Там, где миг назад была Хоро, взвихрился зимний воздух.
Они так недолго были рядом, и все равно Лоуренсу стало холодно, едва Хоро отошла от него.
Это была истина с глубоким внутренним смыслом.
Лоуренс развернулся.
Ни зубов, ни ногтей Хоро перед ним не было.
Вместо них было нечто более пугающее – застенчивая улыбка.
– Может быть, вместо оправданий вроде сбора сведений ты будешь драться, как достойный самец?
Хоро уперла руки в боки и ухмыльнулась, обнажив клыки.
– Если та компания оставит тебя в дураках и твоя лавка пропадет, мы просто будем снова путешествовать вместе, разве не так?
Грань между храбростью и безрассудством очень тонка.
Но, как бы ни была она тонка, все предпочитают первое второму.
– Это, конечно, верно. Однако ты советуешь мне сделать ставку, которая может обратить в дым тысячи серебряков? У неудачи будут очень серьезные последствия.
Если бы он до сих пор не пробился к сердцу Хоро, эта фраза была бы понята совершенно неправильно. Однако Хоро не выказала ни намека на неодобрение – она лишь тонко улыбнулась и ответила:
– Если тебя постигнет неудача, значит, тысячи серебряков повиснут на мне долгом. О, какое горе я познаю, если по моей вине ты потеряешь все. С легкостью могу это представить.
Даже без слов «как насчет попробовать» Лоуренс тоже вполне мог себе это представить. Виня себя, Хоро повесит голову от стыда и будет готова сделать что угодно, чтобы заслужить прощение.
И такой Хоро он, конечно, протянет руку.
Это зрелище тронуло бы его так сильно, что позже одно воспоминание пробуждало бы боль в сердце.
– Хех. Поистине ты дурень.
Чтобы в такой ситуации делать счастливое лицо – Хоро была настоящей злодейкой.
Впрочем, слова ее были верны.
Если Лоуренс достигнет успеха, у него будет собственная лавка; а в случае неудачи Хоро окажется у него в долгу.
Конечно, такой долг трудно будет выплатить за целую человеческую жизнь. Хоро знала, как дороги деньги Лоуренсу, когда, хлопая его по носу, говорила про «с трудом заработанное золото».
Он подумал, что никогда бы не пришел к таким мелким, грязным мыслям в одиночку; однако Хоро, истинная демоница, заставила его думать так. Тут уж ничего не поделаешь.
Кроме того, были еще слова, которые Хоро частенько говорила.
Мудрая волчица не может иметь своим партнером скучного торговца.
Хоро подала ему ключ от заржавленной крышки, которая не давала ему видеть собственный интерес и мчаться вперед, переполняясь алчностью.
– Да, настоящий дурень.
На лице ее была беззаботная улыбка юной девы.
Лоуренс глубоко вдохнул.
Должно быть, Хоро приняла решение еще тогда, когда увидела, как Лоуренс поедает глазами тот дом. Если так, ей, несомненно, больно было смотреть, как Лоуренс позволяет лишь черным мыслям о планах Дивы крутиться у себя в голове.
Никто никогда не знает заранее, окажется рискованное предприятие успешным или неудачным.
Даже если у компании Дива вовсе нет намерений развязать войну, даже если она твердо настроена открыть еще больше рудников – все равно Лоуренсу может изменить удача, и тогда он останется без покупателей и потеряет лавку.
Однако если все пойдет наперекосяк, с ним все равно останется верный товарищ и спутница.
Этой могущественной спутнице Лоуренс сказал:
– Давай придумаем название для лавки.
Если вести речь о тех, кто способен поднимать других, возможно, Хоро не было равных в целом мире.
Хоро улыбнулась, подыгрывая Лоуренсу.
Однако на ухо ему прошептала вот что:
– А не имя для щеночка?
Лоуренс едва не упал со стула. Хоро принялась безжалостно хохотать, показывая на него пальцем. Смущение, да еще воспоминание о том, что было в Ренозе, – все вместе заставило Лоуренса серьезно рассердиться. Хоро принялась извиняться и извинялась (не прекращая, впрочем, хихикать), пока не отошла ко сну, но Лоуренс и слушать не хотел.
Тем не менее крохотная частичка сознания Лоуренса была вовсе не сердита.
Вот почему, когда он неподвижно лежал, закрыв глаза, спиной к Хоро, о названии лавки он вовсе не думал.
О чем он думал, было ясно и без слов.
Можно не сомневаться, в будущем его ждет более крупная добыча.
Размышляя об этом, он незаметно для себя погрузился в сон.
