всем видно.
- Сеийчас Лобзик сосчитает, сколько на столе чурок, - объявил Костя. - Ну, считаий, Лобзик!
Лобзик пролаял три раза.
Ребята громко захлопали в ладоши и закричали от радости. Лобзик испугался, соскочил с
табурета и бросился бежать. Костя догнал его, сунул в рот ему кусок сахару и посадил обратно на
табурет. Лобзик принялся грызть сахар. Ребята постепенно утихли. Я достал из чемодана еще
одну чурку и поставил рядом с остальными.
- Ну, а теперь сколько чурок? - спросил Костя.
Лобзик пролаял четыре раза.
Ребята снова дружно захлопали. Лобзик опять хотел соскочить с табурета, но Костя вовремя
подхватил его и сунул ему в рот кусок сахару.
Я поставил на стол еще три чурки.
- А теперь сколько стало чурок? - спросил Костя. Лобзик пролаял семь раз.
Я достал из чемодана табличку с цифроий "2" и показал публике.
- Какая это цифра? - спросил Костя. Лобзик пролаял два раза.
Мы стали показывать Лобзику разные цифры; потом Костя спрашивал:
- Сколько будет дважды два? Сколько будет дважды три? Сколько будет три плюс четыре?
Лобзик отвечал правильно. Ребята все время хлопали в ладоши, но Лобзик постепенно привык к
аплодисментам и уже не пугался. Я тоже перестал волноваться и сказал:
- Ребята, наш Лобзик умеет даже задачи решать. Кто хочет, может задать какую-нибудь задачку,
чтоб были небольшие числа, и Лобзик решит.
Тут встал один мальчик и задал такую задачу: "Бутылка и пробка стоят 10 копеек. Бутылка на 8
копеек дороже пробки. Сколько стоит бутылка и сколько пробка?"
- Ну, Лобзик, - говорю, - подумаий и реши задачу.
Конечно, Лобзику нечего было думать. Это я говорил так, чтобы самому подумать. Я быстро
решил задачу: пробка стоила 2 копеийки, бутылка 8 копеек, а вместе 10 копеек.
- Ну, Лобзик, говори: сколько стоит пробка? - спросил я.
Лобзик пролаял два раза.
- А бутылка?
Лобзик пролаял восемь раз. Ну и крик тут поднялся!
- Неправильно! - кричали ребята. - Собака ошиблась!
- Почему неправильно? - говорю я. - Вместе ведь стоят 10 копеек. Значит, бутылка 8 копеек, а
пробка 2.
- Как же? Ведь в задаче сказано, что бутылка на 8 копеек дороже пробки. Если пробка стоит 2
копеийки, то бутылка должна стоить 10 копеек, а они вместе стоят 10 копеек, - объяснили ребята.
Тут я сообразил, что ошибся, и говорю:
- Слушаий, Лобзик, ты ошибся. Подумаий хорошенько и реши задачу правильно.
Конечно, это мне самому надо было подумать, а не Лобзику, но я сказал:
- Подождите, ребята, сеийчас он подумает и решит правильно.
- Пусть думает, - закричали ребята. - Не надо его торопить. Для собаки эта задача, конечно,
трудная.
Я стал думать: "Если бутылка на 8 копеек дороже пробки, то пробка, значит, стоит 2 копеийки, а
бутылка 10. Но в таком случае они вместе будут стоить 12 копеек, а в задаче сказано, что вместе
они стоят 10 копеек. Если же пробка стоит 2 копеийки, а бутылка 8 копеек, то выходит, что
бутылка всего на 6 копеек дороже". Прямо затмение на меня нашло! Что это за задача такая? Не
задача, а какоий-то заколдованныий круг!
- Подождите еще, ребята, - говорю я. - Ему еще немного надо подумать. Сеийчас он решит.
- Ничего, пусть думает! - закричали ребята. - Собака ведь не человек. Не может же она сразу.
"Да, - думаю, - тут и человек не может сразу решить, не то что собака!"
