Святой Георгий ответил, что каждый знает ровно столько, сколько ему необходимо знать в данную минуту. А завтра, в восемь часов утра, мне надлежит встретиться на площади у собора с Ксаной Монаховой. Конец связи и наилучшие пожелания.
Настроение у меня чуточку поднялось - Ксану не пошлют сюда по пустякам. Что-то у них есть, что-то изменилось, так будем бодрыми и целеустремленными, господа великолепные гепарды...
Я остановил такси и поехал в ратушу. Ратуша оказалась красным кирпичным зданием, позднейшей подделкой под средневековье. Тем не менее она была красива. Даже свои химеры имелись на крыше, а в стену было вделано чугунное ядро, якобы угодившее сюда во времена старинной войны. На стоянке рядом с цивильными автомобилями помещался джип с эмблемой Войск ООН, в нем сидели пятеро солдат, и пулемет был развернут в сторону площади. Вот это мне очень не понравилось. Солдаты появляются возле административных зданий в преддверии серьезных событий строго определенного разряда. Что же здесь назревает?
Я расплатился с шофером и поднялся по мраморным ступеням, чувствуя на себе пристальные взгляды солдат. В большой приемной, чья аскетическая сухость несколько смягчалась произраставшей в майоликовой кадке пальмой, за полированным столом сидела милая девушка в сиреневом платье. Посетителей не было. Мертвый сезон, очевидно.
- Что вам угодно? - обаятельно улыбнулась девушка.
- Адам Гарт - обозреватель "Географического еженедельника", улыбнулся я не менее обаятельно, подал ей визитную карточку. - Господин мэр предупрежден о моем визите.
- Простите, кем предупрежден? - она опустила под стол правую руку нажимала какую-то кнопку.
- Комиссаром полиции Зипперлейном.
- Простите, вы политический или научный обозреватель?
- Какое это имеет значение?
- О, никакого, - с улыбкой сказала девушка. - Просто я иначе представляла себе обозревателей.
- Более вальяжным, с благородными сединами?
- Что-то вроде того...
Игра в вопросы и ответы начала мне надоедать. Да и никакая это не игра. Девица неумело тянула время. Интересно, зачем?
Ага. С грохотом распахнулась дверь из приемной в коридор, влетели двое крепких парней в штатском, один остался у косяка и навел на меня "штарк", второй подошел и деловым тоном предложил, поигрывая наручниками:
- Прошу сдать оружие.
Я медленно вынул "хауберк" и отдал ему. Девица взирала на сцену разоружения с восторженным ужасом. На моих запястьях впервые в жизни защелкнулись браслеты, и меня повлекли в коридор. Я, конечно, не сопротивлялся. Вот так. В приемной, несомненно, был выявляющий оружие детектор.
Меня провели на третий этаж и втолкнули в комнату с изящной, но надежной решеткой на окне. Среди сейфов и дисплеев восседал краснолицый мужчина в штатском.
- Здравствуйте, - нахально сказал я ему.
- Почему носите оружие? Где взяли? - рявкнул он вместо ответного приветствия.
- Нашел на улице, - сказал я. Терпеть не могу, когда на меня рявкают, особенно такие вот краснолицые. - Валялось на тротуаре, знаете ли.
- Обыскать! - рявкнул он.
Я поднял над головой скованный руки, и мои провожатые накинулись на меня с проворством опытных скокарей. Добычу они выложили на стол перед шефом, тот покопался в ней, отодвинул в сторону житейские мелочи авторучку, зажигалку, карманный путеводитель, ключи. Наступила напряженная тишина.
Ситуация сложилась пикантная. Перед ним лежали три документа, все с моей фотографией, и все на разные фамилии. Зеленая книжечка обозревателя "Географического еженедельника", бордовая книжечка криминальной полиции, которую я из-за переполоха с оживающими непоседливыми трупами забыл вернуть Зипперлейну, а он забыл ее забрать, и, наконец, удостоверение сотрудника МСБ, прямоугольник из особого сплава, защищенный от подделки кое-какими хитроумными способами. Краснолицый их, без сомнения, знал. Он жестом указал мне на стул, придвинул белую коробочку акустического анализатора.
- Сижу за решеткой в темнице сырой, - сказал я, наклоняясь к прибору.
Спектр голоса столь же уникален и неповторим, как отпечатки пальцев. Краснолицый пару минут забавлялся с дисплеями и сверхсекретными кодами. Потом жестом приказал молодому поколению снять с меня наручники и выметаться.
- Радужку проверять будете? - спросил я.
- Нет нужды. Мне извиняться?
- Ладно уж, - великодушно сказал я, распихивая по карманам свое добро. - Спишем на издержки вредного цеха. Лучше объясни, к чему такие предосторожности?
