раз поговорить с вашей женой, мистер Куодрент.
— В такое время?
Старший инспектор посмотрел на часы, и в то же время Куодрент приподнял манжету — серебряная цепочка и оникс блеснули в рассеянном свете, — поднял бровь, глянув на платиновый квадратный циферблат на запястье и сказал:
— Это очень неудобно. — Он не шевельнулся, чтобы дать Вексфорду пройти. — Моя жена не слишком крепкая женщина, а у нас сейчас ужинают тесть с тещей…
«Старик Роджерс и его хозяйка из Помфрет-холла», — подумал Вексфорд. Он стоял флегматично, не улыбаясь.
— Что ж, хорошо, — сказал Куодрент, — только побыстрее, пожалуйста.
В холле у него за спиной возникло какое-то движение. Коричневое платье, прядь кофейного цвета на мгновение появились на фоне вышитого дерева на гобелене, а затем гувернантка миссис Куодрент исчезла.
— Пройдите в библиотеку. — Адвокат проводил полицейского в комнату, обставленную голубыми кожаными креслами. — Я не предлагаю вам выпить, поскольку вы на службе. — Он явно пытался унизить Вексфорда. Затем улыбнулся своей кошачьей улыбкой. — Прошу прощения, я приведу жену.
Медленно, грациозно, словно в танце, он повернулся, на мгновение застыл и затворил за собою дверь, оставив Вексфорда в закрытой комнате.
Значит, он не позволит ему испортить семейный ужин, подумал Вексфорд. Нервничает, но жестко, как свойственно людям его типа, держит под контролем какой-то смутный страх.
Ожидая миссис Куодрент, старший инспектор рассматривал книги. Их тут были сотни и сотни, полка за полкой по всем стенам. Полно викторианской поэзии и викторианских романов, но не меньше поэзии XVII и XVIII веков. Вексфорд пожал плечами. Кингсмаркхэм окружен такими домами, бастионами изобилия, с библиотеками, полными книг…
Фабия Куодрент появилась почти беззвучно. Ее длинное платье было черного цвета — такого, который полностью поглощает свет. Лицо ее было веселым, немного возбужденным, и она живо приветствовала полицейского:
— И снова здравствуйте, главный инспектор.
— Я не задержу вас, миссис Куодрент.
— Присядете?
— Благодарю вас. Всего минутку.
Он смотрел, как она садится, складывает руки на коленях. Бриллиант на ее левой руке горел в темном гнезде между ее колен.
— Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что помните, о Дадли Друри.
— Ну, это был мой последний год в школе, — сказала она. — Маргарет рассказала мне, что у нее завелся мальчик — видимо, первый. Не знаю. Это было всего двенадцать лет назад, главный инспектор, но подростками мы были не такими, как нынешние. Никто не придавал значения тому, что в восемнадцать лет у тебя не было парня. Понимаете? — Она говорила четко и медленно, словно ребенку. Что-то в ее манерах злило Вексфорда, и он подумал — приходилось ли ей в жизни хоть когда-то спешить, есть на бегу или догонять поезд? — Это было немного необычно, возможно, но не странно, это не было что-то из ряда вон выходящее. Маргарет не знакомила меня со своим приятелем, но я запомнила его имя, потому, что оно было похоже на Друри-Лейн, и я никогда не слышала прежде такой фамилии.
Вексфорд попытался сдержать свое нетерпение.
— Что она вам рассказывала о нем, миссис Куодрент?
— Очень немного. — Фабия, помолчав, посмотрела на полицейского, словно не хотела выдавать человека, оказавшегося в опасности. — Только одно. Она говорила, что он очень ревнив, прямо фанатик какой-то.
— Понятно.
— Он не хотел, чтобы у нее были другие друзья. У меня было такое впечатление, что он очень эмоционален и ревнив.
«Вряд ли вам знакомы эти чувства, — подумал Вексфорд. — Или все же знакомы?» Он припомнил измены Куодрента и снова задумался. Ее голос, необычно резкий и строгий, прервал его размышления.
— Он был очень обеспокоен тем, что она возвращается в Лондон. Она сказала, что он находится в жутком состоянии, что не может жить без нее. Ну, вы представляете.
— Но он был знаком с нею всего несколько недель.
— Я просто передаю вам ее слова, старший инспектор. — Фабия улыбнулась, словно ее, Друри и Маргарет Годфри разделяла огромная дистанция — световые годы и бесконечность космоса. — Ей было вроде бы все равно. Маргарет не была эмоциональной.
В коридоре раздались тихие шаги, и дверь за спиной у Вексфорда открылась.
— А, это ты, — сказала Фабия Куодрент. Мы с главным инспектором разговаривали о подростковой любви. Об издержках духа и стыда растрате[31].
«Но тут говорится не о юношеской любви», — думал Вексфорд, пытаясь опознать цитату. Это больше походило на то, что сегодня днем промелькнуло на лице Хелен Миссал.
