Тохасианин лишь вполуха слышал спор между сценаристом и Айной, а когда перевел взгляд на Фира, с изумлением увидел, как рука клетчатоголового парня отлетает в сторону.
Сценарист непонимающим взглядом уставился на свою отдельно лежавшую руку, потом перевел его на фонтанирующий алой кровью обрубок и лишь тогда по-детски жалобно закричал.
Айна, тут же забыв о Соме, рванулась к любимому, но Теонг жестко остановил ее, рванув за руку. Ему очень хотелось рявкнуть на девушку, однако он сдержался и сказал твердо и сухо, тоном, не допускающим возражений:
– Вернись к сталкеру и закончи перевязку. Фиром пока займусь я.
Не сразу, но до Айны все-таки дошел смысл сказанного. Она, белая, как перья на крыльях Теонга, неуверенно кивнула, и тогда тохасианин отпустил ее руку. Постоянно оглядываясь на Фира, девушка возобновила перевязку Сома, а Теонг усадил сценариста на пол, прислонив спиной к брустверу. Затем, оглядевшись, он увидел валявшуюся неподалеку верхнюю половину тела статиста в зеленом галстуке, присев, дотянулся до нее и подтащил поближе. С трудом развязал заскорузлый от высохшей крови-краски узел, вернулся к начавшему закатывать глаза сценаристу и туго перетянул галстуком культю. Кровь сразу перестала фонтанировать.
– Я остановил кровотечение, – громко сказал Теонг Айне. – Закончишь с Сомом, займись своим парнем.
Девушка, до сих пор испуганная и бледная, послушно кивнула.
– И возьми себя в руки! – строго добавил Теонг. – Не время для соплей и обмороков.
Автомат Макура захлебнулся и стих.
– Патроны!.. – выкрикнул земляк Теонга.
– Нет больше патронов. Возьми автомат Фира, он все равно не стрелок.
Сказав это, тохасианин посмотрел на свой автомат. Что же получается? Стрелять сейчас могут только они с Макуром. Когда закончит перевязку, к ним присоединится Айна. И то лишь в том случае, если для нее не найдется новой перевязочной работы. А там и патроны кончатся. Потом и гранаты, которых всего-то штуки три осталось, если он не сбился со счету… И – все?.. Киберы их уничтожат, тут и к дедке не ходи, как говорит Сом. То есть все напрасно? Они умрут просто так, будут валяться здесь, как эти вот пустышки-статисты? Нет, так не пойдет. Так не годится, валять твою кладь! Нужно идти до конца! Есть единственный выход, и единственный исполнитель задуманного – он сам. Значит, надо идти и погибнуть. Погибнуть с чистой совестью, с ощущением, что сделал все возможное… Нет, так тоже не годится. Нужно сделать это все возможное и даже больше того, а погибнуть – дело нехитрое, всегда успеется. На кону сейчас не только собственная жизнь, но и жизни друзей – старого и новых.
Теонг повернулся к Фиру. Сценарист был смертельно бледным, но находился в сознании. Берет он давно потерял, и его короткий ежик волос в крупную черно-белую клетку выглядел клоунской шапочкой. Крупные капли пота сбегали по лбу на лицо Фира и, собираясь там в ручейки, стекали за ворот рубашки.
– Послушай, – тронул его Теонг за здоровое плечо. – Ты должен мне объяснить, как выбраться отсюда и где находится установка, которую нужно уничтожить.
– Ты не сможешь… – прошептал сценарист сухими, потрескавшимися губами.
– Я не о своих способностях спрашиваю, – осклабился тохасианин, и на его птичьем лице эта ухмылка выглядела жутковато и даже зловеще. – Я спрашиваю, как выйти отсюда, как найти установку и как ее уничтожить.
– Выйдешь… как зашла Айна… Спроси у нее… Установка в четырех кварталах отсюда на север… в сторону гор… На площади в виде треугольника… Там здание… Серебристо-черный куб… Он охраняется… Не знаю, как ты попадешь внутрь…
– А сам ты как собирался?
– Не знаю… Наобум… Думал, там видно будет.
– Я кое-что знаю, – продолжая палить уже не очередями даже, а одиночными выстрелами, сказал слышавший все Макур.
– Говори! – Теонг перебрался ближе к нему.
Макур заговорил, четко и сухо, почти как автомат в его руках:
– Меня туда водили. Когда не знали еще, что на тохасиан установка не действует. Нас «обслуживали» на четвертом этаже. В здании есть лифт, но нас было много, вели по лестнице… Там длинная комната, посередине – транспортная лента. По обеим сторонам от нее – кресла. На передних ножках и подлокотниках ремни с защелками, чтобы фиксировать… донора. Над каждым креслом колпак. Его надевают на голову и… через пятнадцать-двадцать минут человек – овощ. По сути труп. Снимаются держатели, тело падает на ленту и увозится… не знаю куда. Меня вывели так же, как и привели. А люди, их было около сорока, падали на ленту и уезжали, уезжали… У них были пустые глаза. Совсем пустые. Стеклянные, мутные. Страшно.
