— говорят, вы, некроманты, своей жизнью за свою силу платите…
— Я — темный. Для меня это, как дышать. А вот ты, если бы взялся… да, тебе бы пришлось. Только у тебя мало что получится.
— Почему?
— Потому. Кровь не та. Раш тебя, конечно, отметила… кстати — совет тебе на будущее. От воды держись подальше.
— К-как…
— Ну, река, колодец, озеро…
— Почему?
— Потому что Раш свою добычу просто так не выпускает. Один раз тебя отстояли. Второй уже не выйдет. Если будешь воды остерегаться — можешь прожить долго. Если же нет…
Судя по лицу Хоши — ценного специалиста больше не будут подпускать ни к колодцу, ни даже к тазику для умывания без присмотра.
— Я сейчас работать буду, так ты рядом постоишь. Посмотришь.
— К-куда…
— Духа тебе вызывать не стоит. Или не придут, или кусок жизни оторвут, от болезни сгоришь раньше времени. А вот поглядеть на вещь, посмотреть, жив ли ее хозяин — это ты сможешь.
— Д-да?
— Научу. Хотя и не задаром.
— Что за науку возьмете, сатро? — подал голос Хоши?
— За эту — ничего не возьму. Подарком будет. Я сегодня добрый слишком, — Таши пожал плечами. — Да и учить… сейчас рядом постоит — сам поймет. А если не поймет — все равно толку не будет.
— Понятно…
— А сейчас, сынки, центр комнаты мне освободите? А то мебели понатащили, а как мне рисовать-то?
С какой скоростью все присутствующие, исключая самого Таши — и Хоши бросились растаскивать к стенам мебель — надо было видеть.
Управились за пару минут. Таши закряхтел, опускаясь на колени, взялся рукой за поясницу, тяжело вздохнул:
— Эх, годы мои, годы…
И извлек из складок шалотты кусочек самого обычного мела. Каким детвора на стенах домов рисует.
Таши тоже собирался рисовать.
Сначала — пентаграмма. Кривовато, ну да ладно. Чай, не демона призываем, идеальный баланс не нужен. Теперь углы заключить в круг.
В каждом углу нарисовать свой знак.
Замыкания.
Отражения.
Прорыва.
Смерти.
Призыва.
И меньшая пентаграмма — вокруг чаши. С теми же знаками.
Да, призывать он будет одного духа. А вот сколько наползет — неизвестно. Суть в том, что дух будут спрашивать. То есть придется держать открытой дверцу между этим светом — и тем. Если недолго — то пусть ее. Никто не успеет ни увидеть, ни просочиться.
А вот если хотя бы минут двадцать — может и поналезть… всякое.
Таши легко справился бы с зачисткой, но — зачем?
За лишнюю работу ему не платят. Так что две клетки. Отличие только в том, что по углам большей пентаграммы стоят свечи. Нашли же где-то черные…
Себе Таши выбрал угол со знаком смерти. Ему — можно. А вот мальчишку надо поставить на знак отражения, чтобы ничего его не задело. Пусть смотрит, но в драку ему лезть рано, слишком рано…
В центр — чашу с водой.
Вроде бы все?
Курица бьется на полу… ей пока еще не пришла пора заниматься. Чуть позже.
— Вещи?
Несколько детских вещичек выглядели откровенно жалко.
Деревянный облупившийся мячик, соломенная кукла, серебряная ложечка, дешевые бусы…
Таши повел ладонями над мячиком.
Тепло.
Тепло, опять тепло…. Ага!
Бусы источали явный холодок.
— Ну-ка, ученичок, иди сюда…
Шаша послушно подошел к некроманту.
— Руки вперед вытяни. Да не так, ладонями вниз… и расслабь их, что они у тебя как палки… я тебя что — за руки кусать буду?
Таши осторожно положил свои ладони поверх ладоней парня — и вот так, 'бутербродом' повел над детскими вещами.
— что чувствуешь?
— П-покалывание.
— глаза закрой.
Мальчишка повиновался сразу. И Таши опять провел его руками над вещами.
На этот раз руки Шаши остановились сами. Над бусами.
— Вот здесь колет.
— Молодец. Можешь открыть глаза.
Паренек послушался.
— Ой… а почему?
— Хозяйка мертва. Вот и покалывает. Ощущение запомнил?
Шаша закивал головой.
— Да, сатро. А я смогу…
— Еще как сможешь, — ответил Таши на незаданный вопрос. — Потренируйся — и еще не то сможешь. Итак. Девчонка мертва. Остальные двое пока живы.
— Двое? — уточнил Хоши.
Таши отложил в сторону куклу.
— Это тоже ее, нет?
Принесший все это добро Крыс кивнул.
