– Подождите!
Окрик прозвучал так повелительно, что детективы остановились, и даже на лице Нортона мелькнуло удивление.
– Что на вас нашло? И долго еще вы намерены мешать правосудию?
– Господин капитан, этого человека зовут Ромео Тарчинини.
– Ну и что?
– В своей стране он комиссар полиции!
Пролетел ангел тишины.
– Кроме шуток? – слегка растерянно пробормотал Нортон.
– А помимо всего прочего, это тесть Сайруса У.Лекока!
– Черт возьми!
В ушах у Нортона засвистел ледяной ветер – надо ж было так вляпаться!
– Но по… почему… он… мне этого н… не сказал? – с трудом выдавил из себя полицейский.
– Вы не дали мистеру Тарчинини такой возможности, господин капитан.
Совершенно уничтоженный, Нортон думал лишь о том, как теперь «спасти лицо», но не нашел ничего лучше, чем накинуться на обоих детективов.
– Чертовы кретины! Неужели вы до ареста не могли выяснить, с кем имеете дело?
– Но, шеф…
– Заткнитесь! И вон отсюда, пока я не отправил вас патрулировать улицы, идиоты! Бездельники!
Детективы не заставили его повторять дважды и быстренько исчезли из кабинета. А капитан, взглянув на документы Ромео, рассыпался в извинениях. Он говорил, что произошла досадная ошибка, что всему виной нервное перенапряжение и что он искренне сожалеет о случившемся, но Тарчинини интересовало только одно.
– А как насчет Стива Мерси? – спросил он.
– Поймите меня, дорогой коллега, я не могу его сейчас отпустить. Мерси предъявлены очень серьезные обвинения, и оставить его на свободе значило бы оскорбить Джереми Паркера, то есть, по сути дела, совершить самоубийство. Но, разумеется, коль скоро парень – под вашим покровительством, с ним будут обращаться вполне прилично, а уж там посмотрим…
Очень довольный такой победой Италии над Соединенными Штатами, Тарчинини вместе с Анджело вышел из кабинета начальника участка, не поклонившись и сделав вид, будто не замечает протянутой руки Нортона.
А капитан тут же бросился звонить Паркеру и докладывать о происшествии.
* * *
Как только они с Анджело вернулись в дом Лекоков, Ромео предупредили, что его хочет видеть зять. Поскольку Сайрус прекрасно говорил по-итальянски, отец Джульетты отпустил слугу и отправился в кабинет эксперта по уголовному праву. Лекок принял его довольно холодно.
– Мне сообщили, любезный тесть, что вам вздумалось наводить тут свои порядки?
Тарчинини с самым невозмутимым видом сел в удобное кресло.
– Всего-навсего дал небольшой урок невеже-полицейскому, – улыбнулся он.
– А кто вас об этом просил?
– Что?
– Чего ради вы вмешались в историю, которая вас ни в коей мере не касается?
– Из чувства справедливости!
– Позвольте вам напомнить, что вы не в Италии.
– Закон – везде закон.
– Нет, право же, это невероятно! Ну, какая муха вас укусила? Зачем вам понадобилось защищать какого-то уголовника?
– Парень не виноват в том, что на него пытаются взвалить!
– Откуда вы знаете?
– А вы?
– Я?
– С чего вы взяли, будто он виновен?
– Но Джереми Паркер…
– Ваш Паркер – подлец!
– Я не позволю вам!
– А мне плевать на ваши разрешения! Если на вас доллары этого Паркера производят сильное впечатление, то меня они оставляют совершенно равнодушным.
Сайрус ответил не сразу.
– Послушайте меня, – наконец начал он, стараясь говорить спокойно, – у Джереми Паркера одно из самых крупных в Бостоне состояний, и вы не имеете права ставить на одну доску его и этого Мерси!
– Только потому, что Паркер богат, а Мерси беден? По-моему, у вас тут довольно странные представления о правосудии.
– Но вы же не станете отрицать, что Мерси только что вышел из тюрьмы?
– Ссора на любовной почве… Мерси отлупил типа, который отнял у него любимую девушку, почти невесту.
– И вы это одобряете?
– Нет, но во всяком случае могу понять. Любовь все оправдывает… все объясняет…
– Знаю! Слышал я ваши теории!
– Да? А кто, не пожелав принять их всерьез, потерпел поражение в Вероне?[5]
Припомнив историю, в которой он сыграл далеко не блестящую роль, Сайрус закусил губу.
– Мы не в Италии, тесть!
– Тем хуже для вас. Так значит, здесь любят меньше, чем у нас?
– Скажем, тут все немного иначе.
