Все это казалось странным и нереальным, но лишь до тех пор, пока он не закрывал глаза и перед его мысленным взором не всплывали почерневшие от огня руины Каменистого Склона и возвышения на земле, под которыми скрывались кости мертвецов. Крушила снова вспомнил череп младенца, и его, наверное, в сотый раз пробрала дрожь.
Эти видения были для него более реальны, чем ясное небо, пробивающиеся сквозь кроны деревьев лучи и зеленеющие поля, мимо которых они шли следом за проводником. Плюмаж из перьев арра на шляпе проводника слегка трепетал под легким ветерком.
Когда они вышли из Каменистого Склона, от Говоруньи их отделяла добрая сотня миль, но на третий день пути она направилась им навстречу.
— Видимо, что-то ей подсказало, что мы идем, — заметил Ведун.
На пятый день они увидели Говорунью. Она ждала в главном храме большого процветающего города, именуемого Земное и Небесное Благословение. Несколько жриц совершали какой-то ритуал, и в храме было полным-полно женщин. Крушила не увидел бы Говорунью, если бы Ясновидица не потянула его за рукав и не указала в нужную сторону.
Крошечная женщина в темно-коричневой дорожной накидке сидела на каменной скамье, поджав под себя ноги и прислонившись плечом к стене. Крушиле вначале показалось, что перед ним ребенок, но когда Говорунья повернулась к ним лицом и на ее из распахнутых дверей упал свет, молодой человек понял, что она по меньшей мере раза в два старше его, хотя существенно моложе Ясновидицы. Ее вьющиеся волосы все еще оставались темными, не коже почти не было морщин или пятен. Однако было заметно, что пору расцвета Говорунья миновала давно.
Кому-то могло показаться, что безумие коснулось ее карих глаз. Прежде чем она успела произнести хотя бы слово, Крушила понял, почему многие считают ее сумасшедшей. На лице Говоруньи читалось страшное напряжение. Хрупкое сложение вряд ли подходило для Избранной героини, но глаза говорили об ином.
Взглянув на трех путников, она не произнесла ни слова и не сделала попытки встать со скамьи. Несколько мгновений все трое молча взирала на нее, а она — на них.
Первым нарушил молчание Крушила.
— Я — новый Избранный Воин, — сказал он с поклоном. — Знакомство с тобой большая честь для меня.
— Эррен Заль Туйо кам Дариг севет Тиринсир абек Ду? — глядя ему в глаза, негромко произнесла она довольно высоким, слегка ломким голосом.
Услышав свое полное имя, Крушила резко выпрямился. Ведь тот, кто знает подлинное имя, имеет магическую власть над его носителем.
— Да… — ответил он.
— Шал Доро Шет тава Доро кал Гардар…
Не лице Ясновидицы появилась недовольная мина.
— И Олбир Олгурун пул Сасимори кен кен Фровор.
Услыхав свое подлинное имя, Ведун вздрогнул.
— Мы встретились. Четверо из восьми. Половина Избранных, — напевно продолжила она. — Вы хотите решить участь Лакуара келлина Харио Фор Тезил сил Гэлбек.
— Да, — ответила Ясновидица.
— Мне об этом сообщили лерры, — сказала, чуть выпрямившись, Говорунья. — Небо и ветер сказали мне об этом, поскольку я услышала, как твоя душа, Шал Доро, ищет мою. Твоя душа хотела узнать, где меня найти, и я спросила у лерров, почему вы меня ищете. Но они смогли передать мне лишь некоторые слова, которыми вы обменивались во время странствий, и я поняла, что вы хотите обсудить со мной судьбу Лакуара келлина Харио. Однако причину, в силу которой вы желаете это сделать, я узнать не смогла. Я пришла, чтобы встретиться с вами в тихом месте и услышать причину.
— О тихом месте? — переспросил Крушила, взглянув на суетящихся жриц, с топотом носящихся по камням, и на толпу прихожан, состоящую в основном из особ женского пола. Из другой части храма доносилось стройное хоровое пенье.
— Пойми, — сказала Ясновидица, — она слышит все. В этом месте она слышит людей и камни, но здесь нет ни птиц, ни зверей, а лерры говорят в унисон… Похоже, я начинаю изъясняться совсем, как она… — вздохнула Ясновидица. — Она всегда на меня так действует.
— Это потому, что она использует подлинные имена, — пояснил Ведун. — Подлинные имена позволяют установить более тесную связь.
Но Крушила не дал сбить себя с толку.
— Говорунья, — произнес он, — как я уже сказал, знакомство с тобой — для меня большая честь. Надеюсь, что мы станем друзьями, коль скоро судьбе было угодно сделать нас соратниками.