- Вы - Голем?
- Так точно.
- У нас неспокойно, - сказал он. Вынул из стола пачку фотографий и веером, словно опытная цыганка, стал раскладывать передо мной. - Все они здесь. Вот... вот... вот...
Я узнал многих старых знакомых - главарей, атаманов подполья. Едва ли не с каждым у меня нашлось бы о чем побеседовать и немедленно.
- Вот так, - сказал он. - По неполным сведениям, - в городе до двухсот их мальчиков с оружием. Целый зверинец. Дело пахнет "концертом". Притом не простым "концертом", понимаете? И вот теперь полковник Артан, он ткнул себя большим пальцем в грудь, - сидит и ломает голову, чего от них ждать. Ломает совместно с Конни Чавдаром. На днях мы перехватили шифровку от Дикого Охотника к Дальрету, и в ней Охотник с несвойственным ему пафосом, едва ли не поэтическим слогом сообщает, что они собираются провернуть "небывалое" по масштабам, поистине "эпохальное дело", в результате чего "нынешняя система правления рухнет навсегда, и мы будем господами мира". Я цитировал подлинник.
- Бред, - сказал я. - Охотника я знаю. Мерзавец он умный, экстремист заматеревший, но фантазером его нельзя назвать. Приземлен, как крот.
- Вот именно, - согласился Артан. - Но объясните вы мне, отчего вдруг такая трезвая и приземленная до идиотизма личность, как Дикий Охотник, вдруг начинает изъясняться так поэтически и обещать коллегам сияющие горизонты?
- В принципе можно объяснить...
- Объяснить? - гаркнул он, по-медвежьи вскидываясь на дыбки. - Вы мне вот это объясните!
Он рывком распахнул дверцу высокого сейфа и через стол швырнул мне короткий десантный автомат. Я поймал его за цевье. Покачал головой и присвистнул - дуло автомата завязано узлом, но металл нисколько не деформировался, даже воронение не пострадало...
- Впечатляет? - спросил полковник Артан, забрал у меня автомат и водворил его в сейф. - Вот такие метаморфозы иногда происходят по ночам с автоматами патрульных. Можете также посетить вычислительный центр. Тоже... метаморфозы. Загляните еще на завод реактивных авиадвигателей - право слово, не пожалеете...
- Кто такой Даниэль Регар?
- Астроном местной обсерватории, - ничуть не удивившись, ответил полковник. - У вас на него что-нибудь есть?
- Нет. Пока нет. А у вас?
- Все, что у меня на него есть, это обвинение в сотрудничестве с дьяволом или марсианами - в зависимости от интеллекта информатора. Какие события привели к возникновению таких слухов - неизвестно.
- Так, - сказал я. - Полковник, а как по-вашему, что происходит с детьми? Как вы объясните происходящее?
- Не знаю.
- Честное слово, неплохой ответ, - сказал я. - По чести, он удовлетворяет меня больше, чем попытки свалить вину на бога или дьявола...
- Вообще-то у меня была версия...
- Ну-ка!
- Инопланетная агрессия, - признался он стыдливо. - Пришельцы с коварными целями обучили детей всякой чертовщине. Или - с благими целями. Попытка контакта...
- Но доказательств нет... - сказал я. - Ну ладно, всего хорошего, я пошел к мэру.
Увидев меня вторично, девица в приемной опешила. Видимо, предвкушала уже, как будет рассказывать подругам о своем героическом участии в поиске опасного террориста. Я молча показал ей удостоверение криминальной полиции. Залившись краской, она молча показала на дверь в кабинет мэра.
Я прошел по зеркальному паркету и представился:
- Адам Гарт, обозреватель "Географического еженедельника".
- Садитесь, - сказал мэр, мужчина лет шестидесяти с длинным интеллигентным лицом. Седой, похожий на пианиста. - Меня зовут Адриан Тарнот. Вы давно у нас?
- Второй день.
- Успели что-нибудь узнать?
- И не так уж мало, - сказал я. - Я узнал, что с помощью старины Льва можно заглянуть в прошлое, что иногда с автоматами патрульных случаются странные метаморфозы, что человек по фамилии Тамп убил свою жену, но потом она воскресла...
- Что? - подался он вперед. - Что вы сказали о Льве?
Я кратко рассказал, подчеркнув, что версию с гипнозом не исключаю - о случае с Дарином, естественно, умолчав. Он как будто ничуть не удивился. Может быть, они здесь ничему больше не удивляются, и я их прекрасно понимаю...
- Что происходит с детьми? - спросил я. - И каково количество ретцелькиндов, кстати?
- Девять тысяч шестьсот тридцать пять, в возрасте от пяти до восьми лет. Но число наверняка неточное - ЭТО настигает, когда ребенку переваливает за пять лет, и наверняка, пока мы здесь с вами беседуем...
