Увидев последнего, Тальк изменился в лице.
— Дар? Какого чёрта ты тут делаешь?
— Ви…
— Здесь меня зовут Тальк, — быстро оборвал его юноша.
Рыжеволосый снял шляпу и картинно поклонился.
— Хм. Как ни странно, я о тебе наслышан, маленький деструктор. Меня тут зовут Лис.
Тальк вспыхнул:
— Я не маленький! Разница в девять месяцев и десять сантиметров роста не в счёт.
— А ты всё тот же, — ухмыльнулся его оппонент. — Как мать?
— Не жалуемся. Ты нашёл его?
— Пока нет. Но найду.
Остальные слушали этот диалог с известной долей недоумения.
— Вы знакомы? — протянула Сова.
— Мы братья, — не отрывая взгляда от Лиса, ответил Тальк. — Только он уже два года живёт своим умом. Ушел из дома в поисках отца. Значит, у него та же шиза, что и у меня?
— Ты считаешь это шизой? — Блондин открыто улыбнулся. — Забавное суждение. Если я правильно понял, у тебя возникли какие-то проблемы? Давайте знакомиться, я — Нам, — слова вылетали из него пулемётной очередью.
— Багира, — буркнула брюнетка, — Сова, я не сильно понимаю, зачем ты притащила нас к этому мальчишке и чем лично я смогу ему помочь.
— Я — Кит, — робко подала голос шатенка. — И, если говорить откровенно, то проблемы не только у вас.
— Так, — Тальк хлопнул в ладоши и чуть развёл их.
— Синий, — безмятежно отозвался Нам, — я понимаю твоё недоверие к собственному разуму, но за кого ты принимаешь нас?
— Проверка разума никогда не помешает. Ты? — Тальк повернулся к Багире, меняя положение рук. Девушка покосилась на Сову, скорчила презрительную гримасу и сплюнула:
— Чёрный.
— Ты.
Вместо ответа Лис сделал короткое движение пальцами, и юноша кивнул в ответ:
— В тебе я не сомневался.
— Я не умею видеть, — тихо сказала Кит, — но, если я правильно понимаю, что тебе нужно, то смотри сам.
Тальк взглянул в её глаза, медленно меняющие цвет на серый, и вздохнул:
— Сова, ты просила подсказать тебе верный момент. Поскольку мы только что выяснили, что я не псих либо нахожусь в компании таких же сумасшедших, то это тот самый момент.
— Вот как? — Девушка изумлённо вскинула брови. — Ты хочешь рассказать им всё?
— У меня творится такая каша, что придётся, похоже, — он кисло улыбнулся. — Пора сбрасывать маски.
— Здесь?
— А тебе есть разница? При твоих-то возможностях.
— Ладно, — девушка повернулась к остальным, — в круг, дамы и господа. Сейчас я буду вещать…
* * *Мужчина спустился на первый этаж. Постоял у лестницы и снова пошёл на кухню. Та, кого он считал сестрой, всё так же сидела у стола, рассматривала карту и пила тёплое молоко.
— Ты сегодня собираешься ложиться? — спросила она, не поворачиваясь.
Он задумчиво пожевал губами.
— Пожалуй, что нет. Не вижу смысла.
Таэ смешно наморщила нос. На другой ответ рассчитывать не приходилось. Слишком много эмоций за одну ночь — она и сама понимала, что заснуть уже не получится.
— Днём будешь варёный.
Он усмехнулся и покачал головой. За столько лет она так и не перестала его воспитывать. Зря. Он уже давно не считал, что нуждается в чьём-либо воспитании.
— Окачусь из колодца и проснусь. Сделаешь нам кофе?
— Конечно, — Таэ поднялась и достала с полки банку с зёрнами, — тебе как обычно?
— Да.
