– И что, все эти люди добровольно позволили запереть себя в этом городишке? – недоверчиво спросил Глеб.
– У нас не принято задавать такие вопросы! – отчеканила Йоффе. – Лично я здесь добровольно… ну, почти. А остальные – не знаю.
Марго давно уже прислушивалась к разговору взрослых.
– Слушайте, дяденька Глеб Аркадьевич! – не выдержала наконец Маргошка. – Вы вообще-то нас спасать собираетесь? Чего вы языками зацепились? Другого времени нету?
– Маргарита, следи за своей речью! – одернула девчонку Елена.
– Просто, если вы нас спасать не собираетесь, тогда я сама! – сердито сказал Маргошка.
– Помолчи и посиди смирно! – велела Йоффе. – Нам с Глебом Аркадьевичем нужно подумать.
Девочка обиженно надулась и принялась с преувеличенным вниманием разглядывать потолок ванной.
– А Сергей Петрович? – вернулся к прежней теме ветеринар. – Он ведь тоже изобретатель?
– Естественно! – кивнула Елена Генриховна.
– А что именно он изобрел?
Глеб затаил дыхание в ожидании ответа. Но, к его разочарованию, женщина пожала плечами:
– Понятия не имею! По-моему, он инженер-технолог… или что-то в этом роде. Во всяком случае, не ученый такого уровня, как Гольдман или Шишкин. А что?
– Как я могу не делать резких движений? – пожаловался Звоницкий. – Все мои мысли о бедном Сергее Петровиче.
– Ты бы лучше побеспокоился о бедном Глебе, бедной Елене и бедной Марго, – холодно сказала Йоффе. – Наши дела не так чтобы очень хороши. А вдруг у них там таймер? И очень скоро все взлетит на воздух.
– Не думаю, – покачал головой Звоницкий. – Если бы таймер, давно бы сработало. Чтобы убраться на безопасное расстояние, бандитам хватило бы и десяти минут. А мы тут по меньшей мере полчаса. К чему такие сложности? За это время мы вполне могли бы выломать дверь. Я думаю, ты права насчет растяжки. Попытайся мы выбить дверь, вот тогда бы и рвануло. Мы же не можем вечно сидеть в этой ванной?
Он покосился на Маргошку, которая изучала в зеркале свою конопатую физиономию, и едва слышно произнес:
– Хотя я бы не отказался. Но только вдвоем.
– Он еще шутит! – возмутилась Елена. – А почему ты так беспокоишься о Караулове?
– Да потому что он один в доме, – зло ответил Глеб. – Эта Каролина каким-то образом добилась своей цели – убрала из дома всех членов его семьи. Лида прислала анонимное письмо, и как раз сегодня. После чего Ларису выгнали из дома, а Василий уехал в столицу. Да и Кира не совершал никаких наездов. Думаю, он выслеживал Каролину, а ни в какую Москву не ездил. Видимо, у Азиной сообщники в полиции, потому что арест Кирилла выглядел каким-то фальшивым. Обвинение явно надуманное… им просто надо было убрать его с дороги. Вот и упрятали за решетку. Собственно говоря, они уже один раз это проделали, но когда я обнаружил, что Каролина жива, держать его в тюрьме за ее убийство стало невозможно. Ну, тогда они придумали новый трюк.
– Ты все время говоришь «они». А кто такие – «они»? – с подозрением спросила Елена.
– Я пока не знаю, – вздохнул Глеб. – Но постараюсь выяснить. За всеми этими тайнами мне все время мерещится чья-то воля. И это человек куда более серьезный, чем эта ненормальная девица. Почему-то все вокруг уверены, что эту игру ведет она. А вот я уверен, что все гораздо сложнее.
– Дяденька Глеб Аркадьич… тетенька Елена Генриховна, – плаксиво протянула Маргошка. – Не могу я больше! Спасайте нас уже!
Глеб огляделся. Окно в ванной было, но под самым потолком, и такое маленькое, что в него пролезла бы только кошка. Ну, или тощая малолетка.
