— Во вторник они закрылись ровно в пять тридцать. Друри забрал заказ жены в среду.
— Зачем она вообще покупает овощи? Он же растит их в огороде сам.
— Заказ был на помидоры, огурцы и кабачок, сэр.
— Разве это овощи? Это же фрукты… Кстати, об огороде, я намерен организовать вам кое-какое освещение, чтобы можно было копать. Я вспомнил о ключе и кошельке, а Друри мог закопать их среди картошки.
Когда Вексфорд вернулся в Спарта-гроув, он застал Дадли Друри в совершенно жалком состоянии. Тот расхаживал взад-вперед, но колени у него подгибались.
— Ему было плохо, сэр, — сказал Гейтс.
— Вот беда-то, — сказал Вексфорд. — Я что, врач, по-вашему?
Обыск дома был закончен, и теперь тут было куда опрятнее, чем до его начала. Когда привезли освещение, Брайант и Гейтс стали раскапывать грядки с картошкой. Бледный Друри смотрел из окна кухни, как они лопатами поднимают и переворачивают комья земли. Этот человек, подумал Вексфорд, однажды сказал, что ему не жить без Маргарет Парсонс. Неужели он действительно считал, что не сможет пережить, если ей будет обладать другой?
— Я хотел бы, чтобы вы сейчас поехали со мной в участок, Друри.
— Вы намерены меня арестовать?
— Я просто хочу задать вам еще несколько вопросов, — сказал Вексфорд. — Просто несколько вопросов.
Тем временем Барден приехал в Помфрет, разбудил хозяина скобяного магазина и спросил насчет алиби его племянника.
— Дад всегда по вторникам уходит рано, — проворчал тот. — С каждой неделей все раньше. Скорее, в пять, чем в четверть шестого.
— То есть, вы хотите сказать, что он ушел в прошлый вторник примерно в пять?
— Да нет, я бы не сказал. В десять-пятнадцать минут шестого. Я был занят в магазине. Дад вошел и сказал: «Дядя, я ухожу». Чего ради мне было проверять, ушел он или нет?
— Так это было в десять или пятнадцать минут шестого?
— Могло быть и двадцать.
По-прежнему шел мелкий дождь. Шоссе было черным и липко блестело. Что бы там мисс Суитинг ни видела днем, сейчас и дорожка, и лес были пусты. Ветки деревьев колыхались на ветру. Барден сбросил скорость, думая, как странно, что этот ничем не примечательный уголок вдруг стал зловещим и мрачным из-за того, что здесь случилось убийство, сделался точкой притяжения для любопытных глаз и достопримечательностью, которую, возможно, в течение многих лет будет посещать половина приезжих. С нынешнего дня в путеводителе по местным ужасам флагфордский замок уступит первое место лесу Прюэтта.
Он встретился с Мартином во дворе полицейского участка. Джанет Типпинг не смогли найти. Обычно вечером в субботу она уезжала со своим парнем, и ее мать с видом агрессивного равнодушия сказала Мартину, что для нее было обычным делом вернуться в час или два ночи. Коттедж был грязен, мать — неряха. Она не знала, где ее дочь, а когда ее попросили подумать, сказала, что Джанет с приятелем наверняка уехали погонять на мотоцикле на побережье.
Барден постучал в дверь кабинета Вексфорда, и главный инспектор крикнул, чтобы он входил.
Друри и Вексфорд сидели лицом друг к другу.
— Давайте снова вернемся к вечеру вторника, — сказал старший инспектор.
Барден неслышно сел в один из стальных стульев с шерстяной обивкой. Часы на стене между картотекой, где до сих пор лежали книги Дуна, и картой Кингсмаркхэма показывали без десяти двенадцать.
— Я вышел из магазина в четверть шестого и поехал прямо во Флагфорд. Когда я приехал к Спеллману, там уже было закрыто, потому я обошел дом и заглянул в теплицы. Я пару раз позвал, но все уже ушли. Но я же вам уже рассказывал…
— Хорошо, Друри, — спокойно сказал Вексфорд. — Скажем, у меня плохая память.