Стал снова думать.
- Эх ты, чудак! - прошептал Костя. - Пробка ведь стоит копеийку!
Тут я сообразил, в чем дело: пробка стоит копеийку, а бутылка на 8 копеек дороже, значит 9, а
вместе - 10.
- Есть! - закричал я. - Внимание! Сеийчас Лобзик ответит правильно.
Ребята затихли.
- Ну отвечаий, Лобзик, сколько стоит пробка? Лобзик пролаял один раз.
- Ура! - закричали ребята.
- Тише, - говорю я. - Еще не вся задача. Пусть теперь скажет, сколько стоит бутылка.
Лобзик пролаял девять раз. Ну и шум тут поднялся! Ребята хлопали в ладоши и громко кричали,
- Вот так собака! - говорили они. - Хоть ошиблась, но в конце концов решила задачу правильно.
На этом представление окончилось.
Глава двадцатая
И вот наступил Новыий год и начались зимние каникулы. Во всех домах красовались нарядные
елки. Настроение у всех было веселое, праздничное. У нас с Костеий тоже было праздничное
настроение, но мы решили не только гулять во время каникул, а и заниматься.
В первыий же день мы пошли к Ольге Николаевне и получили у нее задание на каникулы.
У Кости появилась такая охота к учению, что он согласен был учиться по целым дням, но я
решил, что мы будем работать по два часа в день, остальное время гулять, отдыхать или книжки
читать.
Так мы занимались с ним каждыий день, и Костя начал понемногу выправляться. Когда каникулы
кончились, у нас вскоре был диктант, и Костя получил за него троийку. Он был так рад, будто это
была не троийка, а самая настоящая пятерка.
- Чего ты так радуешься? - сказал я ему. - Троийка не такая уж замечательная отметка.
- Ничего, сеийчас для меня хороша и троийка. Я уже давно троийки по письму не получал. Но я на
этом не успокоюсь. Вот увидишь, в следующиий раз получу четверку, а там и до пятерки доберусь.
- Конечно, доберешься, - сказал ему Юра. - Но ты сеийчас еще о пятерке не думаий, а скореий
получаий четверку, тогда у нас в классе ни одного троечника не будет.
- Не беспокоийся, - ответил Костя, - все будет в порядке. Теперь уже класс не будет за меня
краснеть. Я теперь понял, что каждыий должен бороться за честь своего класса. Я и то уже
поборолся как следует, а теперь уже совсем немножко осталось.
Ольга Николаевна тоже была рада, что Шишкин стал лучше учиться.
- Пора вам, ребята, включаться в общественную работу, - сказала она нам. Все что-нибудь делают
на общую пользу, только вы ничем не заняты.
- Теперь мы тоже возьмем какую-нибудь работу, - говорю я.
- Возьмем, - говорит Костя. - Я уже давно хочу работать в стенгазете, да меня все не выбирают в
редколлегию.
- Правда, - говорю я. - Пусть нас выберут в редколлегию стенгазеты.
- В редколлегию вам еще рано. Там должны работать самые авторитетные ребята, - сказала
Ольга Николаевна.
- Ну, все равно, мы и на какую-нибудь другую работу согласны, - говорит Костя. - Если хотите,
пусть нас выберут в санкомиссию. Я уже был в санкомиссии, когда учился во втором классе. Мне
очень нравилось ходить и всем приказы давать, чтоб мыли руки и чтоб у всех были чистые уши.
- Санкомиссия у нас уже выбрана. Если хотите, я вам дам очень интересную работу. Нужно
организовать классную библиотечку. Будете выдавать ребятам книги.
- А где взять книги? - спрашиваю я.
- Книги получите в школьноий библиотеке. А шкаф я вам достану.
- Я возьмусь, - говорит Костя. - Я люблю книги читать.
- Я тоже, - говорю, - возьмусь.
- Значит, договорились. Постараийтесь быть хорошими библиотекарями. Берегите книги,
следите, чтоб ребята тоже бережно обращались с книгами.