– Ma que! Я начинаю всерьез беспокоиться за свою Джульетту! Сайрус, мой друг, вы меня обманули, заявив, будто полюбили мою страну и хотите поселиться там навсегда. Я вам поверил и только поэтому отдал дочь…
– Но вы же знаете, какие причины побудили…
– Никакие соображения выгоды не могут помешать человеку сдержать слово. Не будь Джульетта так глупо к вам привязана, я бы забрал ее в Верону. Я уезжаю, мистер Лекок, и вряд ли мы еще когда-нибудь свидимся. Судя по тому, что я успел увидеть, ваша страна мне не нравится, а здешний образ жизни внушает отвращение. Что до Джульетты, она сделала выбор и пусть живет, как считает нужным… Мы с женой мало-помалу свыкнемся с мыслью, что наша дочь умерла… Нам будет тяжко, но, впрочем, вас это не касается. А теперь я попрошу вас распорядиться, чтобы приготовили мои вещи.
Тарчинини встал.
– Пожалуй, нам больше не о чем говорить. Мы принадлежим к разным мирам. Наша встреча в Вероне была величайшим несчастьем, и я до конца дней своих не прощу себе, что согласился выдать за вас дочь.
Растроганный Сайрус тоже встал и, обогнув стол, взял Ромео за плечи.
– Да ну же, прошу вас, не стоит драматизировать… Мои намерения нисколько не изменились. Мы с Джульеттой возвратимся в Верону. Потерпите еще полгода, пока я не приведу все свои дела в порядок. Вы отлично знаете, как я люблю Верону, и чем больше сравниваю с Бостоном, тем больше люблю. Я достаточно богат, чтобы жить, как мне нравится, а нравится мне среди ваших соотечественников, рядом с вами и с ребятней.
Дурное настроение Тарчинини как рукой сняло. В полном восторге он открыл Сайрусу объятия.
– Ты вернул меня к жизни! Ну, обними же меня!
Анджело постучал в дверь и, не получив ответа, деликатно заглянул в кабинет. При виде двух крепко обнявшихся мужчин он на мгновение остолбенел, потом вежливо кашлянул. Лекок оторвался от тестя, чьи слезы благодарности залили ему все лицо.
– Чего вы хотите? – проворчал он.
– С вами хочет поговорить мистер Джереми Паркер.
Физиономия Сайруса вытянулась и окаменела.
– Ну вот, начинаются неприятности! – с легким укором шепнул он на ухо тестю.
– Ба, сейчас я поставлю на место этого вашего Паркера!
– О нет, только не это! Если вы останетесь здесь, то, умоляю, по крайней мере молчите!
Ромео не успел ответить, ибо Джереми Паркер, отодвинув Анджело, вошел в кабинет.
– Ну, Сайрус, вы еще и заставляете меня ждать?
– Добрый день, Паркер… позвольте вам представить…
– Некогда! Скажите-ка, что за тип позволил себе наговорить Нортону крайне неприятных слов в мой адрес? Говорят, это ваш родственник…
– Да, тесть.
– Хотел бы я тоже сказать ему пару ласковых!
– Пожалуйста! Вот он!
Паркер без особой симпатии уставился на Тарчинини.
– Позвольте спросить, зачем вы вмешиваетесь не в свое дело?
На сей раз в роли переводчика пришлось выступать Сайрусу.
– Для начала попрошу вас представиться. Я не разговариваю с незнакомыми людьми.
Джереми недоуменно посмотрел на Лекока, словно желая убедиться, что не ослышался. Его, Джереми Паркера, просят представиться! Уж не проник ли в Бостон коммунизм?
– Я Джереми Паркер, банкир, – надувшись заявил он.
– Хорошо. И чего вы хотите?
– Объяснений!
– Насчет чего?
– Да насчет вашего скандального поведения в полицейском участке и высказываний обо мне, которых капитан Нортон не осмелился повторить!
– Напрасно. Я сказал, что вы подлец.
Сайруса все это начало забавлять, и он самым добросовестным образом перевел ответ тестя. Банкир замер от изумления. Столь невероятная смелость парализовала его волю. Чтобы простой смертный – да еще иностранец! – позволил себе твердо и спокойно повторить оскорбление! Это опрокидывало всю иерархическую упорядоченность мира, сияющим центром которого считал себя Джереми. Он вдруг усомнился в своем могуществе и в незыблемости всех представлений. Как Наполеон при Ватерлоо – Груши, он позвал на помощь Лекока. Впрочем, с тем же неутешительным результатом.
– Вы слышали, Сайрус?
– Слышал, Джереми.
И тут банкир решил прибегнуть к тому, что на протяжении всей его жизни неизменно оказывалось самым весомым аргументом.
– А вам известно, что я стою десять миллионов долларов?
– Для кого?