Глава 5
На следующее утро Лоуренс присоединился к наемникам, умывающимся во внутреннем дворике у колодца; вскоре из дома вышел и Рувард, бледный как смерть. Похоже, ему каждый день приходилось показываться в нескольких харчевнях.
Наемники говорили с гордостью, что на поле брани их командир стоит в первом ряду вместе с ними, а в городе он единственный стоит в первом ряду.
При появлении Руварда раздались приветственные возгласы, от которых чуть ли не земля задрожала. Рувард словно бы даже выше стал.
Все эти люди занимали хорошо понятные им места и выполняли хорошо понятные им обязанности. Пусть грубые и неотесанные, они зато могли похвастаться дисциплиной и доверием друг к другу.
С этими мыслями Лоуренс вернулся к себе в комнату.
– Что это был за хриплый вой?
Хоро сидела на кровати, скрестив ноги, и держала в руках хвост.
Она задала вопрос так буднично, как будто путешествовала с Лоуренсом уже целый век. Несомненно, она уже позавтракала, однако изо рта ее свисала полоска вяленого мяса.
Она была совсем как ребенок, но перед лицом столь великолепной прожорливости, не знающей ни стыда, ни границ, Лоуренс был вынужден сдаться и попрощаться с этим несчастным кусочком мяса.
В любом случае спорить было некогда.
Железное правило торговли: если принял решение, действовать надо немедленно.
Лоуренс сделал глубокий вдох и решительно поправил воротник.
– Так, я готов.
Хоро, более-менее удовлетворившись, похоже, своими приготовлениями, напоследок медленно, мягко погладила хвост по всей длине и встала.
– Хе-хе, – усмехнулась она.
– Что такое?
– Мм?
Хоро рассеянно улыбнулась и провела рукой по собственной щеке, потом с таким видом, будто себе же удивляясь, промолвила:
– Я много раз наблюдала за тобой в Пасро.
От этих неожиданных слов Лоуренс немного оторопел.
Хоро прожила в той деревне многие века, да и Лоуренс провел там немало времени.
Поэтому то, что она видела его не раз, было естественно, но в словах Хоро ему все равно почудилось что-то странное.
– Мм, и что?
– Ну… тогда ты казался менее… хмм… уверенным в себе.
Хоро положила руку на бедро и взглянула на Лоуренса – просто вылитая старшая сестра. Лоуренсу показалось, что с ним сейчас обращаются как с глупым младшим братом; впрочем, слова, что тогда он был не так уверен в себе, как сейчас, были не слишком далеки от истины.
– И когда же ты успел стать хорошим самцом?
Лоуренс изо всех сил старался превзойти Хоро, и то, что она по-прежнему обращалась с ним как с дурнем, его жгло. Однако он понимал, что многое в нем еще далеко от совершенства – для этого вовсе не требовалось, чтобы Хоро тыкала его носом в каждый изъян.
Вот почему он мог принимать ее поддразнивания как поддразнивания, а похвалы – как похвалы.
Но, как обычно, он не знал сейчас, какое выражение лица лучше сделать.
Глядя на озадаченного Лоуренса, Хоро улыбнулась еще шире.
– Можешь не сомневаться, я вовсе не высмеиваю тебя. Я вправду считаю, что ты вырос, – счастливым тоном произнесла она.
Наполовину Лоуренс тоже был счастлив, однако в то же время неожиданный холодок одиночества заполз в его сердце – эти слова Хоро немного походили на прощание.
– Хе-хе. Не делай такое лицо. Просто я уже не в том возрасте, чтобы радоваться собственному росту. Куда приятнее наблюдать, как зеленая пшеница созревает и наливается спелостью.
Она надела балахон и спрятала уши под капюшон.
Снова встав перед Лоуренсом, она сказала:
– Из Йойтсу я ушла в поисках удовольствия. Куда бы я ни приходила, я там пила вино и танцевала всю ночь напролет, и в конце концов я оказалась в Пасро. Тогда-то я и поняла. Удовольствие ради самой себя не может длиться долго. Делать что-то для других в этом отношении намного лучше.
Хоро перевела взгляд на суму в руке у Лоуренса.
Даже если он собирается купить лавку, конечно, все деньги сразу он сейчас не заплатит. Ему необходимо будет внести задаток, чтобы застолбить этот магазин за собой.
Возможно, увидев эту суму, Хоро решила, что мечты, переполнявшие грудь Лоуренса, наконец начали обращаться в явь.
Те, кто жил во времена юности Хоро, один за другим становились фигурами прошлого.
Даже если сейчас она будет советовать Лоуренсу, что делать, это будет бесцельная игра, попытка зацепиться за прошлое.
Но если благодаря Лоуренсу Хоро зацепится за что-то новое в этом мире, она будет счастлива.
– А ничего, если я выберу имя для лавки?
Вот почему, когда Хоро предложила ему это, Лоуренс ничуть не поразился. Хаскинс, прозванный также Золотым бараном, сделал Уинфилд новым домом для себя и многих других. Хьюг открыл в Кербе торговый дом, покупающий и продающий предметы искусства.
Хоро с неуверенной улыбкой смотрела на Лоуренса снизу вверх. Это не был ее обычный заигрывающий взгляд.
– Если ты будешь себя хорошо вести, – мгновенно ответил Лоуренс и потрепал Хоро по голове.
Какое-то мгновение Хоро словно не понимала, что она сейчас услышала и что Лоуренс сделал. Но по мере того, как понимание приходило, цвет ее лица менялся.
Лоуренс резко остановился, готовый получить оплеуху.
Однако Хоро улыбнулась почти что со слезами на глазах.
– Хорошо – ты обещал.
И они скрепили обещание рукопожатием, как подобает торговцам.
После чего, так и держась за руки, вышли из комнаты.
***
Лоуренс не желал просто соглашаться со словами Хоро, однако сейчас, когда решение купить лавку было принято, он видел городские дома и лавки в совершенно ином свете, нежели накануне.
В каждом из тех, кто шел по улицам города, он видел не частичку чужой для него толпы, но человека, пришедшего в Леско в погоне за собственными целями, человека, с которым Лоуренсу, возможно, предстояло торговать.
Его тревога в отношении компании Дива оставалась, однако если Хоро сказала, что все в порядке, значит, все в порядке.
В любом случае приобретение лавки на собственные деньги, да еще в таком месте, где столько всего благоприятствовало торговле, – это была не худшая из возможных ставок.
Конечно, если Лоуренс собирался сделать этот шаг, то мог бы сперва постоять и понаблюдать за происходящим, однако если для того, чтобы ставка сыграла, требовалось сделать решительный скачок, то Леско выглядел для этого подходящим местом.
Впервые за все время Хоро, идя с ним по городу, вовсе не поедала глазами окружающие лотки и не требовала купить то одно, то другое. Точно гордясь тем, что идет по улице рука об руку с Лоуренсом, она смотрела прямо вперед и улыбалась.
С тех пор как Лоуренс подобрал Хоро в Пасро, они прошли долгий, извилистый путь, чтобы оказаться наконец здесь. Те, кто знал прежнего Лоуренса, назвали бы его безумцем. Да, вполне возможно, он и впрямь был безумцем, но это не значило, что он неправ.
Лоуренс посмотрел на шагающую рядом Хоро, и Хоро, почувствовав этот взгляд, посмотрела на Лоуренса. Он улыбнулся, и Хоро, сделав такое лицо, будто ласкает маленького ребенка, улыбнулась в ответ. Одного этого было более чем достаточно.
Лоуренс шел вперед, с легкостью вспоминая расположение городских кварталов, и вскоре, ни разу не сбившись, вышел на улицу, где стоял продающийся дом. Если бы он спросил, как называется эта улица, то получил бы ответ, что имя ей еще не придумали.
Она лежала в глубине оживленного города, растущего по сей день.
Ему подумалось: что бы ни затевала компания Дива, оно может быть продиктовано обычным стремлением к признанию. Этого желает большинство людей – почти так же сильно, как денег.
Если думать под таким углом – привлечение в город аристократов вполне может служить этой цели.
Приглашая влиятельных людей, владельцы компании Дива сами оказываются правителями выдающегося города.
Быть может, Лоуренс и Рувард просто-напросто перестарались с обдумыванием ситуации из-за годами выработанных привычек. Быть может, они стали сомневаться во всем, потому что не могли понять, как можно выбрасывать в город такое громадное количество денег без видимой возможности вернуть их обратно.
Если так, Лоуренсу стоит просто пойти на поводу у своих ожиданий и начать зарабатывать здесь деньги.
Он ведь твердо решил открыть собственную лавку.
А значит, он должен теперь думать о хорошем – ведь нельзя быть городским торговцем, если ты неспособен бежать вперед, устремив взор на ждущую тебя там награду.
И, как верно заметила Хоро, он гораздо сильнее полюбил бы Леско, если бы открыл здесь лавку.
Компания Дива вполне способна вырастить этот город до немыслимого размера, а заодно увеличить свою сферу влияния настолько, что сможет посоперничать в этом и с Альянсом Рувика.
Так вот расслабленно мечтая, Лоуренс вместе с Хоро пришел к выставленному на продажу дому.