- Что? - подался он вперед. - Что вы сказали о Льве?
Я кратко рассказал, подчеркнув, что версию с гипнозом не исключаю - о случае с Дарином, естественно, умолчав. Он как будто ничуть не удивился. Может быть, они здесь ничему больше не удивляются, и я их прекрасно понимаю...
- Что происходит с детьми? - спросил я. - И каково количество ретцелькиндов, кстати?
- Девять тысяч шестьсот тридцать пять, в возрасте от пяти до восьми лет. Но число наверняка неточное - ЭТО настигает, когда ребенку переваливает за пять лет, и наверняка, пока мы здесь с вами беседуем...
- Понятно. Продолжайте, прошу вас.
- Во-первых, они замкнулись в себе, сведя контакты с родителями и прочими неретцелькиндами к минимуму. Во-вторых, те из них, кто достиг школьного возраста, категорически отказываются посещать школу. Младшие классы практически прекратили существование. В-третьих, доказано, что они обладают способностями, которые принято называть сверхъестественными, и само существование их отвергалось современной наукой - телепатия, телекинез, левитация. Есть скудные метры видеопленки и заслуживающие доверия свидетельства очевидцев. О некоторых способностях, которыми обладают ретцелькинды, я не в силах сказать ничего определенного - этим явлениям мы не в состоянии дать название и подобрать аналогии в земных языках... Вы понимаете, что я имею в виду?
- Скажем, дружеское общение с ядовитыми змеями?
- Это еще цветочки... Итак, мы не знаем, чем вызван процесс превращения нормального ребенка в ретцелькинда, мы знаем лишь, что он настигает ребенка к пяти годам... При соблюдении некоторых условий. Если поместить ретцелькинда в группу нормальных детей - в девяноста трех процентах случаев его чудесные способности исчезают, а у семи процентов количество способностей сокращается до, какой-то одной, проявляющейся спорадически, слабо. Если же поместить в группу нормальных детей двух и более ретцелькиндов, максимум через две недели ретцелькиндами станут все остальные дети. Ставилось много экспериментов - за пределами города.
- И они позволяли... помещать себя?
- Ну, это обставлялось тонко - выезд родителей на жительство в другие города и так далее... Похоже, они ничего не заподозрили, это все-таки дети... Короче, говоря, один ретцелькинд подчиняется влиянию среды, два и более - перестраивают среду по своему образу и подобию. Эти выводы и привели к рождению проекта "Гаммельн" (я навострил уши) - вывезти отсюда всех до единого ретцелькиндов, понятно, вместе с родителями, в другие города нашей страны, Европы и всего мира, для вящей надежности по одному на город. Проект, конечно, требует гигантских затрат, но осуществить его нужно как можно скорее. Они ведь уничтожают материальные ценности! Второй по величине в Европе завод авиадвигателей безвозвратно разрушен. Мы лишились вычислительного центра. Не знаю, когда нам удастся пустить вновь нефтепромыслы - с оборудованием происходят пугающие метаморфозы, на пособие по безработице пришлось перевести несколько тысяч человек...
- Значит, вы уверены, что в появлении и поведении ретцелькиндов нет разумного, рационального начала?
- Ни малейшего. Гипотез выдвигалось множество. К сожалению, даже от людей, долгие годы полагавших себя атеистами, пришлось услышать тирады о происках дьявола или ниспосланном господом испытании. Но это - самые примитивные гипотезы. Выдвигалось множество более изящных, однако лично мне, как и многим другим, и они показались несостоятельными. Я бы принял следующие: некие неизвестные факторы, скажем, комбинация новооткрытых химических препаратов или комбинация излучений, коих в технотронном мире наберется великое множество, вызвали это своеобразное, оригинальное уродство, пагубно воздействовали на детский мозг...
- Логично, - сказал я. - Увы, эта гипотеза, мне кажется, не объясняет экспериментов с ретцелькиндами и средой... Верно?
- Верно.
- А ваша личная гипотеза? - спросил я. - Мне кажется, она у вас есть. В таком, как наш, случае у каждого появляется собственная гипотеза.
- Моя? - неуверенно улыбнулся он. - Знаете... Вы верите в высокоразвитые цивилизации, погибшие в давние времена в результате каких-то катаклизмов?
- Наслышан, - сказал я. - Но не уверен, что доказательств их существования достаточно.
