- Артур, проснись, приехали.
С трудом приоткрыв отяжелевшие от винного сна веки, Артур вылез из машины и, продолжая дремать на ходу, побрел к единственному в доме подъезду.
Переступив порог квартиры, он сразу же направился к излюбленному диванчику, но Олег заставил сначала переодеться в домашние легкие шорты и майку, а только потом отпустил приятеля. Артур пополз до дивана, рухнул и мгновенно отключился, не найдя в себе сил включить уютную, миниатюрную белую видеодвойку, совенком пристроившуюся на настенном кронштейне.
Олег накрыл Артура чистой хрустящей простыней, отнес брюки с рубашкой в комнату и убрал в зеркальный шкаф-купе. Потом снял свой пиджак и убрал туда же.
На автоответчике было с десяток сообщений, в основном деловых, и парочка от бывшей супруги. Как только раздался её резкий голос, Олег поморщился, ослабляя узел галстука. Эта женщина опять что-то требовала...
- Привет, - из своей комнаты неслышно вышла Лиля в длинном шелковом халате, - ты сегодня рано.
- Да, так получилось, забрал Артура, ему что-то не здоровится.
- Он у нас? А что с ним?
- Пока не знаю.
Олег переоделся в светлый легкий спортивный костюм. Женский голос на автоответчике продолжал сыпать угрозами.
- Я не поднимала трубку... как ты и просил.
- Правильно, - вздохнул Олег, тяжело опускаясь в кресло. Лиля примостилась на подлокотнике. Ее миниатюрная, худенькая, почти мальчишеская фигурка, казалась невесомой. - Устал я чего-то...
- Может, поешь?
- Да нет, не голодный. Ты не ходи на кухню, там Артур спит.
- А он к нам на долго?
- Не знаю, видно будет. С ним что-то происходит, я не понимаю, что именно...
- Расскажешь?
- Как-нибудь после. Я бы коньяка выпил.
- Сейчас принесу.
Лиля соскользнула с подлокотника и подошла к небольшому бару. Налив коньяка, она хотела сходить на кухню за лимоном, но Олег отказался, напомнив об Артуре.
Выпив, Олег расслабился и решил рассказать Лиле о произошедшем. Она слушала неторопливую, расслабленную речь уставшего Олега, рассматривая едва зеленые жалюзи, прикрывающие все четыре окна большой комнаты. Особенно Лилю заинтересовало видение Артура, но Олег мало что мог сказать по этому поводу толкового.
- Но, это очень важно, - миндалевидные глаза Лили вспыхнули какой-то неизвестной ранее Олегу силой, смуглые пальцы сжались в кулаки, казалось, толкни её, и она превратится в сиамскую кошку. - Ты даже не представляешь, как это важно!
- О, господи, ну если так уж важно, - страдальчески поморщившись, Олег выбрался из кресла, подошел к платяному шкафу, извлек артуровы брюки, вытащил из кармана пачку сигарет, а из неё листок бумаги. - Вот, он зарисовал свой метрошный кошмар.
Лиля схватила листок, торопливо развернула и жадно уставилась на изображение. Олег же вытянулся на диване, поставив бокал с остатками коньяка на пол.
- И все? - разочаровалась она. - Это все?
- Вроде, да, - глаза Олега закрывались. - Проснется, спроси у него сама.
- Он не ответит, - пробормотала девушка, разглаживая листок, - он же меня терпеть не может.
Олег никак на это не отреагировал, он уже крепко спал. Лиля ещё раз внимательно рассмотрела быстрый, профессиональный набросок небольшой конической мисочки с горкой черных маслин, сложила листок, убрала в сигаретную пачку и положила на журнальный столик. Бесшумно двигаясь, чтобы не разбудить Олега, она извлекла из бара бутылку сухого мартини, наполнила бокал и быстро выпила, будто совершила преступление. Затем пошла на кухню. Приоткрыв дверь, Лиля пару минут рассматривала спящего Артура. Ничего, кроме стойкой неприязни к этому нахальному, самоуверенному самцу её душа не испытывала, а осознание того, что для Олега он всегда будет на первом месте, бесило и подавно. Но, что особенно доводило девушку, так это бесконечные эротические сны с Артуром в главной роли...