Запас кофе хранился в большой банке с плотно притёртой крышкой. Просто так в этом доме этот напиток почти не употребляли. Они давно придумали для себя особую смесь, с кардамоном, корицей и мускатным орехом. За пропорциями никто не следил — сыпали по вкусу, но она точно помнила, как нравится тому, кого она считала братом.
Тихонько загудела кофеварка. Таэ чувствовала, что тишина становится напряжённой. Надо было сказать хоть что-то.
— Кит говорила, вас будет пятеро. Кого не хватает?
— Лис пропал. — На его лице возникла и тут же потухла хищная улыбка. — Если уж они решили обратиться ко мне, значит, всё совсем скверно.
На мгновение Таэ отчего-то показалось, что в кухне запахло кровью. Она подошла к окну и распахнула его. Июльская ночь ворвалась в помещение тёплым ветром и ароматом трав. В лунном свете надрывались сверчки. Предвидение близкого расставания вызывало боль, но ведь с самого начала было ясно, что рано или поздно всё закончится именно так. Значит, надо терпеть. Спрашивать о делах или о пустяках, стиснуть зубы и терпеть.
— Остальные приедут завтра?
— Да, с утра. Кит явилась убедиться, что я здесь. Я ведь уже лет пять особо не скрываюсь. Нам меня почуял.
— Почему не поехали все сразу?
— Перестраховывались, как всегда. Случись что, Кит бы и сама справилась здесь с чем угодно. Не смотри, что она такая хрупкая. Наша хамелеончик сильнее многих.
— Ты не рассказывал, почему вы её так зовете.
— Сто раз рассказывал, ты опять не помнишь. На самом деле, всё просто — помнишь, какого цвета у неё глаза?
— Зелёные.
— А перед сном были синими. И, если ей приснится кошмар, не факт, что ты её вообще узнаешь утром. Хотя кошмары нам давно не снятся.
Таэ забрала стеклянный кувшин с подогревающей пластины кофеварки и налила большую кружку. Две ложки сахара. Аромат корицы смешался с ночными запахами. Тот, кого она считала братом, взял кружку, пересел на подоконник и вдохнул полной грудью. Таэ подошла и прислонилась спиной к оконной раме:
— Значит, сегодня у тебя тяжёлый разговор?
— А то. Нам с меня шкуру спустит, потом завернёт в неё же и повесит на ближайшем суку за мой…
— Кит говорила, мести не будет, — торопливо перебила Таэ.
— А и не надо. Если серьёзно, он мне просто холку начистит, скорее всего. А, может, и убьёт. Чёрт его знает.
Он рассмеялся, но в смехе звучали нотки тревоги. Она положила руку ему на плечо.
— Давай ты не будешь опережать события? Опять чья-то задница слишком много чувствует?
Короткий смешок.
— Ес-сть такое дело.
Где-то вдалеке свистнул поезд. Комары танцевали у плафона. Небо медленно затягивали тучи.
— Дождь будет, — меланхолично сказала та, кого он считал сестрой.
— Гроза, — откликнулся он. — Я просил грозу.
За горизонтом басовито зарычал гром. Луна в последний раз подмигнула беспокойным полуночникам и стыдливо скрылась за облаком. Они смотрели на приближающиеся сполохи молний и молчали. Обо всём понемногу.
* * *Международный рейс приземлился в Пулково-2 ранним утром. Немногочисленные встречающие оживились, по залу ожидания пролетел облегчённый вздох вперемешку с зевками и шелестом складываемых газет.
Невысокий худощавый юноша с красными от многосуточного недосыпа глазами напряжённо выпрямился в кресле. До того он сидел, сжавшись чуть ли не в комок, и что-то постоянно шептал. Со стороны могло показаться, что он молится.
— Эй, приятель, девчонку ждёшь? — Мускулистый красавец-брюнет, «мачо» в чёрной маечке-сетке и спортивных штанах, сидевший рядом, белозубо улыбнулся. — Моя вот тоже…
Юноша повернулся к щёголю, и тот осёкся. Из-под встрёпанной соломенной челки на него смотрели арктически-голубые слезящиеся глаза. Их взгляд был исполнен такой беспросветной тоски и ненависти ко всему окружающему, что казалось странным, как под ним не плавятся стёкла и не крошится мрамор.