— У меня нет друзей, — ответила Говорунья с ноткой печали. — Меня призывает столько голосов, что на друзей не остается времени.
Крушила, растерявшись, вопросительно посмотрел на Ведуна, но тот в ответ лишь пожал плечами.
— Я хочу сказать нечто такое, что не следует слышать жрицам этого храма, — сказала Ясновидица. — Найдется ли здесь место, где нас никто не услышит?
— Нас слышат везде, — пробормотала Говорунья.
— Но не люди! — возразила Ясновидица. — Я знаю, что нас услышат лерры, а еще — пауки, насекомые и птицы в небе. Весьма вероятно, что нас услышит Лорд-Чародей, если того пожелает, но я хотела бы, чтобы нас не слышали другие люди.
Говорунья вздохнула, отлепила голову и плечо от стены и распрямила ноги.
— Раз так, следуйте за мной, Шал Доро, Эррен Заль и Олбер Олгурум.
Она поднялась со скамьи и, проведя их по коридору, вышла из храма.
Теперь, когда Говорунья выпрямилась, Крушила увидел, что она почти такого же роста, как и Ясновидица, но весила раза в два меньше. Под коричневой накидкой на ней было все черное — впрочем, на воротнике и рукавах блестела золотая вышивка.
Пока они шли, Крушила спросил:
— Почему ты называешь наши подлинные имена?
— Лерры не знают иных, — ответила она, удивленно взглянув на него. — Ваши души бесконечно твердят мне настоящие имена. — Немного поколебавшись, она добавила: — Если хочешь, я буду называть тебя по-другому.
— В моих краях использование настоящего имени считается… м-м… — Крушился попытался подыскать нужное слово. — Запугиванием! Потому что подлинные имена несут в себе магическую силу.
— Конечно, несут! — согласилась Говорунья и чуть не упала, оступившись на ведущих вниз ступенях, но все же удержалась на ногах. — Итак, каким же именем я должна тебя величать?
— Я — Молодой Воин. Дома меня называли именно так.
— Понятно. — Когда они закончили спуск, Говорунья сказала: — Но сам ты не считаешь это своим именем. Для тебя это пока только титул. Твоего предшественника друзья называли Клинком. У тебя раньше было какое-нибудь прозвище? Или ты тоже хочешь взять себе имя Клинок?
— Нет, пусть это имя останется за ним. Мне оно не нужно.
— Половину жизни тебя называли… Ломатель? Разбиватель? Лерры не говорят на нашем языке.
— Крушила.
— И ты думаешь о себе как о Крушиле.
Крушила оглянулся и увидел, что к их беседе с интересом прислушивается Ведун.
— Ты права.
— Я буду называть тебя Меч.
Теперь чуть не споткнулся Крушила. Он решил, что Избранная готова называть его старым прозвищем, и внезапное изменение хода ее мыслей привело его в замешательство. Кроме того, его удивило, что Говорунья употребила прозвище, которым только начинали пользоваться его соседи.
— Пусть будет Меч, — подумав, сказал он.
Ясновидица и Ведун молча обменялись взглядами.
Затем они вчетвером вошли в небольшую комнату с каменными стенами, и Говорунья закрыла дверь, погрузив их в полнейшую тьму. Крушила, или вернее Меч, даже не успел толком осмотреться. Однако он слышал под ногами какой-то хруст.
— Хранилище, — пояснила Говорунья. — Тут держат зерно на зиму, но та зима уже закончилась, а до новой жатвы еще далеко. Стены здесь сложены из камней, щелей нет, чтобы не влезли мыши. Для человеческих ушей мы недоступны, а лерры зерна пребывают в спячке. Здесь говорят только камни, но они говорят очень медленно и очень тихо.
— Прекрасно, — сказала Ясновидица.
Крушила промолчал, хоть и чувствовал себя в полной тьме не слишком уютно.
— А теперь скажите мне, почему вы считаете, что Лакуар келлин Харио должен быть устранен?
— Ты когда-нибудь слышала о поселении под названием Каменистый Склон? — спросила Ясновидица.
— Нет, это название ничего мне не говорит, — сказала Говорунья. — Лерры, как вы понимаете, именуют это поселение по-иному.
— Естественно. Это деревня, где появился на свет Лорд-Чародей. В пятнадцать лет он оттуда ушел.
— Ах вот оно что! Да, это я знаю. И что же там случилось?
— Деревни больше нет, — ответил Крушила, чтобы напомнить остальным о своем присутствии, а еще потому, что ему хотелось услышать свой голос.
— Лорд-Чародей ее уничтожил, — добавила Ясновидица.
— Помолчите, пожалуйста, — попросила Говорунья.
