- А я, - подхватила Арина. Она замялась было, но потом решилась: А я уже думала, что если ты не подойдешь, я сама с тобой заговорю. Вот. Я сильно испорчена, да?
- Ну что ты! Это я олух, пока насмелился, пока собрался... Тут мы и оказались в городе. А уж как - не спрашивай.
- Так ведь мы с тобой теперь знакомы!
- Да. И мне кажется - тысячу лет уже.
- Значит, наше желание исполнилось.
- Точно. Только почему другие не исполняются? Мы ведь хотим есть? Хотим. И что?
- А может быть это как в сказке - исполнение одного-единственного желания.
Гоша задумался. Одного-единственного... Это ему не понравилось, но он ничего не сказал. Как же так? Предупреждать надо, что желание может быть только одно. Он нахмурился, посмотрел на Арину, она радостно улыбалась. Гоша улыбнулся в ответ. Ладно, забудем про тех, кто не предупредил. Или про того?
- Слушай, - Гоша посмотрел на часы. - Жрать хочется - сил нет. Где этот чертов официант?
- Да уж. Ну, потерпи. Готовят, наверное.
Они посидели еще несколько минут, и терпение Гоши лопнуло.
- Пойду, взгляну.
Он обошел стойку, открыл дверь. За дверью оказалось небольшая подсобная комната, заставленная до потолка коробками. В противоположной стене виднелась еще одна дверь, за ней лилась вода, грохотали кастрюли и слышались мерные тяжелые удары. Посередине подсобки, на шатком стуле, сложив руки на груди, сидел официант и спал. Гоша с минуту разглядывал его, раздражаясь, потом подошел и постучал по плечу.
- А? Что? - встрепенулся официант. - Ты чего?
- Чего, чего, - ответил Гоша. - Вставай пришел, вот чего. Ты заказ принял? Где бифштексы? Где омары?
С каждым словом Гоша наступал на официанта, тот отстранялся, отстранялся, и вдруг ножка у стула подломилась, и он полетел на пол, ударившись головой в стену из коробок. Верхняя коробка покачнулась и упала на него, и судя по звуку, в ней были консервы. Гоша усмехнулся было, но тут же посерьезнел, потому что увидел наставленное на него дуло маленького пистолета.
- Иди в зал и не рыпайся, - прошипел официант, не поднимаясь. - Будет тебе твой заказ. Понял?
Гоша приподнял ладони, начал пятиться к двери, не отрывая взгляд от черного отверстия в стволе. Он так и вышел в зал, спиной вперед. Тихо притворил дверь, вернулся к столику.
- Ну, что там? - поинтересовалась Арина.
- Так, - неопределенно ответил Гоша. - Поговорили. Сейчас будет.
Официант явился через две минуты с подносом, с салфеткой, перекинутой через руку, с угодливой улыбочкой, будто ничего и не было.
- Ваш заказ, ваш заказ, - запел он, вывалил на стол ножи и вилки, выставил тарелки и стаканы. - Приятного аппетита-с.
- А омары? - спросила Арина.
- Прошу извинить-с, прошу извинить-с, - пел официант, кланяясь. Омары протухли-с. Не станете же вы есть протухшие омары, извините-с.
Гоша посмотрел в тарелку и увидел там большую плоскую котлету престранного вида, обрамленную обугленной картошкой и листьями салата. Где уж тут натуральный бифштекс...
- Гоша, - жалобно позвала Арина. - Он рыбный. Бифштекс рыбный.
Гоша страдальчески сморщился, откусил кусочек котлеты, пожевал. Котлета оказалась действительно рыбная, мало того, в ней вполне ощутимо присутствовали рыбьи кости.
- Официант! - строго позвала Арина и ткнула вилкой в котлету. - Что это такое?
- Э-э, бифштекс. Как вы заказывали-с.
- Это вот не бифштекс. Это... это... Вы хоть знаете, как бифштекс переводится?
- Я французского не изучал-с.