– Но где же сама установка?
– Где-то внутри. Мне ее не показывали. Можно посмотреть, куда идут провода от кресел. Только я думаю, саму установку искать бессмысленно. Вряд ли это что-то маленькое. Может, все здание – это и есть установка. Как ты его уничтожишь?
Теонг не ответил. Макур выстрелил, но боек щелкнул вхолостую.
– Патроны!.. – бескрылый тохасианин с досадой отшвырнул автомат.
– Возьми мой, – отдал ему оружие Теонг.
– А ты?
– У меня есть граната. У Сома тоже должна остаться одна. Возьму еще его нож. Думаю, он не обидится.
– Нож… не дам… – прохрипел сталкер, который, хоть и лежал с закрытыми глазами, словно мертвый, оказывается, все слышал. – Ножом… никак… Гранатами… гадов… у них… оружие… – При каждом слове, произносимом Сомом натужно и отрывисто, в его груди хрипело и булькало.
Тохасианин понял, что имел в виду друг, и, хоть тот этого и не видел, согласно кивнул.
Макур взял автомат Теонга и вновь принялся экономно стрелять одиночными патронами.
– Есть мысль… – как бы между делом бросил он после очередного выстрела.
– Не тяни, – поморщился Теонг.
– Эта ментальная энергия как-то ведь передается киберам. Они не ходят за ней в то здание, они ее получают сразу. Значит, там есть передатчик. А на крыше того здания имеется конструкция… Можно подумать, украшение. Но киберам не нужны украшения. Так что, скорее всего…
– …это антенна! – закончил вместо земляка Теонг. – Тогда ее нужно вывести из строя!
– Но если мы ошибаемся… – начал Макур.
– …тогда мы проиграли, – вновь завершил мысль крылатый тохасианин. – Но другого варианта все равно нет. Так что моя цель на крыше, ковать твою медь.
– Что ковать?.. – не понял Макур.
– Будем ковать все, что куется, и валять все, что валяется. А также и наоборот, – ответил Теонг, зловеще прищурив глаза.
– И солить… – булькнул Сом.
– И солить, – согласился тохасианин. – Все их хренучие круглые плеши.
Айна, занятая уже обработкой культи Фира, рассказала, как пройти из павильона в подсобные помещения.
– Дальше я сама плохо знаю, меня ведь Черте… Фир вел. Ищи выход. Или через окно… Там есть окна, только высоковато, не спрыгнуть. Может, найдешь веревку или что-нибудь такое. Там полно всякой всячины.
– Высоковато? – удивился тохасианин. – Разве павильон не прямо на земле стоит?
– Нет. Под ним ведь всякие механизмы, машины… Так что мы примерно на высоте третьего этажа. Прыгнешь – ноги сломаешь.
– Там разберемся, – ответил Теонг.
Он взял у Сома гранату и положил в подсумок к своей. Макур хотел отдать ему последнюю, но тохасианин возразил:
– Не надо, вам нужнее.
Макур молча кивнул. И тот, и другой понимали, в каком случае скорее всего пригодится эта граната. Патроны автоматов и аккумуляторы лучемета рано или поздно иссякнут, причем рано куда более вероятно, нежели поздно. А одной гранатой всех киберов не уничтожишь. Но и сдаться – значит попасть в ментальную установку и стать кормом для себе подобных. Так не лучше ли уйти всем разом в никуда, избежав подобной участи? Правда, в этом случае напрасно погибнет Макур, да и то как сказать… Вряд ли киберы оставят его в живых после того, что он делал.
Теонгу же гранаты были нужны для осуществления его плана. Как минимум одна – чтобы по совету Сома добыть лучемет. А вторая – чтобы свалить антенну ментальной установки. Вот только хватит ли для этого гранаты? Но гадать нечего, лучше уже идти и смотреть, что там и как. Вернее, идти и делать. Как угодно, несмотря ни на что. Хоть зубами грызть! Тук тебя в так…
Теонг поймал себя на мысли, что ведет себя, говорит, рассуждает, даже использует порой специфичные фразы, почти как его друг сталкер Сом, а не как тот пугливый доходяга, которым тохасианин совсем недавно был. Наверное, это изменение происходило постепенно, и уж конечно тут не обошлось без находящегося с ним рядом «примера для подражания», а по сути – настоящего учителя и наставника. Но все же кардинальный скачок произошел в нем после приобретения крыльев. И, конечно, не в самих крыльях тут было дело. Просто вместе с ними он получил и боевой дух, и бесстрашие, и все прочие прогрессивные черты, присущие некогда его крылатым предкам и утраченные тохасианами в процессе эволюции. А точнее, инволюции, или, если уж совсем точно и правильно, – деградации.
Ну что ж, он изменился как раз вовремя. Теперь есть реальная возможность узнать себе цену. И это уже не игра. Игры кончились. Даже те жестокие игры, что проводились в усладу киберам. Теперь никаких «играй или умри». Даже никаких «играй и умри». Теперь уже «умри, чтобы жили другие». Ну а если при этом все же останешься жив, проигрышем это считаться не будет. А вот умереть просто так – по глупости или по слабости, – значит проиграть безоговорочно и бесславно. И не в игре, а в само́й своей бессмысленной жизни.
– Удачи вам! – кивнул Теонг остающимся у «бруствера» друзьям. – Постарайтесь остаться живыми.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и, пригнувшись, побежал к небольшой неприметной двери, которую показала ему Айна. К счастью, статисты, хотя их ряды уже и заметно поредели, продолжали метаться по павильону, с запрограммированной агрессией набрасываясь на себе подобных. Это сумбурное мельтешение позволило тохасианину пробраться до заветной двери почти незамеченным. Почти – потому что как раз за пару шагов до цели на него набросился здоровенный верзила и завопил во все горло:
– Птицы все зерно склевали! Вон уже какие жирные твари, от земли оторваться не могут! Все сюда! Все сюда! Бей пернатых воришек!..
Теонг уложил горлопана сильным ударом в переносицу. Правда, тот сразу вскочил, но орать перестал и куда-то умчался. Однако своими воплями он привлек внимание киберов возле ближайшего выхода. Двое из них – блестящий и матовый – быстрым шагом направились в сторону тохасианина.
Теонг повернулся к заветной двери. Толкнулся в нее – закрыто!.. Ударил всем телом – дверь даже не дрогнула. Прежде тохасианин уже запаниковал бы, но сейчас он начал лихорадочно соображать. Ключа нет. Да и дверная ручка выполнена в виде цельного гладкого шара без единого отверстия или щели, замочной скважины нет. Взорвать замок гранатой? Но как? Просто бросить в дверь? Граната отскочит и взорвется не там, где надо. Как-то прикрепить к ручке? Чем-то привязать, например… Но ручка, зараза, такая гладкая!.. Теонг машинально взялся за нее и случайно потянул на себя. Дверь стала открываться.
«Болван, идиот, кусок тернячьего дерьма! – стал мысленно поносить себя тохасианин. – Если ты хотел потратить гранату на открытую дверь, то чего от тебя можно ждать в действительно сложной ситуации? А ну, соберись, тук тебя в так!»
Собраться действительно требовалось, и как можно скорей. Киберы были уже совсем близко, и оба одновременно подняли свои блестящие трубки-лучеметы.
Теонг распахнул дверь и впрыгнул в дверной проем. Закрывать за собой дверь было уже некогда. Он побежал по широкому освещенному коридору, на ходу доставая из подсумка гранату. По левой стене коридора, на равном расстоянии друг от друга, имелись двери. Наверное, за одной из них недавно и пряталась Айна. А раз так, то как минимум одна из них должна быть открытой. Тохасианин, держа в руке гранату, ударял плечом в каждую дверь, тут же вспомнил свою недавнюю ошибку и стал пробовать открывать двери на себя. Ни одна из них не поддавалась. А между тем по полу коридора уже застучали подошвы преследователей. Зашипев, чиркнул по стене рядом с Теонгом, горячий луч. Запахло горелым пластиком. Тохасианин инстинктивно отпрыгнул и уперся спиной в соседнюю дверь. Та неожиданно открылась, и Теонг едва не упал навзничь. С трудом устояв на ногах, он прикрыл дверь, тут же отогнул стопорные усики у гранаты и вынул кольцо. Затем осторожно выглянул в коридор. Киберы были совсем рядом. Если бросить гранату, она не успеет взорваться, механические ублюдки просто отбросят ее в сторону ногой. Теонг вспомнил, как Сом говорил, что РГД-5 взрывается после отпускания рычага через три-четыре секунды. И он отпустил рычаг, считая про себя: «Один, два»… На счет «два» тохасианин быстро высунул руку в коридор, швырнул в киберов гранату на уровень их «лиц» и тут же подался назад, в укрытие. Звук взрыва ударил по барабанным перепонкам, заставив Теонга поморщиться. Пригнувшись, он снова выглянул в коридор. Черный кибер лежал на полу, медленно перебирая ногами. Головы у него не было – та с гулким звуком катилась вдаль по коридору. Второй, блестящий кибер, стоя вертелся на месте. Похоже, взрывом ему повредило бинокуляры, и он ничего не видел.
Теонг бросился к поверженному киберу и выдернул у него из руки лучемет. Теперь следовало разобраться, как из него стрелять. У одного конца трубки имелась овальная кнопка, на которую удобно ложился палец. Наверняка это и была «гашетка». Но выше нее шли три полоски: красная, розовая и пурпурная. Скорее всего, две из них отвечали за режим стрельбы: парализующий и боевой, а еще одна ставила лучемет на блокировку. Сейчас была подсвечена красная полоска. Поскольку по Теонгу только что стреляли, и стреляли определенно боевым лучом, то лучемет находился сейчас на «боевом взводе». Или нет? Падая, обезглавленный черный кибер мог случайно переключить режим. И если сейчас, например, тот настроен как парализатор, то, выстрелив по ослепленному второму киберу, можно лишь дать тому знать, куда именно нужно направить луч.
Да, риск присутствовал. Но и оставлять у себя за спиной пусть и ослепшую, но все еще реальную опасность, было еще рискованнее. Кибер мог начать палить на звуки шагов – наверняка его слух был не менее чувствителен, чем у человека, и даже чем у тохасианина. А уж тохасианин бы точно услышал даже крадущегося на цыпочках.
И Теонг рискнул. Навел лучемет в то место, где голова кибера соединялась с туловищем, и нажал овальную кнопку. Раскаленная ниточка прошла под головой блестящего противника. Однако, против ожидания, ощутимого вреда киберу она не принесла. То ли материал, из которого он был изготовлен, оказался чересчур прочным, то ли мощность лучемета все же не была настроена на максимум (может, за это отвечала третья полоска?), то ли блестящая поверхность тела кибера отразила большую часть лучевой энергии… Как бы то ни было, он мгновенно развернулся в сторону тохасианина и полоснул лучом.
Теонг едва успел пригнуться и отпрыгнуть. Он замер, ожидая, как поведет себя кибер, и одновременно пытаясь решить, стоит ли использовать последнюю гранату. Однако все решилось само собой. Блестящий кибер вдруг монотонно загудел, а из того места, куда попал лучом тохасианин, повалил желтоватый дым. Механическое существо рухнуло, словно подкошенное, да так и осталось лежать на полу Скоро затихло и гудение. Лишь желтоватый дымок все продолжал струиться, и его неприятный запах Теонг чувствовал даже издали.
Что ж, получается, энергии луча все же хватило, чтобы вывести кибера из строя, пусть и не мгновенно. Это следовало обязательно учесть при последующих схватках с киберами, а уж в том, что они обязательно состоятся, Теонг был полностью уверен. И стоило ему забрать у второго поверженного противника лучемет, как с обоих концов коридора зацокали торопливые шаги.
Странно, почему киберы не стали стрелять сразу. Возможно, потому, что опасались попасть в лежащего собрата, возле которого присел тохасианин. Может, боялись попасть в своих, ведь двигались они по коридору навстречу друг другу. А может, им для чего-то потребовалось взять Теонга живым. Например, чтобы в отместку за гибель киберов подвергнуть перед смертью мучительным пыткам.
Как бы то ни было, Теонг оказался в западне. Имея даже два лучемета и одну гранату, ему было бы не отбиться сразу от двух атакующих с противоположных сторон групп. Снова нырнуть за дверь? Но он даже не успел там оглядеться и не имел представления, сумеет ли где укрыться. Да и как ни прячься, киберы его все равно там найдут. Это все равно что добровольно засадить себя в смертельную ловушку без выхода.
Так что же делать? Где искать выход?.. Взгляд Теонга упал на ряд окон, расположенных вдоль противоположной стены коридора. Странно, почему он не подумал про них раньше… Неужто из-за предупреждения Айны о большой высоте его мозг сразу отбросил этот вариант спасения? Да, конечно, был риск сломать ноги, прыгнув отсюда вниз, но все же существовала, пусть и не очень большая, вероятность уцелеть. А вот если остаться на месте, киберы его все равно или уничтожат, или схватят (но потом все равно уничтожат), это не подлежало никакому сомнению. Разве лишь миллионную долю процента можно было оставить на то, что, подбежав к нему, киберы бросятся с ним обниматься, а потом начнут подбрасывать с криками: «Он пришел, наш великий крылан! Мы так его ждали».
«Стоп! – мелькнуло в сознании Теонга. – Крылан? Ты сказал: крылан? Но ведь ты, солить твою плешь, и в самом деле крылан! У тебя есть крылья! Но напрочь отсутствует разум, несмотря на то, что твой единый мозг куда больше человеческого по объему».
Одним лишь оправдывал себя тохасианин: он понятия не имел, как нужно действовать крыльями для того, чтобы полететь. Но тут же решил, что даже если, выпрыгнув из окна, он их попросту расправит на всю ширину, это, по крайней мере, снизит скорость его падения, и он не переломает своих полых, а потому достаточно хрупких костей.