Голос Друри стал очень высоким и натянутым. Он достал платок и отер лоб.
— Я пару раз обошел место, чтобы посмотреть, вдруг они там где-нибудь оставили заказ, но было пусто. — Он прокашлялся. — Я немного досадовал, поскольку жена хотела приготовить овощи к чаю. Я медленно проехал через деревню, поскольку думал, что вдруг увижу мистера Спеллмана и попрошу его отдать мне заказ, но я его не увидел.
Вы не встретили кого-нибудь знакомого, кто знал вас, пока вы жили во Флагфорде?
— Каких-то детишек видел, — сказал Друри. — Не знаю, чьих. Слушайте, я же рассказывал вам, что было дальше. Я поехал в «Лебедь», и та девушка обслужила меня…
— Что вы заказали?
— Полпинты горького. — Он покраснел.
«Интересно, — подумал Барден, — врет или действительно стыдится, что нарушил правила своей церкви?»
— Там было пусто. Я покашлял, и через некоторое время из-за стойки появилась девушка. Я заказал ей горького пива и расплатился. Она должна меня помнить.
— Не беспокойтесь, мы ее расспросим.
— Она не осталась в баре. Я сидел один. Когда допил пиво, поехал опять к Спеллману, чтобы посмотреть, не появился ли кто. Никого не нашел и поехал домой. — Друри вскочил и вцепился в край стола. Бумаги Вексфорда поехали по столу, и телефонная трубка задребезжала. — Послушайте! — вскричал он. — Я уже говорил вам. Я бы и пальцем не тронул Маргарет!
— Сядьте, — сказал Вексфорд, и Друри съежился и снова сел; лицо его дергалось. — Вы ведь ревновали ее, верно? — Он говорил понимающе, неофициально. — Вы не хотели, чтобы она гуляла с кем-то, кроме вас.
— Это неправда. — Он пытался кричать, но голос его не слушался. — Маргарет была просто моей приятельницей. Я не понимаю, что вы имеете в виду под ревностью. Конечно, мне не хотелось, чтобы она гуляла с другими, пока мы были вместе.
— Вы были ее любовником, Друри?
— Нет. — Он снова покраснел — от оскорбления. — Вы не имеете права задавать мне такие вопросы. Мне было всего восемнадцать лет.
— Вы делали ей много подарков, верно? Дарили много книг?
— Это Дун дарил ей те книги, не я. Она порвала с Дуном, когда стала гулять со мною. Я никогда ей ничего не дарил. Я не мог себе этого позволить.
— Где находится магазин Фойла, Друри?
— В Лондоне. Это книжный.
— Вы когда-нибудь покупали там что-нибудь в подарок Маргарет Годфри?
— Я уже сказал вам — я никогда не дарил ей никаких книг.
— А «Портрет Дориана Грея»? Эту книгу вы ей не отдали. Почему вы оставили ее себе? Вы думали, что это ее шокирует?
— Я уже давал вам образец моего почерка, — тупо сказал Друри.
— Почерк сильно меняется за двенадцать лет. Расскажите мне об этой книге.
— Я уже рассказывал. Мы были в коттедже ее тетки, и книгу ей доставили в бандероли. Она открыла ее и, увидев, от кого она, сказала, что я могу ее взять.
В конце концов, полицейские оставили его наедине с сержантом и вместе вышли из кабинета.
— Я послал образец почерка Друри тому графологу на Сент-Мэри-роуд, — сказал Вексфорд. — Но печатные буквы, да еще двенадцать лет прошло!.. Такое впечатление, что у этого самого Дуна был некрасивый или слишком неразборчивый почерк, потому он и писал печатными буквами. Друри пишет очень округло и четко. Мне кажется, что ему приходится мало писать, и почерк его так и не стал взрослым.