- Это не с французского! Это с английского! "Биф" - говядина, "штек" - кусок, чтоб вы знали. Понимаете? Кусок говядины, понимаете? Кусок мяса! Мяса! Кусок! А это вот не мясо. Это рыба! И не кусок! Понимаете? - Арина рассердилась не на шутку, и Гоша начал опасаться, как бы официант не выхватил свой пистолет из заднего кармана. Но тот опускал голову все ниже и ниже и стоял в позе провинившегося школьника.
- Виноват-с, - сказал он обиженно. - Мяса нет. Не завезли-с. Зато рыбы сколько угодно.
Арина обреченно махнула рукой и официант отошел к стойке, остановившись прямо под свисающим пластом штукатурки. "Отвались!" - мысленно приказал Гоша пласту. - "Отвались!" Пласт отвалился. Конечно, это было просто совпадение, но совпадение приятное. Официанта пласт задел только краем, рухнув на стойку, расколовшись и обсыпав все вокруг. Официант невозмутимо выдержал удар и не пошевелился. Арина прыснула, Гоша довольно улыбнулся. Официант даже не попытался отряхнуться, продолжая стоять как ни в чем не бывало. В конце концов Гоше надоело на него смотреть и он принялся с отвращением поглощать котлету. Арина вяло поковыряла в тарелке, отложила вилку, отпила глоток сока.
- Растворимый, - прошептала она. - "Юпи" или "Инвайт". От них потом привкус во рту.
Она посмотрела как Гоша ест, поморщилась. А Гоше приходилось есть и не такое, поэтому он не особо расстраивался. Он подчистил тарелку, запил остывшим жиденьким чаем без сахара и сказал:
- Ну что, пойдем?
Арина кивнула, Гоша махнул официанту, тот приблизился со своей угодливой улыбкой, рассыпая известку.
- Счет, пожалуйста.
Официант с готовностью выхватил из кармана бумажку, положил на столик. Гоша заглянул в бумажку и выпучил глаза.
- Что?! - вскричал он. - За паршивые рыбные котлеты триста двадцать пять рублей?! Ты что, офонарел?!
Официант отскочил к выходу и рука его нырнула в задний карман. Гоша бросился вперед, и, когда рука с пистолетом только поднималась, ногой вышиб оружие, подхватил его и приставил к горлу официанта.
- Кирилл! - слабо позвал тот, но на кухне, конечно, не услышали.
- Молчи! - приказал Гоша и официант покорно замолчал, отворачивая лицо от пистолета. - Сейчас мы уйдем, и если будет погоня, считай себя покойником. Понял?
- Понял, - жалко отозвался официант.
- Выходи, - сказал Гоша Арине, у которой были большие глаза.
Арина послушно вышла.
- Прощевай, - сказал Гоша официанту и ткнул его кулаком под ребра. - И помни, что я сказал.
Официант кивнул и безумными глазами проводил его. Гоша вышел на улицу, взял Арину за руку и потащил.
- Быстрее, - сказал он. - Надо сматываться.
Они пошли быстрым шагом, свернули за угол и оказались на широченном проспекте. Уже было совсем темно и проспект оказался пустынным, только светофоры перемигивались желтыми глазами.
- Быстрее, быстрее, - торопил Гоша, стараясь не сорваться на бег. Надо найти ночлег.
Он оглянулся. Погони не было.
- Ловко ты, - сказала Арина, восхищенно глядя на него. - Как в кино.
- Да-да, ловко, - отозвался Гоша, а про себя подумал, что не единственное его желание исполнилось. Вот никогда же он так не дрался, более того, раньше один вид пистолета или цепи привел бы его к столбняку и дрожанию в коленках, а сейчас - надо же! Он увидел на другой стороне проспекта гигантскую неоновую вывеску "Гостиница" и повел Арину через дорогу. У входа снова оглянулся. Проспект был пуст. Гоша почувствовал в руке браунинг и сунул его в карман. Стеклянные двери уже предупредительно распахивались швейцаром в синем мундире и в фуражке с золотыми галунами. "Надо бы дать ему на чай", - подумал Гоша. Но некогда, некогда, и швейцар обойдется - вон он какой раскормленный и благообразный, как и все швейцары на свете. Они вошли в вестибюль и подбежали к стойке. За стойкой сидела размалеванная дежурная с высоченной прической из желтых крашеных волос. Она подняла голову и неприязненно посмотрела на вошедших.