— Так что за духа с вам один золотой. А теперь — все на два шага отошли от рисунка.
Второй раз уговаривать не пришлось. Еще как отошли. И вовсе за дверь бы вышли, но Хоши трусость проявлять было невместно, его телохранителям — тем более, а Крыс просто замешкался — и не успел удрать.
Таши поставил паренька на знак отражения.
— стой и не дергайся. Если будет плохо — закрывай глаза. Если совсем накроет — выпей два глотка.
Таши протянул склянку. Паренек осторожно взял, откупорил, понюхал…
— Это…
— Винная выморозка. Крепкая, гадость. Но помогает.
— Хорошо… учитель.
Таши фыркнул. А ведь и правда — учитель. Мальчишке впервые объяснили, что к чему, как ему поступать и откуда у его силы ноги растут. Он и рад стараться. Да так, что даже клыки некроманту простил.
— Как девочку звали? — Таши занял свое место и взял в руки курицу.
— Тамира Амриант, — ответил Хоши. — Она точно мертва?
— Сейчас сами увидите.
Некромант ловким движением бросил в чашку с водой бусы.
Якорь для призванной души.
Перехватил курицу одной рукой. А второй вытащил привычный клинок из черной бронзы. Удобный, коротенький… ритуальный.
И ловко отрубил птице голову. С одного удара.
Птичья голова упала в чашу. Вода окрасилась красным — и Таши выпустил на волю свою силу.
Сила текла легко и свободно, привычным вольным потоком, билась о стены ограждающего круга — Шаши побледнел, но сдержал стон. Его с непривычки должно было сильно ударить… ничего, перетерпит.
Тело птицы полетело в центр пентаграммы, рядом с чашей.
— Тамира Амриант, лхеесе! Тшей шаррс!
Тамира Амриант, приди. Я жду.
Можно час читать заклинания и плясать пляски вокруг чаши.
Таши это дело презирал. Он не балаганный фигляр, который готов выдавить побольше денег из клиента любой ценой.
Он — некромант. И не превратит свое искусство в карикатуру.
Да и…
Его и так уже боятся.
Сила некроманта выплескивается, обжигает, краем затрагивает присутствующих — они и сами не замечают, как начинают потихоньку пятиться назад.
Выплеснутого недостаточно, чтобы потревожить магов или хоши. Но для присутствующих — более чем!
И пусть. Пусть боятся.
Кровь в чаше кипела все сильнее. Теперь казалось, что там и капли воды не было…
И медленно, очень медленно, в белесоватом паре над чашей начал формироваться силуэт ребенка. Девочки лет четырех.
Таши поморщился.
Дело дрянь.
Увы… дух — всего лишь отражение человека. И этот будет не умнее того самого ребенка лет четырех. Так что добиться от него осмысленного разговора будет… да не добьешься — и все тут!
Девочка огляделась, сунула призрачный палец в рот и прохныкала:
— Хочууууу к мааааамееее…..
Некромант развернулся к бледноватому Хоши.
— Что вы хотите узнать? Учтите только — это ребенок. Ума у нее — ноль.
— а я могу задавать ей вопросы?
— Можете. Я повторю, она ответит. Только к кругу ближе подходить не надо.
— с ней беседовать, как с ребенком?
— Точно.
Да, Хоши не зря держал все ворье Тивараса. Вперед он не шагнул. Но тихо и уверенно спросил:
— Малышка, а как мама тебя называла?
— Та-ами…
Остальное было делом техники.
Хоши спрашивал, Таши повторял, Шаши честно стоял в своем луче пентаграммы и боялся. Хотя чем дальше, тем меньше. Это в первые десять минут страшно. А потом вроде и ничего…
За час Хоши вытянул из девочки все и немного больше.
Как Тами гуляла на улице. Как рядом остановился паланкин, такой красивенький, как небо…
Как девочку поманил женский голос и пообещал красивую куколку. И даже показал. Таакую, в красненьком платьице…
Конечно, Тами подошла к паланкину. А схватить четырехлетнего ребенка, мгновенно оглушить и запихнуть в паланкин?
Сам Таши проделал бы это секунды за три. Никто и не заметил бы.
Потом девочка уже ничего не помнила. Явно чем-то опаивали. Так, смутно…
Холод, воду, черствый хлеб, нескольких других детей…
И под конец — как ее подвесили на цепях над большим сосудом — и убили.
Медленно.
Вскрыв вены и дав истечь кровью.
У Таши уже язык отваливался, когда Хоши кивком показал, что можно заканчивать допрос. И некромант не удержался от маленькой мести.
— Тамира Амриант! Рхе дершесс!
Тамира Амриант, ты свободна.
Дух девочки гортанно вскрикнул и рванулся вверх. А вот освобожденная сила, согласно закону о противоположностях — вниз.
