К дому шла Маша, несла сумку - возвращалась из магазина. Толю она не видела.
- Почему вы не кидаетесь наперерез? - спросила его Иллария.
- Зачем? Недавно я плакался, что от меня ушла жена и жизнь кончена. Теперь она не верит, что я позабыл про жену и жизнь только начинается! Я сам в это не верю, но это так!
- Она тоже замужем?
- Маша Мешкова выйдет замуж только за меня! - торжественно объявил Толя. - Несмотря на то, что ее отец меня терпеть не может. Что с вами? быстро спросил Толя, увидев, что Иллария пошатнулась.
- Ничего особенного, наверное, у меня начинается воспаление легких, не обращайте внимания! - Иллария выдержала паузу и с усилием спросила: - А как к вам относится... жена... этого отца?
- А он холостяк! - со злостью ответил Толя. - Самый тяжелый случай. Вся жизнь в дочери, и все, кто посягнет на дочь, - его враги!
- Я была почти уверена, что у него нет жены! - Иллария встала со скамейки и выпрямилась. - Пожалуйста, проводите меня до подъезда, у меня ноги сами не идут.
Толя послушно встал и взял Илларию под руку.
Когда они подошли к подъезду, Иллария попросила:
- Теперь откройте мне дверь, оказывается, у меня нет никаких сил!
Толя, толком не понимая происходящего, открыл дверь и впустил Илларию.
Иллария обернулась и сказала ему:
- Спасибо вам за компанию и за печенье!
Потом Иллария стояла на лестничной площадке пятого этажа и не решалась позвонить в дверь. Неизвестно, сколько бы так стояла Иллария, если бы не отворилась дверь соседней квартиры и оттуда не вышла женщина и, увидев Илларию, недоуменно не спросила:
- Вы ждете кого-нибудь?
- Да, - ответила Иллария.
Но видя, что женщина не двигается с места и с подозрением смотрит на нее, Иллария поправилась:
- То есть нет! Я сюда. - и позвонила в двадцатую квартиру.
Дверь отворила Маша.
- Виктор Михайлович дома? - неожиданно громко спросила Иллария.
- Нет, он в командировке, - ответила Маша.
- Тем лучше, это очень хорошо, что он в командировке! - сказала Иллария и вошла в квартиру.
Маша смотрела на нее с явным недоумением.
Надо было что-то говорить, и Иллария сказала:
- Здравствуйте, я знакомая Виктора Михайловича. Он когда вернется?
- Обещал сегодня, жду! - ответила Маша. - Может, вы пройдете в комнату? На вас лица нет!
- А куда же оно подевалось мое лицо? - Иллария прошла в комнату и опустилась на стул. - Я узнала ваш номер телефона, но оказалось, что вам недавно переменили номер и в справочном еще нет сведений.
- Вы запишите наш новый телефон! - предложила Маша.
- Пожалуй, не стоит, - покачала головой Иллария, - и приходить не стоило! Вы лучше не говорите отцу, что я здесь была.
Маша улыбнулась.
- Как я ему скажу, когда не знаю, кто вы!
- Я Иллария Павловна. С вашим отцом мы познакомились в Древнегорске.
- Тогда я про вас знаю.
Иллария испугалась.
- Если знаете плохое, лучше мне не передавайте!
Он вам звонил, - улыбнулась Маша, - но не застал, вас выселили из гостиницы.
- Вы уверены, что он звонил именно мне?
- Конечно, он звонил в Древнегорск!
- Похоже, что мне! - Иллария побледнела и встала. - Нет, наверное, мне, даже наверняка мне, ну безусловно мне! Извините, это слишком сильное потрясение!
И ушла.
Иллария остановилась возле лифта, лифт был занят, горела красная лампочка. Иллария не стала ждать и начала спускаться по лестнице.
А мимо нее в кабине лифта проехал Мешков, который возвращался домой после командировки.
Он открыл ключом дверь, снял в коридоре плащ, повесил его на вешалку, положил портфель и вошел в комнату.
- Здорово, Маня! - он поцеловал дочь в щеку.
- Ну что? Ты ее встретил? - спросила Маша.