— Он единственный из всех, кого мы допрашивали, называл миссис Парсонс Минной, — заметил Барден, — и он знает о Дуне. У него в доме была та самая накидка, и хотя она может быть одной из тех остальных пяти раскупленных, но ведь могла принадлежать и миссис Парсонс. Если он ушел из магазина дяди в десять или даже пятнадцать минут шестого, то мог оказаться в лесу у фермы Прюэтта в двадцать минут шестого, а к тому времени коровы Байсаута уже там часа полтора стояли.
Телефоны молчали уже долго, необычно долго для оживленного полицейского участка. Что с тем звонком, которого они ждали с самого ланча? Вексфорд словно бы прочел его мысли.
— Вот-вот должны позвонить из Колорадо, — сказал он. — У нас разница в семь часов, так что, положим, если миссис Катц весь день отсутствовала дома, сейчас она должна вернуться. Здесь половина первого, значит, на западе США где-то между шестью и семью. У миссис Катц малолетние дети. Как понимаю, весь день ее не было дома, и до нее не могли дозвониться. Но она должна уже вернуться, и я надеюсь, что скоро нам позвонят.
Когда зазвонил телефон, Барден аж подскочил. Он схватил трубку и протянул ее Вексфорду. Как только тот заговорил, Барден сразу понял, что снова мимо.
— Да, — сказал Вексфорд. — Да, спасибо большое. Я понимаю. Ничего не поделаешь… Да, спокойной ночи. — Он повернулся к Бардену. — Это был Игэм, графолог. Он говорит, что Друри мог бы написать эти послания. Конечно, печатными буквами писали, чтобы скрыть почерк, но он говорит, что послания очень зрелые для юноши восемнадцати лет, и если они принадлежат Друри, то он ожидал бы куда большего развития, чем показывает предоставленный ему образец нынешнего почерка Друри… Более того, есть еще одно в его пользу. Я взял образец почвы с его шин, и хотя они еще не закончили, ребята из лаборатории твердо уверены, что машина не стояла в грязи на той проселочной дороге. В моей пробе в основном пыль и песок. Давайте выпьем чаю, Майк.
Барден показал большим пальцем на дверь.
— Ему тоже чаю, сэр?
— Господи, конечно, — сказал Вексфорд. — Сколько раз мне вам повторять? Мы же не в Мексике.
Глава 13
Я иногда горда, а иногда мягка,
Я вспоминаю иногда былое…
Кристина Россетти. Надменная[32]Маргарет Годфри была одной из пяти девочек, сидевших на каменной скамейке. Она находилась посередине. Стоявшие сзади положили руки на плечи сидевших. Вексфорд насчитал двенадцать лиц. Снимок Дайаны Стивенс был очень четким и резким, и сходство, даже после стольких лет, было хорошо видно. Старший инспектор восстановил в памяти лицо, которое увидел на сырой земле, затем с вновь пробудившимся любопытством уставился на это, освещенное солнцем. Остальные улыбались, но лицо Маргарет Годфри было равнодушно-спокойным. Очень высокий белый лоб, большие бесстрастные глаза. Губы ее были сомкнуты в чуть заметной улыбке, и она смотрела в камеру, как Джоконда с картины Леонардо.
Какая-то тайна сквозила в ее безмятежных чертах. Эта девушка, подумал Вексфорд, выглядит так, будто имела опыт, глубины которого большинство ее подруг не постигнут никогда, и он отразился в ней не страданием и не стыдом, а просто надменным спокойствием.
Школьный сарафан был здесь не к месту. Ей пошло бы платье с глухим воротом и пышными рукавами. Волосы, тогда мягкие, не были завиты и не торчали во все стороны, как потом. Они касались ее щек и лежали на голове двумя сияющими волнами. Вексфорд посмотрел на молчаливого Друри, который сидел в пяти ярдах от него. Затем, еще раз прикрыв снимок руками, долго рассматривал лица. Когда Барден вошел, он все еще смотрел на снимок, и чай его остыл.