Зрелище получилось впечатляющее. Тонкий столп концентрированного белого дыма, заключенный в меньшую пентаграмму. В нем мелькает что-то черное и серое, весьма неприятных очертаний… Шаши-таки закрыл глаза. Таши усмехнулся.
Привыкай, мальчик.
Хотя и длилось это все секунд пять. И закончилось — яркой вспышкой.
От чаши и следа не осталось.
От свечей — только пять лужиц воска. В единый миг прогорели до основания.
В полу, на месте меньшей пентаграммы, зияла аккуратная дыра вполне определенной формы. Зрители пребывали в глубоком шоке.
Таши вежливо кашлянул, привлекая к себе внимание — и вышел из пентаграммы. Обычно он так не поступал, но сейчас все запечатано. Это-то он знал. Никто не выберется. А если так — пентаграмма стала просто линиями на полу.
Некромант развел руками.
— чтобы храмовники не учуяли, приходится сбрасывать силу. Сами понимаете, я же не пять минут работал, канал держал… Но вы не переживайте. Там неглубоко. Метра два. Скажете хозяину — оон туда пару мешков земли высыплет — и забудет. Главное, что никто ничего не учует — и никто из нее не вылезет.
Первым пришел в себя Хоши.
— точно никто не учует?
— Силой клянусь.
— а насколько можно верить словам духа?
— Полностью.
— М-да. Некромант, это ведь ваши обряды…
— Наши, — даже и не стал спорить Таши.
— и что это может быть?
— Сами видите, от ребенка толку мало.
— Но все-таки?
— Вернуть молодость, красоту, потенцию, продлить жизнь… в зависимости от направления силы в ритуале.
— И это возможно?
Таши замялся, подбирая формулировки.
— Это… вот представьте себе, что есть ведро. Рассохшееся. Со щелями. И из него утекает вода.
— Так…
— ритуал поможет наполнить его. Но вода все равно будет утекать. А к имеющимся щелям добавится еще одна. И так — каждый раз.
— то есть в результате — все равно смерть?
— Она у нас всех будет, — пожал плечами Таши. — Но — да.
— И я так понимаю, сначала жертвы будут требоваться реже, а потом все чаще и больше?
— правильно понимаете, молодой человек.
Хоши выругался.
— так это и моего племянника уже могли…
— А его вещи тут были?
— Ложечка.
— Тогда пока жив. Только как его похитили. Неужто не знали?
— откуда бы.
Хоши криво усмехнулся.
— Жизнь у меня опасная. Сам понимаешь. И быть моими родными тяжко. Я из Тивараса родом, уезжал, вернулся — меня и не узнал никто. К сестренке зашел, сказал молчать. Она и помалкивала. А я им втихую помогал. Это уж сейчас, когда Дарни украли, а Шамира слегла…
— Понятно.
— Некромант, я золотой должен?
— Да.
— Вот, возьми, — Хоши как-то постепенно перешел 'на ты'. - и давай к Шамире сходим?
— За отдельную плату.
— разумеется.
***
***
Конечно, просто так некромант не пошел.
Сначала надо поломаться, пожаловаться на то, что годы, ломота в пояснице и хромота на обе ноги… эх, старость не радость…
Впрочем, когда один из громил предложил Таши достать ослика, некромант покривился — и согласился идти пешком. Благо — недалеко.
Маленький домик Таши понравился.
Беленький, чистенький, стоящий посреди ухоженного палисадника — детям хорошо играть в таком. Но тесно. Вот и выбегают на улицу, вот и…
А теперь посмотрим другим зрением.
— Смертью пахнет, — шепнул Фирт.
Но Таши и сам это осознавал. Аура вокруг домика ему решительно не понравилась. Стоило только перейти на другое, иное зрение и вглядеться…
Когда-то она была чистенькой и ясной. Голубой, розовой, белой, с проскакивающими золотистыми искорками счастья. Да, у жилья есть своя аура. Если в нем не делали зла, если живущие в нем люди любят друг друга — она светлая. А вот если там поселились боль, горе, смерть… люди это тоже ощущают, им ведь неуютно в некоторых домах… только не понимают — почему. А вот Таши видел.
И дыры в некогда целостной ауре, и потухшие искры счастья, и черноту по краям, и проблески кроваво-красного цвета…
Пара дней — и все. Даже он ничем не сможет помочь.
Судя по лицу Хоши — скрыть свои мысли некроманту не удалось. Да он и не пытался.
— идем в дом?