- Кого? - не понял Мешков.
- Илларию Павловну, она только что ушла?
- Иллария Павловна была здесь? - поразился Мешков. - Как она меня разыскала?
Раздался звонок в дверь.
- Наверное, она что-нибудь забыла, - сказал Мешков, улыбнулся и, продолжая улыбаться, пошел открывать.
В двери стоял Толя.
- С приездом! - сказал он Мешкову.
Тот рванул с вешалки плащ, оттолкнул Толю и, на ходу надевая плащ, кинулся вниз по лестнице.
- Ты не боишься, что я в этом промозглом дворе умру? - Толя обращался к Маше. - Почему ты не зовешь меня в дом?
- Потому что ты мне не нужен! - ответила Маша.
- Это обидно слышать, - искренне сказал Толя, - неужели нельзя мне найти какое-нибудь применение? Любое применение!
- Применение? - повторила Маша. - В этом что-то есть... Кажется, меня осенило... Поди-ка в овощной магазин и принеси картошки... Два пакета... Ну, а если картошка крупная, можно три пакета...
Мешков выбежал во двор, завернул за угол и на остановке увидел Илларию. Она садилась в автобус. Мешков успел подбежать и, подняв вверх руки, подхватить Илларию. Он снял ее со ступенек, поставил на тротуар и повернул лицом к себе.
- Здравствуйте, Иллария Павловна! - все-таки он был рад ее видеть.
Иллария дернула плечами, высвобождаясь из рук Мешкова.
- Здравствуйте? Вы не надорвались?
Мешков только улыбнулся:
- Это бы было неправильно, если б я вас прозевал. Пошли обратно. Маня нас покормит.
- Спасибо, не могу, - вежливо отказалась Иллария. - Я ведь забегала на минуточку. У меня срочная работа, и дети заброшены.
- Ерунда! - махнул рукой Мешков.
- Нет, не ерунда! - Иллария обиделась. - Совсем даже не ерунда! До свидания! Вон, кажется, автобус идет. Тем, что я к вам пришла, я уже уронила свое достоинство.
- Чем вы его уронили? - изумился Мешков.
- Тем, что я вас разыскала. Я все-таки женщина. Вы-то не ходили в справочное бюро!
- Да не мог я пойти в справочное бюро. Я не знаю вашей фамилии! Вернемся ко мне, - снова предложил Мешков, - я прямо с дороги, в поезде сосед всю ночь храпел, я перемучился, я голодный.
- Ну и идите к себе домой, - разрешила Иллария, - я вас не держу!
- А ну вас к аллаху! - разозлился Мешков. - То вы сами приходите, то вас силой не затащишь!
- Вот, теперь я вас узнаю, вы в своем репертуаре! - и, мило улыбнувшись, Иллария быстро вскарабкалась по ступеням подошедшего автобуса.
- Будьте вы неладны! - выругался Мешков и полез вслед за Илларией.
Водитель закрыл двери, автобус номер 105 тронулся с места и покатил по Планетной улице.
Мешков подошел к Илларии, которая уже успела пройти вперед и занять свободное место.
- Возьмите билет! - сказала Иллария. - Я вам не взяла, я не знала, что вас угораздит поехать.
- Ах, да... - Мешков вернулся, взял билет и вновь подошел к Илларии. Куда мы едем?
- Я еду домой. А вы куда - я не знаю, наверное, вы меня провожаете.
- Зря вы мне этот концерт устроили! - сказал Мешков.
Мужчина, который сидел рядом с Илларией, встал, Иллария поджала ноги, мужчина вышел в проход и направился к выходу. Однако Иллария не подвинулась, и поэтому Мешков продолжал стоять.
- Да не мог я узнать ваш адрес. Ну, хорошо, я пришел бы в справочную и сказал: "Мне, пожалуйста, адрес, зовут Иллария Павловна, фамилии не знаю, цвет волос шатеновый". Так, что ли?
- Понятия не имею.
- Что не имею, - передразнил Мешков. - Вы мне толком объясните, как я мог узнать?
- Откуда я знаю, как? - передернула плечами Иллария. - Если б вы хотели, наверняка узнали бы!