Проскользнув в приоткрытую дверь, она подошла к окну и подняла жалюзи. На синеватом вечернем окне расплылось мутное облачко дыхания. В голову опять полезли всякие гнусности, связанные с обжигающе горячим телом, лежащим под простыней. Лиля, почему-то представляла его именно обжигающим...
Артур заворочался, кашлянул пару раз и проснулся.
Который час? - хрипло спросил он.
- Около девяти, - Лиля не обернулась. Зажегся свет. Отражение Артура потянулось, разгоняя кровь в поджаром теле бывшего волейболиста-любителя.
А Олег где?
Спит.
Пожрать бы чего, - Артур полез в холодильник.
- Артур, мне надо тебе кое-что сказать..., - она отошла от окошка и присела на мягкий табурет, снизу вверх глядя на Артура.
На тему? - он извлек половину курицы гриль и сунул поджаристый трупик в микроволновку. Выставив время, он поискал сигареты. Как всегда в среднем ящичке стола теснилось пара блоков "Davidoff", и с десяток одноразовых зажигалок. Закурив, Артур заглушил противную кислятину во рту, но сушь усилилась. Поморщившись, он вытащил из холодильника бутылку "Баварии", и с удовольствием глотнул пива. Все это время Лиля не сводила с него неподвижных маслянистых глаз.
- Ну, что? - прихватив пепельницу, Артур присел на диван, и огляделся в поисках т.в. пульта.
Олег рассказал о том, что с тобой случилось...
Ну и молодец.
Микроволновка трижды звякнула, но Артур не пошевелился, чтобы взять разогретую курицу. Лиля вспорхнула с табурета, достала курицу, ловко разрезала её кухонными ножницами, разложила на тарелке, добавила пару кусочков хлеба и поставила на стол поближе к Артуру. Тот продолжал курить, попивая пиво.
Артур, то, что с тобою приключилось просто невероятно!
Да ну?! - язвительно хмыкнул он.
Послушай меня, - она умоляюще сложила руки на практически незаметной под халатом груди, - просто выслушай! Один раз, только один!
Чего разоралась, Олега разбудишь. Говори, давай, если недолго.
То, что с тобой произошло, не было ни помутнением, ни галлюцинацией. Это был прорыв!
Куда? - Артур отставил пустую бутылку, пересел поближе к столу и принялся за еду.
Работающий телевизор мешал Лиле, но она не решилась его выключить.
- Возможно, в иную реальность, может быть, ты видел какую-то иную планету...
Артур скривился, но рот его был занят курицей, поэтому Лиля торопливо продолжила:
- Москва абсолютно мистический город! В расположении улиц, домов нет ничего случайного, все подчинено тщательно выверенным астрологическим и магическим законам и схемам. А метро вообще страшная вещь! В нем время движется по-разному, события происходят нереальные! А если на схему метро наложить зодиакальную карту...
Артур поперхнулся и закашлялся, жестами показывая Лиле, что нужно открыть холодильник и дать ему ещё пива. Она быстро выполнила его просьбу, и поскорее продолжила:
- ...и разделить на сектора, то можно увидеть, к каким зодиакальным домам относятся те или иные станции...
- Издеваешься, что ли? - откашлялся Артур. - Или за умную хочешь сойти?
- Просто выслушай меня, и делай выводы, какие хочешь!
- Да пошла ты!
- Чего кричим? - раздался сонный голос Олега, через секунду он возник на пороге, жмурясь спросонок.