Тысяча двести серебряных монет.
Если он заплатит эти деньги, его ожидание закончится.
А потом он помчится вперед, устремив взор на ждущую его награду и молясь, чтобы из-за каких-то действий компании Дива его усилия не пропали втуне.
Видимо, по той же причине и аристократы вкладывали деньги в этот город.
Они это делали, чтобы получить впоследствии горы золота и серебра, а вовсе не из желания увидеть выжженные поля. Так зачем компании Дива развязывать войну?
Многие северные землевладельцы сожалели, что их лица не увековечены на монетах, но едва ли они сильно возражали против лиц королей далеких стран, даже если сами никогда в жизни этих стран не видели.
Кроме того, монеты, выпущенные из гордыни, в отличие от тренни, едва ли будут брать жители многочисленных северных деревушек.
Вкладываясь в Леско, аристократы рассчитывали получить впоследствии много денег, которые будут в ходу.
Компания Дива вертела ими как хотела.
С таким влиянием она вполне может и собственные деньги начать чеканить.
При этой мысли Лоуренс криво улыбнулся, но тут же у него вырвалось:
– А?
– Мм? – отреагировала Хоро. Лоуренс глянул на нее, точно спрашивая, не сказал ли он что-нибудь. Настолько все было неожиданно.
Самые разные мысли заполнили его голову, и Лоуренсу показалось, будто он увидел что-то краем глаза – как бывает, когда среди уличной толпы вдруг мелькает силуэт хорошо знакомого человека из далекого города.
Хоро смотрела на него снизу вверх, спрашивая глазами, собирается он заходить в дом или нет.
Но даже глядя на Хоро, Лоуренс оставался полностью погружен в собственные мысли. Его память из мешанины образов, отражающихся в водном зеркале, превратилась в мешанину слов.
Аристократы, скупающие дома ради прибыли? Дива, замышляющая войну, вторжение в северные земли? Странные цены на деньги, необычайно дешевое золото и дорогое серебро?
Самые разные слова вспыхивали, пока время прокручивалось назад у Лоуренса в голове.
Вот в памяти мелькнул разговор с Рувардом, потом те слова, которые сказала ему Хоро. Все это, похоже, служило ключом к единой громадной схеме.
И, окинув взглядом все, что он увидел своим мысленным взором, Лоуренс ахнул.
– Ты?.. – вопросительно произнесла Хоро.
Но Лоуренс не знал, что делать. То, о чем он подумал, было слишком невероятно. Он нашел объяснение всему: живой атмосфере города, свободе его жителей, цене денег и даже наемникам.
Ключ был чрезвычайно прост и именно поэтому могуч. За дверью, отпираемой этим ключом, лежал немыслимый мир.
У Лоуренса были все ответы. Он не нашел их раньше, потому что они были слишком просты.
– Ты, хватит уже…
Хоро, похоже, начала сердиться всерьез, но тут –
Лоуренс ухватил ее за плечи, глядя глаза в глаза, и со всей силы обнял.
Подобные поступки, да еще посреди улицы, обычно совершала Хоро, и всегда – чтобы поддразнить Лоуренса. Иногда Лоуренс протягивал ей руку – например, во время той глупости в проулке Реноза, – но сейчас было совсем другое.
Лоуренс был слишком счастлив, чтобы сдерживаться. Если бы рядом не было Хоро, он, возможно, завопил бы от радости.
Если только его мысли верны, то компания Дива – поистине чудовище.
Странная цена денег. Возведение города без стен и иных ограничений. Трата собственных денег ради привлечения аристократов и наемников. И роспуск тревожных слухов.
Лоуренс выпустил Хоро – та лишь моргала от потрясения – и бодро вошел в лавку.
Внутри был молодой человек, нанятый, видимо, для пояснений, передачи посланий и присмотра за домом. Сейчас он играл с кошкой.
Несомненно, он привык видеть входящих сюда взбудораженных торговцев, однако и его вид Лоуренса захватил врасплох. Это было естественно – ведь даже у Хоро по-прежнему было ошарашенное выражение лица.
Юноша промямлил приветствие; Лоуренс гладко поздоровался в ответ и, подойдя к юноше, запустил руку в суму, вынул оттуда полотняный кошель и положил на стол.
Все это время он улыбался.
Редко попадается подходящая сцена для такой крупной ставки.
И на эту сцену непременно надо взойти.
Когда паренек наконец осознал, что Лоуренс принес залог за дом, он спешно попросил подождать немного и стремглав вылетел на улицу.
Лоуренс не проводил его взглядом. Он неотрывно смотрел на опустевший стул и дрожал от восторга.