— Всего лишь один маленький вопрос, миссис Куодрент, — сказал он. — Похоже, миссис Парсонс очень интересовалась викторианской поэзией в те два года, что жила во Флагфорде. Мне интересно, не стояло ли за этим что-нибудь важное?
— Ничего зловещего, если вы имеете в виду это, — сказала она. — Поэзия девятнадцатого века входила в программу углубленного изучения английского языка в пятьдесят первом году. Мне кажется, сейчас это называется уровень «А».
И тут Куодрент сделал странную вещь. Пройдя между Вексфордом и женой, он снял с полки какую-то книгу. Взял ее, не раздумывая. Вексфорду показалось, что он мог бы сделать это вслепую или в полной темноте.
— О Дуглас, — сказала миссис Куодрент, — ну зачем это!
— Смотрите.
Вексфорд посмотрел и прочел на узорчатом формуляре, засунутом за обложку: «Фабии Роджерс за значительные успехи в старших классах школы, 1951».
По своей работе он ко всему привык и обычно за словом в карман не лез, но сейчас ему не хватало слов, чтобы выразить ту гордость, что возникла на мрачном лице Куодрента и растерянность на лице его жены.
— Я пойду, — сказал он, наконец резко засунул книгу на место и взял жену под руку. Она легко положила пальцы на его рукав. Они вдруг показались очень близкими, но, несмотря ни на что, это была какая-то странная, холодная близость. «Брат и сестра, — подумал Вексфорд. — Птолемей и Клеопатра».
— Доброй ночи, миссис Куодрент. Вы очень помогли мне. Прошу прощения, что потревожил вас… — Вексфорд снова посмотрел на часы, — в такой час, — сказал он, наслаждаясь злостью Куодрента.
— Ничего страшного, старший инспектор, — рассмеялась Фабия с некоторым укором, уверенно, как будто и вправду была счастливой женой при преданном муже.
Супруги вместе проводили его. Куодрент снова стал любезным и вежливым, но рука, на которой лежали пальцы его жены, была сжата в кулак так сильно, что на фоне смуглой кожи выделялись побелевшие костяшки.
У стены полицейского участка стоял велосипед с корзинкой, практичными фонарями и сумкой для инструментов. Вексфорд вошел в прихожую и почти столкнулся с пухлой блондинкой в кожаной куртке поверх юбки в складку.
— Прошу прощения.
— Ничего, — сказала она. — Кости целы. Полагаю, вы не он, не тот самый старший инспектор?
Сержант за столом еле заметно ухмыльнулся, скрыл ухмылку за кашлем и прикрыл рот рукой.
— Я старший инспектор Вексфорд, — сказал Вексфорд. — Чем могу помочь?
Женщина нашарила что-то у себя в наплечной сумке.
— Вообще-то, — сказала она, — это я вроде как собираюсь помочь вам. Один из ваших парней приходил ко мне в коттедж…
Мисс Кларк, — сказал Вексфорд, — может, пойдем ко мне в кабинет?
В нем непостижимым образом вспыхнула надежда. Видимо, потому, что кто-то добровольно пришел к нему. Но надежда снова угасла, когда он увидел, что она держит в руке. Это была всего лишь фотография.
— Я нашла ее, — сказала она, — среди прочего мусора. Если вы ищете людей, связанных с Маргарет, то это может пригодиться.
Это был увеличенный снимок. На нем были с десяток девушек, стоявших в два ряда, и это явно была неофициальная фотография.
— Снимала Ди, — сказала мисс Кларк. — То есть тогдашняя Ди Стивенс. Лучшие ученицы шестого класса. — Она посмотрела на него и состроила такую гримасу, словно боялась, что, принеся ему этот снимок, сделала какую-то глупость. — Можете оставить его себе.
Вексфорд сунул фото в карман, намереваясь изучить его попозже, хотя сомневался, что теперь оно ему понадобится.
Провожая мисс Кларк, он встретился с сержантом Мартином, возвращавшимся после разговора с директором супермаркета. Они не записывали, сколько розовых накидок продали за неделю, у них было только общее количество проданных накидок всех цветов. Партия поступила в понедельник, и к вечеру субботы были проданы двадцать шесть накидок. Директор думал, что примерно двадцать пять процентов накидок в партии были розовыми, и грубо прикинул, что таких было продано штук шесть.
Вексфорд отправил Мартина во Флагфорд разыскать Джанет Типпинг. Затем он набрал номер Друри. Ответил Барден. В доме они не нашли ничего. Миссис Друри была у сестры в Гастингсе, но у той не было телефона.
— Придется Мартину туда съездить, — сказал Вексфорд. — Нам без тебя не обойтись. Что сказал Спеллман?
— Во вторник они закрылись ровно в пять тридцать. Друри забрал заказ жены в среду.