– Маргарита, у тебя слух хороший? – деловито спросил Звоницкий.
– А что? – подозрительно спросила девчонка.
– Будешь внимательно меня слушать и делать в точности то, что я скажу. Поняла?
Маргошка сглотнула и кивнула. Взгляд у девочки был испуганный, но глаза умненькие. Это хорошо, потому что сейчас они могли рассчитывать только на сообразительность Маргошки.
– Дамы, пригнитесь! – скомандовал Звоницкий, встал и взял табурет. Елена сразу сообразила, что он собирается сделать. Женщина обняла Маргошку и пригнула к полу. А Звоницкий размахнулся и бросил табурет в окно ванной.
Разбить стекло ему удалось только с третьей попытки. К этому времени в ушах у пленников стоял звон, но зато стекло разбилось с первого попадания. Дождь осколков осыпал пленниц. Но это были такие мелочи! Главное, теперь у них был лаз на волю. Глеб поднял Маргошку на плечи – девчонка оказала легкой и юркой, как ящерка, Елена вручила девочке толстое полотенце, чтобы выбить остатки зазубренных осколков, и наконец девочка скользнула в окно. Приземлилась она не очень удачно – послышался удар о пол и звонкий девичий мат, но тут же вскочила и потребовала дальнейших инструкций.
– Маргарита, сейчас ты подойдешь к двери и посмотришь, что там такое. Ничего не трогай, поняла? – поспешно предупредил Глеб.
– Тут какие-то провода, – отрапортовала девочка. – К двери прилеплен скотчем пакет, а из него провода, и лампочка мигает.
– Сколько проводов? – уточнил Глеб.
– Три, – жалобно ответила Маргошка. – Синий, зеленый и черный. В кино обычно бывает красный…
– Ничего не трогай! – приказал Звоницкий. – Беги за подмогой, и побыстрее!
– Нет! – решительно заявила девочка. – Я вас не брошу. За подмогой больно долго. А вдруг прямо щас рванет?
– Маргарита, ты всех нас прикончишь! – встревожилась Йоффе. – Слушай Глеба!
– А я слушаю! – весело сказала девчонка. – Вы мне только скажите, дяденька Глеб Аркадьич, какой провод резать? У меня тут ножницы… маникюрные… с собой прихватила. В кино обычно бывает красный. Перекусишь его – и все о’кей.
– Я тебе покажу – о’кей! – теперь Елена испугалась по-настоящему.
– Так какой? Я ведь все равно перережу, – решительно заявила Маргошка. – Лучше вы мне скажите. А то я обычно все путаю, такая невезучая…
Глеб и Елена переглянулись.
– Так, опиши мне, что видишь! – приказал Звоницкий. Маргарита принялась рассказывать, как выглядит изделие Бомбера. Звоницкий без труда распознал простейшее взрывное устройство. Будем надеяться, что у парня не было времени мудрить и устроить какие-нибудь дополнительные сюрпризы…
– Режь черный. Только резко, с одного раза. Поняла? – инструктировал Глеб. – Остальных проводов не касайся.
– Подожди! – приказала Елена. – Марго, надень резиновые перчатки. На кухне термос с надписью «Опасно». Принеси его сюда.
Протопали шаги девочки.
– Что ты задумала? – насторожился Глеб.
– Там жидкий азот. Я кое-какие опыты ставлю под настроение, – призналась Йоффе. – Он замедлит взрыв, если мы ошиблись с проводом.
– Все готово! – отрапортовала запыхавшаяся Маргошка.
– Теперь открой крышку и выплесни содержимое термоса на бомбу. Только на себя не попади, поняла? А потом сразу режь провод. Готова?
Елена взяла Глеба за руку:
– Посчитаем вместе? Раз…
– Два, – сказал Звоницкий.
– Три! – они сказали это хором.
За дверью послышалось шипении и торжествующий вопль Маргошки:
– Есть! Лампочка погасла! Не мигает больше!
Дверь распахнулась. На пороге стояла сияющая Маргарита в перчатках и с дымящимся термосом в руках. Остатки азота испарялись с пола.