- Да ничего! - огрызнулся Артур. - Ты бы устроил свою... прекрасную половину куда-нибудь на работу, что ли, а то у неё от скуки крыша едет! И какого черта ты ей вообще все рассказываешь?!
Олег молчал, хлопая заспанными ресницами.
- Лиля, выйди, пожалуйста, - наконец сказал Олег, и девушка мгновенно исчезла.
- Ну, что ты взъелся на нее? - Олег присел за стол, приглаживая русые, хорошо поредевшие на макушке волосы. - Чего вы делите, никак не поделите?
Артур закурил и сделал большой глоток пива.
- Достала она меня уже, твоя восточная газель!
- Не пойму, ты расист или женоненавистник? - Олег включил чайник.
- Я ненавистник только в отношении одной конкретно взятой бабенки.
- Твоя Ира, конечно, не в пример, лучше.
- У меня помимо Иры ещё штук пятнадцать всяких разных.
- А мне одной вполне достаточно. - Олег заварил чай, и накрыл чашку блюдечком. - Скажи, чем она конкретно тебя так раздражает?
- Да всем, - Артур взял пульт и принялся бесцельно переключать каналы. - Она хитрая и скользкая, как просроченная сосиска, и вообще она мне лесбиянку напоминает. Активную.
Олег рассмеялся коротко и беззлобно.
- Что касается бизнеса, тут тебе конечно равных нет, - Артур остановился на музыкальном канале, - а вот как до дамсов дело доходит... да что далеко ходить, твоя бывшая жена всему пример.
- Все ошибаются, - Олег бросил в чашку кусочек сахара и присел за стол. - Лиля совсем другое дело, она устраивает меня во всех отношениях.
- Да уж, эти узкоглазые куда угодно без мыла влезут! Да и фигура у неё пацанячья какая-то.
- А мне не нравится, когда пальцы в складках жира застревают. - Допив чай, Олег сполоснул чашку и убрал в сушку. - И давай договоримся, больше мы эту тему никогда не обсуждаем. Мы никогда с тобой не ссорились, и начинать я не хочу. Договорились?
- Все ошибаются, - Олег бросил в чашку кусочек сахара и присел за стол. - Лиля совсем другое дело, она устраивает меня во всех отношениях.
- Да уж, эти узкоглазые куда угодно без мыла влезут! Да и фигура у неё пацанячья какая-то.
- А мне не нравится, когда пальцы в складках жира застревают. - Допив чай, Олег сполоснул чашку и убрал в сушку. - И давай договоримся, больше мы эту тему никогда не обсуждаем. Мы никогда с тобой не ссорились, и начинать я не хочу. Договорились?
- Нет.
- Как знаешь. Ты у нас останешься или домой поедешь?
Артур остался бы, уж больно не хотело тащиться через всю Москву. От пива он отяжелел, снова потянуло в сон, но злость и, почему-то обида, не давали расслабиться, сказать - да ладно, старик, извини, я наплел черт-те чего, просто настроение собачье, вот и гавкаю не по делу. Без обид, ладно? А потом залезть под душ и рухнуть спать, а утром вместе поехать на работу.
- Да нет, я домой, пожалуй, - Артуру стало противно от самого себя, от невозмутимого, необратимо лысеющего Олега, и от его прилизанной, правильной, удобной пятикомнатной квартиры в стиле "минимализм", с этой тихой узкоглазой гадиной, притаившейся где-то в недрах.
- Как хочешь, - пожал плечами Олег, он вертел в руке сигаретную пачку, - у тебя холодильник небось опять пустой?
- Куплю что-нибудь по дороге, - Артур поднялся с дивана. - Куда ты мои вещи сунул?
- В зале, в большом шкафу.
Пока Артур переодевался, Олег сложил в большой желто-красный целлофановый пакет блок сигарет, замороженную пиццу, пачку пельменей, сыр, колбасу, пару нарезок.
- Ну, я пошел, - раздался голос Артура из прихожей.