- В городе восемь миллионов, - кипятился Мешков. - Да, у вас редкое имя, может, единственное, может, только вас так обозвали...
- Спасибо! - вставила Иллария.
Но Мешков ее не слышал:
- Но по именам, даже по самым дурацким, адресов не сообщают и телефонов тоже! И где вы работаете, я не знаю! А вы вбили себе в голову и бубните - хотели... узнали...
- Вот вы опять на меня кричите! - Иллария встала. - А все уже сошли, и автобус уже стоит на конечной остановке.
Иллария быстро зашагала к выходу. Мешков за ней.
Автобус остановился у стадиона "Динамо", напротив Северной трибуны.
Иллария спрыгнула с подножки на мостовую и пошла назад, пересекая неприметную и неширокую улицу, правда, всю в зелени, которая роскошно именовалась Дворцовой аллеей.
Мешков понуро плелся за Илларией.
- Мне на 42-й троллейбус, - сказала Иллария. - Он останавливается возле моего дома, и не вздумайте меня опять провожать.
Она резко повернулась к Мешкову.
- Виктор Михаилович, ведь вы бы обо мне и не вспомнили, если б я сама к вам не притащилась, я вас, конечно, не обвиняю...
- Неправда! - возразил Мешков. - Я звонил в гостиницу...
- Знаю... Но это потому, что я попросила Лазаренко передать вам про день рождения. Ведь это я за вами бегаю...
- Давайте пойдем в шашлычную, - перебил Мешков. - Тут недалеко!..
- Конечно, вам приятно, - грустно продолжала Иллария, - что есть на свете женщина, которая все время о вас думает, это льстит вашему самолюбию...
- Да бросьте вы ерундить!
Мешков сказал это мягко, снова пытаясь остановить Илларию, но это было бесполезным занятием.
- Сегодня я сделала открытие, вот я вас увидела, и знаете, у меня сердце даже не екнуло!
- Не екнуло? - Мешкову вдруг стало обидно.
- Нет! - Иллария понизила голос. - Значит, это было временное увлечение. Извините, если я вас огорчила. Так что давайте попрощаемся и без адресов, без телефонов.
- Нет! - Иллария понизила голос. - Значит, это было временное увлечение. Извините, если я вас огорчила. Так что давайте попрощаемся и без адресов, без телефонов.
- Бьете меня моими же словами?
- Повторяю ваши слова, учусь! Школа жизни! - Иллария улыбнулась Мешкову, правда, улыбка веселой не вышла, и поднялась в троллейбус.
Мешков смотрел, как троллейбус трогается, затем сквозь заднее стекло увидел Илларию, она помахала ему рукой. Он тоже помахал.
Иллария ехала в троллейбусе и смотрела в окно. И, конечно, мысленно ругала себя за то, что не пошла обедать к Мешкову, сам звал, она не напрашивалась. Он же выбежал из дома и нагнал ее на остановке. Дура круглая дура, треугольная, квадратная - какие еще дуры бывают зигзагообразные? Но, в общем, она правильно поступила, все равно она ему не нужна, все она ему правильно сказала, надо с этим кончать! Нет, надо было пойти обедать... Мысли Илларии прервал раздраженный мужской голос:
- Гражданка, я к вам обращаюсь!
Иллария вздрогнула и подняла голову.
- Это вы ко мне?
- А к кому же!
- Вы кто такой, я вас не знаю! - сказала Иллария.
Пассажиры захихикали, а контролер побагровел.
- Контроль, предъявите билет!
- А у меня нет билета! В автобусе я еще брала билет, - Иллария порылась в кармане. - Не знаю, где он. В троллейбусе мне уже было не до билета. Я заплачу штраф! - Она вынула из кармана кошелек и отдала его контролеру.
- Возьмите, сколько полагается.
Контролер кошелька не взял.
- Сами платите рубль!
- - Как вы думаете, а сколько я должна заплатить, - спросила Иллария, - чтобы наш троллейбус поехал обратно и свернул на Планетную улицу, по которой вообще-то троллейбусы не ходят?
