В найденной на ощупь раздевалке без окон, а потому и без ветра доктор щелкнул зажигалкой. Но тут же за спиной его загорелся фонарик, покрыв тенями вздрагивающие стены.
– Я думаю, у нас есть время, – сказал Сильвестр. – В такую погоду милиция сразу делается невыездной. Дора Хасановна, позвольте…
Он обошел доктора, задев его жезлом с двумя змеиными головами, взял из рук Хасановны фонарь и посветил на кого-то. Незнакомое лицо с точным прищуром глаз. И рядом другое, незнакомое тоже – все как бы из запчастей.
– Я понимаю, это и есть те, кого вы ждали увидеть, Кристофор Мартович?
– Больше некому, – сказал Крис и вздохнул.
– Отец Сильвестр, – тихо удивился доктор, – откуда у вас эта штука?
– Обрел, – коротко ответил тот.
Один из чужаков – тот, который из запчастей, – вдруг чихнул. Потом еще раз.
– А вы сами-то кто? – спросил он между чихами.
– Мы-то ладно, – сказала вдруг Хасановна, выступая вперед. – Значит, говоришь, с Марысичкой жалко расставаться было? А я тебе, значит, Фрида Абрамовна? – и с размаху залепила ему звонкую пощечину.
ГЛАВА 13
– Говорить буду я, – заявил Крис, – и вы меня не сбивайте, я и сам собьюсь…
Сидели в квартире отца Сильвестра, по счастью расположенной не так далеко от злосчастного «Алмаза». Поднятая с постели попадья, худощавая и, наверно, очень красивая в нормальной обстановке женщина, обнесла всех крепчайшим чаем, выдала Ираиде длинную шелковую кофту в цветах и драконах и удалилась, сочувственно погладив Сильвестра по плечу. После ее ухода Сильвестр извлек откуда-то плоскую дубовую фляжку и предложил желающим рому. Черный ром, как и чай, был из тех, какие давно уже не делают…
– Значит, так: в каком-то смысле можно сказать, что дело мы завершили. Я точно знаю, что Сережу Коростылева прямо и непосредственно, своей рукой, зарезал шаман, который только что кривлялся перед нами. Я точно знаю, что к этому убийству причастен Ященко, или Яценко, или как его теперь звать… со своими вудуистами, сатанистами, хрен, перец… не разберешь. Я точно знаю, что это Ященко убил Скачка и пытался убить меня – просто так, чтобы не мельтешили. Наконец, я точно знаю, что сами по себе они ни черта не значат и работают на кого-то другого…
Он помолчал и добавил:
– И не за деньги, гады. И не за страх. За что-то обещанное. За что-то очень большое…
И тут заверещал и замигал зеленым глазком телефон. Сильвестр взял трубку:
– Слушаю. Ну… Чего надо? Обслужить? Обслуживаю: сосешь ты болт, в натуре, понял? Сеанс окончен…
Он выключил трубку и развел руками:
– Секс по телефону им подавай…
Доктор оглушительно захохотал. Крис досадливо поморщился.
– Теперь о другом, – продолжал он. – Наши гости из прошлого – и проездом из будущего – утверждают, что этот хренов шаман каким-то боком причастен к грядущему распаду России, новой гражданской войне и в итоге – иностранной оккупации. Он – и еще три десятка личностей, имена и должности которых им сообщил в две тысячи двадцать восьмом году некий аналитик из Сопротивления. Я лично не знаю, можно ли доверять этому аналитику, поскольку… Давайте сейчас пойдем спросим кого-нибудь: кто во всем виноват? Нам такого наотвечают, эпическая сила… Так и здесь: насколько этот аналитик владеет информацией, насколько способен к анализу… извините за тавтологию. Тем не менее…
– Тут это… – встал хронолетчик с лицом из запчастей, Терешков. – Пару слов можно? Дело в том, что список-то… в общем, вы его нам и передали. Через тридцать лет.