– Но…
Потрясенный Джереми понял, что в противоборстве со странным человечком миллионы ему ничуть не помогут. Бывает же такое! Чувствуя, что почва окончательно уходит из-под ног, он снова воззвал к хозяину дома:
– Ваш тесть, что, коммунист?
Тарчинини уловил смысл вопроса и не стал дожидаться перевода.
– Ma que! Это я-то коммунист??? Да я почетный староста своего прихода! Право слово, у этого типа совсем плохо с головой.
Однако Ромео очень быстро успокоился.
– Мы, итальянцы, бедны. И давно свыклись с нищетой. А раз у нас нет денег, мы ищем смысл существования в другом – в любви, в дружбе, в удовольствии знать, что ты порядочный человек… – убежденно начал он. – По-вашему, все это пустяки, но для нас они дороже любых роскоши и раболепия, какие только могут купить вам доллары… Видите ли, синьор Паркер, я чувствую себя богаче вас, поскольку ни один человек в Вероне не посмеет сказать, что Ромео Тарчинини подлец – эпитет, которым я имел честь вас наградить.
Выслушав перевод, банкир не разразился возмущенными воплями, как ожидал Лекок. Некоторое время он молча разглядывал итальянца, потом повернулся к Сайрусу.
– Спросите же у своего тестя, старина, почему он считает меня подлецом?
Тарчинини без обиняков выложил свою точку зрения.
– Вы так привыкли к беспрекословному подчинению, что в конце концов стали считать собственную волю законом. Ваша дочь, зазевавшись, устроила аварию. Казалось бы, самое банальное дорожное происшествие… Но, по-вашему, представитель семейства Паркеров не может совершить даже пустякового проступка. А посему – виновата сама жертва. И уж, коль скоро парень переживает сейчас не лучшие времена, колебаться нечего: могущественный Джереми Паркер окончательно испортит ему жизнь, зато избавит дочку от мелких неприятностей. Если это не называется подлостью, синьор, я готов добровольно сесть на ваш электрический стул.
Когда Сайрус перевел эту небольшую речь, банкир довольно долго молчал, обдумывая сказанное, потом снял трубку и набрал номер.
– Алло, Карлсон? Вы знаете, что капитан Нортон – дурак? Ах, догадываетесь? Ну, так я вам говорю это совершенно точно. Прикажите ему немедленно выпустить на свободу Мерси, арестованного сегодня за попытку шантажировать мою дочь… Знаю, знаю, но если я сам рекомендовал вам так поступить, то исключительно потому, что я подлец. Что? Да, вы меня совершенно правильно поняли: я подлец! В утешение могу добавить, что и вы – тоже, равно как и Нортон. Ну, до скорого, и позаботьтесь, чтобы Нортон поживее выполнил приказ, ясно?
Повесив трубку, Паркер громко расхохотался.
– А мне нравится ваш тесть, Сайрус! – воскликнул он, успокоившись. – Решиться назвать Джереми Паркера подлецом!… Даже у президента Соединенных Штатов на это не хватило бы пороху! Молодец крошка итальянец! Как вы думаете, теперь, когда я велел отпустить его протеже, ваш тесть согласится пожать мне руку?
Узнав о его просьбе, Тарчинини протянул руку, и банкир крепко сжал его пальцы.
– Если все ваши соотечественники таковы, старина, надо мне съездить к вам в гости!
К облегчению Сайруса, сцена, которая могла бы привести к опасной размолвке между его семейством и Паркерами, завершилась на водевильный лад. Банкир вышел из кабинета, посмеиваясь и бормоча: «Джереми Паркер – подлец!» По-видимому, его это ужасно веселило. В таком расположении духа Джереми вошел в гостиную, где Элмер и Маргарет, узнав о посещении важного гостя, ожидали его появления. Паркер, продолжая смеяться, бросил с порога:
– Маргарет! Элмер! Вы знаете последнюю новость? Я подлец!
Лекок-старший подскочил.
– Что вы сказали?
Маргарет столь вопиющее нарушение приличий вполне уважаемым человеком едва не довело до обморока.
– Так назвал меня тесть вашего сына, да еще привел блистательные доказательства!
Представив, насколько серьезные последствия может повлечь за собой эта невероятная выходка, Элмер опешил.
– И он… по…смел?
– А знаете, что самое замечательное во всей этой истории? То, что он совершенно прав!
И, оставив хозяев дома в полном замешательстве, банкир бодрым шагом вышел из гостиной.
* * *
Ближе к вечеру, когда красотка Кэрол нежилась в бассейне, позвонил телефон. Мануэль снял трубку.
– Это капитан Нортон.
– Переключите на кабинет моего мужа.
– Мистер Паркер уехал, и его секретаря тоже нет.
Молодая женщина утомленно вздохнула.