— Нет, — тихо и чётко выговорил блондин, — я жду друга. Родственника. — В его голосе слышался лёгкий акцент. «Мачо» неожиданно понял, что его странный собеседник отнюдь не юнец. Скорее всего, ему было лет тридцать или даже больше. Но хрупкое телосложение и моложавое лицо играло с окружающими злую шутку.
— Э-э-э, ну, извини, — пробормотал спортсмен, пытаясь отодвинуться в своём кресле.
«Псих какой-то. А, может, и наркоша, вон зенки какие. Дилера своего ждёт, что ли?».
Двери зала ожидания бесшумно разъехались в стороны, подчиняясь приказам фотоэлементов, и с короткого эскалатора шагнул первый прибывший. Парень длинно и замысловато присвистнул. В зал неторопливо вошёл огромного роста широкоплечий мужик с обритой головой и трёхдневной рыжей щетиной на совершенно бандитской физиономии. В Северной Столице вторую неделю стояла душная, всепоглощающая жара, но мужик был одет в видавший виды длинный тёмно-зелёный плащ из плотной ткани. Покатые плечи распирали потёртый материал, отмеченный пятнами грязи, краски и чем-то ещё, благодаря чему одежда казалась чуть ли не камуфляжной. Как его пустили в таком «одеянии» в самолет, было неясно.
На голове у здоровяка были наушники-«колёса», глаза скрывались за узкими солнцезащитными очками, а в руке он держал подходящую ему по габаритам спортивную сумку.
— Вот это дядя, — восхищённо сказал мачо, забыв о недавнем взгляде соседа и оборачиваясь к нему. — Шварц нервно курит в сторонке, а?
— Вот это дядя, — восхищённо сказал мачо, забыв о недавнем взгляде соседа и оборачиваясь к нему. — Шварц нервно курит в сторонке, а?
Щуплый невнятно всхлипнул и с воплем «Эрик!» бросился к щетинистому. Тот выронил свою сумку и, подхватив встречающего за талию, закружил его по залу. Опустил на пол, снял очки и, наклонившись, поцеловал в щёку. Спортсмен, глядя на эту картину, только сплюнул.
«И тут гомосеки. Задолбали вконец. Хоть бы постеснялись, мать их», — он с презрением посмотрел на щебечущую не по-русски парочку, в обнимку шагавшую к выходу. — «Хотя, такому только скажи чего. Закатает в лоб, и кранты». Его похлопали по плечу.
— И на кого это ты пялишься? — произнёс капризный девичий голос. Парень только вздохнул.
* * *Они вышли из терминала на улицу под палящие лучи. Рыжий снова нацепил на нос очки и с улыбкой огляделся.
— Эрик, столько лет, — прошептал светловолосый. По его лицу катились слёзы. — Я думал, ты никогда не прилетишь.
— Не мели ерунды. — Эрик хмыкнул. — Ты же знаешь, Мелкий, я всегда появляюсь, когда нужно. Рассказывай, что стряслось.
— Нет, — его собеседник с трудом улыбнулся, — сначала завтракать. Я знаю прекрасный ресторан с французской кухней. Тебе обязательно понравится.
— После той колбасы мне что угодно понравится. — Здоровяк расхохотался, маскируя тревогу напускным весельем. — И вправду, что-то я голодный. Кормёжка нынче на самолётах — ни к чёрту. Да хрен с ними, Мелкий, как же я рад тебя видеть. Сколько же нас носило порознь?
— Почти двадцать лет. Но теперь мы снова вместе, да?
— Да, дружище, — рыжий утёр с его щёк солёные искорки. — Ты опять? Не реви.
— Я и не реву.
— Не начинай. Поехали, будешь меня кормить.
* * *Мужчина вышел на крыльцо дома, который считал своим, долго смотрел вдаль, про себя приветствуя новый день, потом спустился во двор, подошёл к колодцу и небрежно столкнул ведро вниз. Улыбаясь, послушал его грохот о бетонные стенки. Мощными движениями провернул ворот, вытащил ведро, глубоко вдохнул и, не снимая брюк, опрокинул его себе на голову. Вопль восторга пролетел по двору и огромными скачками понёсся дальше, через небольшой луг к реке. В неспешных волнах отражалось восходящее солнце. Ночная гроза умыла траву и деревья, прибила ненавистную пыль и очистила воздух до хрустальной чистоты. К восьми утра горизонт окончательно посветлел.
— Чего орёшь?
Мужчина потёр лицо ладонями и обернулся. Кит в халатике хмуро взирала на брата с крыльца.
— А ты чего поднялась? — вопросом на вопрос ответил он. Девушка несколько секунд смотрела на него, а потом расхохоталась.
— Ты как мокрый кот.
— Скорее воробей, — он усмехнулся, — так чего встала-то? Рано ещё.
— Мне хватит. Отвыкла спать до полудня.
Она спустилась по скрипучим ступенькам, пересекла лужайку и уселась на колодезный сруб.
— Как знаешь.
Повисла пауза. Наконец, Кит тихонько вздохнула:
— Достань ещё ведерко, я умоюсь.
Он опустил ведро в колодец и застыл, подставив лицо солнцу. Девушка понимала — брат отмалчивается, не желая обсуждать то, что должно произойти. Сидеть в тишине, ожидая неприятностей, не хотелось. Кит перевела взгляд на стену деревьев, вздымавшуюся в нескольких сотнях метров от калитки.
— В лес часто ходишь?
Он тяжело вздохнул, но на вопрос стоило ответить хотя бы из вежливости.
— Хожу. Часто. Грибов море. Брусника, черника… малина есть.
— Он тебя слушает?
— Скорее, я его. Тут старый лес, он не привык подчиняться чужой воле. — Пустой разговор начинал раздражать. Изнутри жёг настоящий вопрос, который так хотелось задать, и сдерживаться больше не было сил. — Как думаешь, дуэль будет?
Лучи солнца высекали маленькие радуги из капель воды под ногами. Лёгкий ветерок настойчиво касался прохладными пальчиками рёбер, щекотал обнажённое по пояс тело.
Кит подняла на брата взгляд ярко-жёлтых глаз.
— Вит. — Он вздрогнул. Восемь лет никто не называл его этим именем. — Я уверена, что всё будет в порядке. В том, что случилось, виновата природа. Инстинкт, если угодно. Против такого бессильна даже твоя воля. Когда ты… — она запнулась, — ушёл, через полгода у Лиса началось то же самое. Мы выдержали. Нам, конечно, злился, и злится до сих пор, но ненависти больше нет. Успокойся.
— Я поверю в это, только когда поговорю с ним, — пробормотал Вит, нервно сплетая пальцы. — На кону было его счастье…
— Заткнись. Всё не так плохо, как ты себе придумал. Случилось то, что случилось, с этим ничего не поделаешь. Заплатить за ошибку придётся, но убивать тебя никто не станет. Всё, закрыли тему. — Кит спрыгнула с брёвен. — Ты ведро собираешься доставать?
Вит опомнился и принялся вращать ручку. Когда он закончил, девушка отошла чуть в сторону и сложила ладони лодочкой:
— Полей мне.
Мужчина осторожно лил ей на руки ледяную воду и смотрел, как Кит умывается, отфыркиваясь и хихикая. Слова сестры всё-таки успокоили его. Как бы то ни было, умирать ему не хотелось, а выстоять в открытой схватке со старшим братом было бы нелегко. Теперь, когда тень возможной дуэли отступила, на душе стало легче. Вит рассмеялся.