Молчание, как показалось Крушиле, длилось несколько минут, хотя он не понимал, чего они, собственно, ждут.
Молчание, как показалось Крушиле, длилось несколько минут, хотя он не понимал, чего они, собственно, ждут.
Первой нарушила тишину Говорунья.
— И он убил всех, кто там жил, — сказала она.
В ее голосе появились новые жесткие нотки, а напевная речь приобрела траурные интонации.
— Да, судя по всему, именно так, — сказала Ясновидица. — Сам правитель в этом, безусловно, уверен. В воздухе там тесно от душ умерших, им страшно, и они кипят гневом.
— А что случилось с его родной теткой, которая пригрела его после смерти отца? С девочкой, которая с детства предназначалась ему в жены? С двоюродной сестрой, которую он лишил девственности?
— Если они были в деревне, то он их убил.
Говорунья издала странный звук, который выражал крайнюю степень отвращения. Затем снова повисло молчание, нарушаемое лишь шорохом зерна под сапогами нервно переминающегося с ноги на ногу Крушилы.
— Нам надо найти Фараша инит Керра дас Бик абба Тирул синна Опор и всех остальных, — произнесла Говорунья.
— Фараш… — сказал Крушила, не узнавший ни единой части имени.
— Вожака, — пояснила Говорунья. — Заправилу.
— Да, — сказала Ясновидица. — Мы согласны. Заправилу и всех других. Лучник находится неподалеку. Не могла бы ты послать ему весточку, чтобы мы встретились на полпути?
18
Говорунья могла беседовать со всеми, кто обладал даром речи или хотя бы имел зачатки души, но напрямую управлять кем-либо не умела. Птицы и лерры, которых она просила передать послание, на просьбу не откликнулись. Говорунья, конечно, могла вынудить их, назвав подлинные имена, но поступать так ей не хотелось — это неизбежно вызвало бы мощный протест, услышать который могла лишь она.
В конце концов им удалось найти бродячего пса, согласившегося доставить Лучнику привязанную к ошейнику записку. Адресата пес должен был отыскать по запаху, который самым подробнейшим образом описала ему Говорунья.
— Неужели ты способна описать запах человека так подробно, что собака сможет его отыскать? — изумился Крушила, когда пес скрылся из виду.
— Только на собачьем языке, — ответила Говорунья. — Половина их словарного запаса — даже больше половины — касается запахов. У них нет слов для цвета или музыки, зато имеются слова для тысяч оттенков «едкого» и столько же для «кислого».
— А откуда ты узнала запах Лучника, чтобы описать его так подробно?
— Он присутствует в его подлинном имени, — ответила она и, подняв с земли свой дорожный мешок, сказала: — А теперь — в дорогу.
Ближе к вечеру четвертого дня пути они сидели в трактире города под названием Семь Сторон, толкуя о всякой всячине с местными жителями. Завсегдатаи сразу угадали в Крушиле Избранного Воина, что, впрочем, было не сложно, поскольку в Барокане никто не носит мечей. Эта догадка позволила им, в свою очередь, предположить, что его спутники тоже Избранные. Они довольно быстро определили Говорунью, а следом за ней и Ясновидицу. Теперь оставалось установить личность четвертого. Путники согласились принять участие в их игре в обмен на хлеб, ветчину и пиво. Они молча ели и пили, прислушиваясь к спору.
— У него нет ни лука, ни стрел.
— Думаю, что Вожак должен выглядеть более импозантно.
— Значит, остаются либо Вор, либо Ведун.
— И Красавица. Однако думаю, что ее мы можем исключить.
Эти слова взвали взрыв хохота.
— А почему все решили, что он один из Избранных? — спросил какой-то юнец. — Может, он просто их приятель.
— В словах парня есть смысл.
— Но они согласились принять участие в нашей игре! Они бы этого не сделали, не будь он один из них. Иначе было бы не честно.
— А ты полагаешь, что Избранные всегда ведут себя честно?
— Во всяком случае, очень на это надеюсь!
— Вот и выходит, что он либо Вор, либо Ведун.
— Или оставил лук и стрелы где-то в другом месте.
— Посмотри на его руки. Разве он сможет такими хилыми ручками натянуть тетиву? У Воина плечищи настоящего бойца, а у этого, как…
— Ведун или Вор.
— А по-моему, все-таки Вор.
— Хм… Но разве нынешний Вор не женщина?
Спорщики умолкли, но за весьма непродолжительным периодом молчания последовал очередной вал аргументов.
— Баба! Баба! Я точно знаю!
— Ничего ты не знаешь! Разве Вор признается, что он вор?
— Тогда кто та женщина, которую считают Вором?
— Да никто. Она просто хочет привлечь к себе внимание!
