— Они быстро пролетят, Джеймс.
— Значит, мы останемся хорошими друзьями?
— Конечно, — сказала я.
Мы сидели в сумерках и слушали звуки скрипок и пианино, доносившиеся из комнаты.
Это был прекрасный званый вечер, и когда он закончился, Элси светилась от гордости. Потом Тоби уехал, и я не могла думать ни о чем другом, кроме предстоящего круиза, хотя время от времени вспоминала наш с Джеймсом разговор.
Это было так неожиданно! Думаю, он сделал мне предложение под влиянием момента. Чтобы я поехала с ним искать опалы?! Вышла за него замуж?! Бедный Джеймс. Он так сильно расстроился из-за того, что не смог поехать. Я сочувствовала ему — больше, чем его родная сестра. Но едва ли на этом можно построить брак! Когда Джеймс оправится от потрясения и будет работать на опаловых месторождениях, он будет благодарен мне за то, что я не была столь же импульсивной, как он.
В любом случае, мы больше не возвращались к этой теме. Я догадалась, что он и сам начал понимать, что немного поторопился.
В положенный срок я с радостью взошла на борт «Королевы морей».
— Нужно было назвать этот корабль «Старая королева морей». Ты знаешь, ей уже тридцать пять лет! Многие на моем месте подумывали бы о том, чтобы сменить судно. Но в старушке еще столько жизни! Это самый замечательный корабль, на котором я когда-либо плавал, и я его очень люблю. Ты знаешь, временами я бываю довольно сентиментальным.
Я намеревалась увидеть как можно больше и в полной мере насладиться путешествием. Элси пошла провожать нас. Она стояла на пирсе и махала нам — точнее, мне, когда мы отплывали все дальше. Тоби во время отплытия и прибытия всегда находился на капитанском мостике, и его никто не мог видеть, кроме офицеров, которые вместе с ним служили на корабле.
И вот я снова в знакомой каюте и Тоби показывает мне карту и объясняет, каким курсом мы должны идти. Я совершенно счастлива.
Дни пролетали быстро. Каждое утро я просыпалась и с радостью осознавала, где нахожусь. Я нежилась в своей койке и раздумывала о грядущем дне.
Я особенно хорошо запомнила один вечер — и понимаю, что буду помнить его всю свою жизнь. Он был просто прекрасен. Жара спала, воздух был мягким и ласкающим. Я сидела на палубе вместе с Тоби и с удовольствием рассматривала Южный Крест.
— Придет время, и я оставлю службу на море, — внезапно сказал мой отец.
— Это будет чудесно, потому что ты больше не будешь покидать меня.
— Что мы будем делать? Поселимся вместе в маленьком домике? Ты будешь заботиться обо мне в старости?
— Конечно, буду.
— Боюсь, ты меня разбалуешь. Но мне это понравится, так что балуй меня на здоровье, Кармел.
— Я еще не знаю. Все, что я буду делать, я буду делать ради твоего блага.
— О Боже! Меня всегда пугает, когда люди делают что-то ради чужого блага. Обычно это чревато неприятностями. Кстати, я хочу шестерых внуков.
— Это довольно много.
— Да, я бываю жадным. Понимаешь, я уже не молод. Да и ты не маленькая девочка. Нужно думать о будущем. Когда-нибудь ты выйдешь замуж.
Я тут же вспомнила о разговоре с Джеймсом.
— Довольно странно, но недавно мне сделали одно предложение, — сказала я.
Тоби оживился.
— Ты хочешь сказать, кто-то просил твоей руки? Кто?
— Джеймс Форман.
— Ну, — произнес отец, снова откидываясь назад, — не могу сказать, что я удивлен. Элси говорила, что там что-то такое назревает.
— Правда? Для меня это было полной неожиданностью.
— Это потому, что ты еще не осознаешь силу своих чар.
— А мне кажется, он сказал это под влиянием момента. Это совпадало с его планами.
— Ну, Джеймс намерен отправиться на поиски опалов. Он поглощен этой идеей.
— Думаю, ему хотелось, чтобы с ним кто-нибудь поехал.
— Я могу это понять. Половина мужчин в Австралии мечтают сколотить состояние на приисках. Это быстрый способ разбогатеть, если повезет. Такое иногда случается. А как ты относишься к Джеймсу?
— Мне трудно серьезно размышлять о замужестве.
— Понимаю. Бедный Джеймс, его отвергнут. Этот званый вечер, который организовала Элси, заставил меня задуматься. Дома, в Англии, нужно было бы устроить «выход в свет». Нам нужно организовать нечто подобное.
— Но здесь некуда выходить, — возразила я. — Тут не бывает балов — только вечера у Элси.