И сел.
– Коллизия, – тихо сказала Хасановна.
– Я? – не поверил Крис. Видно было, что он по-настоящему растерялся.
– Да, – кивнул второй хронолетчик, Марков. – Ну, вы постарше выглядели, конечно. Сильно постарше. Но узнать можно. И звали вас…
– Дедом звали, – прогудел Терешков.
– Это надо запить, – веско сказал Сильвестр. Он встал и пошел к бару.
– Ух ты! – вдруг подскочила Ираида. – Крис, ведь получается что? Ты из будущего отправил сам себе послание! Ребята, именно так!..
– И чему тут радоваться? – сказал Крис. – Это ж не поздравительная открытка…
До Ираиды дошло мгновенно. Она в ужасе прикрыла рот ладонью и съежилась.
– Секунду, – сказал доктор. – Ребята, тот Дед, который передавал вам список, – он велел передать его нам?
– Нет, – сказал Марков, и Терешков подтверждающе покивал.
– А зачем это ему надо было? – вяло сказал Крис. – В смысле мне. Если знал, что они так или иначе попадут сюда…
– Ерунда, – сказал доктор. – Если ты считаешь, что встреча была предопределена, то просто нет смысла пытаться что-то изменить. А если знаешь, что события изменяемы, – тогда примешь меры, чтобы письмо пришло по адресу.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что письмо попало тебе в руки случайно.
– Еще не попало, – напомнил Сильвестр, обнося всех коньяком.
– Да, действительно, – сказал Крис. – Ребята, прямо сейчас – продиктуйте этот список. На всякий случай. Хасановна…
Но Хасановна уже сама раскрыла сумочку, выложила, чтобы не мешал, свой «браунинг ь2» с серебряной пластинкой на рукояти и достала блокнот с карандашом.
– Слушаю, – сказала она скрипучим голосом, и вдруг погас свет.
Хасановна деловито вынула из кармана фонарик, щелкнула кнопочкой. Пятнышко света, созданное подсевшими за эту ночь батарейками, было маленькое и тускло-желтое, но писать позволяло.
– Слушаю, – повторила она.
– А может, не надо? – с сомнением сказал Терешков. – Мы бы сами тут… потихоньку…
– Терешков, это тебе не диспут «Может ли комсомолка отказать товарищу?» Сами вы тут не сможете ни черта. Вы не знаете и не понимаете…
– Есть еще одно соображение, – сказал Крис, – но я не готов его сформулировать. Впрочем, это сведется все к тому же: не сможете ни черта.
– В конце концов, что мы теряем? – пробормотал Марков. – Ладно, Дора… – Он задержал дыхание и продолжил: – …Хасановна… пиши. Значит, номером первым идет…
В дверь заколотили – кулаками, локтями, коленями: «Соня, Сонечка, открой скорей! Открой, это я, Макаровна! Мать помирает, надо «Скорую»!..»
Сильвестр в два шага достиг двери. Хасановна сопроводила его дохлым лучом фонарика. Щелкнул замок. Ворвалась кругленькая растрепанная женщина в халате.
– Ой, телефон, телефон, телефон?! Она упала, не дышит…
– Телефон? – ахнул Сильвестр. – Так он у нас – на электричестве… где-то старый аппарат валялся…
– Ведите к больной. – Доктор был уже у двери. – Ведите, быстро.
Хасановна с фонарем и пистолетом бежала рядом.
В душных нафталинно-камфорных недрах соседней квартиры слышался частый стук. У самого порога на полу растянулась крупная костистая старуха. Голова ее была откинута, грудь екала. Чем-то твердым старуха судорожно колотила по полу.
– Что-нибудь острое, – сказал доктор. – Нож, ножницы, стамеску…
Старухина дочь всплеснула руками и закружилась на месте.
– Подойдет? – И Хасановна наборной рукояткой вперед протянула узкую финку.
– Более чем… Светите сюда.
