Джунгарского хомяка удалось устроить в хорошие руки уже на следующий день, и это оказалось настоящим счастьем после бессонной ночи. Хомяк, празднуя чудесное спасение, неустанно раскачивал оранжевое пластиковое ведро, отведенное ему под спальню и лоток одновременно, и задорно клекотал зычным голосом. Периодически он угощался морковкой и мякишем белого хлеба, удобрял свою лежанку и фарфоровое блюдечко с кормом красивыми блестящими какашками, похожими на яблочные семечки, опрокидывал чашечку со свежей водой и возобновлял джунгарские песни и пляски.
Поэтому после хомяка меня сложно напугать присутствием в доме какого-либо зверя.
— Мы с тобой купим в зоомагазине сушеной ламинарии, измелем ее в муку в кофемолке и начнем добавлять в пищу Бонифацию вместе с рыбьим жиром. Йод, содержащийся в водоросли, сделает котовий окрас значительно ярче — сразу проявятся все блеклые полоски. И наш кот будет еще больше похож на родственника джунгарского хомяка.
Вряд ли Бонифаций мечтает о подобном вымышленном родстве. Его жизнь настолько плотно заполнена приключениями самого разного толка, что времени на мечты у него не остается.
Бонифаций гурман: он любит кальмары, мясо и объедки из помойки. Из всех предметов домашнего обихода он больше всего уважает мусорное ведро и холодильник. В мусорном ведре таятся настоящие сокровища, спрятанные от исследователя и естествоиспытателя злыми хозяевами. Если улучить момент, можно запустить лапу в это прекрасное ведро и разжиться славно шуршащим полиэтиленовым пакетом или обглоданной свиной косточкой.
В мусорном ведре таятся сокровища, спрятанные злыми хозяевами
А про холодильник Бонифаций думает, что это, наверное, его папа. Огромный белоснежный гигант в углу большой кухни натужно урчит важным басом. И в его недрах рядком лежат вкусные сырые куриные яйца, колбасы, сыры, стоят кастрюльки с супом, отварной говядиной и тушеной курицей. Когда холодильник распахивает дверь, нужно нырнуть вперед головой на нижнюю полку и не раздумывая ухватить зубами добычу.
Бонифаций любознателен и креативен: когда я работаю за компьютером, он сидит рядом, пристально всматривается в мерцающий монитор и трогает лапкой клавиши.
Бонифаций ласков: при каждом удобном и неудобном случае он взбирается мне на ручки, неуклюже целует в подбородок и змейкой сворачивается на моей груди.
Бонифаций домовит: он приучил меня не оставлять на столе пустую чашку и даже намекнул на необходимость поменять обои в маленьком коридоре, деликатно покоцав когтями вышедший из моды орнамент.
Бонифаций подарит всем нам еще немало поводов для улыбок, обсуждений и рассказов чтобы не сказать: даст прикурить и покажет небо в алмазах.
Как художник художнику
Нынче моя дочь — кто бы мог подумать, как быстро летит время! — пишет домашнее сочинение на тему будущей профессии.
— Наверное, художник? — деликатно подсказываю я.
— Или ветеринар? — размышляет дочь. — Если честно, я еще не решила окончательно, кем хочу стать, когда вырасту. А вот ты, к примеру, кем мечтала быть в детстве?
В детстве я мечтала быть певицей, актрисой, поэтессой, летчиком-космонавтом, учителем, врачом, в том числе и ветеринарным, химиком-технологом, археологом, геологом, продавцом и директором ресторана. И если кто-нибудь в те далекие времена предрек мне успешную карьеру финансового журналиста, ведущего собственную колонку, посвященную изменениям федерального налогового и даже гражданского законодательства, я бы весьма экспансивно фыркнула и посоветовала бы предсказателю не фантазировать.
Как ни странно, многие из моих наивных детских мечтаний неожиданно сбылись: жизнь сложилась так, что мне пришлось побыть человеком самых разнообразных и неожиданных специальностей и ремесел. Я работала поваром, бухгалтером, экономистом, риелтором, диспетчером, корректором, редактором, техническим писателем, владелицей торговых отделов по реализации трикотажа, вечерней уборщицей и даже директором геолого-промышленного предприятия на алмазных приисках.
