Повесив рамку с долларом на самое видное место, я затаилась в ожидании несметного богатства, готового упасть на наши головы. Маленькая дочка заметила на кухне изображение незнакомого человека и спросила:
— Мама, это Божья Матерь?
— Это американский президент! — объяснила я.
— А кто лучше?
— Их не сравнивают: нам в равной мере нужен и Бог в душе, и президент на приятно шуршащих зеленых бумажках. И обладание одним не отрицает присутствия в жизни другого. Богатство духовное очень часто идет рука об руку с достатком, который приходит как результат свободного творчества, занятия любимым делом.
Ведь недаром на американской валюте написано: мы верим в Бога.
— Мама, это Божья матерь?
— Это Американский президент!
— А кто лучше?
О счастье
Дождь смыл жару, и сразу захотелось написать о счастье. О таком, которого никогда не бывает много, досыта, через край. О таком, которого всегда бывает капельку, чуточку, минуточку. А его — такого — много и не нужно. Это особое счастье, низкодозированное, концентрированное.
Счастье бывает разное. Ожидаемое, прогнозируемое, заработанное непосильным трудом счастье, входящее в жизнь весомо, грубо, зримо, как водопровод в интерпретации Маяковского. Примерами его могут служить законченная и принятая редактором статья, высокая оценка на экзамене, регистрация законного брака с мужчиной своей мечты.
Представления о счастье меняются с возрастом. В молодости счастье кажется обязательной целью и непременной составляющей бытия. Оно напрямую зависит от состояния влюбленности, и не только существующей, свершившейся, затопившей до краев реальные и вымышленные миры, но и ожидаемой, предвкушаемой, неосознаваемой.
С годами почему-то уже меньше связываешь понятие счастья с любовью и вообще с какими-то чувствами. Скорее, с состоянием здоровья, с душевным равновесием, с самодостаточностью, внутренней свободой, с возможностью творить, с роскошью жить своим умом, с наглостью иметь собственное мнение. Или с подведением первых итогов, получением первых наград, пусть даже присужденных от своего имени.
И все меньше и меньше хочется соотносить понятие счастья с должностными или статусными категориями. Равно как и с категориями материальными или имущественными.
А то счастье, которое принес дождь, — особое, срочное, сиюминутное. Оно не связано ни с возрастом, ни с положением, ни с болезнью, ни даже с любовью. Это нежданное, непланируемое, мгновенное счастье. Чик — и больше нет его. И смысл его в том, что оно есть.
Это счастье ветра, пахнущего дымом и флоксами, счастье удачно найденного слова, счастье солнечного зайчика на потолке, счастье просто рухнуть в подушки после трудного дня.
Счастье, которое приходит само.
Превентивная мера
Каждому раю — свой ад. Если есть лето, звонкое, щедрое, остро пахнущее цветами, медом, яблоками и счастьем, то должны быть и комары, мухи, оводы, слепни и прочие его жужжаще-кровососущие атрибуты.
В принципе со всей земной фауной хочется жить дружно, в идеале — параллельно, не пересекаясь во времени и пространстве. Но не получается. И насекомые дружно, без приглашения и церемоний заполняют пространство моего летнего дома.
Они играют в догонялки под потолком, в прятки по углам и в охотников на каждом шагу. Мне же их развлечения не кажутся забавными, и я тщательно выбираю способы нашей разлуки.
Убивать никого не хочется. Особенно пауков, внушающих пусть не любовь, но заслуженное уважение своим неустанным трудом. Паук — работяга. Он мой союзник: раскидывая свои сети по дому, он ловит глупых суетливых мух. Как настоящий хищник, он умерщвляет жертву не для забавы, а исключительно для пропитания.
И я, решив брать с него пример гуманизма, поначалу пытаюсь хитростью и ловкостью, свойственным избранным представителям рода человека разумного, выманивать особо шустрых и предположительно доминантных кровососущих особей из спальни в гостевые апартаменты. Пусть они там резвятся до утра, а я буду спокойно спать, не совершив бессмысленного и жестокого убийства хоть маленького, но ближнего.
Разогнав мух и комаров специально освоенными пассами, я замечаю оживление в нижних уровнях своего жизненного пространства. Похоже, что огромный черный жук, притворившийся спящим, не просто бодрствует, но и принимает гостей в лице каких-то препротивнейших многоножек и безобразных тварей, похожих на тараканов. Поддев все это великолепие листом газеты, я отправляю незваных визитеров дышать свежим воздухом в огород.
За время моего двухминутного отсутствия численность летающих и жужжащих пришельцев увеличивается в геометрической прогрессии. Понимая, что лимит моего гуманизма и насекомолюбия исчерпан, я достаю из шкафа электрофумигатор, вставляю в него новенькую голубенькую пластинку и с наслаждением втыкаю в розетку. Да будет покой, тишина и сон!
Утром моя дочка выметает из комнат трупики несчастных комаров, по — детски переживая из-за их бессмысленных смертей. В короткие минуты творческого кризиса, когда она не хочет быть художником, она мечтает быть ветеринаром или энтомологом. В усадьбе она занята преимущественно спасением бабочек, заблудившихся под сводами папиной мастерской, и устройством поилки для жуков, заползающих на наш участок.
За сутки наши откормленные холеные усадебные мухи вырабатывают у себя стойкий иммунитет против деликатного воздействия фумигатора и безо всякой оглядки на него затевают под потолком игру в пикирующих бомбардировщиков. Я покупаю в сельском магазинчике специальные липкие ленты для мух, содержащие, если верить обещаниям на упаковке, особые приманивающие и блокирующие вещества, и с восторгом ребенка, наряжающего новогоднюю елку, развешиваю эту красоту по всему дому.
Вечер приносит первые плоды: на липких коричневых полосках корчатся жертвы дезинсекции. Дочка сочувственно спрашивает:
— А им не больно?
— Нет, конечно! — уверенно лгу я. — Ленты пропитаны специальным анестезирующим раствором, и насекомые просто навсегда безболезненно засыпают.
Уезжая в город, я оставляю солидный запас пластин для фумигатора, аэрозолей и мазей для борьбы с нежданными гостями.
На следующий день меня будит телефонный звонок дочери.
— Здравствуй, мамочка! У нас все идет хорошо! Но мухи совсем обнаглели! А мы повесили дополнительные ленты-ловушки, и на наших урожай мух больше, чем на твоих!
Выбор жертвы
Обидно, когда год неурожайный. Без малого полгода ухаживаешь за рассадой, вскапываешь и поливаешь грядки, борешься с сорняками и вредителями — и никакого результата. Однако проблема скудости урожая блекнет перед катастрофой его избытка.
Только за последнюю неделю мама привезла из усадьбы пять ведер ягод. Банки варенья, мармеладов и компотов уже стояли стройными рядами в кессонах, холодильниках и подполах, а ручеек сырья для домашних заготовок не только благополучно не усыхал, но и превращался в полноводную безбрежную реку.
— Может, Нине Григорьевне отдадим? — робко предложила мама.
— А ты забыла, как мы ее озадачили черноплодкой в прошлом году? — напомнила я.
Это был поистине блестящий стратегический маневр! Мамина подруга приехала погостить и отметить день рождения Полинки. После пары бокалов брюта пожилая женщина, не ожидавшая подвоха, согласилась принять в дар «корзинку черноплодной рябины». Дней через пять она позвонила маме и поделилась радостью обретения долгожданного покоя, объявив, что наконец-то обработала все пятнадцать литров ягод, свалившихся на ее седую голову. Так что во второй раз этот номер не пройдет.
— А если ребятам на твоей работе предложить? — обратилась я к мужу. — У вас весь коллектив семейный, хозяйственный…
— И у всех тоже есть дачи и участки с плодоносящими кустарниками и деревьями!
— У Олега Владимировича нет! Угости его завтра, ладно? И пусть даже тару не возвращает!
На работе я с ловкостью и деликатностью профессионального разведчика разнюхивала плодово-ягодную обстановку на приусадебных фронтах коллег.
— Олечка, а ты любишь смородину? — неслышной лисьей походкой подкрадывалась я к дежурному фармацевту.
— Люблю, — неуверенно протягивала наивная девушка.
— Отлично! Я сейчас принесу тебе небольшое ведерко ягодок, практически детское.
— Ой, сегодня ко мне подружка в гости хотела прийти, некогда будет со смородиной возиться.
— Так ты и не возись! А что подруга придет — это очень кстати! Наваришь компотика! Вы же не будете в такую жарищу чай пить! И свежих ягод на блюдо насыплешь и выставишь в виде угощения. Одни сплошные витамины! Как говорится, ягоды — лучший десерт: и на стол поставить не стыдно, и съедят — не жалко…
— Ой, сегодня ко мне подружка в гости хотела прийти, некогда будет со смородиной возиться.
— Так ты и не возись! А что подруга придет — это очень кстати! Наваришь компотика! Вы же не будете в такую жарищу чай пить! И свежих ягод на блюдо насыплешь и выставишь в виде угощения. Одни сплошные витамины! Как говорится, ягоды — лучший десерт: и на стол поставить не стыдно, и съедят — не жалко…
Долгими летними вечерами, сидя на кухне, заставленной ведрами с ягодами, источающими тонкий благородный аромат, мы перебирали имена знакомых, соседей и сослуживцев.
— А Татьяна Георгиевна из семьдесят девятой? Или у них тоже усадьба под Молочным…
— Серега Чистяков! Хотя у него теща дом купила на Сухоне…
— У Кузнецовых точно нет дачи! Но они вроде бы до августа уехали к дочери под Саратов…
Я уже собиралась пойти на крайнюю меру: повязать на голову платочек, одеться поскромнее и усесться рядом с бабульками, торгующими огурцами, грибами, цветами и прочим богатством флоры северо-запада России. Но боялась, что шустрые пенсионерки побьют меня, отдающую дары своего сада абсолютно бесплатно.
Но ягодные моря потихоньку мельчали. Раздав излишки урожая, семейство благополучно отбыло в усадьбу, оставив меня в городе нести трудовую вахту. Я счастливо вздохнула, надеясь не увидеть нескончаемый ягодный поток до следующего урожая. Вечером позвонил муж и предупредил:
— Черноплодки в этом году — немерено! Листьев не видно на кустах, сплошь одни ягоды. И крупные, как шрапнель! Пару ведер мы переработаем на вино и на варенье. А пока они дозревают, ты подумай, кому мы будем остальные пристраивать!
Платья цвета мечты
Когда я попросила дочку не надевать ярко-зеленые носки к белому топику и желтой юбочке, она заявила:
— У меня чувство цвета развито лучше, чем у тебя, потому что я учусь в художественной школе. Я как будто девочка-ромашка! Здорово, правда?
И правда замечательно, что моя девочка экспериментирует с одеждой, каждый день придумывая для себя новый образ. То она русалка в нежно-голубом сарафане, то лисичка в апельсиновых бриджах и футболке, то гусеница в ярко-зеленой тунике и леггинсах.
В свои счастливые почти десять девочка моя еще ничего не знает о психологии цвета — о том, что по наряду человека можно многое понять о его настроении и даже о характере. Она не прячет эмоции за одними цветами и не маскирует свое самочувствие под другими.
Ей пока идут все мыслимые и немыслимые цветовые сочетания этого мира, и все цвета она любит одинаково. А разноцветье ее платьев отражает ее неугомонный нрав и вечное солнечное настроение.
Мое внутреннее «я» не всегда соответствует характеристикам цветов одежды. О красном цвете говорят, что его предпочитают дамы активные, энергичные, страстные и даже немного агрессивные. Говорят, это цвет лидера, бунтаря, организатора. Но только не в моем случае: я за красный цвет прячусь.
Одно из моих лучших платьев — цвета паруса, под которым к Ассоль приплыл ее долгожданный герой. В этом наряде не видно моего лица — одно только платье гипнотического, завораживающего цвета. Ярко-красное платье затмевает меня своим ослепляющим великолепием, защищает от любопытства, скрывает от чужих взглядов. Я очень люблю черный цвет, не страдая при этом депрессиями, не отличаясь повышенной строгостью и тем более не мечтая казаться стройнее. Мне кажется, что одежда черного цвета — идеальный вариант для встреч с незнакомыми людьми. Здесь противоположная ситуация: камню подобрана максимально лаконичная и нейтральная оправа. В черном я люблю ходить на собеседования, интервью, встречи с заказчиками; черный — это очень емкий цвет, в нем скрыты и тайна, и интрига, и ожидание, и стиль, и аристократизм, и шик, и скромность, и простота.
Я люблю сложные колдовские цвета, которые не опишешь словами (хотя попробовать можно). Платье, о котором я хочу рассказать, благородного защитнотабачного оттенка. В нем я удивительно свободно и уверенно себя чувствую.
Я торопилась: наша бывшая однокурсница на пару дней приехала в родной город, и мы с девочками решили собраться. Наряд философского спокойного глубокого цвета я выбрала, чтобы никакие внешние раздражители не отвлекали ни меня, ни моих подруг. Автобуса не было целую вечность, и от нечего делать народ на остановке разглядывал друг друга. Вдруг ко мне подошел немолодой и довольно странный на вид мужчина.
— Девушка, извините, я не буду к вам приставать, — он обдал меня едва уловимым запахом вина.
Я нахмурилась и потерла обручальное кольцо.
— Посмотрите, как все женщины вокруг одеты! Они одевались, чтобы нравиться мужчинам! А вы — другое дело. Вы одеты, чтобы нравиться себе!
Мы потом долго обсуждали с подружками: дядька меня хвалил или критиковал?
Пленник
Кот спит целыми днями. Спит ровнехонько в центре нашей кровати. Спит на подоконнике, подставив лоснящиеся бока предосеннему солнышку. Спит на кресле, разметав лапы в разные стороны и высунув кончик языка.
А к ночи он заметно оживляется: звенит мисками с водой, хрустит кормом, гремит лотком, точит когти о спинку старого кресла, бывшего прежде собачьей лежанкой.
Мне кажется, что он тоскует по свободе. У него взгляд старца, познавшего тайны жизни и разочаровавшегося в ней. Он одинок в сытом и теплом мире, стиснувшем его в своих объятиях. В этом мире нет студеных ветров, обжигающих морозов, изнуряющей жары. Здесь нет промоченных лап, разодранных ушей, выбитых зубов, голодных животов и горячечных температурных носов. Здесь нет опасностей, угроз, провокаций, болезней, зла. Нет врагов, конкурентов, обидчиков и соперников. Но нет и возлюбленной, нет друзей, приятелей, братьев.
Да, здесь всегда полная миска и мягкая постель, добрые руки и ласковый голос хозяйки. Но здесь он не охотник, не хищник, не зверолов, не следопыт, не джентльмен удачи, влекомый жаждой добычи. Он покорное домашнее животное, сопящее на хозяйской подушке, повизгивающее и перебирающее лапами во сне. В том прекрасном сне, в котором он задушил громадную наглую крысу, посягнувшую на хозяйское добро, и пригласил на романтическое свидание на крышу сарая соседскую кошку Багиру.
Жизнь в доме хозяев кипит и бурлит на полную катушку: курлычут телефоны, стационарный и мобильный, мерцает монитор компьютера, сообщая о приходе электронных писем, бормочет телевизор, пугая очередными новостями. То и дело хлопает входная дверь, впуская и выпуская хозяйских гостей. Только никто не звонит, не пишет и не приходит проведать Кота, пытаясь передать ему привет «с воли» и напомнить о его прежней жизни, полной лишений, болезней, одиночества, независимости и самостоятельности.
У мужа осталась неделя отпуска, и он решил провести ее в усадьбе. На семейном совете было решено временно амнистировать несчастного Кота, подарив ему несколько дней свободной жизни в родных пенатах. Я собирала питомца, как на войну, заставляя мужа практически заучивать наизусть все указания по его питанию и распорядку дня:
— Свежую воду меняй для него как можно чаще.
— Не разрешай Семену подкармливать его сырой рыбой, объясни, что у Кота строгая диета.
— Пусть тетя Галя не пичкает его парным молоком — избыток кальция может привести к образованию камней в мочеточниках.
— Не давай постоянно один и тот же корм, пусть Кот питается разнообразно.
— Не корми со своего стола, особенно сосисками, колбасой и паштетами — в них сплошной холестерин. Ешь сам!
Приехав в усадьбу, Кот удрал в свободное плавание в первый же день. Миски с кормом, заботливо выставляемые мужем, исправно пустели, но сам пушистый флибустьер и завоеватель не показывался. Возвратился он строго в день отъезда, удивительно точно угадав момент окончания своих каникул. С разодранным левым ухом, похудевший, грязный, но с горящими счастливыми глазами и абсолютно охрипший.
Сейчас он приехал домой и отсыпается. Спит целыми днями: на кровати, на подоконнике и на кресле. А под вечер просыпается и подходит ко мне, чтобы потереться крупной головой о мои ноги и помурлыкать о своей невероятно удачной котовьей жизни.
Ко дню медицинского работника
Яне всегда успеваю разразиться шедеврами по случаю знаменательных дат. Международный женский день, День солидарности трудящихся и даже День защиты детей пролетели мимо, не ознаменованные моими комментариями и заметками. Но День медицинского работника — именно тот праздник, который я никак не смогу ранить своим равнодушным молчанием.
В каком-то смысле День медицинского работника — это и мой праздник тоже. Я почти все школьные годы, с пятого по десятый класс, мечтала стать врачом, что, впрочем, ничуть не помешало мне сразу после выпускного бала отнести документы на филфак педагогического института. Как выяснилось, я не так уж и промахнулась с выбором, поскольку программа подготовки кадров в стенах педвуза включала в себя предметы, весьма и весьма близкие медицине.