Все время, пока я занималась собакой, Антон Сергеевич молча сидел на табуретке в кухне и наблюдал за мной. Я специально не обращала на гостя внимания: мне хотелось заставить его заговорить. Ведь он сам пришел — вот пусть и объясняет зачем.
— Таня, я не смею требовать для себя столько же привилегий, сколько получило это животное, но, может, хоть чашечку чая…
Несмотря на шутливый тон, с каким он ко мне обращался, в голосе чувствовалось какое-то напряжение.
— Нет, только кофе!
Чая у меня и вправду не было: я его почти не пью. Конечно, обычно я держу в доме чай, но он как раз закончился, а я забыла купить. Я взяла кофеварку и насыпала туда кофе.
— Сейчас сварю.
— Кофе даже лучше.
Внезапно уверенность покинула моего гостя: я видела, что он не знает, как дальше поддерживать беседу. Похоже, мое хладнокровие достигло цели: он начинал думать, что зря пришел и я ему не рада. В чашку с кофе он вцепился, как в спасательный круг. Я решила сжалиться над ним и улыбнулась:
— Почему же вы все-таки пришли ко мне, Антон Сергеевич?
— Сам не знаю. В последние дни я все время о тебе думаю.
Снова возникла неловкая пауза. Черт, неужели мужичок и вправду влюбился? Или это хорошо продуманная тактика, чтобы сбить меня с толку?
«Не на ту напал», — снова подумала я, и все же была вынуждена признаться себе, что обаяние моего гостя не оставило меня равнодушной. Пожалуй, в этот вечер мне все же стоит сделать небольшое исключение из жизненных правил и слегка расслабиться. Почему бы и нет?
Конечно, не следовало забывать о том, что я частный сыщик. Но, с другой стороны, хотя бы иногда нужно вспоминать и о том, что я — женщина.
Мы сидели за столом у меня на кухне и сосредоточенно потягивали кофе без сахара из маленьких чашек. Наконец Королев отставил свою чашку в сторону и поднялся. Он подошел ко мне, взял меня за руку и потянул на себя, жестом побуждая подняться. Я тоже встала, и он обнял меня и поцеловал в губы. Он мне нравился, и вся моя слабая женская сущность немедленно откликнулась на страстный мужской призыв.
Королев оказался прекрасным любовником, сильным и страстным, но в то же время нежным и ласковым. В его поведении не было ни грубости, ни вульгарности (того, что я терпеть не могу в мужчинах). Мы провели прекрасную ночь, думаю, что многие молодожены могли бы нам позавидовать.
Утром я проснулась от поцелуя. Антон, уже совершенно одетый, склонился надо мной:
— Танюша, мне пора. Пока! Я позвоню тебе.
— Сколько сейчас времени?
— Еще рано, но мне нужно идти.
Я проводила его до двери и снова улеглась в постель. Давно уже я не чувствовала себя так хорошо. Вот только, хотя я теперь окончательно перешла с Королевым на «ты», о деле-то и не поговорила. Ладно, попробую наверстать упущенное в ближайшее время, не все сразу, в конце концов. Блаженно вытянувшись в кровати и собравшись снова заснуть, я услышала какую-то возню в кухне и вспомнила про собаку. Нужно было что-то предпринять, куда-то ее пристроить. Вот же проблема! Весь сон внезапно улетучился, и я встала.
Собачка пришла в комнату и теперь сидела, внимательно глядя на меня. «Ее нужно вывести погулять, — осенило меня. — Только как это сделать? У меня даже поводка нет». Вместо ошейника у собаки был голубой бантик. Я нашла два пояска, связала их между собой, привязала к ленточке на шее собаки, взяла ее на руки и отправилась на улицу.
Прогулка прошла вполне благополучно. Вообще, эта собака оказалась на редкость миролюбивым существом. Я отдала ей последнее яйцо, а себе сварила кофе. Так мы и позавтракали. Время приближалось к девяти. Решив, что приличия уже позволяют беспокоить людей, я набрала номер Алины Петровны. Обменявшись любезностями с милой женщиной, я перешла к делу:
— Алина Петровна, я хотела обратиться к вам с просьбой.
— Да, я слушаю, Танечка.
Не зная, как она относится к животным, я решила попросить пока временного пристанища для собаки, а потом посмотреть, что из этого выйдет. Я что-то наплела Алине Петровне о том, что бедное существо осталось без хозяев и ему требуется приют на несколько дней. Алина Петровна была несколько озадачена, но согласилась и сказала, что мы можем приехать. Я немедленно упаковала собаку в корзину, чем она, по-видимому, осталась не совсем довольна, и двинулась в путь.