Когда мы с подругами внезапно заговариваем о работе, я всегда важничаю: сменила так много профессий и, что характерно, во всех преуспела. Более того, меня порой посещают мысли поступить на заочное отделение юрфака или усовершенствовать свой довольно-таки средний английский на сетевых обучающих курсах, чтобы заняться вольными переводами классической британской поэзии или современной американской прозы. Оценивая свое место в сонме освоенных мною умений и квалификаций, а также важность каждой из профессий для меня в определенный момент моей жизни, я сумела сделать два важных открытия, которыми и поделилась с взрослеющей дочерью:
— Твое дело должно нравиться в первую очередь тебе самой. Пусть оно непрестижно в глазах карьериста, немодно в глазах почитателя гламура и даже невысокооплачиваемо в глазах любителя тугого набитого кошелька. Для меня, например, очень важна креативная составляющая любого процесса, будь то придумывание схем по оптимизации налогообложения или сочинение женской сентиментальной прозы. Да хоть бы и мытье полов в зале аптеки — полный простор для воплощения фантазий.
Я люблю творить в собственном ритме и по своим правилам, без оглядки на чужой опыт, чужие советы и чужие иллюзии мне с избытком хватает личного. А еще много значат внутренняя сила и свобода и возможность не растворяться в мутном бульоне корпоративной системы, не пропитываться ее духом и запахом, не становиться безликим ничтожным винтиком в огромном механизме. Мне важнароскошь оставаться собой, пусть маленькой, но автономной единицей.
— Твоя профессия никогда не должна заставлять тебя делать жестокий выбор между работой и семьей. Только гибкий график и ненормированный рабочий день дадут возможность успешно совмещать эти две самые важные для тебя вселенные, поэтому очень важно стать настоящим профессионалом, незаменимым специалистом, имеющим право самостоятельно устанавливать свои рабочие часы и дни.
Школьные годы тем и хороши, что можно пока только мечтать о будущей профессии, не оценивая вещи всерьез. Мысленно примерять белый халат ветеринара, блузу художника, мантию судьи или форму стюардессы. К моменту, когда придет пора делать первый ответственный выбор, важно разобраться в себе, в своих предпочтениях и пристрастиях без оглядки на чужие советы или примеры.
Порой за нарядным мундиром удачно сделавшего карьеру благополучного человека прячется грустная разочаровавшаяся душа, а мягкое кресло высокого начальника скрывает множество невидимых гвоздей.
Недавно я по делу забежала в офис к однокурснице — руководителю подразделения филиала банка, и моя успешная визави, горько махнув рукой в ответ на мой вопрос о личной жизни вообще и дочке в частности, прочувственно и чуть ревниво вздохнула:
— Как же тебе хорошо! Ведь ты у нас по жизни художник…
Пока врут календари
Признаюсь откровенно: порой я не прочь приврать. Не столько солгать, сколько чуточку преувеличить, капельку приукрасить, округлить в свою пользу, причем сделать это даже не из корысти, а просто так, из любви к искусству, кулисам и маскам.
Но одно дело, когда я позволяю себе грешить против истины, и совсем иное — когда это делают другие. Особенно предметы, окружающие меня в повседневной жизни.
Взять, к примеру, календарь — он лжет мне в лицо абсолютно нахально и безбоязненно. «Осень на дворе!» — бесцеремонно заявляет он мне каждое утро, когда я ищу солнце в мрачном небе, наглухо затянутом октябрьскими тучами. «Подруга, одумайся: осень!» — нудит он ворчливым гулом холодных ветров, когда я намереваюсь в соответствии со своим настроением нацепить на прогулку легкомысленные лаковые баретки на высоченных каблуках.
«Какая же осень, — недоумеваю я, — если в моей душе мурлычат скрипки и гремят литавры, и я, различая на слух сразу сотню прекрасных мелодий, звучащих одновременно, подпеваю и пританцовываю в такт? О какой осени можно думать, если меня переполняет веселое ощущение какого-то удивительно теплого и уютного счастья, пахнущего весенними праздниками, пирогами и цветами?»
Гороскопы тоже любят ошарашить заведомой неправдой. Какие хозяйственные хлопоты, заботы о здоровье, выгодные долговременные контракты и покупки недвижимости могут грозить таким Рыбам, как я, если вся наша жизнь — это загадочный океан неуемной страсти, цепочка будоражащих мистических откровений, лавина обжигающих диких фантазий и тайных желаний, бездна пророческих эротических сновидений и горстка эпатажных увлечений? Я и без гороскопа знаю, что мой сегодняшний и все последующие дни запомнятся волшебными намеками на счастливую судьбу: медово-желтыми кленовыми листьями, заливистым щебетанием синичек, чудесными словами и яркими метафорами.