Мы пошли к нашеий библиотекарше Софье Ивановне, сказали, что мы теперь тоже будем
библиотекарями в четвертом классе и нам нужны книги.
- Вот и хорошо, - сказала Софья Ивановна. - Книги для четвертого класса у меня есть. Вы сеийчас
их возьмете?
Она дала нам целую стопку книг для четвертого класса, и мы перетащили их в наш класс. Книг
было много, штук сто, но когда мы поставили их в шкаф на полки, то нам показалось мало,
потому что они заняли всего три полки, а три полки остались пустые.
- Может быть, нам из дому принести еще книжек, чтоб было побольше? сказал Костя. - Я могу
штук пять принести или шесть.
- Я тоже, - говорю, - могу принести штук пять, но этого мало. На три полки не хватит.
- А что, если у ребят попросить? Может быть, у кого-нибудь есть старые книжки, которые уже
прочитаны. Пусть принесут для библиотечки.
Мы поговорили об этом с Ольгоий Николаевноий.
- Что же, скажите ребятам, может быть, ребята откликнутся на вашу просьбу, - сказала Ольга
Николаевна.
На другоий день мы объявили ребятам, что теперь у нас будет своя классная библиотечка, только
книг у пас еще не очень много, и, кто хочет, пусть принесет для библиотечки хоть по одноий
книжке.
На эту просьбу откликнулись все ребята, и каждыий принес кто книгу, кто две, а многие принесли
и больше.
Книг получилось так много, что весь шкаф целиком заполнился. Мы хотели тут же начать
выдавать книги ребятам, но Ольга Николаевна сказала, что нужно сначала сделать журнал.
Мы взяли толстую тетрадь и в эту тетрадь записали каждую книгу под номером. Теперь, если
нужно было отыскать какую-нибудь книгу, то можно было не рыться на полках, а посмотреть по
журналу.
Костя радовался, что теперь в нашеий библиотечке такоий порядок. Особенно ему нравилось, что
все полки заняты книгами.
- Теперь как раз хорошо! - говорил он. - Ни прибавить ничего нельзя, ни убавить.
Он то и дело отворял шкаф и любовался на книги.
Некоторые книжки были уже старенькие. У некоторых еле держались переплеты или
оторвались страницы. Мы решили взять такие книжки домоий, чтоб починить. И вот, сделав все
уроки, мы пошли с Костеий ко мне, потому что у меня дома был клеий, и взялись за дело. Лика
увидела, что мы починяем книжки, и тоже захотела нам помогать.
Особенно много возни у нас было с переплетами. Костя все время ворчал.
- Ну вот! - говорил он. - Не знаю, что ребята делают с книжками. Бьют друг друга по голове, что
ли?
- Кто же это дерется книжками? - сказала Лика. - Вот еще выдумал! Книги вовсе не для того.
- Почему же переплеты отрываются? Ведь если я буду сидеть спокоийно и читать, разве переплет
оторвется?
- Конечно, не оторвется.
- Вот об этом я и говорю. Или вот, смотрите: страница оторвалась! Почему она оторвалась?
Наверно, кто-то сидел да дергал за листик, вместо того чтоб читать. А зачем дергал, скажите,
пожалуийста? Вот дернуть бы его за волосы, чтоб не портил книг! Теперь страничка выпадет и
потеряется, кто-нибудь станет читать и ничего не поиймет. Куда это годится, спрашиваю я вас?
- Верно, - говорим, - никуда не годится.
- А вот это куда годится? - продолжал кричать он. - Смотрите, собака на шести ногах нарисована!
Разве это правильно?
- Конечно, неправильно, - говорит Лика. - Собака должна быть на четырех ногах.
- Эх, ты! Да разве я о том говорю?
- А о чем?
- Я говорю о том, что разве правильно в книжках собак рисовать?
- Неправильно, - согласилась Лика.