- Мест нет, - сказала она заученным голосом.
- Девушка, - проникновенно сказал Гоша, сладко улыбаясь. - А вы посмотрите, посмотрите у себя там.
Он послал Арине извиняющийся взгляд, та сделала равнодушное лицо и отошла в сторону.
- Мест нет, - повторила дежурная, но уже мягче.
- Девушка, - сказал Гоша и обольстительно улыбнулся, - ну не может же у такой красивой и привлекательной не быть мест. Нам нужно два одноместных номера, - доверительно сообщил он.
Дежурная совсем смягчилась, даже попыталась улыбнуться.
- Ну что с вами делать? - вздохнула она. - Я посмотрю.
И она принялась листать толстую разбухшую тетрадь. Гоша продолжал обольстительно улыбаться, дежурная благожелательно поглядывала на него.
- Я знаю, - задушевно говорил Гоша, удивляясь сам себе, - я знаю, что вы найдете два номера.
- Да, - сказала дежурная, - есть. - Она понизила голос: - только для вас. - И посмотрела на Гошу восторженно.
"О, господи!" - подумал Гоша, - "Она еще подумает, что я ее соблазняю".
- Ваши паспорта, пожалуйста, - попросила дежурная.
- Арина, - позвал Гоша, - у тебя есть паспорт?
- Нет.
У Гоши паспорта тоже не было. Он опять нацепил обольстительную улыбку и сказал:
- А у нас паспортов, к сожалению, нет. Потеряли.
- О, это ничего, - грудным голосом ответила дежурная, влюбленно глядя на него. - Заполните карточки.
Они заполнили карточки, Гоша передал их в окошечко.
- Вам на одну ночь? - Слово "ночь" дежурная произнесла с придыханием. - С вас триста рублей.
Гоша расплатился.
- Номера семнадцать и восемнадцать, третий этаж, - почти прошептала дежурная.- Ключи у портье.
Поднимаясь по лестнице, Гоша с тоской подумал, что эта дура дежурная вообразила Бог знает что, и еще, чего доброго, припрется к нему в номер за продолжением. Они разбудили портье, помятую всклокоченную женщину, которая спала сидя за столом, получили ключи и пошли по коридору, устланному мягкой дорожкой. Гоша открыл дверь семнадцатого номера, вошел, осмотрел. В номере были деревянная кровать, телевизор на тумбочке, два стула и кресло. На окне висели тяжелые портьеры, Гоша пошевелил их, проверяя, не спрятался ли кто за ними. В небольшом коридорчике стоял покосившийся шкаф и была дверь в ванную, Гоша вошел в ванную, включил свет, осмотрел.
- Располагайся, - сказал он.
Потом достал из кармана браунинг, проверил патроны. Обойма была полна. Он протянул браунинг Арине.
- Возьми.
- Зачем? - испуганно прошептала Арина.
- Бери. Пригодится. Умеешь обращаться?
Арина покачала головой. Гоша показал, как снять пистолет с предохранителя, как стрелять. Арина с опаской взяла оружие.
- Я не смогу выстрелить.
- Стрелять не надо. Только припугни.
- Кого?
Гоша пожал плечами.
- Мало ли что может случиться. Ладно, я пошел. Если что, стучи в стену. Дверь запри.