А зеркала! Это же чемпионы по фальсификации подлинной информации. Вот где у них встроенные колонки или хотя бы бегущая строка по самому низу серебряной амальгамы, безостановочно транслирующие совершенно справедливое утверждение классика: «Ты прекрасна, спору нет»? Заглядывая в зеркало, я каждый раз натыкаюсь на злонамеренный и жестокий обман, видя вместо очаровательной юной красотки, какой я себя ощущаю, малознакомую лохматую тетку с веснушками и морщинками возле глаз. Я решаю не поддаваться на гнусные инсинуации и показываю зеркалу язык, уличая его во лжи.
Какая осень, если в душе мурлычат скрипки и гремят литавры?
Хотя, задумавшись и попытавшись понять причину окружающего меня обмана, я даже радуюсь такому положению вещей. Я боюсь того момента, когда, заглянув в зеркало, не стану возмущаться увиденной «старой кошелке», а с недоуменным ужасом распознаю в отражении свои грустные, выцветшие и потухшие глаза.
Хочу как можно дольше не верить в осень жизни, навязывающую мне разумный, правильный, сдержанный и приличествующий возрасту стиль поведения. Облачиться в скучные классические деловые костюмы вместо прозрачных струящихся юбок и шелковых чулок с широкой кружевной резинкой? Вот еще!
Пока я буду чувствовать себя молодой, энергичной и уверенной в себе, мне всегда будут бессовестно врать и зеркала, и календари, и весы, и гороскопы. Или нет, не так: пока беззастенчиво врут зеркала, календари, гороскопы и даже термометры за окном, я всегда буду молодой, мобильной, заводной, веселой и отвязной, мне будет по плечу любое дело, по силам любое начинание, по карману любая покупка. Ведь этот маленький обман — всего лишь следствие моих правил, главное из которых — немножко присочинить в мелочах.
Сестра Кота Котофеича
За что мы любим сказки? Наверное, за безусловную победу добра над злом, дружбы над предательством, красоты над уродством. Но порой сказочные положительные герои слишком правильные, насквозь рафинированные и потому неубедительные. А вот условные злодеи, сообразительные и лукавые, кажутся абсолютно достоверными.
Я нередко чувствую себя Лисичкой из русской сказки про Кота Котофеича. Притвориться самим Котом — спина дугой, хвост трубой — и вести себя так же уверенно и требовательно я не могу: не хватает апломба и силы духа. А роль Лисички — хвост золотой, глаз огневой — мне явно по плечу, особенно в тех ситуациях, когда нужно действовать ловкостью и хитростью, а не силой.
Напомню, что, когда сказочного Кота Котофеича выгнали из дома, он не растерялся, а представился первой встреченной Лисичке гостем из сибирских лесов. А сообразительная Патрикеевна досочинила его легенду, щедро обогатив ее для слушателей — Волка, Медведя, Зайца — собственными отзывами о котовьей свирепости, ненасытности и силе, и, примазавшись отчасти к реальному, а в основном к надуманному котовьему могуществу, заодно решила и собственные насущные проблемы.
Моя задача несколько более сложная: я вынужденно изобретаю не одного, а нескольких Котов Котофеичей в зависимости от имеющихся обстоятельств.
В редакции, чтобы как-то стимулировать сотрудников к ударной трудовой деятельности, но вместе с этим не выглядеть в глазах коллектива надсмотрщиком и эксплуататором, я делаю Котом Котофеичем генерального директора издательства. Или руководителя рекламной службы. Или главреда.
— Танюша, поторопитесь, пожалуйста, с согласованием модуля для страховой компании: Василий Николаевич будет недоволен угрозой нарушения сроков.
— Наталья Викторовна, наш главный всегда требует меньше описаний и больше цифр — постарайтесь, пожалуйста, ему в этот раз угодить.
— Марина, редакционная политика нашего журнала не предусматривает критики правящей партии в таком ключе, об этом начальство заявляет на каждой планерке. Немножко смягчите, сдвиньте акценты, сбрызните юмором — в соответствии с заветами и распоряжениями.
И дома у нас теснится целая толпа самых разнообразных Котов Котофеичей.
— Давай еще раз повторим, как следует, падежи и порядок морфологического разбора имени существительного: на родительском собрании учительница подчеркивала, что после каникул всех будет спрашивать.
— Может, ненадолго выключим телевизор: нижняя соседка, у которой маленький ребенок, очень просила тишины в послеобеденное время, а ведь ты сама понимаешь, какая в доме слышимость.