Доктор встал на колени, приставил острие ножа чуть ниже гортани, обтянутой пергаментной кожей, ударом ладони по рукоятке ножа – пробил трахею. Повернул слегка нож. Воздух со свистом рванулся в легкие.
– Хозяйка! Принесите заварочный чайник! – И, когда чайник на дрожащих руках прибыл: – Крис. Слушай внимательно. Аккуратно отбей носик, ополосни этот носик коньяком и принеси сюда. И еще – найдите где-нибудь пару бинтов…
Несколько минут спустя старуха дышала через фаянсовую трубочку. Доктор одной рукой раскрыл ей рот, пальцы второй засунул поглубже и сосредоточенно там копался. Потом сказал: «Опа!» – встал и пошел в ванную.
В тот же миг вспыхнули все лампы. Заревел, разгоняясь, холодильник.
Старуха открыла глаза, хотела что-то сказать, не смогла и заплакала.
– Что это было? – прерывающимся голосом спросила Ираида.
Доктор мыл руки. Посмотрел на Ираиду, криво усмехнулся:
– Никогда не готовь слишком вкусно. Видишь, к чему это приводит? Бабулька проглотила язык – в прямом смысле…
И тут же, слышный отлично через все открытые двери, в квартире Сильвестра заверещал телефон.
– Да. Ну… Что-что?! Да. Здесь…
Появился Сильвестр с телефонной трубкой в руке:
– Крис. Это тебя.
Он был чем-то так ошарашен, что привычное в его устах обращение ко всем на «вы» и по имени-отчеству вдруг исчезло.
– Слушаю… – сказал Крис. – А-а. Привет, Алик. Что-то срочное? Ясно, что не телефонный. Какой вертолет, вы что, охренели? Слушай… нет, ты меня послушай… нет, но… хорошо. Хорошо. Но я не один. Нет, Алик, вот это – железно. Что? Это уже ваши проблемы… Все, жду.
Он выключил трубку и обвел всех странным взглядом.
– Мой брат, – сказал Крис. – Что-то у них там произошло – экстра-супер-архи… Сейчас за нами прилетит вертолет. Так, Хасановна, ребята, – быстро набросали список. Две минуты…
– Мой брат, – сказал Крис. – Что-то у них там произошло – экстра-супер-архи… Сейчас за нами прилетит вертолет. Так, Хасановна, ребята, – быстро набросали список. Две минуты…
Дзинькнуло оконное стекло – и что-то шумно разлетелось в баре. Волна сильного и волнующего запаха покатилась оттуда…
– «Бордери»… – сглотнув, произнес Сильвестр. – Тридцать седьмого года…
Он запустил руку в освещенные недра бара, пошарил осторожно между осколками – и достал крупную остроконечную пулю. Перевел взгляд на окно. Дыра в стекле была высоко, рядом с форточкой.
Линия, соединяющая разбитую бутылку и пробоину в стекле, упиралась в чистое небо.
– Семь шестьдесят две, – сказал он. – Винтовочная. И кончик свинцовый, мягкий. Это что же у нас за оружие такое?..
– Карабин «медведь», – сказала Ираида. – Или «лось».
– А ведь точно. О промысловом-то я и забыл. Прилетела на полном излете… надо думать, километров с пяти. Если не больше. О прицельной стрельбе речи не идет… Вот что, дети мои. Завязывайте-ка вы с этим списком. Или, ради бога, отойдите от города подальше. А если в следующий раз бомбу на вас случайно уронят или вообще комета рухнет? Или землю тряхнет в двадцать четыре балла?
– Ч-черт… – прошептал Крис. – Ведь точно…
Донесся быстрый булькающий рокот летящего вертолета.
Садились в яркий свет. Подбежал, придерживая фуражку, майор внутренних войск, встретил у трапа. Наверное, его не предупредили про остальных: он дождался, когда спустятся Крис и доктор, и повернулся, чтобы вести их. Появление в двери Хасановны несколько удивило его, но потом возникли Марков с Терешковым, Ираида, а за нею и Сильвестр, уже в нормальном своем облачении… Глаза майора на секунду расширились, но потом он, наверное, решил плюнуть на все. Капризы обкурившегося начальства.