Он открыл свой номер, оказавшийся зеркальным отражением первого, запер дверь, зашел в ванную, умылся, хмуро посмотрел на себя в зеркало, поморщился, потом вдруг подмигнул отражению и засмеялся. Вышел в комнату, хотел было раздеться, но передумал, снял только туфли и упал на кровать. Нащупал на тумбочке пульт управления телевизором, включил, закрыл глаза. Телевизор зашумел, Гоша уменьшил громкость. Рукоплескания. Нескончаемые рукоплескания. Он открыл глаза. Показывали восторженных людей, с остервенением бьющих в ладоши. Театр? Хлопают стоя, на лицах счастье. Камера сдвигается. На сцене - длинный стол, покрытый красным сукном, за столом стоят люди, тоже хлопают. Молотов, Хрущев... Камера сдвигается влево. Там трибуна, а за ней - Сталин. Улыбается, лицо у него доброе. Отрывок из хроники? Странно, изображение цветное. Фильм какой-то? Сталин поднимает руку и аплодисменты разом стихают, слышится шум - люди садятся. Сталин продолжает говорить. Он говорит что-то об успехах, о достижениях советского народа, о временных трудностях, о врагах, об империализме, говорит долго и нудно. Нет, это не отрывок из хроники и не фильм, это трансляция. Гоше вдруг стало жутко и он быстро переключил канал. Тоже аплодисменты. Это дворец съездов, Гоша узнал. Лица более современные и менее восторженные, но аплодисменты - бурные и продолжительные. На трибуне - Брежнев. Покачивает рукой. Слышатся крики: "Слава! Слава! Слава!" Гоша опять переключил канал. Андропов. И снова аплодисменты и овации. На следующем канале будет Черненко, - подумал Гоша и не угадал. На следующем канале показывали порнографический фильм. Гоша вспомнил полемику в прессе - что считать эротикой, а что - порнографией и засмеялся. Здесь была самая черная порнография, сомневаться не приходилось,. Стало противно и Гоша переключился. "Лебединое озеро". Чудесный балет, волшебная музыка, но "Лебединое озеро" всегда показывали когда умирал кто-то из советской верхушки, и Гоше не захотелось его смотреть и он выключил телевизор. Надо поспать.
Он уснул и во сне пошел по какому-то бесконечному коридору, и слышал голос, скучно читающий что-то:
- Комплекс неполноценности. Робость. Стесненность в общении. Скованность. Отсутствие решительности, склонность к колебаниям в самых незначительных вопросах. Сомнения.
Голос знакомый, очень знакомый, Гоша силился вспомнить, где и когда он слышал этот голос, и не мог. А коридор неожиданно кончился, и в стене оказалась тяжелая дверь, Гоша с трудом открыл ее и отпустил. Дверь захлопнулась со страшным грохотом и Гоша проснулся, сел. За стеной бубнил мужской голос. Это же у Арины! Гоша впрыгнул в туфли и выскочил в коридор.
Дверь номера Арины была распахнута и в коридор падала полоса света. Мужской голос произнес:
- Одевайтесь. Живо!
Гоша подкрался к двери, осторожно заглянул. В коридорчике спиной к нему стоял рослый омоновец в камуфляжной форме, в бронежилете и черной шерстяной маске. Второй точно такой же находился в комнате. В опущенной руке первого был тяжелый пистолет. Гоша подошел, резко выхватил из свисающей руки пистолет, с силой толкнул омоновца, тот налетел на второго.
- Руки! - приказал Гоша, и омоновцы послушно подняли руки, глядя в черное отверстие ствола наведенного на них пистолета. Глаза у них были круглые. - Оружие на пол! Медленно!
Омоновцы медленно разоружились, отстегнули резиновые дубинки, ножи, сложили.
- Ногой толкни ко мне!
Один из омоновцев подтолкнул оружие, Гоша отшвырнул дубинки в коридор, подхватил второй пистолет, засунул за пояс.
- Арина, простыни!
Арина сначала не поняла, потом быстро сорвала простыни с постели, протянула Гоше. Он покачал головой.
- Ему. Ты! Вяжи приятеля! Быстро! За спину вяжи, за спину! Да потуже!
Омоновец подчинился.
- Пошевеливайся! Арина, одевайся!
Арина быстро оделась. Первый омоновец кончил связывать второго и выпрямился.
- На пол! - приказал ему Гоша. - Лицом вниз, руки за спину. Арина, свяжи ему руки.
Арина трясущимися пуками кое как связала второму руки.
- А теперь - встать! - Омоновцы неуклюже поднялись. - Лицом к стене!
Гоша подошел к одному, размахнулся и с силой ударил по затылку рукоятью пистолета. Омоновец рухнул.
- Не надо, - жалобно попросил второй, кося глазами в съехавшей на бок маске.