- Счастливо, - Олег сунул ему в руки пакет, а в нагрудный карман рубашки тысячу рублей одной бумажкой. - Бери-бери, не выпендривайся.
- Спасибо, мамуля, - хмыкнул Артур, открывая дверь.
- На работу не опаздывай, - по привычке сказал ему вслед Олег.
- Яволь, майн фюрер, - донеслось уже из лифта.
Выйдя на улицу, Артур с добрую минуту боролся с желанием швырнуть яркий пакет с продуктами куда подальше, потом включил мобильник и выбрал из электронной записной книжки безотказный номер.
- Карина? Привет, это Артур. Слушай, я часа через два буду дома, подъедешь? Устроим день независимости.
Получив согласие, он направился к метро, завернув по пути в супермаркет, купить водки для себя и вина Карине. Он никак не мог запомнить, какое она предпочитает, поэтому взял бутылку белого, бутылку красного, все равно всё закончится водкой...
Ехать ему действительно было далеко, от Новогиреево до Студенческой поэтому Артур купил "Mens Healf". Свои деньги он никогда бы не потратил ни на один "правильный журнал для мужчин", а вот деньги Олега хотелось потратить как можно быстрее, причем на всякую ерунду. И смотреть потом на эти бесполезные глупые предметы, пустые бутылки, и знать - в это вложены деньги Олега, его честные, трудовые рубли, на которые он сам мог бы купить что-то важное, полезное, приятное.
К счастью, вагон был почти пустым, в это время все часпиковые людишки-муравьишки уже сидели по домам, и лопали свой ужин, уставившись в телевизор. Усевшись, Артур пристроил на сидении рядом свой пакет и раскрыл журнал.
Через пару станций, народу все-таки прибавилось, но это были совершенно иные пассажиры, ничуть не похожие на часпиковцев, эти никуда не спешили, они либо уже опоздали, либо их время принадлежало только им. Вечерние пассажиры не прятали глаза в детективы, не отводили поспешно взгляд, если сидящий напротив вдруг замечал их интерес к себе, эти спокойно смотрели друг на друга, и ощущалось нечто вроде заговорщического единства Последних Вечерних Пассажиров.
Перевернув страницу, Артур поймал себя на мысли, что вообще не понимает, о чем написано в "правильном журнале для мужчин". Вернувшись назад, он внимательно прочел название статьи: "Если она зарабатывает больше тебя". Закрыв журнал, он сунул его в пакет. В вагон вошел высокий бородатый бомж с армейским рюкзаком на плече, и что-то сказал, обращаясь к пассажирам. Артур особо не прислушивался, наизусть зная это нытье про "кто сколько может", но в этом случае что-то было не так. К немалому своему удивлению, Артур услышал, что высоченный бомж просто просит у народа прощения за свой внешний вид и запах.
- ...вы ж понимаете, будь у меня возможность принять душ и переодеться, я бы не ходил в таком виде.
Из рюкзака он извлек газету, постелил на сидение и присел на нее. Как раз напротив Артура. И тот машинально принялся рассматривать бомжа. Сквозь длинные спутанные космы волос и бороды проглядывало четкое, правильное лицо с ярко-синими глазами. Остальная публика тоже разглядывала, и интерес был дружелюбным, пассажиры готовы были идти на контакт, и человек это понял. Он почему-то заговорил об американском образе жизни, о том, как это неверно, о том, что жить как они нельзя ни в коем случае, что это путь деградации и саморазрушения, что осталось им уже пол шага до абсолютной бездуховности, а ведь душа, живая, развитая, дышащая душа, и есть та самая грань, отличающая человека от скотины...
Речь его была такой спокойной, чуть ироничной и настолько грамотной, что заслушался весь вагон. Не прерывая монолога, он извлек из рюкзака кусок картона, лист бумаги, карандаш и, бросая быстрые взгляды на Артура, принялся рисовать его портрет. Вечерние Пассажиры стали подтягиваться поближе, чтобы рассмотреть получше.