— Ну посмотрим. Тебе нужно знакомиться с людьми. Я хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее, Кармел.
— Знаю, вы всегда делали для меня так много — ты и Элси.
— Мне приятно думать, что я не самый плохой отец.
— Я часто говорила тебе, что ты — самый лучший.
— Прежде всего я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Мне бы хотелось всегда быть такой же счастливой, как сейчас.
Мы немного помолчали. Потом он произнес:
— Мы что-нибудь придумаем. Мы с тобой всегда должны быть вместе.
— Именно этого я и хочу, — сказала я ему.
И Тоби принялся строить планы, как он всегда это делал. Как только представится возможность, я буду плавать с ним. Теперь, когда я окончила школу, у меня была такая возможность. Когда он вернется из плаванья, мы будем вместе. Сидней — прекрасный город. Разве я с ним не согласна? Элси захочет, чтобы мы жили где-то поблизости, чтобы она могла присматривать за нами. Мы могли бы купить собственный дом.
Отец нахмурился, потом вдруг спросил:
— А что ты думаешь по поводу возвращения домой, в Англию? Я увез тебя оттуда так внезапно.
В моей памяти всплыли картины прошлого. Я снова увидела Коммонвуд-Хаус: Аделина, глядя в окно экипажа, ищет глазами мисс Карсон, Эстелла сидит с видом «мне совсем не страшно», но ей не удается скрыть свой испуг. Все это покрыто легкой дымкой, как часть смутного, далекого периода моей жизни. Теперь там все по-другому.
Тоби не стал ждать моего ответа.
— Нет, — продолжил он, — это не очень хорошая идея. Мы можем поселиться в Сиднее. Прямо в гавани, чтобы видеть, как в нее входят корабли. Это будет лучше всего.
— Звучит великолепно.
— А дом — ну это ведь было довольно давно, правда?
— Было бы странно вернуться в Коммонвуд-Хаус.
— О нет, только не в Коммонвуд! Теперь там все иначе. — Он нахмурился. — Нет, нет. Лучше в гавани. Или… если мы действительно поедем домой — дом всегда притягивает, — я представляю небольшой домик в Девоне. На берегу… Дом великого Дрейка. Где-нибудь рядом с Хоу. Или, может быть, в Корнуолле. Ну, выбор будет за нами… От юга до севера.
— Это прекрасный план.
— Кармел, мне очень жаль. Все могло быть совсем иначе. В начале, я имею в виду. Хороший дом… с родителями.
— Но у меня есть отец.
— Я думал о твоей матери. Она бы хотела, чтобы ты была с ней. Ну все случилось так, как случилось. Она решила, что для тебя так будет лучше.
— Так мне и мисс Карсон говорила.
— Мисс?.. А, ты имеешь в виду…
— Она сказала это вскоре после того, как приехала к нам. Интересно, что с ней произошло? Она такая хорошая!
— Откуда нам знать? — сказал Тоби. — Так или иначе, это было очень давно.
Он несколько секунд помолчал, хмуро глядя перед собой. Потом произнес:
— Я видел твою мать. Она хотела знать о тебе все.
— Ты видел ее в Англии?
— Да. Было бы хорошо, если бы вы с ней встретились. Может, однажды ты с ней увидишься. Почему бы нет?
— Я очень хорошо помню нашу встречу в фургоне Розы Перрин.
— Да. Розалин рассказывала мне об этом. Ты ее просто очаровала.
— Странно, наверное, в первый раз встретить свою дочь, когда она уже стала большой.
— В мире часто случаются странные вещи. Перед нами теперь целый мир, Кармел.
Я мечтательно кивнула.
Нет, я никогда не забуду этот великолепный вечер. Я часто думала, что опасно чувствовать себя настолько счастливой. Такое состояние просто не может длиться долго.
Это случилось через два дня. Мы шли мимо острова Мауи. Я проснулась рано и посмотрела в иллюминатор. Передо мной раскинулся прекрасный пустынный остров, с буйной ярко-зеленой растительностью, в окружении прозрачных вод. Пальмы покачивались под легким бризом, на берегу виднелись разбросанные хижины дикарей, и небольшие лодчонки, похожие на каноэ, приближались к кораблю.
Тоби сказал, что «Королева морей» слишком велика, чтобы подойти к острову, значит, он бросит якорь в полумиле от берега и можно будет добраться до Мауи на шлюпках. Сначала нужно перевезти груз, а потом и мы можем сойти на берег.
Когда я стояла на палубе и следила за разгрузкой, ко мне подошел Тоби.
— Мы с тобой поедем на берег вместе. Там состоится особая церемония. Мы с вождем племени потремся носами в знак приветствия, и я представлю тебя. Тебе понравится.