- Заткнись! - процедил Гоша и оглушил его. Проверил узлы, подтянул, снял с них ремни, взял нож и располосовал у обоих штаны. Вдруг у одного затрещала рация, заговорила что-то неразборчиво. Гоша вытащил рацию из кармана, положил на пол, с силой стукнул ногой. Рация умолкла. Гоша засунул второй пистолет за пояс, выпустил рубашку из брюк, прикрыл. Рубашка под брюками оказалась мятой.
- Зачем ты их... бил? - спросила Арина. Она стояла, прижав ладони к щекам и с ужасом смотрела на Гошу.
- А как иначе? Они через две минуты развязались бы. Идем, быстро!
Он выглянул в коридор, там было пусто. Он взял Арину за руку, повел. Портье за столом не оказалось. Они спустились в вестибюль. Возле двери на диване спал швейцар. Дверь оказалась заперта - металлические плоские ручки схвачены скобой, скоба закрыта висячим замком. Гоша растолкал швейцара.
- Откройте дверь.
- Не положено, - ответил швейцар, протирая глаза.
- Откройте дверь! - Гоша повысил голос, вытащил пистолет. Швейцар скосил глаза, охнул и побежал открывать. Он мучительно долго возился, руки у него тряслись. Наконец он совладал с замком и Гоша и Арина выскочили на улицу. Возле гостиницы стоял желтый "Уазик" с потушенными фарами, водитель спал, положив голову на рулевое колесо.
- Пошли, - шепотом сказал Гоша, а когда они, крадучись, свернули за угол, скомандовал: - Бежим!
Они побежали, Арина на высоких каблуках отставала.
- Быстрее, быстрее! - торопил Гоша. Они свернули в подворотню, побежали по грязному двору, уставленному мусорными баками. Под ногами шуршала бумага. Выскочили на улицу, пробежали несколько кварталов, остановились.
- Эй, - послышалось вдруг из ближайшей подворотни. - Идите сюда.
Гоша вытащил пистолет, спрятал за спину, заглянул в темный проем.
- Да идите, идите, не бойтесь.
От стены отлепилась темная фигура. В призрачном свете далекого фонаря Гоша разглядел высокого и тощего парня, одетого в джинсовый костюм и бейсбольную кепочку с длинным козырьком. Вдали послышалось завывание сирены и Гоша решился. Они подошли к парню.
- Идите за мной, - сказал парень. - Вас повсюду ищут. Я вас спрячу. Он повел их задними дворами, сквозь какие-то лазы, калитки, два раза им пришлось перелезать через забор, пробираться среди гор рухляди, петлять по мерзким запущенным закоулкам, и все это в неясном свете занимающегося утра. Наконец парень остановился.
- Передохнем, - сказал он. Он дышал хрипло, в груди у него булькало, он закашлялся, кашлял долго, мучительно. Потом сплюнул, повернул к ним потемневшее лицо. - Зараза, - выругался он, стукнув себя в грудь. - Дыхалки совсем нет. Надо бросать курить.
Он вытащил пачку сигарет, сунул в рот одну, предложил им. Гоша отказался, а Арина неожиданно взяла дрожащими пальцами. Парень чиркнул спичкой, дал ей прикурить, прикурил сам, и Гоша успел разглядеть его лицо. На вид ему было не больше двадцати, лицо покрыто юношеским пушком, на подбородке - родинка величиной с копеечную монету.
- Меня зовут Кит, - сообщил парень, глубоко затягиваясь и выпуская дым тонкой струей. - Вообще-то мое имя Костя, но вы зовите меня Кит. Меня все так зовут.
- Слушай, Кит, - сказал Гоша, - а почему ты решил, что нас ищут?
- А как же? Ведь это вы отобрали у официанта в "Забегаловке" пистолет? И в гостинице шухер учинили тоже вы. Ваши приметы передали по радио. Вот, - он отцепил от пояса милицейскую рацию, щелкнул тумблером и рация заговорила злым мужским голосом что-то непонятное. Кит выключил рацию, прицепил на место. - Вы ребята крутые, да? Люблю крутых ребят, ух! Официанта этого, его же все ненавидят, сволочь он, вот что. Я же говорю. Здорово ты его, так и надо. И в гостинице тоже. Двоих омоновцев уделал. Это ж надо, а?