Доктор, пока пробегали под ротором, пригибался и косился вверх.
– В Герате было! – прокричал он. – Из Москвы инспектор прилетел, генерал! Вышел из вертушки, оглядывается, фуражку снял – тут лопасть качнуло, и ему по шее – раз! И он стоит, фуражку в руках крутит, а надеть не на что!..
– Сюда! – позвал провожатый.
Возле площадки, за линией огней, прямо в земле открывался квадратный люк, и разумно подсвеченная лестница – дырчатые железные ступени – вела в недра.
Дальше был коридор (трансформаторное гудение и сухой тревожный воздух), потом – перрон с обычным метрополитеновским вагоном. Одним. Машинист в черном танкистском комбинезоне…
– Как интересно, – сказала Хасановна, когда вагон втянуло в туннель. – Я думала, эта линия давно затоплена.
Сопровождающий майор внимательно посмотрел на нее.
– Почему вы так решили, гражданочка?
– Это все строил мой предпоследний муж. С сорокового по сорок девятый годы. И я помню, с какими проблемами они сталкивались. Мы ведь едем под Учинским водохранилищем?
– Вопросы будете задавать генералу, – обиженно сказал майор и отвернулся.
Но генералу, похожему на ученого моржа, было не до ответов на вопросы. Он жестом велел вошедшим сесть, сам же стоя рапортовал сразу по двум телефонам:
– Так точно. Да. Лучшие силы. Уже задействованы. Так точно. Будет сделано.
Потом он махнул рукой, выгоняя майора, и подбородком показал Крису на зеленый оружейный ящик.
В ящике рядком стояли бутылки с виски.
Крис провел по ним длинным тонким пальцем и вытащил «Баллантайн». Сильвестр ловко расставил бокалы.
– Есть доложить в восемь, – закончил генерал, постоял несколько секунд с закрытыми глазами, потом опустил трубки на рычаги.
– Альберт Мартович задерживается, – сказал генерал совсем другим голосом – не тем, которым только что отчитывался перед невидимым начальством. – Просил объяснить вам задачу. Простите, Кристофор Мартович, но… – он выразительно посмотрел на его «свиту». – Не лучше ли?..
– Не лучше, – отрезал Крис.
– Ладно, вам виднее… Да, забыл представиться: Щукин. Петр Васильевич. Оперативный дежурный по области. Ситуация следующая: неизвестными террористами заминирован вагон, перевозящий термит. Знаете, что такое термит? Так вот, вагон этот находится, вероятно, в черте города. Возможно, в сцепке с другими такими же вагонами. Если произойдет воспламенение, то оценить масштаб катастрофы я не берусь. Специалисты говорят, что это воспламенение всего, что горит, в радиусе километра…
– Какой идиот впустил эти вагоны в город? – спросил доктор.
– Тут все сложнее, – сказал генерал.
– То есть я должен найти мину? – спросил Крис.
– Да.
– Известно, какого рода мина?
– Только предположительно. Мы думаем, это термитные же шашки с электровоспламенителем. А вот относительно управления – тут ничего сказать не можем. Возможно, банальный будильник. Возможно, радио. Увы…
– Ясно. Сколько вагонов с термитом сейчас в Москве?
– Около ста.
– Что?!
– Около ста. Возможно, больше. Мы не успеваем их выводить. Да еще этот ураган… Вы найдете мину?
– Петр Васильевич! Я не знаю, что про меня наговорил мой братец, но я не ясновидящий. Для того чтобы найти вещь, мне нужно знать о ней как можно больше. О ней – и обо всем, что вокруг нее. Рассказывайте, что происходит.