- Это мой конек, - немного смущенно пояснил мэр. - Интересуюсь с детства, знаете ли... Так вот, я считаю: то, что мы наблюдаем, - своего рода вспышка атавизма. Почему это случилось именно у нас? А почему до сих пор рождаются порой волосатые или хвостатые дети? Неожиданно проснулись способности, которыми некогда обладала давно погибшая раса, - но, как мы убедились, никакой пользы это не принесло. История повторилась в виде фарса. Но трагического в этом фарсе больше, чем смешного. Миллиардные убытки - не посмеешься... Постарайтесь представить, каково нам здесь каждый день ждать нового удара, не зная, с какой стороны он последует и что разрушит...
Послышались легкие шаги - секретарша принесла поднос с бутылкой коньяка и двумя пузатенькими рюмочками.
- Прошу, - мэр наполнил рюмки. - Честное слово, кажется, еще немного и я начну пить. Кое-кто уже начал...
Я встал и прошелся по кабинету. Подошел к высокому окну, смотрел на пустынную площадь, и думал, почему Святой Георгий так поступил со мной. Оказывается, все (точнее, почти все) исследовано, запротоколировано, заснято. Разработан даже план спасения от напасти. Для чего же я здесь? Исключительно для того, чтобы допросить Регара?
- Когда начнется операция "Гаммельн"? - спросил я.
- Никто из нас не знает. Руководство МСБ заявило, что для окончательного вердикта и подачи сигнала сюда прибудет их человек, особо доверенный и облеченный полномочиями, кто-то из членов Коллегии. С ООН согласовано. С тех пор мы пристально следим за теми визитерами, чье поведение внушает... э-э, некоторые надежды. У нас был некто Лонер, социолог, он внушал нам своим поведением некоторые надежды, но вскоре повел себя странно и уехал. Потом прибыл крупный журналист Некер, но вскоре стал пьянствовать и пустил себе пулю в лоб - из пистолета образца, состоящего на вооружении войск ООН и офицеров МСБ... Завтра ожидается фантаст Догарда - кто знает... Но еще раньше пожаловали вы, человек, которому усиленно протежирует комиссар Зипперлейн, начальник созданной при криминальной полиции группы "Болид", которой вменено в обязанность сотрудничать с МСБ в деле о здешних чудесах. В первый же день вы беседовали с покойным Некером, сегодня посетили тюрьму, наконец, только что имели беседу с полковником войск ООН Артаном, который взял вас с оружием, но вскоре отпустил...
- Артан вам позвонил?
- Нет. Селектор был включен, и я слышал, как вас брали.
- Играете в сыщика-вора?
- Приходится, - сказал он. - И кроме того... Видите ли, три года назад я в течение семи месяцев занимал довольно ответственный пост в аппарате Совета Безопасности ООН! Ушел из-за здоровья, чувствую себя более-менее сносно лишь здесь, у моря...
- Так-так-так... - сказал я. - Мы встречались в Совете?
- Да, - сказал он. - Не помню вашей фамилии, кажется, ее вообще не называли. Но помню, как вам вручали орден - за операцию "Жером-2". У меня хорошая память на лица, как у большинства юристов...
- У вас хорошая память. Простите за маскарад. - Я встал и щелкнул каблуками. - Полковник Кропачев, отдел кризисных ситуаций МСБ, член Коллегии...
Черт! Неужели я и есть тот, кто должен подать сигнал? Я - член Коллегии. Ими были и Некер с Лонером. В таком случае, поведение Святого Георгия легко можно объяснить. Меня послали сюда, умышленно снабдив крохами информации, - чтобы я собрал недостающую сам, чтобы свежим, непредвзятым взглядом осмотрел и оценил происходящее. Вроде бы все объяснялось, однако сомнения есть...
- Значит, вы - тот, кто должен... - начал мэр.
- Не исключено, - сказал я. - Я сам еще не знаю. Не удивляйтесь, в разведке так бывает. - Я отвернулся к окну. - Сложность нашей работы еще и в том...
На столе тихонько засвиристел селектор, и девичий голос сообщил удивленно:
- Господин мэр, к вам рвется советник Фаул...
- Простите, - сказал мэр. - Странно. Видите ли, полковник, муниципальный советник Фаул очень спокойный человек, и слово "рвется" к нему никак не применимо...
Распахнулась дверь, и советник Фаул, низенький, лысый, лобастый, как Сократ, ворвался в кабинет с такой скоростью, словно хотел перепрыгнуть через стол и выпрыгнуть в окно, причем его ничуть не заботило, воспарит он над крышами или рухнет на булыжник. Однако каким-то чудом он все же затормозил у стола, рванул замок своего черного портфеля, вывалил на разноцветные телефоны и деловые бумаги мэра охапку желтых осенних листьев.
- Боже мой, Фаул, что это вы? - изумленно вопросил мэр и рефлекторно потянулся смахнуть листья со стола.
- Я попросил бы вас! - рявкнул Фаул. - Я попросил бы вас аккуратнее обращаться с казенными деньгами! С финансами муниципалитета!