Рука бомжа двигалась с профессиональной легкостью, на листке быстро появлялось резковатое лицо Артура с густыми жесткими, слегка вьющимися черными волосами, ровный нос, высокий лоб, хищноватые губы и глаза с длинными ресницами, которые в детстве он пытался обрезать, потому что они казались ему девчоночьими... Не без досады Артур услышал, что следующая станция Марксистская. Надо выходить. Взяв свой пакет, он встал, вытащил из нагрудного кармана стольник, и протянул бомжу.
- Да вы что... не надо, - тот поднял на Артура растерянные синие глаза, - не надо, что вы!
- Бери, бери, отец, тебе надо.
Видя, что он не собирается брать деньги, Артур положил купюру чуть пониже своего нарисованного лица и вышел из вагона.
Перейдя на кольцевую Таганскую, он не стал садиться на диванчик, хотя и ехать было прилично. Бросив взгляд на часы, он заметил, что они стоят.
- Следующая станция "Самолетная", - донесся из динамиков хриплый, какой-то издевательский голос. От удивления Артур едва не выронил пакет. Подняв голову, он посмотрел по сторонам. Немногочисленные пассажиры застыли, будто нарисованные и все, как один, смотрели на Артура неподвижными желтыми глазами.
- Следующая станция "Старческая"! - каркнул механический голос.
Артур медленно закрыл глаза и так же медленно открыл их, давая окружающему миру шанс придти в себя и стать прежним. Ничего не изменилось, ото всюду таращились желтые глаза.
- Что за ё-мое... - прошептал Артур, чувствуя, как сильно закололо сердце. Тут же закружилась голова, в желудке резануло страхом.
- Следующая станция "Продувная"!
Двери стали открываться, и Артур бросился прочь из свихнувшегося вагона.
БЕГЛОВ
Стоя почти по колено в снегу, Артур озирался по сторонам. Куда ни глянь, гладкое заснеженное поле, а где-то далеко, почти на линии горизонта, темнели то ли деревья, то ли какие-то постройки. Пакет выпал из артуровой руки и, с жалобным бутылочным звяканьем, упал в снег. Это вывело молодого человека из ступора. Для верности, он сам себе залепил пощечину, но это дела не поправило. Снег, низкое серое небо...
Артур выругался раз, выругался два - звук собственного голоса мало-мальски привел в чувство, почти успокоил. И Артур заметил, что ему совершенно не холодно. В летней одежде, в рубашке с коротким рукавом, он стоял в снегу и испытывал лишь легкую прохладу, как в комнате со сквозняком. Нагнувшись, он потрогал снег, тот был почти теплым. Зачерпнув пригоршню, он выяснил, что "снег" не слипается в комок, даже на вкус попробовал - солоноватый. Сплюнув, Артур поднял пакет, вытащил бутылку водки, открутил крышку и сделал пару больших глотков.
- Так, - вслух произнес он, закрывая бутылку, - что там эта гадина бредила про иные измерения?...
В эту минуту он ощущал такую легендарную ненависть к Лиле, будто она собственноручно выпихнула его из вагона метро на это поле.
Продолжая разговаривать вслух, он побрел вперед, к чему-то темнеющему на горизонте. Утопая в снегу то по колено, то по щиколотку, он все-таки замерз, в глубине было гораздо холоднее, чем на поверхности. Матерясь, время от времени, для поддержания силы духа, он плелся по бесконечному полю, ничуть не ощущая себя первооткрывателем таинственного, заповедного мира. Неожиданно он выбрался на узкую, но хорошо утоптанную тропку, и обрадовался этому, как долгожданному школьному аттестату. Выпив ещё немного водки, Артур с особой тщательностью закрутил пробку, что бы, не дай бог, не пролилась драгоценная жидкость.