Оставшись один, Мешков стал злиться не столько на Илларию, сколько на самого себя. С какой же стати помчался он ее догонять, она с ним разминулась, и слава богу! Кто его просил проявлять деликатность?! И вот она в ответ, здравствуйте, сразу возгордилась и обхамила его. Прекрасно провел время - прокатался на автобусе, прослушал ее поучения и остался стоять на троллейбусной остановке, очень красиво! И еще помахал ей ручкой, старый болван, вместо того, чтобы повернуться спиной и к ней и к троллейбусу!
Именно в этом состоянии Мешков возвратился домой и на вопрошающий взгляд дочери ответил, придав лицу равнодушное выражение:
- Сплавил ее, от ворот поворот! Какое, в конце концов, мне до нее дело? Никакого мне нет до нее дела! - и в этот момент Виктор Михайлович увидел Толю.
Держа в руках пылесос, Толя стоял посредине комнаты.
Присутствие Толи было спасением.
- Ну? - прогремел Мешков. - Что ты здесь делаешь, голубчик?
- Собираюсь пылесосить квартиру, картошку я уже принес.
- Папа, пожалуйста... - попыталась предотвратить скандал Маша, но безуспешно.
Мешков шагнул к Толе и грозно остановился перед ним.
- Твоя жена сбежала к другому, и поэтому ты переметнулся? Может быть, тебе нужна московская прописка?
Мешков теснил Толю, и тот отступал к стене.
- Папа, умоляю! - это опять была Маша.
- Ваша профессия, Виктор Михайлович, - напомнил Толя, - не наносить увечья, а наоборот, техника безопасности, то есть оберегать чужое здоровье.
- Сейчас я должен обезопасить мою единственную дочь. Поставь пылесос на место и выкатывайся отсюда!
Толя преспокойно уселся в кресло.
- Наверное, вы поссорились с вашей дамой и вымещаете зло на мне!
- Моей дамой? - заревел Мешков и вырвал у Толи из рук пылесос.
Прозвенел звонок.
- Нет у меня никакой дамы! - орал Мешков.
Маша открыла дверь.
Вбежала соседка. Сейчас на ней было модное платье, смешное и вульгарное.
- Я погляжусь в ваше зеркало, - пропела соседка. - Идет ли мне это платье?..
- Сейчас мы очень заняты, - Маша попыталась избавиться от этого визита, но соседка стала вертеться перед зеркалом.
- Что, у вас дома нет своего зеркала? - кинулся к ней Мешков.
- У меня другое освещение! С приездом, Виктор Михайлович! Как мне это идет? Машенька, ваше мнение мне очень дорого. Вы кто? - обратилась она к Толе. - Машенькин друг? Вы каждый день мелькаете во дворе.
- Каждый день? - в ужасе повторил Мешков. - Маша, забери у меня пылесос. Зачем ты мне его дала? Значит, он бывает здесь каждый день...
Снова прозвенел звонок.
- Что это за проходной двор? - Мешков самолично бросился открывать.
В двери стоял пожилой мужчина с заискивающим лицом.
- Копчушки не желаете? Мешков выхватил у продавца корзину, отнес в комнату и водрузил на стол.
- Теперь ты не отвертишься!
- Отдайте корзину! - потребовал продавец. - Вы не имеете права!
- Молчи, мошенник! - Мешков полез в корзину. - Смотрите, вот как обманывают людей среди бела дня в Москве!
Он развернул пакет... в нем лежали копченые рыбешки.
- Машенька, - пропела соседка, - хотите, я дам вам рецепт, как готовить салат из копчушки!
И тут захохотал Толя, за ним засмеялась Маша, захихикал продавец, и, наконец, засмеялся сам Мешков.
В понедельник Мешков шел по длинному коридору строительного треста.
В зале заседаний была распахнута дверь. Мешков через голову женщины, которая сидела при входе, заглянул внутрь и отыскал глазами глянцевую лысину Лазаренко.
- Вызовите мне, пожалуйста, Лазаренко! - шепотом попросил он женщину.
Женщина нагнулась к соседу и, как при игре в телефон, шепнула ему на ухо: "Лазаренко спрашивают!" Тот нагнулся к следующему и повторил: "Лазаренко спрашивают".