— Что? — Кит подняла голову.
— Ничего, — невозмутимо сказал он и опрокинул над сестрой ведро. Звонкий девичий визг оповестил соседей о том, что ещё один обитатель дома принял утреннюю ванну.
— Убью, зараза! Вит! Вернись, мерзавец!
* * *— Не-ет, ребята, я так не играю, — рыжий откинулся на спинку стула. Даже в роскошном ресторане он не снял свой чудовищный плащ. Официанты косились на странных клиентов, но сумма заказа и надежда на чаевые заставляла держать комментарии при себе. — Тебе не кажется, что это как-то… по-человечески, что ли?
— А кем я, по-твоему, являлся всё это время? У других были шансы обрести хоть какие-то возможности, а я всегда был полноценным человеком, пусть с некоторыми нюансами. Но, как всякий человек, я смертен. Вот только не хочется так. Тем паче в таком возрасте. Не пожил, считай.
— Если я правильно помню закон о сопряжении Граней, — протянул Эрик, — то с твоей смертью все упоминания о тебе….
— Да. Умерев здесь, я умру окончательно. Если теория Джесса верна, разумеется. Проверять как-то не тянет.
— Превосходно, — гигант взял зубочистку и принялся за раскопки на нижней челюсти, — а что местная медицина? Ты прошёл полное обследование?
— Ты и сам прекрасно знаешь возможности местных коновалов. Тем не менее, обследование они провели и вынесли окончательный вердикт: опухоль неоперабельная. Слишком близко к спинному мозгу.
Они помолчали. Рыжий начал автоматически мурлыкать какую-то немудрёную мелодию, блондин мрачно грел в ладони пузатый коньячный бокал.
— И что ты предлагаешь? — спросил, наконец, Эрик. — Я не умею исцелять и не знаю тех, кто может. Я всегда придерживался иного мнения, но, положим, ты человек. Я-то сохранил свои… хм… «особенности», но большая часть подобных тебе, померев здесь, теряют всё. Ты же не герой боевика, в конце концов. У сильных мира сего, — он усмехнулся, — будет один ответ: «Влез — барахтайся сам». А искать нелегальный выход на кого-то могущественного слишком опасно. Ты же знаешь, какие здесь параноики.
— Согласен. Значит, выход прост, — Мелкий нервно улыбнулся. — Надо вернуться обратно. Туда, где я смогу либо что-то обрести, либо не умирать. По крайней мере, до тех пор, пока это «обратно» будет существовать.
— Интересно… — протянул Эрик. — Не буду спрашивать, точно ли ты решился, другого выхода всё равно нет. Но ты знаешь, как это сделать?
— Да, — голос его собеседника был твёрд. — Сумеречные умели ходить в обе стороны.
— Во снах.
— Не только. Храм Посейдона они рушили во плоти. А ведь они тоже люди. Ну… почти. В любом случае, даже если они не знают, как конкретно это сделать, у них есть то, что поможет. Тем более что они задолжали нам маленькую услугу.
— То, о чём я думаю, Мелкий? — Эрик ухмыльнулся.
— Телепатия никогда не была моей сильной стороной, друг мой, — Мелкий улыбнулся в ответ, — как и прочие паранормальные способности, но, подозреваю, думаем мы об одном и том же.
Он обвёл в воздухе пальцами небольшой квадрат. Эрик прищёлкнул языком.
— Который из них нам требуется?
— Первый, естественно. По его принципу были созданы остальные, но именно его забрали из Храма Сумеречные.
— И, по-твоему, они так просто с ним расстанутся? Кстати, у кого он?
— У Лиса. В этом, собственно, и состоит проблема. Договориться с ними я смог бы и сам.
— То есть, ушёл бы без меня? — помрачнел Эрик. — А потребовался как бесплатная боевая сила? Ты сильно изменился, Мелкий.
Светловолосый пристально посмотрел собеседнику в глаза. Несколько минут они бодались взглядами.