— Как интересно! — воскликнула я. — Я часто думала, как мне повезло, что мой отец — капитан корабля. Кто еще может столько путешествовать и столько увидеть!
— Как интересно! — воскликнула я. — Я часто думала, как мне повезло, что мой отец — капитан корабля. Кто еще может столько путешествовать и столько увидеть!
Он поцеловал меня в кончик носа.
— Ты еще ничего не видела, — сказал Тоби. — А теперь я должен тебя покинуть. Просто мне нужно было тебя предупредить.
Я действительно была совершенно счастлива.
Нас с Тоби отвезли на Мауи вместе со старшим офицером и двумя его подчиненными. Когда шлюпка врезалась в песок, мы выбрались на берег и тотчас были окружены голыми ребятишками, которые пронзительно кричали. Они приветствовали нас на своем острове.
Двое грозных мужчин выступили вперед и повесили нам на шеи цветочные гирлянды. Тоби отдал мужчинам честь в знак признательности, и все дети в восторге захохотали.
Люди, которые поднесли нам цветы, пошли по обе стороны от нас. Они были по пояс обнажены, а ниже пояса их тела прикрывала одежда из звериных шкур и перьев, выкрашенных в красный и синий цвета. У островитян были торчащие во все стороны кудрявые волосы, увенчанные костяными украшениями. В руках туземцы несли копья. И если бы не цветы и не хихикающие дети, я чувствовала бы себя пленницей.
Тоби посмотрел на меня и подмигнул, успокаивая.
— Это обычный прием, — сказал он. — Я уже проходил все это. Они знают, что я их друг. Следующий шаг — представление великому вождю.
Мы взошли на небольшой холм. Дети по-прежнему следовали за нами, смеялись и что-то кричали друг другу.
Церемония приветствия проходила на небольшой поляне. Я сразу увидела вождя. Он сидел на неком подобии трона. Пышно украшенный шкурами животных, увитый цветами, трон действительно производил впечатление. Над ним была закреплена устрашающего вида маска с оскаленным ртом. Она была гораздо больше, чем лицо вождя, а он был очень крупным мужчиной. Его плечи прикрывал плащ из перьев — синих, зеленых, красных. По обе стороны от трона стояли очень высокие воины с копьями.
Тоби шагнул к вождю и поклонился. Тот наклонил голову, но не встал с трона.
Мой отец что-то сказал, и человек, который привел нас сюда, тоже заговорил. Вождь слушал. Потом он встал. Плащ из перьев скользнул вниз, обнажив торс, блестящий, как эбонит. Тоби шагнул ближе, вождь взял его за плечи и приблизил лицо вплотную к его лицу. Именно это мой отец назвал «потереться носами». Потом вождь что-то произнес. Тоби повернулся ко мне и протянул руку.
Я заглянула прямо в большие черные глаза вождя. Ему пришлось наклониться, чтобы оказаться на одном уровне со мной. Его руки сжали мои плечи, и, на мгновение заглянув в эти темные омуты, я почувствовала, что меня словно затянуло в другой мир — прочь от всего, что мне знакомо. Это было жуткое ощущение. Вождь потерся носом о мой нос и отпустил меня.
«Значит, они действительно трутся носами в знак приветствия», — сказала я себе — и все снова стало как обычно.
Потом мы сели рядом с вождем, и Тоби позвал офицеров. Они принесли коробки, которые привезли с корабля. Коробки открыли, демонстрируя подарки для вождя. Дети осторожно подобрались ближе и восторженно, взволнованно ахали. Там были разные безделушки, и все островитяне, включая вождя, смотрели на них с удивлением. Больше всего им понравилась губная гармошка. Тоби сыграл мелодию, и все слушатели пришли в восторг.
Эти дары были, конечно, знаками уважения и дружбы и предполагали ответные подарки. Последовала определенная церемония, и вождь надел на шею Тоби костяное ожерелье. Я догадалась, что получу такое же, потому что я — дочь капитана и воздать почести мне означает воздать почести ему.
Вождь собственноручно повесил мне на шею ожерелье, и снова темные глаза заглянули мне прямо в душу, словно желая прочесть мои мысли. Я надеялась, что ему это не удастся и он не станет тереться носом о мой нос. Однако он это сделал, а потом, не отпуская моих плеч, снова посмотрел мне в глаза.
Мы сели, и отцу представили нескольких воинов. Потом вышли другие воины, чтобы продемонстрировать национальные танцы. Танцоры весьма воинственно притопывали, испуская, как мне показалось, боевой клич. Я с облегчением подумала, что мы для них друзья, а не враги.
Все это продолжалось довольно долго. Жара была невыносимой. К тому времени как мы вернулись на корабль, солнце уже садилось.