Было почти три часа.
— Мисс Типпинг здесь, — сказал Барден.
Вексфорд вернулся из солнечного сада на фотографии, прикрыв снимок папкой:
— Пусть войдет.
Джанет Типпинг была пухленькой жизнерадостной девушкой с пучком покрытых лаком волос над глупеньким и настороженным личиком.
Когда она увидела Друри, ее лицо, пустое и недоуменное, не изменилось.
— Ну, я не могу сказать, — протянула она. — То есть давно дело было.
«Не двенадцать же лет назад, — подумал Барден, — всего четыре дня прошло».
— Может, я и обслуживала его. То есть я сотням клиентов пиво наливаю, горькое… — Друри круглыми глазами уставился на нее, словно пытаясь вселить в ее тупое, усталое сознание узнавание. Слушайте, — сказала она, — я не хочу, чтобы кого-нибудь из-за меня повесили. — Она подошла поближе, уставилась на него, как смотрят в музее на какое-нибудь уродство, затем отошла, покачав головой.
— Вы должны помнить меня! — вскричал Друри. — Вы должны вспомнить! Я все сделаю, дам вам, что угодно, только вспомните. Вы не понимаете, что это для меня значит…
— Ой, я вас умоляю, — сказала девушка, испугавшись. — Я уже напрягла мозги, но не могу вспомнить. — Она посмотрела на Вексфорда и сказала: — Я могу идти?
Телефон зазвонил, когда Барден выпроводил Типпинг. Он взял трубку и передал ее Вексфорду.
— Да… да, конечно, привезите, — сказал Вексфорд. — Это Мартин, — сказал он Бардену, выйдя из кабинета. — Миссис Друри сказала, что купила накидку днем в понедельник.
— Но это же не обязательно означает… — начал Барден.
— Нет. И Друри приехал во вторник после половины седьмого. Она помнит, поскольку ждала свои помидоры. Она хотела приготовить салат к чаю. Если этот парень не душил все это время миссис Парсонс, Майк, то он чертовски долго пил. И для невиновного он не помнит себя от страха.
— Это не обязательно означает… — повторил Барден.
— Знаю, знаю. Миссис Парсонс любила слабых мужчин, не так ли?
— Полагаю, в огороде вы ничего не нашли, сэр?
— Пять гвоздей, примерно центнер битых кирпичей и игрушечный «Роллс-Ройс», — сказал Вексфорд. — Он должен быть нам благодарен — по осени перекапывать не придется. — Полицейский замолк и добавил: — Если он еще будет жить здесь осенью.
Они вернулись в кабинет. Друри сидел совершенно неподвижно, его лицо жирно блестело и было бледным, как очищенный орех.
— Долго же вы пили, Друри, — сказал Вексфорд. — Вернулись домой только в половине седьмого…
Друри промямлил, едва двигая губами:
— Я хотел забрать заказ. Я бродил вокруг. Около шести большое движение. Я не привык пить, и я боялся садиться за руль. Я хотел дождаться мистера Спеллмана.
«Полпинты — и он боялся сесть за руль?» — подумал Барден.
— Когда вы возобновили отношения с миссис Парсонс?
— Я уже сказал вам, что не было никаких отношений. Я двенадцать лет не видел ее. Я ехал по Хай-стрит и остановился поговорить с нею…
— Вы ведь ревновали ее к мистеру Парсонсу?
— Я никогда его не видел.
— Вы стали бы ревновать к любому, за кого вышла бы миссис Парсонс. Вам не обязательно было встречаться с ним. Полагаю, вы встречались с миссис Парсонс, катали ее в машине; ей это надоело, и она пригрозила рассказать все вашей жене.
— Спросите мою жену, спросите ее! Она скажет вам, что я никогда ей не изменял! Мы счастливы в браке!
— Ваша жена уже едет сюда, Друри. Мы спросим ее.