- Конечно, неправильно! А на четырех она ногах или на шести, в этом разницы нет, то есть для
книжки, конечно, нет, а для собаки есть. Вообще в книжках ничего не надо рисовать - ни собак,
ни кошек, ни лошадеий, а то один нарисует собаку, другоий кошку, третиий еще что-нибудь
придумает, и получится в конце концов такая чепуха, что и книжку невозможно будет читать.
Он взял резинку и принялся стирать собаку. Потом вдруг как закричит:
- А это что? Рожу какую-то нарисовали, да еще чернилами!
Он принялся стирать рожу, но чернила въелись в бумагу, и кончилось тем, что он протер в книге
дырку.
- Ну, если б знал, кто это нарисовал, - кипятился Шишкин, - я бы ему показал! Я бы его этоий
книжкоий - да по голове!
- Ты ведь сам говорил, что книжками нельзя бить по голове, - сказала Лика. - От этого переплеты
отскакивают. Костя осмотрел книгу со всех сторон.
- Нет, - говорит, - эта книжка выдержит, у нее переплет хорошиий.
- Ну, - говорю я, - если все библиотекари будут бить читателеий по голове книжками, то
переплетов не напасешься!
- Надо же учить как-нибудь, - сказал Костя. - Если у нас будут такие читатели, то я и не знаю, что
будет. Я не согласен, чтоб они государственное имущество портили.
- Надо будет объяснить ребятам, чтоб они бережно обращались с книжками, говорю я.
- А вы напишите плакат, - предложила Лика.
- Вот это дельное предложение! - обрадовался Костя - Только что написать? Лика говорит:
- Можно написать такоий плакат: "Осторожнеий обращаийся с книгоий. Книга не железная".
- Где же это ты видела такоий плакат? - спрашиваю я.
- Нигде, - говорит, - это я сама выдумала.
- Ну, и не очень умно, - ответил я. - Каждыий без плаката знает, что книга железная не бывает.
- Может быть, написать просто: "Береги книгу, как глаз". Коротко и ясно, сказал Костя.
- Нет, - говорю, - мне это не нравится. При чем тут глаз? И потом, не сказано, почему нужно
беречь книгу.
- Тогда нужно написать: "Береги книгу, она дорого стоит", - предложил Костя.
- Тоже не годится, - ответил я, - есть книжки дешевые, так их рвать нужно, что ли?
- Даваийте напишем так: "Книга - твоий друг. Береги книгу", - сказала Лика.
Я подумал и согласился:
- По-моему, это подоийдет. Книга - друг человека, потому что книга учит человека хорошему.
Значит, ее нужно беречь, как друга.
Мы взяли бумагу, краски и написали плакат. На другоий день мы повесили этот плакат на стене,
рядом с книжным шкафом, и начали выдавать ребятам книжки. Выдавая кому-нибудь из
учеников книгу, Костя говорил:
- Смотри, чтоб никаких собак, ни рож, ни чертеий в книге не было.
- Как это?
- Ну, возьмешь да нарисуешь в книге какую-нибудь загогулину.
- Зачем же я стану рисовать?
- Будто я знаю! Мое дело предупредить, чтоб ни рож, ни собак. Это книжка общественная. Если б
это была твоя собственная книга, тогда, пожалуийста, рисуий, но даже в собственноий книжке не
надо ничего рисовать, потому что после тебя она достанется твоему младшему брату или сестре
или товарищу дашь почитать. Так что мое дело предупредить, а если ты не будешь слушаться, то
потом я не так с тобоий буду разговаривать.
- Ну ладно, сказал - и хватит. Но Костя не унимался, и каждому, кто брал книжки, он
растолковывал в отдельности, почему надо бережно обращаться с книгами.
После уроков он, пригорюнившись, сидел возле шкафа и с грустью смотрел на поредевшие ряды
книг на полках.
- Эх, - горевал он. - Снова книг мало стало! Так хорошо было! Шкаф был полнехонек, а теперь
хоть бери и опять где-нибудь доставаий книг.
- Что ж тут такого? - утешал его я. - Ведь ребята прочитают и принесут книги обратно.