– Ладно. Но это не для разглашения. И вообще желательно бы посторонних удалить…
– Вы никак не поймете. Это не посторонние. Это мои помощники. Резонаторы, усилители…
– Ну, хорошо. Значит, так. В прошлом году под Москвой были обнаружены туннели, наполненные термитом. По предварительным оценкам, там его около полутора миллионов тонн…
Хасановна ахнула.
– Под Москвой? – спросила она.
– Да, под Москвой. Вы что-то знаете об этом?
– Термит в таких количествах готовился для обогрева Северного морского пути и кардинального преображения Арктики… но в сороковом году всех разработчиков расстреляли за саботаж и подрыв обороноспособности… Может, и правильно: уже с тридцать шестого года мы фактически – не по отчетам – выплавляли алюминия больше, чем Америка и Германия, вместе взятые, а в войну вся истребительная авиация была фанерная… На этот проект пять лет работало две трети алюминиевой промышленности, ставки были чрезвычайно высоки. Под Москвой, – повторила она и задумалась. – Как странно…
– Очевидно, Сталин намеревался повторить ловушку, устроенную Растопчиным для Наполеона, но на новом техническом уровне, – сказал генерал. – Воспламенение такого количества термита дало бы эффект, сравнимый с одновременным взрывом двух-трех десятков термоядерных боеголовок средней мощности.
– И мы все время жили на этих бомбах?.. – почти шепотом спросил Сильвестр.
Генерал кивнул.
– Уже вывезли… большую часть, – генерал не то чтобы улыбнулся, но лицо его на миг разгладилось. – И обезвредили все запалы. Так что можно спать спокойно.
– Вывезли, – сказал Крис пустым голосом. – Куда?
– На переработку. Ценнейшее сырье. Чистый алюминий…
– Да-да-да. Мне нужно знать, кто получатель. Кто оплачивает работу… и все остальное.
– Сейчас вспомню. Холдинг… холдинг… зараза, как-то называется… сейчас спрошу.
Генерал потянулся к телефону, но Крис остановил его:
– Не надо. Свои ассоциации.
– Да что-то с севером. Полярный… нет. Хибины… Хибины… Было там что-то про Хибины. Хибины… Арктика… и кто-то там… – Он перевел взгляд на Хасановну. – И вы ведь тоже говорили про Арктику?..
Хасановна, листая свой блокнот, кивнула.
– Вот, – сказала она. – «Ха-Бэ Арктик энтерпрайз холдинг». И телефоны…
– Эпическая сила! Откуда это у тебя? – удивился Крис.
– По делу «Лаокоон». Они оплачивали счет.
– Точно. Я еще, помню, удивился тогда… – Кристофор Мартович! Мы не отвлекаемся от основного?..
– Что? Ах да!.. Отец Сильвестр, налейте мне, будьте любезны, еще на два пальца… Термит упакован – или россыпью?
– Упакован…
– Ящики, мешки?
– Ящики, можно сказать…
– Какие-то необычные?
– Ф-фу… В гробах он. В гробах из оцинкованного железа. Представляете себе эту картину? Туннель, набитый гробами… Ребята, которые обнаружили… в общем, не сразу отошли от потрясения.
– Я представляю… Как удается соблюсти секретность? Ведь, насколько я понимаю, в деле занято множество людей?
– По-моему, чудом. Кое-что, конечно, предпринимаем… с одной стороны, во всех операциях задействованы только офицеры, которые понимают, что к чему; с другой – заказчик обеспечивает очень неплохую оплату труда, а кому охота вылететь на хрен собачий? Вот и молчат. А от случайностей, конечно, застраховаться невозможно… плюем через плечо… Плохо плевали, наверное. – Значит, говорите, мина? – протянул Крис. – А откуда это стало известно?
– Анонимный звонок. Кто-то подключился к нашему служебному кабелю. Очень профессионально. Засечь не удалось. Кроме того, он знал некоторые технические подробности, которые заставили нас отнестись к сообщению серьезно.