Друри вскакивал при каждом телефонном звонке. Теперь, когда после долгого перерыва телефон снова зазвонил, мужчина вздрогнул и застонал. Вексфорд, который много часов сидел как на углях, только кивнул Бардену.
— Я вынесу его в другую комнату, — сказал он.
Брайант быстро покрывал лист паутиной стенографических иероглифов. Вексфорд уже поговорил с шефом полиции из Колорадо и теперь, стоя за спиной Брайанта, слышал только неразборчивую глухую тягучую речь и видел, как на лист ложится путаная стенограмма.
К четырем ее расшифровали. Хотя лицо Вексфорда оставалось флегматичным, когда тот читал письмо, Барден увидел на нем скрытое возбуждение. Мертвые слова, равнодушно отпечатанные на официальной бумаге, казалось, еще сохраняют силу жизни, хлопотливой жизни женщины в провинциальном болоте. Здесь, в глубине ночи, среди казенной мебели и зеленых стальных картотек, миссис Парсонс на мгновение — одно краткое мгновение за все время расследования — восстала из мертвых и стала живым человеком. В ее словах не было драматизма, только шепот маленькой трагедии; но из-за постигшей ее судьбы ее письмо было зловещим документом, единственным записанным фрагментом ее внутренней жизни.
Дорогая Нэн, — читал Вексфорд, — представляю, как ты удивишься, увидев мой новый адрес. Да, мы вернулись сюда и живем прямо рядом со школой и всего в нескольких милях от нашего старого милого коттеджа. Нам пришлось продать тетин дом, я на этом потеряла много денег, так что когда Рону подвернулась возможность получить работу здесь, мы подумали, что это решение наших проблем. Говорят, что за городом жить дешевле, но пока мы этого еще не ощутили.
На самом деле, мне очень нравилось жить во Флагфорде. Только ты одна знаешь, что отталкивало меня — Дун. Поверь мне, Нэн, мне было по-настоящему страшно, так что ты понимаешь, что я не слишком обрадовалась, когда через пару недель после переезда мы случайно столкнулись. Хотя я уже намного старше, я до сих пор испытываю страх и отвращение. Я сказала, что лучше оставить все в прошлом, но Дун ведь не отвяжется. Однако я должна признаться, что довольно приятно прокатиться несколько раз в комфортабельной машине и поужинать в отеле.
Поверь, Нэн, это всегда было только дружбой. Когда Дун и я были моложе, я действительно не думала, что наши отношения могут перерасти в что-то другое. По крайней мере, с моей стороны. Естественно, сама мысль об этом была мне омерзительна. Дун просит только чистой дружбы, но даже это вызывает у меня гадливость. Значит, ты хочешь купить еще одну новую машину? Хотелось бы мне, чтобы мы могли себе это позволить, но пока это за пределами наших мечтаний. Я очень огорчилась, узнав, что Ким подцепила ветрянку чуть ли не сразу после кори. Дети приносят не только радости, но и заботы. Однако вряд ли нам с Роном суждено их испытать, поскольку за два года брака у меня даже намека на беременность не было.
Но все же счастливый брак, как у нас, может быть и бездетным. Возможно, просто «зелен виноград», как говорится… Как бы то ни было, мы все-таки счастливы, и Рон сейчас гораздо спокойнее, чем в городе. Я никогда не смогу понять, Нэн, почему такие люди, как Дун, не могут быть довольны тем, что имеют, и продолжают требовать невозможного.
Ладно, пора кончать. Это действительно довольно большой дом, хотя не со всеми удобствами, как говорится! Передавай привет от меня Уилу и детишкам. Привет от Рона.
С любовью, Мэг
Счастливый брак? Может ли быть счастливым брак, качающийся на волнах обмана и вранья? Барден положил письмо, затем снова взял его и перечитал. Вексфорд рассказал ему о беседе с шефом полиции, и лицо инспектора немного просветлело.