Вечером мы сидели на палубе, глядя на остров. Мы слышали вдали звуки барабанов.
— Довольно утомительно, — сказал Тоби.
— Было ужасно жарко, и все так необычно.
— Эти острова довольно похожи. Церемонии немного разнятся, но не сильно. Мы, конечно, должны быть предельно осторожны, общаясь с островитянами, потому что могут возникнуть недоразумения. Мы для них такие же чужаки, как и они для нас. Губная гармошка привела их в восторг, правда?
Я рассмеялась, вспомнив об этом.
— Мне больше всего понравились дети, — сказала я. — Мы показались им такими смешными, что они и не пытались это скрыть.
— Ну, — сказал Тоби, улыбнувшись, — мы отплываем завтра в полночь. Будет прилив, и к тому времени мы закончим все наши дела.
— Это было замечательное путешествие. Мне так не хочется, чтобы оно заканчивалось!
— Будут другие путешествия. Кстати, завтра произойдет довольно важное событие. Мы будем иметь честь присутствовать на церемонии чаши кереви. Это такой национальный напиток. Он считается священным, и тот факт, что нам разрешили присутствовать при его приготовлении, свидетельствует о том, что нас признали друзьями. Островитяне готовят церемонию провозглашения дружбы.
— Думаю, когда на тебя могут в любое время напасть враги — что с ними случалось в прошлом — нужно быть уверенным в своих друзьях.
— Да, это так. Поэтому в танце туземцы демонстрируют воинскую доблесть. Островитяне приготовят чашу кереви с максимальной торжественностью, под неусыпным наблюдением вождя. Потом чаша, которая на самом деле является обыкновенной миской, будет пущена по кругу, и нам придется тоже причаститься из нее.
— Ты хочешь сказать, что мы будем пить из нее?
— Боюсь, что да. Не нужно так пугаться. Ты можешь притвориться, что пьешь, но не дай им заметить, что это не так. Я уверен, это будет смертельным оскорблением и повлечет за собой проклятия — кару их богов или что-то вроде того.
— Какую кару?
— Я не знаю, потому что никто не осмеливался навлечь ее на себя. Не нужно тревожиться. Это довольно просто. Только не показывай им, что ты не хочешь пить.
— Какие, наверное, странные традиции ты наблюдал в своих путешествиях!
— Да, я немало повидал.
Я улыбнулась и в который раз подумала: как мне повезло, что я могу быть рядом с ним.
Жара была невыносимой. Уже около часа я сидела по одну сторону от вождя, а Тоби — по другую. Мы смотрели на ритуальные танцы. Затем один человек склонился к земле и разжег огонь, потерев два камня. На огонь поставили горшок, в который положили много ингредиентов. Пока напиток помешивали, все выкрикивали какие-то мрачные заклинания. Наконец он был готов.
Его налили в небольшую миску, которую стали передавать по кругу. А горшок поставили перед вождем. Вдруг кто-то из толпы крикнул. Дети заплакали, в страхе подбежали к матерям и уткнулись в их колени. Я поймала взгляд Тоби, и он незаметно кивнул мне. Я подумала, что он хочет дать мне понять, что этот переполох — часть церемонии и они на самом деле вовсе не испуганы.
Вперед вышел какой-то человек. Он был такой же высокий, как вождь. На голове у него была маска — огромная и страшная. Он встал возле вождя, яростно жестикулируя, изгибаясь всем телом и скаля зубы. Человек переводил взгляд с вождя на Тоби, который тоже делал вид, что испуган и даже демонстративно отодвигался от разъяренного незнакомца.
Мне пришло в голову, что это может быть местный шаман, о которых я много слышала. Тоби как-то рассказывал, что у них есть власть над жизнью и смертью. И если такой шаман говорил человеку, что он умрет — тот действительно умирал.
«Я не понимаю этого, — говорил тогда Тоби, — но знаю, что так и происходит. Некоторые считают, что это самовнушение. «На земле и на небесах есть больше, чем ты можешь себе представить». В этом что-то есть».
Я долго помнила этот разговор. В этом странном незнакомце, безусловно, было что-то мистическое. Прыгая вокруг вождя, он что-то говорил ему. Толпа безмолвствовала, и я вдруг поняла, что они больше не играют. Мужчина продолжал извиваться, указывая на небо и издавая какие-то странные звуки. К моему ужасу, он повернулся к Тоби, а затем подошел к моему отцу вплотную, продолжая завывать, извиваться и указывать на небеса.
Потом туземец повернулся и стал перед чашей с напитком. Вдруг он взял ее и выпил. Он поднял чашу, потряс головой, и я видела, как жидкость заблестела на его подбородке. Вслед за этим туземец осторожно поставил чашу к ногам вождя и сел рядом с Тоби.