– Одолжи мне твой пистолет, Елена! – попросил Глеб. – А вы с Ритой оставайтесь здесь. Попытайся связаться с полицией и скажи, что я поехал туда…
– Ну уж нет! – заартачилась Йоффе. – Я поеду с тобой.
– И я с вами! – встряла Маргошка.
– Нет! – в одни голос вскричали Елена и Звоницкий.
Девчонка надулась, но спорить не посмела. А Елена принесла из кухни пистолет и старенький мобильный телефон.
– Поехали! – скомандовала любительница роз, проверяя и защелкивая обойму. И вдруг внимательно всмотрелась в лицо своего любовника. – В чем дело, Глеб? Что такое?
– Там Яна! – Глеб Аркадьевич только сейчас сообразил, что не давало ему покоя все это время. Он совершенно забыл, а вот сейчас вспомнил о том, что в доме Сергея Петровича Караулова осталась его ассистентка.
Глава 10
Машина Звоницкого стояла там же, где он ее оставил, – в переулке за домом Йоффе. Глеб вывел свой «Паджеро» и усадил Елену на пассажирское место. Госпожа Йоффе держала на коленях сумку, в которую поместился пистолет. Елена ни за что не хотела с ним расстаться. Маргошка тоже увязалась за ними – девочка заявила, что в одном доме с покойницей не станется ни за что. Труп Лиды Волгиной так и лежал в гостиной. Пришлось взять девчонку с собой. Звоницкий пообещал себе, что при первой возможности отделается от Марго – мало того, что девочка рисковала собой, пытаясь обезвредить взрывное устройство, так теперь еще собирается лезть под пули.
А в том, что в доме Караулова их ждут большие неприятности, Глеб не сомневался.
Прошло более получаса с тех пор, как Каролина и ее банда покинули особняк Йоффе. За это время они наверняка успели доехать до дома Сергея Петровича. Старик там один. Да еще Яна. Девушка не из тех, кто будет молчать и опускать глаза. Дочка генерала Казимирова наверняка попытается оказать сопротивление. Страшно представить, как отреагирует на это Каролина. Скорее всего, Казимирову просто уберут с дороги…
А в том, что в доме Караулова их ждут большие неприятности, Глеб не сомневался.
Прошло более получаса с тех пор, как Каролина и ее банда покинули особняк Йоффе. За это время они наверняка успели доехать до дома Сергея Петровича. Старик там один. Да еще Яна. Девушка не из тех, кто будет молчать и опускать глаза. Дочка генерала Казимирова наверняка попытается оказать сопротивление. Страшно представить, как отреагирует на это Каролина. Скорее всего, Казимирову просто уберут с дороги…
Звоницкий жал на газ, выжимая из машины все, на что она была способна. Одной рукой он крутил руль, другой прижимал к уху телефон.
– Давай же, ну ответь, – ругался Глеб, ожидая ответа от Чадова. Но Андрей Анатольевич не брал трубку. Куда подевался всесильный хозяин города?
Оставался еще один человек, чей номер Звоницкий знал. Следователь Эй Алыч. Глеб набрал номер, и в трубке недовольно отозвались:
– Алло? Кто это?
– Эй Алыч? – крикнул Глеб. – Тьфу ты… Простите, Алексей Михайлович? Это Звоницкий. Послушайте, это очень важно. На дом Сергея Караулова совершено нападение. Банда из четырех человек во главе с Каролиной Азиной.
– Вы где? – вдруг спросил следователь. Этого вопроса Глеб ожидал меньше всего.
– Еду по трассе к дому Караулова. А что?
Ответ следователя ветеринара потряс:
– Немедленно разворачивайтесь и езжайте в город. Не вздумайте появляться возле дома Карауловых! Вы все испортите! – в голосе мужчины звучала паника.
Тут связь прервалась.
– Алло! Алло! – Глеб даже подул в динамик, как будто это могло помочь.
