После убийства экс-премьера возникли массовые беспорядки. Войска введены в несколько городов на юге Пакистана. Полиции разрешено открывать огонь по демонстрантам.
По оценкам международных обозревателей, гибель Беназир Бхутто может стать началом гражданской войны в стране, обладающей ядерным оружием.
Если волнения приобретут зеленый цвет фундаментализма, появится угроза и международной стабильности.
«Мы не успели, – подумала Валерия. – Все напрасно».
Мехди сидел рядом в кресле в гостиной и с озабоченным видом смотрел телевизионные новости.
– Неужели ничего нельзя было сделать? – спросила Валерия.
– На все воля Аллаха.
– Я могу вернуться к Питеру?
– Нужно подождать еще несколько дней, – сказал Мехди.
– Сколько именно?
– Не больше недели. Я отвезу вас в новое место. Там спокойно.
Рано утром автомашина с Валерией отъехала от дома Мехди в северном направлении.
– Поживете в окрестностях города Кашан. Дом удобно расположен – ближе к Тегерану и международному аэропорту. Пока придется побыть одной и воздержаться от прогулок. Но если спросят, зачем вы приехали, можете объяснить, что хотите посмотреть местные памятники. Например, базар. Очень интересное старое здание в несколько ярусов. Вообще Кашан – красивый город. Во времена династии Каджаров здесь жили богатые торговцы. Дома каменные.
– Чей это дом?
– Моего отца.
– Питер рассказывал мне, что ваши отцы дружили.
– Это правда. Еще во время Большой войны. Кстати, в городе Кум, совсем рядом, круглый год устраивают исторические спектакли прямо на улицах. Называются они «тазие». Религиозный театр. Яркое зрелище.
– Да, я читала об этих представлениях. Хорошо бы сделать серию фотографий.
– Сделаете, но потом. Если все будет в порядке, – добавил Мехди.
– А что-то не так? – забеспокоилась Валерия.
– Пока все нормально.
– Мы не успели? – еще раз спросила Валерия.
– Письмо Питера было доставлено вовремя, – попытался успокоить ее Мехди. Он еще не знал, что Питеру удалось вырваться из западни.
Валерия смотрела на дорогу и не хотела продолжать разговор. Настоящее было зыбким, а будущее пугало.
Она еще раз вспомнила, как с глухим шумом ударилось о борт автомашины тело Беназир. Робкие лучи несмелого солнца бросали слабые тени и, казалось, были пропитаны чем-то розовым.
После того как «химик» упрятал контейнер в холодильник, Клод Сейрак окончательно потерял аппетит.
Рождество отпраздновали почти в полном молчании. Ничего более унылого трудно было себе представить.
«Лучше бы вообще не садились за стол, чем наблюдать эти мрачные физиономии. Как на похоронах», – думал Клод. Судя по унылым взглядам, его напарники были того же мнения.
– Ты уверен, что из контейнера не будет утечки? Сдохнем все и не заметим, – ворчал Сейрак.
– Контейнер надежный, – ухмылялся довольный Макс. Ему нравилось, что даже такой твердокаменный тип, как Сейрак, боится химического оружия. Хотя чем оно опаснее обычной пули? Смерть почти мгновенная. Пугает скорее неизвестность.
– Люди должны быть на открытом пространстве, чтобы эта гадость их поразила? – попытался уточнить Клод.
– Совершенно не обязательно. На открытом пространстве, конечно, эффективнее, но после взрыва газ попадет через пробоины в помещение и сделает свое дело.
– Чем ты так доволен? – не выдержал Клод.
– Просто радуюсь жизни, – уклонился от ответа Макс.
– Ну-ну, наслаждайся, пока можешь, – сказал Сейрак.
Слова прозвучали как откровенная угроза, и он уже хотел как-то смягчить их, но не успел. В глазах защипало, горло свела судорога, не хватало кислорода. Он увидел, как посинело лицо Макса и упал, хватаясь за грудь, Курт.
Из соседней комнаты, где на диване бездельничал Махмуд, раздался глухой кашель. Судя по хрипам, он задыхался.
Макс и Курт уже лежали на полу. Их мучительно рвало.
– Сволочь! – успел крикнуть Сейрак. Он подумал, что спрятанный в холодильнике контейнер все же дал утечку химической заразы, и хотел застрелить Макса, но не успел. Руки не слушались, в голове шумело, как от сильного наркоза, ноги подогнулись.