— Бабушка расстроится, если ты не наденешь подаренный ею шарф. Не можешь его найти? А если прибраться в шкафу, то и шарф найдется, вот увидишь!
Считается, что сказки в первую очередь нужны детям, чтобы объяснить им основные правила жизни и модели отношений в социуме. А ведь и взрослому человеку они тоже очень полезны.
Малый атлас пород
В большинстве жизненных вопросов, касающихся внешности или формы, я излишне придирчива. Для меня огромное значение имеет оболочка, упаковка, сорт, происхождение, а также лейбл — шелковая вязь на атласе или бархате. Однако я удивительно равнодушна к породистости кошек, собак и прочей домашней скотины. Я их просто и безусловно люблю.
С котом вопрос породы решается легко. Одного взгляда на рыжее усато-полосатое существо хватает всем, чтобы безошибочно определить: кот деревенский помоечный.
С нашим новым псом задачка решается сложнее и интереснее.
— Это овчарка? — спрашивают меня проходящие молодые люди, уважительно кивая на стоящие домиком собачьи ушки и мощные передние лапы.
— Это стаффордширский терьер? — волнуется свежеиспеченная мамочка с коляской, глядя на то, как пес разгрызает палку.
— Это шнауцер? — уточняет франтоватый дядечка, указывая на косматую и усатую псовью морду.
— Это родезийский риджбек? — восторгается компания подростков, сумевшая разглядеть на спине зверя высокий гребень из тугих завитков. — Он специально для охраны?
Последняя версия развлекает меня больше остальных. Я милостиво улыбаюсь начинающим кинологам и уступаю им дорогу, придерживая фальшивого потомка родезийских риджбеков за ошейник. Пес прячется за меня и напряженно сопит от страха перед большой компанией. Конечно же, он нужен для охраны — чтобы мне было кого беречь.
Самой же мне этот счастливо обретенный пес кажется похожим одновременно на тигра и Конька-горбунка из старого советского мультика. И еще на птицу Феникс — символ возрождения из пепла. А уж к какой породе он мог бы принадлежать — это самый неважный вопрос. Главное, чтобы он был здоров и весел.
Мое мнение разделяет наш ветеринарный врач Андрей Викторович. На последнем приеме он занес в толстую амбарную книгу напротив имени щенка — Понтий Пилат — его окончательный диагноз: клинически здоров, на словах присовокупив к нему совершенно неврачебную ремарку:
— Собака прямо лоснится!
Лоснящаяся собака неопознанной породы не имеет бурного успеха у жителей нашего дома. Псу явно не благоволит Бабваля из восемьдесят шестой квартиры. Бабваля любит жаловаться на голубей, из-за чьего помета ей часто приходится мыть окна в лоджии; на чаек, алчно разрывающих хлипкие мусорные пакеты и растаскивающих по всему двору их содержимое; на котов, устраивающих шумные мартовские посиделки. Особенно не любит Бабваля приблудных беспородных собак. С тех пор, как я стала собственницей объекта особой Бабвалиной нелюбви, эта дама перестала со мной здороваться.
Напротив имени щенка — Понтий Пилат — клинически здоров
Бабвалина немилость с лихвой компенсируется вниманием моих подруг.
— Помнишь историю у Донцовой про шотландского горного терьера? — спросила крестная Полины, приехавшая поздравлять нас с наступающими каникулами.
— Когда малопородистую псину искупали в фиолетовых чернилах, и она после многочисленных помывок приобрела редкий и благородный розово-голубоватый оттенок?
— Да, и когда заносчивый сосед-внешторговец резко зауважал хозяев собаки, решив, что они на самом деле владеют безумно редким и дико дорогостоящим животным!
— Да, и поверил, что таких собак в стране всего две-три штуки!
— У жен дипломатов неприсоединившихся стран!
Мы с удовольствием чокнулись высокими бокалами с мохито и, вдоволь нахохотавшись, выпили за здоровье Понтия Пилата, потом за здоровье всех собак на свете и даже за здоровье Бабвали. Вероятно, последний тост вкупе с коктейлем был лишним, потому что отправившись провожать подругу, я с трудом смогла найти замочную скважину и запереть дверь. Крикнув Понтию, чтобы он не ждал меня, а бежал за Ольгой во двор, я не спеша искала в связке нужный ключ, присушиваясь к оживленному разговору этажом ниже. Голоса показались мне знакомыми.
— Это очень редкая порода — датский брохольмер, — вещало уверенное Ольгино меццо-сопрано. — Родственник немецких догов и английских мастифов. А окрас вообще уникальный — тигровый.