– Разрядился, – сказала Елена. – Это запасной телефон, обычно я им не пользуюсь, так, держу на всякий случай. Ну что, скоро уже?
– Почти приехали, – отозвался Глеб, оглядывая окрестности.
Судя по всему, он опоздал. В доме шла перестрелка. Глеб вспомнил глушители на оружии подельников Каролины – значит, стреляли не они. Тогда кто же?!
– Дяденька Глеб Аркадьевич, а давайте туда не пойдем! – вдруг предложила Маргошка. – Во, слышите, что творится?
Судя по интенсивности огня, вся банда отстреливалась до последнего патрона.
– Посидите в машине, а я схожу посмотрю, – сказал ветеринар. Елена не стала возражать – она протянула Глебу свой пистолет, Звоницкий кивнул и убрал оружие в карман.
Глеб предпочел подобраться к дому со стороны леса – запасная калитка была открыта, причем замок, кажется, сбили выстрелом. Но не успел ветеринар ступить на участок, как его кто-то окликнул. Глеб обернулся, вынимая оружие… И опустил пистолет. От него с поднятыми руками пятился Василий Караулов. Толстячок был бледен.
– Спокойно, Глеб Аркадьевич! Не застрелите меня по ошибке… И пригнитесь, если не хотите получить случайную пулю. Пригнитесь, умоляю… незачем так бравировать…
– Что здесь происходит? – кивнул на дом Глеб, опускаясь на корточки в траву.
– Кажется, сегодня все закончится. – Василий прижал стиснутые кулаки к груди и зажмурил на мгновение глаза – как делают дети, когда загадывают желание. – Надеюсь, этих отморозков перестреляют. И ни один не выйдет живым из нашего дома.
Глеб уже хотел задать вопрос, что Вася делает в саду, но тот заговорил сам:
– Никогда себе не прощу, что уехал, оставил отца одного. Но ведь меня попросту спровоцировали, вы же видели…
– У вас есть оружие? – обратился ветеринар к Василию. Толстяк кивнул и мрачно ответил:
– Только я почти не умею им пользоваться. Так, держу для повышения самооценки… Я вообще-то человек исключительно мирный. Это Кира у нас любитель поиграть в пейнтбол. А на меня даже компьютерные стрелялки наводят тошноту…
Глеб слушал, поглядывая на темные окна и прикидывая, насколько близко получится подобраться к дому, если зайти со стороны кухни.
– Бедный папа! – вздыхал Василий. – Ведь он совершенно беспомощный – как ребенок!
Ну, с этим Звоницкий был, положим, не согласен…
– Мне нужно туда, – решительно произнес Глеб, вставая. – Там моя ассистентка. Да и вашему отцу нужна помощь.
Вася с неожиданной силой схватил Звоницкого за руку:
– Сидите и не высовывайтесь. Все сделают без вас. Там идет спецоперация. Скоро с бандитами будет покончено.
– Василий, скажите мне наконец, что ищут в вашем доме эти отморозки? – попросил Глеб.
Толстячок искоса глянула на ветеринара и замялся:
– Вы уже выяснили насчет ученых, которые проживают в Злобине?
Глеб молча кивнул.
– Ну тогда вы должны понимать, что папа один из них. Случайных людей тут не держат… Папа был инженером-технологом, а потом младшим научным сотрудником в институте пищевой промышленности. Знаете, такой энтузиаст, который остается в лаборатории, пока не закончит всю работу… А его изобретение – это фермент. При добавлении в пищу вызывает зависимость… точнее, в организме развивается ферментная недостаточность… Простите, я не специалист. Если совсем просто, то дело обстоит так: потребитель, хотя бы дважды попробовавший продукт с добавлением вещества, будет вынужден пожизненно употреблять то, в чем содержится фермент. Просто чтобы выжить, понимаете?
– То есть снова и снова покупать и потреблять продукты, в которые добавлено это вещество? – сообразил Глеб. – К примеру, продукты, произведенные именно этой фирмой? И даже не будет знать почему?!
Картина, которая представилась ветеринару, получалась что-то очень уж страшная.