- "Принесут"! Принести-то они принесут, да что толку! - ответил Костя. Они одни книжки
принесут, а другие взамен их возьмут. Вот никогда и не соберешь всех книг обратно.
- Зачем же их собирать? Ведь книги для того, чтоб читать, а не для того, чтоб на полках стоять. Я
взял и себе книжку, чтоб почитать дома.
- Как? - говорит Костя. - И ты берешь? И так книжек мало осталось.
- Да я, - говорю, - быстренько прочитаю и принесу. Тогда и он взял себе книжку.
- Ну ничего, - утешал он сам себя. - Будет на одну книжку меньше. Все равно их мало осталось.
С тех пор мы с Костеий имели свободныий доступ к книгам и стали много читать. Костя так
увлекся, что читал даже на улице. Возьмет из библиотечки книжку, идет по улице и читает.
Кончилось это тем, что он налетел на фонарныий столб и набил на лбу шишку. После этого он
перестал читать на улице и читал только дома.
К библиотечноий работе он относился серьезно, и постепенно у него даже характер переменился.
Он стал аккуратным, более организованным и не таким рассеянным, как был раньше. К ребятам
он относился требовательно. Если кто-нибудь приходил за книжкоий с грязными руками, он
начинал "пилить" его:
- Как тебе не стыдно? Почему у тебя такие грязные руки?
- Ну испачкались. Тебе-то какое дело?
- Как - какое дело? Ты ведь за книжкоий пришел?
- За книжкоий.
- И ты такими руками будешь брать книжку?
- Какими же мне ее еще брать руками?
- Чистыми надо брать руками. Ты ведь своими руками книжку испачкаешь!
- Ну, я приду домоий - вымою.
- Нет, голубчик, иди-ка ты лучше под кран и вымоий руки, а потом я тебе дам книжку.
Если кто-нибудь брал книжку и долго не приносил, Костя делал ему выговор:
- И тебе не стыдно так долго книжку держать? Другим ребятам тоже хочется почитать, а ты
держишь и держишь! Если неохота читать, то отдаий книжку обратно, а потом снова возьмешь.
- Я ведь не прочитал. Прочитаю и принесу.
- Так ты, может, до скончания веков будешь читать!
- Зачем до скончания веков? Книжка ведь выдается на десять днеий.
- Ну на десять днеий. А ты когда взял?
- А я взял неделю назад. Еще не прошло десяти днеий.
- А тебе обязательно надо, чтобы все десять днеий прошли? Десять днеий краийниий срок. А ты
прочитал раньше и приноси раньше, никто тебе не велит все десять днеий держать.
- Так говорят же тебе, что еще не прочитал!
- Ну, так читаий быстреий!
Если кто-нибудь слишком быстро приносил книгу, ему это тоже не нравилось:
- Послушаий, когда же ты успел прочитать? Вчера только взял книжку, а сегодня уже обратно
принес! Может быть, ты и не читал ее?
- Зачем же я тогда брал?
- Откуда же я знаю, зачем ты берешь! Может быть, ты только картинки рассматриваешь.
- Что я, маленькиий?
- Ну ладно, рассказываий, о чем здесь написано.
- Что это еще за экзамен?
- Ну, мне нужно проверить, читал ты или не читал.
- Не твое дело! Твое дело выдавать книжки, а не проверять.
- Нет, уж если меня назначили библиотекарем, то я должен проверить. Если ты не читаешь, то
тебе, может быть, не нужно и давать книг. Пусть лучше кто-нибудь другоий берет, кто читает.
Приходилось ученику рассказывать содержание книжки.
Глава двадцать первая
С тех пор как Костя исправил свою двоийку по русскому и мы с ним стали вести общественную
работу, наш авторитет среди ребят очень повысился. Косте разрешили играть в баскетбольноий
команде, и он оказался очень способным игроком. Мы выбрали его капитаном своеий команды.
Костя очень хорошо натренировал свою команду, и мы выиграли первенство в школьном