Уже сквозь пелену Сейрак увидел, как рухнула входная дверь и в комнату ворвались люди в масках с прорезями для глаз. Потом ему стало совсем плохо, и он потерял сознание.
* * *Президент принял директора Службы внешней разведки в своей подмосковной резиденции в Ново-Огареве. Директор докладывал информацию в строго определенный день недели, однако в этот раз попросил принять его незамедлительно.
К информационной записке, врученной директором, прилагались копии особо важных документов, что также было явным исключением из устоявшихся правил. Президент берег свое время и предпочитал знакомиться с тщательно отработанной и проверенной информацией, изложенной в виде кратких донесений.
– Думаете, что нужно переносить прикаспийский форум в Тегеране? – спросил президент.
Этого предложения не содержалось в информационных материалах, однако вывод напрашивался сам собой. Разведка редко выступает с собственными инициативами, однако прекрасно владеет искусством подачи информации, которая естественным образам подводит к определенным решениям.
Президент из собственного профессионального опыта хорошо знал эти приемы и сразу же расшифровывал подлинный смысл разведывательных сводок.
– Группа боевиков в Тегеране обезврежена. Иранские спецслужбы, получив нашу информацию, захватили известного террориста некоего Клода Сейрака и его сообщников. Боевики готовили запуск ракеты с химическим оружием по резиденции, где должны разместиться участники прикаспийской встречи, – отметил директор.
– Хорошо сработали, – сказал президент и поморщился: он представил, что в момент торжественной встречи в Тегеране рядом могла взорваться ракета с химической начинкой.
– Однако обстановка остается напряженной, – напомнил директор. – Нельзя исключать других попыток терактов. Особую опасность представляет план захвата авиационной базы в Пакистане. Террористы рассчитывают завладеть ядерной боеголовкой и нанести удар по месту проведения встречи на высшем уровне в Тегеране. Цель операции – дестабилизация ситуации в Центральной Азии и Каспийском регионе. Это – глобальная акция.
– Вы уверены в источнике?
– Источник надежный, с большим опытом работы и в Европе, и в Азии. Его данные подтверждаются агентурной информацией из кругов международного терроризма и нашими источниками в США.
– Ядерное оружие террористам захватить не удастся. А не получится ли так, что бомбу им передадут их друзья в Пакистане? На блюдечке с голубой каемочкой.
Президент внутренне собрался. Он в упор смотрел на директора. Тон стал жестким. В таких ситуациях он не терпел многословных объяснений. Отвечать нужно было кратко, конкретно и только по существу.
– На это террористы и рассчитывают. Имена их сообщников среди военных, имеющих доступ к ядерному арсеналу, нам известны. Мы можем обратиться к руководству Пакистана с предложением арестовать этих лиц, а также усилить охрану баз. Но это требует политического решения. Можно обратиться и к американцам с предложением о совместных акциях, – сказал директор и сделал неопределенный жест рукой, как бы давая понять, что этот шаг кажется ему не совсем уместным.
Директор мог бы подробно изложить плюсы и минусы каждого из вариантов, но он понимал, что это излишне. Президент хорошо представлял себе всю сложность ситуации.
Картина складывалась, как принято говорить в кремлевских кабинетах, «неоднозначная». Отношения с Вашингтоном сильно испортились. Взаимного доверия нет, и полученную информацию американцы скорее всего используют в своих собственных целях, подставив партнера в лице России.
Они уже пролетели с вариантом «оранжевой революции» в Пакистане и фактически подтолкнули Беназир Бхутто к гибели. А получив сведения о попытке захвата авиационной базы, могут сослаться на них как на предлог для военного вторжения в Пакистан. Станет от этого легче? Вряд ли.
С другой стороны, опираться на пакистанских военных также опасно. Президент Первез Мушарраф скорее всего потеряет власть, будет сформировано гражданское правительство. Это вопрос нескольких недель.
Стоит ли ставить на «хромую утку»? А никто и не ставит! Россия просто обратится к законным властям и потребует принять превентивные меры против террористической атаки.
А если от окружения Мушаррафа информация утечет к террористам? К тому же передача конфиденциальных сведений Пакистану вызовет, если об этом станет известно, недовольство и протесты Индии, традиционного российского союзника в Южной Азии и на мировой арене.
Самим нанести удар по базе в Пакистане или провести спецоперацию? Но это крутая смена российской стратегии в Азии. Готова ли Россия к прямому вмешательству и стоит ли это делать?
Самим нанести удар по базе в Пакистане или провести спецоперацию? Но это крутая смена российской стратегии в Азии. Готова ли Россия к прямому вмешательству и стоит ли это делать?
– Вопросов много, – заметил директор, чтобы как-то прервать затянувшуюся паузу.
– Я знаю, – сказал президент. – Но каспийская встреча должна состояться. Пусть не думают, что нас можно запугать.
Директору стало ясно, что все варианты взвешены, просчитаны и решение уже принято.
Окончательное и бесповоротное.
* * *– Откуда у вас эти сведения? – Мушарраф строго посмотрел на одного из богатейших людей Пакистана, Абдула Азиза, только что сообщившего о готовящемся захвате авиационной базы.
– Мне передали эту информацию мои старые и надежные друзья из арабских стран, – сказал Абдул Азиз. – Они крайне не заинтересованы в том, чтобы с территории Пакистана безнаказанно действовали террористы. А уж если террористы захватят авиационную базу и ударят по Тегерану, то нашей страны вообще не будет. Ее уничтожат! Этого не хочет ни один из правоверных.
Мушарраф предчувствовал, что нечто подобное должно было случиться. Экстремисты вплотную подошли к тому, чтобы попытаться завладеть Пакистаном и его ядерным оружием. Убийство Беназир – только первый шаг и сигнал к более масштабным акциям.
Понятно, что консервативных арабских владык, заинтересованных в спокойной обстановке и процветающем бизнесе, это не устраивает, не считая, конечно, тех, кто хотел бы нагреть руки на потоках крови.
– Я очень благодарен за информацию, уважаемый. Она исключительно полезна. Можете быть спокойны. Я приму все необходимые меры, – заверил Мушарраф.
– Когда? – требовательно спросил Абдул Азиз.
– Уже сегодня вечером.
Полковник Маджид командовал авиационной базой второй год. Еще дольше продолжалось его сотрудничество с бывшим коллегой, занимающимся торговыми сделками со странами Арабского Востока.
Во время своих встреч, превращавшихся не только в вечера воспоминаний, но и в исповедальные беседы, Маджид догадался, что бывший сослуживец работает на Шейха Анвара и занимается не только торговлей.
К этому открытию полковник отнесся совершенно спокойно. Он был убежден, что ядерное оружие необходимо применить для того, чтобы поставить на место Индию, поднять престиж Пакистана в исламском мире, не на словах, а на деле войти в число его лидеров.
Он не верил, что «прогнивший Запад» способен дать адекватный ответ ядерному удару, тем более сейчас, когда стала очевидной безысходность военных операций Америки в Ираке и Афганистане.
Сотрудничество с бывшим коллегой было очень выгодным, но все его прелести должны были раскрыться в самое ближайшее время. Маджид получил твердое обещание, что если он поможет захватить базу и в нужный момент нанести ядерный удар по столице соседнего Ирана, то его ждет как минимум пост главкома ВВС, а возможно, и военного правителя.
Мечта казалась близкой к осуществлению. Два дня назад ему сообщили, что ядерная боеголовка будет доставлена на базу военным конвоем, а ему останется только отдать приказ о ее размещении на борту бомбардировщика с надежным экипажем. Правительство Пакистана будет поставлено перед фактом – узнает о произошедшем уже после того, как боезаряд взорвется над иранской столицей.
Этот сценарий был тщательно подготовлен. Семью Маджида под благовидным предлогом вывезли в один из арабских эмиратов. На случай провала операции и других осложнений предусматривался отход под прикрытием группы верных ему офицеров-исламистов к афганской границе на территорию, контролируемую боевиками «Аль-Кайеды».
Последним аргументом послужили представленные полковнику доказательства, что Америка готовится к вводу войск на территорию Пакистана и только превентивный ядерный удар остановит вторжение оккупационной группировки.
Маджид распорядился усилить охрану базы и взять под особый контроль дорогу, по которой ожидался конвой с ядерным грузом. О его приближении должен был поступить сигнал по радио, однако пока эфир был чист, не считая обычного информационного шума.
Разгоряченный приготовлениями полковник ожидал, что акция начнется через два-три дня. Он чувствовал себя бодрым и уверенным. «Хватит кланяться чужим богам. Пора восстановить справедливость и достоинство».
Подождав еще два часа и проверив исполнение приказов, полковник на джипе подъехал к небольшому домику, в котором размещалась его служебная квартира. В теплое время года он любил посидеть в шезлонге, установленном на газоне перед домом, и почитать газету или послушать радио, а иногда просто предаваться размышлениям. Сейчас для этого было слишком холодно.
В доме Маджиду показалось непривычно пусто и неуютно. На коврике перед кроваткой валялась игрушка, забытая младшим сыном. Маджид не убирал ее и аккуратно обходил всякий раз, когда оказывался в детской.
Он собирался спать, когда услышал подозрительную возню возле двери. Через мгновение в дом ворвались люди в черной униформе – одновременно через центральную дверь и окна.
Маджид остался лежать с простреленной головой в кресле. «Убит при задержании» – будет написано в рапорте командира спецгруппы, получившего строгий приказ живыми указанных лиц не брать. Зачем лишние свидетели?
В тот же вечер были уничтожены на месте шестнадцать офицеров – участников заговора, а также около тридцати военнослужащих, охранявших базу. Никто из нападавших не пострадал.
Распоряжением президента Пакистана были заменены старшие офицеры в местах хранения ядерных боеголовок, а также отправлены в отставку и заменены некоторые командиры авиационных баз.
Конвой с ядерной боеголовкой, которого так ждал Маджид, на дороге не появился. Его попросту не было.
Глава 19
Избавление
Январь 2008 года,
Иран
В новогодний вечер Мехди привез Валерии подарок – шелковый платок из тончайшей ткани, но категорически не советовал звонить Питеру, чтобы невозможно было засечь место, где она находится.
Время уже давно превратилось в бесформенную и тягучую, вязкую массу. Валерия пыталась читать стихи, подаренные Питером, но ничего не получалось. После первых же слов она представляла лицо Питера, и ей хотелось плакать.
Утром выглянуло яркое солнце. Валерия включила радио и поймала Би-би-си.
В Тегеране открылся Второй саммит прикаспийских государств, в котором принимают участие президенты России, Ирана, Азербайджана, Казахстана и Туркмении.
До последнего момента проведение встречи на высшем уровне находилось под угрозой. Раздавались даже предложения о переносе саммита.
По всей видимости, опасения имели веские основания. Как сообщают наши источники, накануне в Тегеране обезврежено несколько групп боевиков «Аль-Кайеды», которые готовили теракты против участников каспийского форума.
Участники форума подписали итоговую декларацию, в которой говорится, что только прибрежные государства обладают суверенными правами в отношении Каспийского моря и его ресурсов.
Президенты России и Ирана заявили, что считают бассейн Каспийского моря зоной своих жизненных интересов и не допустят появления в регионе третьих сил.
Российский лидер предложил также создать военно-морскую группу оперативного взаимодействия «Касфор» для защиты объектов нефтегазовой добычи и борьбы с международным терроризмом.
Таким образом, саммит затрудняет строительство газопровода в обход России и открытие «исламского фронта» против прикаспийских государств.
Президент России в личной беседе поблагодарил лидера Ирана за эффективные меры по обеспечению безопасности.
Мехди появился на следующий день.
– Я уже все знаю, – сказала Валерия.
– Сейчас выезжаем в Тегеран. Проведете ночь в гостинице, а утром в аэропорт.
– Я лечу в Исламабад к Питеру?
– Нет, в Германию.
– А что с Питером?
– Он скоро приедет.
– Вы от меня что-то скрываете, Мехди.
– Ничего я не скрываю. Переговорите с Питером из Тегерана. Сами убедитесь, – сказал Мехди и улыбнулся. Впервые за все время знакомства с Валерией.
В машине Валерия не удержалась и посмотрела назад. Пусто.
– За нами не следят?
– Я же сказал, что все в порядке, – начал сердиться иранец.
– Жалко, что я не успела сделать фотографии уличного спектакля.
– В следующий раз. И обязательно посетите мавзолей аятоллы Хомейни под Тегераном. В годовщину его смерти 3 июня сюда приезжают десятки тысяч паломников.
При подъезде к Тегерану Валерия увидела огромные транспаранты, приветствующие участников каспийского форума.
С одного из них улыбался российский лидер.
– Наш аятолла Владимир, – доверительно сообщил Мехди.