Василий закивал:
– Вижу, вы быстро все поняли. Свое открытие папа сделал еще в середине 1970-х, но практически сразу оно было заморожено и засекречено ввиду потенциальной угрозы всему человечеству. Так папа оказался в Злобине. В те времена больше думали о секретности, чем о деньгах. Но у папы сохранилась формула. Вот за ней и идет охота. Видимо, кто-то узнал об изобретении отца. Только представьте, о каких деньгах идет речь! Ведь сейчас другое время. И потенциальная опасность никого не остановит…
– Пищевой концерн, который получит этот препарат, будет иметь невиданное преимущество, – медленно проговорил Звоницкий. – Его ждут гарантированные толпы покупателей, сверхприбыли…
– И, возможно, мировое господство, – подхватил Василий. – Только представьте толпы голодных людей, которые попросту умрут без этого фермента… Люди будут готовы продать себя и своих детей в рабство, лишь бы получить необходимое.
– Но откуда бандиты могли узнать о препарате? – спросил ветеринар.
– Думаю, это Кирилл проболтался своей невесте! – злобно ответил Василий.
– Неужели ваш брат настолько легкомысленный человек? – поразился Глеб.
– Вы даже не представляете, насколько! – оскалил зубы Вася. – Мой брат – избалованный, инфантильный мальчишка. Ему тридцать, а он все еще «ищет себя». Я в его годы уже семью содержал!
Глеб покосился на толстячка и рискнул спросить:
– Ведь это вы на самом деле руководите банком, а вовсе не Сергей Петрович?
Вася кивнул:
– Да, папа – попросту зиц-председатель. Для него банк – это игра. Он ничего не понимает в финансах, а слово «андеррайтинг» нагоняет на него скуку. Папе просто нравятся атрибуты – красивый кабинет, машина, костюмы… Я же говорю – он как ребенок. На самом деле семью давно содержу я. И этого негодяя, моего младшего братца, кстати, тоже.
На мгновение из-под маски потеющего толстячка проступил жесткий деловой человек – но вот снова спрятался.
– Первоначальный капитал нашему банку дало изобретение папы. Ему вручили премию – гигантскую по тем временам. Но дальше – разве мог папа выжить среди финансовых акул, среди хаоса девяностых… В глубине души он так и остался инженером, который любит разгадывать кроссворды. Именно этим он на работе и занимается…
Вася горько усмехнулся.
Что ж, история знакомая. И очень древняя, кстати: непутевый младшенький, любимец папочки, – сын, которому прощаются любые поступки. И старший – опора отца, но его стараний никто не ценит… Еще в Библии описана эта ситуация.
– А почему вы не попытались увезти отца из Злобина, когда времена изменились? – спросил Глеб.
– А вы всерьез верите, что они изменились? – Василий насмешливо взглянул на Звоницкого. – Как вы думаете, у кого под контролем этот город? Кстати, папа однажды уже пытался уехать. В начале девяностых, когда все зашаталось и за нами ослабили контроль, отец вывез нас в Москву. Но тут произошло несчастье…
– Я слышал об этом, – сочувственно кивнул Глеб. – Нападение на вашу маму, да?
– Ее убили, – жестко сказал Караулов. – Мы так и не узнали, был ли это просто криминал… или папе давали понять, что ему никогда не уйти из-под контроля спецслужб. Это сломало отца, он послушно вернулся в Злобино и больше никогда не пытался бунтовать.
В доме уже довольно давно все было тихо. Василий приподнялся на цыпочки, пытаясь разглядеть, что происходит возле дома. Но тут выстрелы ударили снова, и толстячок испуганно присел.
В окне третьего этажа появилась одна из девушек, что прислуживали в доме. Кажется, это была Оля. Она распахнула окно, встала на подоконник, ухватилась за карниз и подтянулась. Миг – и девушка оказалась на крыше. Она шла по коньку, балансируя, как канатоходец, и вскоре скрылась за каминной трубой. Василий и Глеб следили за ней, затаив дыхание.