— Верно. Настоящий вор ни за что не будет привлекать к себе внимания.
— А она и не привлекает!
Пока шла эта содержательная дискуссия, Крушила опустошил стоящее перед ним блюдо, одним глотком осушил кружку, вытер губы ладонью и оглядел спорщиков.
Игроков было по меньшей мере десять, и еще столько же выступали в роли зрителей. В главном зале трактира яблоку было негде упасть. Участники спора вели себя вполне дружелюбно, дискуссия протекала спокойно и в ссору пока не переходила. Все были одеты в стандартные для этого города белые блузы и кожаные жилеты. Видимо, таково требование местных лерров.
Этот наряд носили все, кроме стоящего в дверях довольно молодого человека. На нем была изрядно потертая куртка из оленьей шкуры а на спине висел лук. Незнакомец с веселым любопытством следил за спором.
Он был высок и широкоплеч. Тонкая талия, узкое лицо, заостренный подбородок. Длинные каштановые волосы ниспадают на плечи, бородка пострижена коротким клинышком. Одежда, начиная с квадратной шапочки и кончая коричневыми сапогами, не только поношенная, но и не очень чистая. Поймав взгляд Крушилы, он ответил ему насмешливой улыбкой.
Появления незнакомца пока никто не заметил.
Крушила слегка кивнул, и человек в дверях ответил ему тем же.
— Простите. — Крушила встал из-за стола.
Участники игры и зрители расступились, пропуская его, но ни один, как ни странно, не проследил за его взглядом.
Когда Крушила подошел к незнакомцу, тот сделал шаг в сторону, а затем, повернувшись спиной к залу, спросил:
— Значит, ты и есть новый Избранный Воин?
Крушила посмотрел ему глаза. Они были почти одного роста.
— А ты, выходит, Избранный Лучник?
— Я получил записку Болтуньи, или Говоруньи, если тебе так больше нравится. Итак, мы все-таки собираемся сделать то, в чем клялись, когда соглашались стать Избранными? Мы намерены его прикончить?
— Похоже на то, — поколебавшись, ответил Крушила.
— Ты хочешь сделать это сам? Или можешь доверить мне?
— Я… Я не знаю, — ответил Крушила. — Вообще-то я думал, что это сделает тот, у кого больше шансов на успех. Если в этом вообще возникнет необходимость.
— Отлично! Значит, ты не обидишься, если это сделаю я? Не станешь кричать, что я хитростью украл твою славу?
Крушила удивленно заморгал. Такого оборота он явно не ожидал.
— Нет, не обижусь. Если у тебя появится шанс, действуй.
— Чудесно! — Лучник похлопал Крушилу по плечу. — Думаю, что мы с тобой, парень, прекрасно уживемся. Должен сказать, у тебя здравого смысла больше, чем у твоего предшественника. Это точно!
— Я не… Я бы так не сказал.
— Никаких сомнений. Он постоянно бубнил, что не хочет никого убивать. Это конечно, заслуживает уважения, но затем он заявил, что я тоже не должен никого убивать. Но разве не в этом смысл существования Избранных? Наша высшая цель — убийство Лорда-Чародея!
— Если он того заслуживает, — сказал Крушила. — Если обратится ко злу. — Крушила умолк, не зная, как продолжить — ведь ему было известно, что Лорд-Чародей уже обратился ко злу и что его следует устранить. Лерры сотен безвинно убиенных кричат об этом. Да и сам Лорд признал, что перебил все поселение.
— А если он ничего не натворил, то мы должны сидеть сложа руки? Это же бессмыслица! Когда я соглашался стать Избранным, я не сомневался, что очень скоро мы получим Темного Лорда. Я чувствовал это, словно лерры нашептали мне на ухо. Я точно знал, хотя старый Клинок сомневался. Другие тоже ничего не понимали. — Он прислонился плечом к стене и спросил вполголоса: — Как ты ухитрился их уломать?
— Я никого не уламывал, — ответил Крушила. — Это они меня убедили. Некоторые слова Ведуна вызвали подозрения у Ясновидицы, и они вдвоем нашли меня. Потом мы с ними отправились в поселение, где родился Лорд-Чародей — оно называется Каменистый Склон, — и увидели, что он натворил. Тогда мы все поняли.
— Выходит, Всезнайка ей что-то брякнул? Гляделка всегда слишком серьезно воспринимает его слова, а для меня они звучат как старые и малость протухшие сказки.
— Все это довольно сложно… — начал Крушила, которому страшно не хотелось что-то объяснять этом странному человеку, горящему желанием прикончить Лорда-Чародея.
— Значит, наш Лорд-Чародей обошелся скверно со своими бывшими соседями?