По дороге я заехала в специализированный магазин и купила собачий корм и подходящий поводок и ошейник. Алина Петровна встретила нас немного напряженно, но, увидев, что собака очень маленькая, вздохнула с нескрываемым облегчением. Она выпустила ее из корзины и не смогла сдержать улыбки при виде этого забавного существа:
— Боже мой! Что же это за порода? Я никогда такой не видела!
— Это достаточно редкая порода. Она называется «голая хохлатая». Я думаю, она не доставит вам много беспокойства. Сегодня она ночевала у меня, и все было хорошо, — обнадеживала я Алину Петровну.
— А как ее зовут?
Вот об этом я и не подумала. Я представления не имела, как ее зовут. Наверное, у нее имелось какое-то имя. Такую собаку Петряев не мог подобрать на улице, скорее всего, он ее купил у кого-то. Что ж, придется дать ей имя, которое пришло мне в голову, когда я сочиняла эту дурацкую историю насчет пропавших собак.
— Ее зовут Милочка. Но если хотите, вы можете звать ее как-нибудь по-другому.
— Зачем же! Ведь она привыкла к своему имени. Милочка, Милочка! — обратилась Алина Петровна к собачке.
Но та, конечно, и ухом не повела в нашу сторону. В этот момент она как раз закончила предварительный осмотр небольшой квартиры Алины Петровны, подошла к кушетке, принюхалась и запрыгнула на нее, уютно устроившись среди диванных подушек. Я решила, что мне лучше быстрее удалиться, без меня они найдут общий язык. Сославшись на дела, я попрощалась и, пообещав скоро позвонить, откланялась.
Решив, хотя бы временно, вопрос с собачкой, я поехала к Папазяну. Он позвонил мне сам и сказал, что выяснил то, о чем я просила. Он сообщил мне паспортные данные любовника Динары, которого звали Владиславом. Это объясняло тот факт, что разные люди знали его под разными именами: как Слава, так и Влад были вариантами его полного имени. В милицейской базе данных этот молодой человек не значился, на учете не состоял и к уголовной ответственности ранее не привлекался. В настоящий момент он не имеет постоянного места работы, а по образованию он инженер-электрик, окончил политехнический институт. Как Влад сообщил следователю, который опрашивал его в связи со смертью Светланы, он сидел вместе со всеми в ресторане, потом с Динарой вернулся в их домик и лег спать. О несчастье узнал только на следующий день, когда тело обнаружили. В общем, ничего нового, за исключением того, что теперь я знаю, почему Влад — это Слава, да еще то, что он — безработный. Поблагодарив Гарика за помощь, я поняла, что настала пора более решительных действий.
Глава 5
Сначала я отправилась домой и занялась изменением своей внешности. Собственно, каких-то слишком уж кардинальных перемен не понадобилось. Мне всего-навсего требовалось, чтобы за несколько минут общения меня не узнал Влад, которого я собиралась навестить у Динары дома (со слов Ленки я знала, что он живет у любовницы, а адрес я узнала у Папазяна). Я сильно накрасила глаза и губы. Мне хотелось выглядеть старой девой, которая всю жизнь проработала в женском коллективе, слушая рассказы о чужих мужчинах, завидуя и мечтая о своем принце. Поэтому я надела светлый паричок-каре и очки с простыми стеклами, которые я держу специально для таких случаев. Из одежды я выбрала прямую юбку чуть ниже колен, коричневого цвета, и мешковатую розовую кофту с пояском и белыми ленточками на рукавах. Довершали картину босоножки на низкой платформе. Посмотрев на себя в зеркало, я вздрогнула, но в целом осталась довольна. В большую холщовую сумку я положила папку с бумагами и вышла из дома.
Квартира Динары располагалась недалеко от городского парка, практически в центре города. Я решила поставить им «жучок» и в течение некоторого времени послушать их общие разговоры и разговоры Влада, когда он один сидит в квартире, пока Динара на работе.
Зайдя во двор кирпичной девятиэтажки и найдя нужный подъезд, я набрала на домофоне номер квартиры: двадцать пять. Довольно долго никто не отзывался. Наконец сонный мужской голос произнес: «Кто там?» (а его интонация говорила: «Ну, и кого это еще принесло?»).
— Служба социальной защиты населения. Откройте, пожалуйста, у нас обязательный опрос жильцов.
Влад, видимо, колебался, но все-таки нажал на кнопку, и дверь открылась. Я приехала на пятый этаж и подошла к двери. На пороге стоял Динарин бойфренд. Вид у него и вправду был сонный, длинные волосы неопрятно свисали на плечи, лицо выглядело помятым. На Владе были надеты только шорты и домашние тапочки.
— Проходите.
Он явно меня не узнавал. Я изобразила смущенную улыбку:
— Извините за беспокойство! Нас заставляют ходить по квартирам. Я вас не задержу, это всего на пять минут — просто заполнить анкету.
Влад провел меня на кухню. Ну что ж, кухня так кухня. Это хорошее место для подслушивающей аппаратуры. Я уселась за стол и достала папку с бумагами. Вынув большущий разлинованный лист формата А3, набор шариковых ручек и две линейки, я разложила все это перед собой. Влад с изумлением следил за моими приготовлениями.
— Итак, первый вопрос: состав вашей семьи?
— Я и жена.
Вот врун! Какая жена! Он-то здесь даже не прописан.
— Место работы? Устраивает ли вас ваша зарплата? Какой ее процент идет на оплату квартиры?
Влад сообщил мне, что временно не работает. Я продолжала задавать вопросы на ту же тему и старательно записывала ответы в свой лист, выделяя строчки разными цветами, что-то подчеркивая и обводя в рамочки по линейке. Процесс увлек Влада, как ребенка. Вдруг у меня перестала писать синяя ручка. Я пыталась ее расписать и так, и эдак, но, разумеется, ничего не вышло. Даже без моей просьбы Влад вскочил и сказал, что сейчас принесет мне другую. За ту минуту, что он отсутствовал, я сунула «жучок» в щель соединения обеденного стола. Влад принес ручку, я закончила свой суперопрос и стала прощаться.
— Скажите, а какова цель этого опроса?
Вот, опомнился!
— Статистические данные отправляются в правительство региона, а там разрабатывается политика социальной помощи населению: определяются размеры пособий, льгот, ну, и все такое.
— А, понятно. Ну, хорошо, до свидания.
— До свидания.
И мы расстались, довольные друг другом: я — тем, что так хорошо задавала вопросы, а он — тем, что так хорошо на них отвечал.
Теперь я решила съездить домой, немного отдохнуть и пообедать, а потом снова вернуться сюда и последить за тем, как будут развиваться события. По дороге домой я заехала в фотоателье и забрала укрупненный снимок Влада. Мне хотелось показать его Маше Березовской, чтобы окончательно убедиться в том, что тетушка не ошибается и Влад — тот самый человек, который встречался со Светой. Помня о своем долгом и утомительном путешествии через мост, я очень не хотела снова ехать к Березовской. Но вчера, когда я ей позвонила, она сказала, что сама будет сегодня в Тарасове и сможет встретиться со мной у Главпочтамта. Меня это вполне устраивало. До встречи оставалось еще два с половиной часа. Как раз успею переодеться.
Дома на автоответчике меня ждало сообщение: «Привет, Танюша, я скучаю». Я улыбнулась. По крайней мере, подозреваемый номер один остается на связи и не ударился в бега. Сняв с себя одежду а-ля социальный работник и приняв душ, я с удовольствием съела купленную по дороге пиццу, запила ее кофе и выкурила сигарету. После этого я вновь почувствовала себя бодрой и готовой на дальнейшие подвиги. Захватив фотографии, я отправилась к Главпочтамту.
Когда я подошла к месту встречи, Маши еще не было. Минут через десять я наконец заметила ее. Маша торопливо шла ко мне. Я направилась навстречу. Маша извинилась за опоздание, и мы снова вошли внутрь здания, чтобы, не привлекая внимания, рассмотреть фотографии.
— Да, конечно, это он, Славик. Правда, я видела его всего раза два, но, разумеется, могу узнать. Да, я могу подтвердить где угодно, что это тот самый Слава, с которым встречалась Света.
Я поблагодарила Машу, и мы расстались. Я снова поехала к дому Динары, надеясь получить там какую-нибудь новую информацию.
Остановив машину в зоне действия «жучка», я устроилась поудобнее и стала слушать. Слушать мне пришлось радио. Влад оказался любителем легкой музыки. Он гремел чем-то на кухне, как мне показалось, кастрюлями, и подпевал популярным исполнителям. Один раз он говорил по телефону с Динарой. Сообщил ей, что приготовил на ужин. Так прошло часа два. Потом я увидела Динару. Она возвращалась домой с работы. Я услышала звук поцелуев (нежнейшая встреча двух голубков после долгой разлуки). По разговору я поняла, что сегодня вечером они никуда не собираются. Вздохнув по поводу потерянного времени, я поехала домой.
Не успела я переступить порог квартиры, как раздался звонок от Антона. Он сказал, что хочет приехать сегодня вечером. Я ответила, что буду дома.
Около восьми Антон приехал. Он принес цветы, конфеты и бутылку вермута, как раз такого, какой я люблю.
— Антон, а что ты врешь дома? — не смогла удержаться я от язвительной банальности.
— Дома? Дома я вру… Дома у меня не очень хорошо.
— Я догадываюсь.
— Я сказал Алле, что уехал на несколько дней в командировку.
— А ты не боишься, что она проследит за тобой?
— Я принял меры.
Лицо Антона, когда речь зашла о его жене, помрачнело.
— Не знаю, стоит ли об этом говорить, — продолжил он, — но наши отношения с Аллой давно зашли в тупик. Но развод с ней может мне стоить очень дорого, поэтому я и не начинаю его.
— Что ты имеешь в виду? — полюбопытствовала я. — Ведь, насколько мне известно, у вас даже нет общих детей?
— Зато у нас есть общее брачное соглашение. Знаешь, несколько лет назад у нас стало модно заключать брачные контракты. Казалось, что это — очень современно и разумно. В принципе, это, наверное, так и есть. Только трудно предусмотреть все заранее и составить контракт так, чтобы потом не жалеть о чем-то.
— И как же ты составил свой?
— В общем, нормально, обычные пункты об имуществе, о его дележе. Только по просьбе Аллы мы добавили туда примечание, что если развод происходит по причине неверности одного из супругов, то львиная доля имущества отходит другой половине. И если пострадавшей половиной будет жена, то она еще потом пожизненно будет получать алименты.
— Зачем же ты на это согласился?
— Когда я женился на ней, мне казалось, что я ее люблю. Я не собирался ей изменять. А Алла всегда была ревнива. Сначала меня это даже умиляло, казалось еще одним доказательством ее любви ко мне. Поэтому, подписывая такой брачный контракт, я думал успокоить ее ревность.
Антон рассказал мне, что ревность Аллы с годами лишь усиливалась. Супруга устраивала ему истерики и сцены по поводу малейшей задержки на работе или отлучки из дому. Если они где-то бывали вместе, она пристально следила за присутствующими, а потом, вернувшись домой, пилила, хныкала и причитала, проклиная свою загубленную жизнь. Королев вскоре понял, что переделать жену не удастся, доверять ему она не будет никогда и что такое поведение, в общем-то, придает смысл ее жизни. Сначала его любовь к Алле превратилась если не в ненависть, то в очень сильное раздражение, которое охватывало его всякий раз, когда он думал, что Алла опять заведет свою песню о том, что он не пропускает ни одной юбки. Позже раздражение сменилось равнодушием. Антон научился отключаться и не слушать причитания жены. Внешне их быт даже как будто бы наладился. Несмотря на то что дома между собой они почти не разговаривали, выходя в люди, что при его положении случалось довольно часто, они с Аллой сохраняли хорошую мину при плохой игре. Карьера Королева шла в гору, Алле льстило, что она жена преуспевающего чиновника, и она стала вести себя потише, тем более что не могла не замечать нарастающего равнодушия со стороны мужа.
Однако не так давно семейное положение Антона Сергеевича осложнилось. С некоторых пор он заметил за собой слежку. Вернее, слежку заметил один из его охранников. Оказалось, что Алла наняла частного детектива, чтобы следить за ним. И Королев понял, что причиной тому служит их брачное соглашение. В ярости он пришел домой и потребовал от Аллы объяснений. Она не ожидала такого оборота событий, заливалась слезами, обвиняла его в равнодушии к ней и жаловалась на одиночество. Только отчаяние, в которое она впала от горького одиночества, заставило ее пойти на этот шаг. Алла уверяла мужа, что сыщик ей понадобился не ради выполнения дополнительных пунктов их брачного соглашения, а чтобы окончательно убедиться в нелюбви мужа и, «зная горькую правду, идти на развод с открытыми глазами».
Как это часто бывает после бурных объяснений, когда люди «выпустят пар» и получат возможность высказать то, что наболело, начинает казаться, что еще не все потеряно и что-то можно изменить. Так же случилось и с Королевыми. Они долго разговаривали, вспоминали светлые чувства, владевшие ими, когда они только еще начинали жить вместе. В общем, супруги решили попробовать начать все сначала.
— Как я вижу, проба не удалась? По чьей же вине на этот раз?
— Видно, разбитую чашку не склеишь. Я никого не обвиняю. Я пытался все как-то наладить. Даже на охоту Аллу с собой брал, чтобы быть вместе, чтобы она убедилась, что не всегда в таких поездках пьянствуют и занимаются развратом. Дело в том, что я и вправду заядлый охотник, знаю в этом толк.