Лазаренко поднялся с места и вышел в коридор.
- Здорово! - сказал Лазаренко Мешкову. - Ты когда приехал?
- В субботу, - ответил Мешков, - и догадайся, кто в этот день у меня был?
- Иллария Павловна! - сказал Лазаренко, как будто Иллария каждый день ходила в гости к Мешкову.
- Значит, ты ее подослал? - с укором вос-кликнул Мешков. - Зачем ты ей дал мой адрес?
Женщина, сидевшая в дверях, обернулась.
- Тсс!..
Лазаренко схватил Мешкова за руку и поволок в коридор.
- Да я ее в глаза не видел!
- А почему ты тогда догадался?
- Про кого же еще ты стал бы мне срочно сообщать.
Мешков улыбнулся:
- Значит, действительно, сама разыскала!
- Молодец!
- А почему она молодец? - передернул, плечами Мешков. - Ну, разыскала...
- Я пошел! - сказал Лазаренко. - Наверное, уже слушается мой вопрос.
Но Мешков загородил ему дорогу.
- Эта история меня выматывает. Ну зачем мне Иллария Павловна? Для чего мне она?
- Если ты не знаешь, то я тем более, - ответил Лазаренко.
- Что мне теперь делать, подскажи!
- Раз так, - насмешливо засмеялся Лазаренко, - позвони ей!
- Не хочу я звонить, и, кроме того, я не знаю ее телефона!
- Узнай! Или не узнавай! - и Лазаренко ушел, оставив Мешкова в полной растерянности.
После работы Мешкова можно было увидеть возле киоска "Справочное бюро".
- Можно ли узнать домашний адрес? Киоскер протянула Мешкову бланк.
- Заполните фамилию, имя, отчество, желательно год рождения, хотя бы приблизительно.
- Я могу заполнить все, кроме фамилии!
Киоскер рассердилась:
- Вы что, сюда пришли шутки шутить?
- У нее имя единственное в своем роде - Иллария! Это вообще не имя, а не поймешь что.
- Нельзя! - киоскер в сердцах захлопнула окошко.
- Это мне повезло, что нельзя! - сказал Мешков закрытому окошку. Теперь моя совесть чиста.
Но он не успел отойти от киоска, как сразу увидел на стенде афишу: "Всероссийская художественная выставка".
Мешкова будто насквозь пронзило. Он остановился, как вкопанный, оторопело поглядел на афишу, прочел адрес выставки и рядом увидел: "Открытие 15 сентября". Мешков опять постучал в окошко и мрачно спросил:
- Какое сегодня число?
Киоскер узнала Мешкова и ехидно ответила:
- За справку платите пять копеек!
Мешков заплатил и получил официальный ответ на фирменном бланке:"Сегодня 6 октября 1976 года".
Снег пошел, ранний октябрьский снег повалил.
Снег пошел, и поэтому в залах художественной выставки свет зажгли днем. От света забликовали стекла на картинах, а толстые лепные багеты заблестели фальшивым бронзовым цветом.
Мешков медленно продвигался по залу. Только все посетители шли от картины к картине, а Мешков от одной рамы к другой, потому что на каждой раме были прикреплены этикетки с фамилией художника, и что самое главное, с его инициалами.
Мешков задирал голову, почти беззвучно ше-велил губами:
- А-Эм., Ве-Ве... И-Эл...
Мешков опускал голову, читал инициалы на картинах в нижнем ряду:
- А-Эм. А-Эм.., Ве-Ве.., Ве-Ве...
И вдруг:
- Овчаренко! - вслух прочел Мешков и тотчас спросил у молодого человека, стоявшего рядом: - Как вы думаете, Овчаренко Те Пэ... мужчина или женщина?
- Понятия не имею.
Мешков пошел разыскивать служительницу. Она дремала на табуретке, в полусне следя за тем, чтобы никто не попортил произведений изобразительного искусства.
- Скажите, пожалуйста, - разбудил ее Мешков, - Овчаренко Тэ Пэ мужчина или женщина?
- А я почем знаю? - открыла глаза служительница.