– Ладно, давайте сюда телефон… Алло? Говорит Кэрол Паркер… Спасибо, капитан. Моего мужа нет дома. Вы хотите ему что-нибудь передать? Что? Стива Мерси освободят сегодня вечером? Ладно… Нет, я не в курсе… но передам ему ваше поручение… Хорошо, не премину… До свидания, капитан…
Кэрол вернула телефон Мануэлю.
– Какой кретин этот Нортон! – заметила она.
* * *
Примирившись с зятем, с Паркером и с дочерью, Ромео почивал в своей роскошной комнате счастливым сном праведника. Он уже успел ощутить, каким уважением прониклись к нему представители семейства Лекок после капитуляции банкира. Тарчинини грезил о триумфальном возвращении в Верону вместе с Сайрусом и Джульеттой. В веронском аэропорте героя, покорившего Америку, встречали подеста[6] и его помощники. Ромео уже собирался ответить на приветственную речь, как вдруг восторженная толпа, сметя все барьеры, бросилась к нему, подхватила и вознесла вверх, намереваясь внести в город на руках. Комиссар открыл глаза. Увы, он по-прежнему лежал у себя в постели, а Сайрус безжалостно тянул его за руку.
– В чем дело?
– Одевайтесь скорее!
– Но… который час?
– Одиннадцать вечера.
– Одиннадцать? Так что стряслось? Пожар?
– Нет, но мне всего несколько минут назад сообщили, что убит Джереми Паркер.
– Что?
– А хуже всего то, что на месте преступления арестован Стив Мерси.
ГЛАВА III
В машине, по дороге к резиденции Паркеров Тарчинини сидел как на углях. Если Стив Мерси и впрямь убийца, то, добившись его освобождения, Ромео, несомненно, споспешествовал преступлению и, по сути дела, стал сообщником. Хуже того, в глазах зятя, дочери и здешних полицейских, он выставит себя полным дураком. От одной мысли о новой встрече с капитаном Нортоном по спине у комиссара забегали мурашки. В молчании Лекока он чувствовал глубокий укор.
– Сайрус… – робко начал он. – Вы на меня… сердитесь?
– Сержусь? Мягко сказано!
– Вы… действительно думаете, что это работа Мерси?
– Судя по тому, что я слышал, к тому есть все основания.
– Но зачем?
– Об этом вы сами у него спросите.
Тарчинини немного помолчал.
– Сайрус… если Мерси действительно виновен, я сяду в первый же самолет на Милан.
– И правильно сделаете.
Ответ прозвучал так сухо, что это ранило комиссара большее самых резких упреков.
У самых владений Паркеров выставили полицейские кордоны, не пускавшие любопытных. Путь преграждали всем, кроме местных жителей и официальных лиц. Лекоку пришлось остановить машину, но его тут же узнали и почтительно приветствовали. А вот Тарчинини, когда настал его черед выходить из машины и идти на крыльцо, горько пожалел об отъезде из Вероны. Джульетта-старшая, наверное, сейчас мирно спит, даже не догадываясь, какую драму переживает ее супруг. Как ему не хватает Джульетты! В гостиной Ромео сразу заметил Джанет Паркер – невольную виновницу всех несчастий. Рядом с Джанет сидела заплаканная молодая красавица – комиссар решил, что это, очевидно, вдова. В углу комнаты молча стоял молодой человек в халате, по виду – уроженец Южной Америки. Впоследствии Тарчинини узнал, что это Мануэль Арриба, массажист, шофер и телохранитель покойного банкира.
Джереми Паркер был настолько важной фигурой в городе, что начальник полицейского управления Эдмунд Карлсон лично взял на себя расследование. Как только Сайрус и его тесть вошли в гостиную, откуда-то выскочил капитан Нортон и бросился к Тарчинини.
– А, вот и вы! Подумать только, что вы еще пытались меня учить! Так полюбуйтесь на результат! Надеюсь, вас пригласят взглянуть, как ваш протеже жарится на электрическом стуле!
– Довольно, Нортон! – сухо оборвал его Лекок.
– И тем не менее, сэр, согласитесь, что, не будь этого итальянца, Мерси сидел бы сейчас под замком и не смог убить Джереми Паркера!
– Виновность Мерси надо еще доказать.
Нортон ошарашенно воззрился на Сайруса.
– Но, сэр…
– Он признался?
– Нет еще, однако…
– Я вынужден вам напомнить, что, по нашей Конституции, человек считается невиновным, пока сам не признался в совершенном преступлении или пока его виновность не установлена судом.
– Ну, это не потребует особых усилий! – сердито буркнул Нортон.
– Желаю успеха, капитан!
Разговор прервал подошедший Карлсон.
– Здравствуйте, мистер Лекок… А этот джентльмен, очевидно, ваш тесть?
Сайрус представил их друг другу, и начальник полиции не удержался от едкого замечания: