Где острый ножик уличного вора – там и тонкий клинок тайного убийцы.
И здесь я не мог с ним не согласиться – многоопытный Кот просто так ничего не делал.
А вот боковые улочки тут узкие совсем. Иногда – так и вовсе можно достать раскинутыми в стороны руками до стен противоположных домов. Ну… почти достать – если у тебя руки длинные. Мне этого не сделать, разве что клинком дотянусь.
Хотя всадник тут проедет – и даже быстрее, чем по центральной улице. Если, конечно, ему не помешают…
– Гайр! – вихрастый паренек вынырнул откуда-то из уличной толчеи. – Он свернул! Вон туда!
Тот, к кому обращался парень – высокий плотный здоровяк, в запахнутом, несмотря на солнце, плаще, сплюнул на землю остатки разгрызенного ореха.
– Так! И что дальше?
– Если он поедет дальше, то свернет вон там! – мальчишка махнул рукой. – Вожак сказал – перехватить его за поворотом.
– Раз сказал, значит, перехватим, – флегматично кивнул Гайр. – Пошли, парни!
От стены дома отлепились ещё четверо дюжих парней – все в таких же плащах. И тоже – в запахнутых.
Вся эта пятерка появилась тут около двух часов назад, заставив несколько напрячься хозяев двух лавчонок, расположенных поблизости. Как по мановению руки, вдруг куда-то делись и королевские стражники, обычно бдительно (во всяком случае – внешне) проезжавшие в это время по улице.
Сопоставив то и это, хозяева лавок несколько расслабились – предпринимать такие усилия для того, чтобы ограбить среди бела дня их заведения никто бы не стал. Возможная добыча никак не окупила бы затрат на все мероприятия. Стражники ведь исчезли не просто так? Кто-то побряцал увесистым кошельком… или сделал тонкий намек капитану стражников. В одном случае это явно богатый человек, во втором – влиятельный. Ни для кого из таких людей лавчонки интереса не представляли.
Стало быть, на этом месте вскоре окончится чья-то дорога. Навсегда. И очень может быть, что начнется путь уже другого человека – того, кто смог всё это подстроить.
Ну и что?
Какое дело лавочникам до разборок богатых и знатных людей? Они там – мы здесь. Наши пути никак не пересекаются.
А вот рассказать потом друзьям и знакомым о том, что пришлось увидеть – это да! Завистливое внимание обеспечено.
Да и потом…
Небрежно обронить в разговоре, мол, помню… путь наверх графа такого-то начался около дверей моей лавки…
Пустячок – а приятно!
Но, увы… надеждам лавочников не суждено было сбыться – парни в плащах покинули свои места и углубились в переулок, скрывшись из глаз досужих наблюдателей.
Вот так всегда…
А улочка оказалась неожиданно чистой.
Ну, скажем так – относительно чистой. Во всяком случае, кучи мусора тут отсутствовали, и на проезжей части не имелось особых ям и колдобин. Что немало меня озадачило – видел я уже здешние улочки…
Впрочем, оно и к лучшему – быстрее доеду.
Посылаю коня вперед и, благо тут никого на дороге нет, наддаю скорости.
– Стой!
Проскакивая на полном ходу узкий переулок, вижу, как оттуда, торопясь и взметая пыль полами длинных плащей, вылетают несколько человек.
Не ждали?!
Не ожидал никто, что всадник вдруг увеличит скорость?
А зря…
Собственно говоря, я и ехал бы неспешным шагом и далее, но вот что-то меня вдруг подтолкнуло… сам и не понимаю, что именно. Вот я и поторопил Ветра – и не зря, как оказалось.
Несколько метров – всего несколько!
А вот именно их и не хватило, чтобы выйдя из бокового прохода, перекрыть мне дорогу. И всё ведь рассчитали – продолжай я ехать шагом, так метрах в десяти передо мною и выстроилась бы цепь противников.
А лошадь на толпу не идет…
Разве что в бою.
Так там её и пришпоривают, гонят вперед, вместе с остальными. Пример – он заразителен. А кони ещё и бывают охвачены своеобразным азартом. Конь не на стену щитов идет – он вперед вырваться хочет – соперника обогнать! Горцы, говорят, ещё и чем-то таким их поят… не знаю, я сам не видел.
Но так или иначе – а эти парни опоздали.
Впрочем, это их особо не смутило.
Щелк!
Щелк!
В-з-з-жих!
Блямс!
И я кубарем лечу с коня на землю.
Арбалетный болт, хоть и прошел почти вскользь, а из седла меня всё же вынес…
Повезло дважды.
Плащ.
Он ещё раз подтвердил, что его запредельная цена вполне соответствует заявленным свойствам.
Болт его не пробил.
И воз с соломой, забытый кем-то на повороте – в него-то я со всей дури и влетел. Разумеется, куча сена такого попадания (всё-таки я не совсем легкий, да ещё и в кольчуге…) не вынесла.
Рассыпалась – и рухнула вниз.
Аккурат мне на спину.
В последний момент успеваю перевернуться – чтобы зажмурить глаза при виде валящейся сверху копны. Сено с шумом рухнуло на меня, и вокруг сразу стало темно. Ну, не то, чтобы совсем стемнело – но видимость сразу ухудшилась. Я мог только слышать.
И было чего.
Топот ног – подбегают те самые парни в плащах.
Понятно, зачем им именно такие. Под ними удобно прятать арбалеты.
Вот оно, значит, как…
Его величество предусмотрел и этот вариант.
Надо было мне сесть на чужого коня!
Надо было – но не сел.
Лопух злокачественный!
Сколько их, этих бегунов?
Человек пять… или больше?
Не знаю, но пятерых я точно видел. А ведь и ещё кто-то может быть. Кто-то, кто проследил мой въезд именно в эту улочку и навел на меня стрелков. Стало быть, шестой… или даже седьмой.
Один хрен – для меня многовато. С таким количеством нападавших сладить не выйдет.
Так и что теперь? Помирать?
А вот уж хрен!
Изнутри накатывает какая-то темная волна, затапливая меня по самую макушку. Слышу, как скрипят зубы.
Подохнуть, валяясь в куче сухой травы? Как мышонок, ненароком прихлопнутый тяжелым сапогом?
Ну, вот уж фиг!
Я, может быть, и не Серый – но уж точно не зелёный! Кое-чему научиться успел… так что и на тот свет отправлюсь не в одиночестве…
Рукоятка Рунного клинка приглашающе толкнулась в ладонь. Сейчас, родной… чуток потерпи, ладно? Пусть они подойдут поближе – чтобы рубить наверняка. Стрелявшие видели, как я навернулся, и навряд ли станут перезаряжать своё оружие. Незачем, осталось только добить, если я ещё жив.
А я жив.
Пока.
И какое-то время ещё надеюсь прихватить.
Шаги. Совсем близко.
– Арни, а ты молодец! Навскидку ведь стрелял!
– Не в первый раз… бывало и хуже. И где его теперь искать в этой куче?
– Зачем искать? Лохав, высеки огоньку! Заодно мы его и поджарим!
– А тело обыскивать не станем? Может быть, у него с собой есть деньги – конь-то вон какой!
– Ага. И ты хочешь сказать, что хозяин такого коня стал бы носить старый плащ и простой солдатский шлем?
Шлем, между прочим, очень даже удобный – у нас вся дружина в таких ходит, даже Лексли! Прочный шлем – Гантовской работы. А что невзрачный – так зато крепкий!
А плащ, хоть и выглядит старым (ну да, шили-то его лет тридцать назад…) но на новый я его менять не стал бы. Не в красоте дело!
– Как скажешь, Гайр…
– Так и скажу! Нам не с руки тут долго торчать. Мало ли…
Взвизгнули мелкие камешки – кто-то присел на корточки.
Послышались удары кресала о кремень, и потянуло легким дымком.
– Ну, вот… – удовлетворённо произнес поджигатель. – Всего-то и дел…
Клинок словно прыгает ко мне в руку! Он же совсем рядом со мною сидит! Рукой подать!
Ну, рукой или нет – а клинок до него достаёт. Совсем немного, но дотягивается. Авось, тебе, милок, с того легче не станет… кровушки-то я пущу…
Уж и не знаю, каково там пришлось поджигателю, но вот по мне долбануло… словно бревном с крепостной стены! Всё тело пробило какой-то дрожью, точно кто-то невидимый схватил меня за руки и за ноги да хорошенько встряхнул. И весьма основательно встряхнул – аж зубы лязгнули!
Внезапно – будто затычки вынули из ушей!
Я явственно услышал, как переступает ногами мой Ветер – даже понял, где он сейчас стоит. Метрах в пятнадцати от этой кучи сена.
Почувствовал каждого из всех нападающих – они сгрудились совсем недалеко, столпились кучкой. Ага, товарища своего заметили?
А вот ему явно поплохело… Совсем не слышу более его дыхания.
Интересно, с чего бы это он так? Понятное дело, словить между ребер кусок отточенной стали в полпальца длинной – здоровее не станешь. Так ведь и не помрешь же… или он такой хлипкий да нежный? Угу, и в разбойниках… что-то тут, право слово, не стыкуется… нежный разбойник, надо же!
– Лохав?
Так, это кто-то из сотоварищей поджигателя. Обеспокоился, стало быть, здоровьем своего коллеги… сюда пошел.
Основная кучка от меня… ну, да – в десяти метрах. И один человек на подходе, топает сейчас прямиком к месту, где сидел поджигатель.
Вот тебя-то я и встречу…
Резко распрямляю полусогнутые ноги, отталкиваюсь рукою от чего-то твердого (задок телеги?) и – встаю во весь рост.
Тот, кто видел, как внезапно солнце освещает бывший только что темным уголок – может представить, какое впечатление я сейчас получил. Все очертания предметов вокруг вдруг приобрели какую-то особенную четкость и стали… более резкими, что ли… В голове словно подул холодный ветер, унося прочь все мои страхи и сомнения, а мышцы налились силой.
Вы пришли меня убивать, дорогие мои? А что там говорилось о тех, кто шел по шерсть, а возвратился стриженым? Не находите ли, что данная ситуация несколько напоминает эту старую поговорку?
Быстрый взгляд на поджигателя – лежит, болезный. Весь как-то побелел, скорчился – должно быть я ему куда-то там удачно ткнул. Ну и славно: по крайней мере, сейчас мешать не будет.
А вот его товарищ, что шел проведать внезапно замолчавшего друга – тот совсем рядом. Два прыжка… которые я тотчас же и делаю.
Разбойник пытается загородиться от удара разряженным арбалетом.
Щас!
Тоже мне, умник. Ты б ещё веник подставил…
Взмах клинка!
И он, неожиданно легко разрубив довольно-таки прочное дерево, заодно отсекает моему противнику руку – почти по локоть!
Ещё одним меньше – не издав ни единого звука, разбойник оседает на землю. Шок?
Ну да, небось, не каждый день руки-ноги отрубают, попробуй к такому привыкнуть…
Резко приседаю на корточки, разворачиваясь к остальным противникам.
И вовремя!
Над головой, с противным таким жужжанием, проходят арбалетные болты – два или три, сейчас сказать трудно. Один-таки дергает меня за полу плаща, заставляя сделать шаг в сторону – удар всё-таки достаточно силен, а плащ пробить не получается.
Всё – стрелять больше некому?
Один арбалет лежит на земле около поджигателя, второй я разрубил, а остальные уже разряжены. А чтобы их перезарядить, надо время.
Которого я постараюсь вам не дать – мы совсем рядом друг с другом. Уповать на то, что они промажут ещё раз – неразумно, эффекта неожиданности у меня больше нет.
Думаю, что и разбойники это понимают. Наилучшая для них сейчас тактика – связать меня рубкой на мечах, пока кто-то из них, отскочив в сторону, не перезарядит своё оружие. И спокойно меня пристрелит. Не знаю, поняли ли они, что плащ не пробивается стрелами и болтами, но не надо считать их совсем уж лопухами. Глупых разбойников не бывает – они долго не живут. Всадят мне болт в ногу или вовсе – в голову. И хорош!
Сейчас они возьмутся за мечи… в стойку станут.
Ага, рубиться на равных с тремя здоровыми мужиками? Я, конечно, тоже не совсем деревенский увалень, но шансы свои оцениваю твердо – как весьма незначительные.
И поэтому – не будет никакой «правильной» рубки, там меня быстро слепят.
А будет куча-мала – так хоть какие-то шансы имеются. Я ведь относительно невысокий (в смысле – ниже их), но очень верткий, вследствие меньшей массы. А стало быть – и скорость у меня выше, чем у здоровенных мужиков.
Не в том плане, что я собираюсь от них бегать – от арбалетного болта не убежать. А в том, что при схватке накоротке, смогу быстрее увернуться от удара. И нанести свой. Пусть и не убью (я всё-таки не сказочный герой, способный убивать противника одним ударом), но пораню. И сразу же станет проблемно за мною поспевать. Да и стрелять…
И я, выполняя свой план (так внезапно зародившийся в голове), делаю неожиданный кувырок – прямо под ноги опешившим от этого разбойникам.
Земля и небо меняются местами и, ещё не выпрямившись, наношу широкий размашистый удар, пытаясь подсечь ноги своих оппонентов. Как косою по утренней траве…
С весьма неожиданным результатом – один из моих противников беззвучно оседает в пыль.
Вот это да!
Я ж его всего кончиком клинка и зацепил… Тоже шок? Какие-то они все хилые попались…
А их осталось двое!
И шансы мои подскочили сразу на треть!
Надо полагать, случившееся стало для разбойников совершенной неожиданностью. Несколько секунд – и троих нападавших из строя вывели. Невзрачный солдат в обычном доспехе проявил качества, которых от него совсем никто и не рассчитывал увидеть. Мало того! В него болт влепили – накоротке! И без каких-либо последствий (то-то у меня все плечо почти отнялось – хорошо, что левое, хорош был бы я боец, если бы в правое попали…), во всяком случае – очевидных.
Ситуация совершенно вышла из-под контроля.
Но – деньги получены, надо отрабатывать.
И взметнулись вверх вражеские клинки.
Разбойники действовали слажено – сказывался опыт нелегкой жизни. Один из них наносил рубящий удар сверху, заставляя солдата прикрыть свою голову, второй целился в ноги.
Сразу от двоих ему не закрыться…
А он и не стал – кувырком ушел вбок, пропуская мечи мимо себя, по пути срубив чуть ли не половину вражеского клинка.
Что?
Я и сам-то не сразу это понял…
Когда, отмахнувшись от меча, услышал неожиданный звон – и увидел отлетающий в сторону кусок его оружия.
Так Рунный клинок всё-таки рубит сталь? Даже оружейную?
Рубит…
Думаю, что обоим оставшимся разбойникам поплохело очень даже основательно. Дураков на такие дела не нанимают, никакой случайностью тут и не пахнет – вышли они мне поперек дороги явно не просто так, рассчитали – так что мозги у них в головах имелись… И какой-такой клинок в здешних местах может вытворять подобные штуки – народ, скорее всего, уже сообразил. И весьма своим догадкам не возрадовался…
Не сводя глаз со своих оппонентов, делаю шаг вбок и, уже совершенно сознательно, коротким движением клинка срубаю оглоблю у телеги.
А вот тут в глазах у моих оппонентов совершенно отчетливо промелькнуло желание побыстрее отсюда свалить. И желательно – со скоростью скаковой лошади. Похвальная идея – ничего против не имею.
Но им – страшно.
Страшно повернуться спиною к обладателю зловещего оружия.
Делаю шаг назад.
Для того, чтобы перезарядить арбалет дистанция недостаточная: ты только нагнись к стремени – так голову станешь поднимать уже на том свете…
А вот как жест доброй воли – подобный шаг в сторону очень даже красноречив. Мол, шанс у вас есть…
Оба нападавших почти синхронно делают шаг назад.
– Арбалеты оставьте. И можете проваливать.
На землю глухо брякается разряженный арбалет. Второй из разбойников разводит в стороны полы плаща. Кроме пустых ножен там больше ничего нет.
– Мы можем оставить свои мечи?
– Они мне не нужны.
Старший из разбойников кивает, и они оба убирают свое оружие в ножны. Почтительно наклоняют головы, делают несколько шагов назад, не сводя с меня настороженных глаз. Потом резко поворачиваются и в два прыжка скрываются за углом.
Если я правильно понимаю происходящее, то эти двое – единственные, кто уцелел среди нападавших. От этого клинка ранений не бывает. Оружие Серого разит всегда насмерть. Но, тем не менее, я делаю несколько шагов назад к ближайшему из лежащих на земле разбойников. Присаживаюсь на корточки, чтобы лучше его рассмотреть.
Строго говоря, все становится ясно буквально с первого же взгляда. Мой противник мертв – мертвее просто не бывает. Совершенно белое лицо, абсолютно обескровленные губы – безошибочный признак того, что убитый поражен Рунным клинком. Надо думать, что и на других телах имеются аналогичные признаки.
Значит, вот оно как…
Оружие Серого приобретает полную силу только в его руках. И ни в чьих других. Более того, со смертью своего хозяина оно утрачивает все свои необыкновенные свойства, кроме невиданной прочности.
А здесь все признаки налицо. Как там тогда говорил отец? «И не поднимал его для защиты или нападения». Теперь поднял. Вот и результат.
Так значит, я теперь Серый? Ничего себе, подарочки ко Дню рождения!
А что я, собственно, взволновался? Отец мой прожил пусть и не слишком долгую жизнь, но уж более чем достойную. Да и то сказать, что считать недолгой. Уж больше тридцати лет-то он на этом свете подзадержался. Стало быть, у меня впереди, как минимум, столько же, сколько я уже успел прожить на этом свете. Тоже не так уж и плохо.
Где-то вдалеке, за поворотом, послышался стук копыт.
Кто-то едет сюда? И кто бы ни был этот незваный гость, мне совершенно не нужно быть застигнутым в компании нескольких покойников. Понятное дело, что я, скорее всего, без труда докажу собственную невиновность. Уж, наверняка, мои противники – люди некоторым образом известные. И известность их не того качества, которое открывает им двери в королевский дворец. Скорее, совсем наоборот.