— Идем, Раш…
В домике тоже было чисто и уютно. Таши увидел валяющийся в углу мячик — и на миг даже у привычного ко всему некроманта защемило сердце. Так живо ему представилось, как женщина выходит из дома и зовет сына, потом бросается на улицу, ищет его кричит, но только мячик лежит в пыли, Шамира поднимает его, прижимает к груди и мечется, мечется по городу…. но все бесполезно. Все уже впустую…
Сама Шамира лежала в спальне. Растрепанная, волосы заплетены в косу, но выбились прядки… видно было, что о ней позаботились, но неумело, как могли…
Симпатичная. И чем-то похожа на Хоши. Такие же губы, тот же нос… хотя что оценишь у полутрупа?
Сейчас волосы на висках слиплись, щеки запали, губы обметало…
Таши наклонился над женщиной. Провел руками. И коснулся ауры.
Хм-м…
Порча. Да какая интересная!
Таши повернулся к Хоши.
— Все. Пойдем отсюда.
— Больше не…
— Нет, больше не надо. Можем поговорить здесь, но лучше в другом месте.
— Какая разница?
Таши понизил голос, так чтобы слышал только Хоши.
— ты ее любишь. Тебе будет тяжелее здесь. Но это хорошо, что ты ее любишь. Я сейчас объясню…
Хоши сверкнул глазами — и кивнул в сторону двери.
На маленькой кухоньке Таши уселся на табурет — и спросил с места в карьер:
— У вас точно никто запретным не балуется? Может, кто тайные книги покупал? Черные свечи? Полынь?
— А…
— Это порча. И очень интересная. Основана на откачке жизненной силы матери к ребенку. Более того, силу получают не только от матери.
— то есть?
— Ты ее любишь. И от тебя тоже идет жизненная сила. Ей. А от нее — сыну. Через сына тому, кто этим занимается. Так что ваш колдун сосет из многих. И в то же время, порча эта не профессиональная. Много силы теряется, рассеивается, ее любитель наводил.
Судя по лицу Хоши — дали б ему того любителя на часок, ох он бы его и возлюбил!
— Если хочешь, я эту связь оборву. Если увижу, что это будет вести к смерти женщины.
— Можно?
— Да. Но тогда ребенка почти наверняка убьют.
— Почему?
— Ну так силы он будет давать намного меньше… зачем он нужен?
Хоши выругался.
— Еще связь могут попробовать восстановить, Но я бы на это сильно не рассчитывал.
— Почему?
— Так любитель же, он не знает, как это делается профессионально. Так что попользуются самым простым методом.
— Каким?
— Будут мучительно убивать ребенка. Очень медленно и мучительно.
Хоши выругался.
— При этом Шамира будет испытывать то же, что и сын, ну и…
— Некромант, что можно сделать?
— Пока можно просто ее подпитывать.
— Как?
— Вот так. Мага-целителя к ней пригласить. Пусть подпитает. Тогда и ребенок будет целей дольше…
— Это я могу.
— А пока — искать.
— Паланкин цвета неба, дама… этого маловато, чтобы найти нужное. Слишком много вокруг поместий.
— Много?
— Ну, штук сорок есть. Но сам понимаешь, не везде нас пустят, за три дня не управимся.
— Ты можешь пригласить мага, а я могу замедлить отток сил. Тогда три дня растянутся на семь. Сам понимаешь, любая мать все отдаст ребенку, но я могу уменьшить отдачу.
— Уже лучше.
— Но не факт, что ребенка не убьют за это время.
— я понимаю, некромант.
— К тому же, если ослабить — мне надо будет каждый вечер приходить проверять.
— Ты сможешь?
— Смогу…. но помни. Убьют ребенка — погибнет мать.
— Понимаю, но тут ты не виноват. Некромант, что можно сделать, чтобы выловить эту гниду?
— Я могу попробовать создать поисковый амулет на основе родственной крови.
— Но?
— Но. Я некромант. Не поисковик. Это надо дня три выдерживать в растворах.
— попробуешь?
— Надо вещь ребенка и кровь твоей родственницы.
— Сам возьмешь?
— Да. Порчу я сегодня приостановлю. У обоих. Проверять буду каждую ночь. Буду приходить прямо сюда, как смеркнется. Так что ребят своих предупредите. Пусть не пугаются. Я с вас возьму пять королей. За обоих. А когда найдете эту гниду, съезжу с вами. Бесплатно. Без меня вы там не справитесь.
— От стрелы в спину некроманты еще ни разу не спасали. Но там ведь и не стрелы будут?
— Нет. Не стрелы.
— А что?
— Дети — мощный источник силы. С ее помощью можно и снять порчу, и замедлить старость, и наслать порчу… что хочешь — то и будет. Запас силы, вызов демонов, зарядка амулетов…. Но я предполагаю, что для женщины речь идет о возвращении молодости.
— и как это будет выглядеть?
— Ванна из детской крови, напитанная силой. При определенных условиях, плюс заклинания…