И я попытался. Имея компас, курсограф, часа полтора времени до заката и лошадь, которая еще не падает, чего ж не попытаться? Конечно, рассудок говорил о том, что уж если Врата не привязаны к одной точке вблизи поверхности Тверди, то они могут дрейфовать самым причудливым образом, и огибать неровности рельефа они вовсе не обязаны, могут, наверное, уйти под землю, да и кто сказал мне, что Врата до сих пор существуют? Там, откуда их пробили, могли посчитать задачу выполненной и ликвидировать гиперканал одним прикосновением к сенсору. И в то же время рассудок, конфликтуя сам с собой, диктовал другое: искать, пока в этом есть хоть крупица смысла. Майлс Залесски искал – и нашел. Вряд ли он целенаправленно искал выходы скандиевой руды – скорее просто имел привычку смотреть по сторонам и под ноги. Там, где он нашел руду, в те времена тоже лежала Дикая территория. Ну а я? Мне случайно попалось еще большее диво – чужие Врата! – и я отступлюсь? Ага, как же. Вот прямо сейчас и отступился, ждите! Успех – это использование случайностей. Кто боится или недостаточно подготовлен к их использованию, тот проиграл. Тонкокожий струсит, толстокожий вообще не заметит шанса, ну а у меня кожа нужной толщины. Искать!
Я искал до темноты. Пожалуй, я успел осмотреть – бегло, конечно, – весь поисковый сектор, который сам себе задал. Ничего. Если не считать мелкого зверька незнакомого вида, мгновенно вскарабкавшегося на дерево при моем приближении, следов более крупных тварей, одной плюющей ящерицы и нескольких эхо-слизней – ничего. Врата будто испарились. Наверное, гиперканал давно перестал существовать или перепрыгнул совсем в другое место. Твердь велика, а Врата ведь не месторождение скандиевой руды и не обязаны находиться на одном месте.
Снова хотелось спать. Я понимал: вбитые в меня дядей файлы мало-помалу распаковываются по правилам, известным только моему мозгу, и спешат занять отведенные для них участки в сером веществе. Судя по ощущениям, меня опять ожидали ночные кошмары. Впрочем, кое-что новое я мог вытащить из памяти уже сейчас, причем именно то, чего мне хотелось. Например, я понял, что точно знаю: энергия, необходимая для поддержания гиперканала, пропорциональна четвертой степени его диаметра. Диаметр Врат в Новом Пекине – полтора метра. Те Врата, что я видел поблизости отсюда, превышали поперечником два метра. Делайте выводы! Врата в Новом Пекине рентабельны только потому, что через них на Землю потоком идет скандиевый концентрат. Не уверен, что метрополии было бы выгодно постоянно поддерживать двухметровый гиперканал. Это ведь в три с лишним раза дороже, а поток концентрата более или менее постоянен. Увеличить его можно, если увеличить добычу и переработку, а для этого нужно оборудование. Кое-что можно склепать и у нас на Тверди, но наиболее сложные механизмы должны быть поставлены из метрополии. Не для них ли и был пробит новый гиперканал?
Ага. Куда пробит – в джунгли? Это во-первых. Во-вторых, земляне не стали бы так действовать – они просто-напросто просунули бы сквозь старые Врата зародыш новых Врат, он ведь запросто может вытянуться в длинную колбасу и легко пройдет. В-третьих, почему молчит Администрация? Не рекламировать такое дело ей не выгодно, а она молчит.
Значит, канал к нам пробили все-таки не земляне. Однозначный вывод.
На какую-то секунду меня обрадовало то, как скоро и логично я пришел к данному умозаключению. Вряд ли я стал умнее после дядюшкиного «внедрения знаний», но пищи для ума явно прибавилось. За это можно было простить и липкие ночные кошмары.
Да, но Врат-то я не нашел! Солнце зашло, в лесу быстро темнело. Возвращаться на облюбованное мною место ночлега не имело смысла, к тому же там все равно не было воды напоить кобылу. У меня еще оставалось литра три обеззараженной воды в подаренном дядей бурдюке, но она предназначалась для меня и про запас на всякий случай, а кобыла потерпит, ей не впервой.
Признаться, джунгли – не моя стихия, это не досконально изученный мною буш и тем более не степь, однако кое-какой навык выбора места ночлега я уже приобрел. Дав Заразе немного ячменя и привязав кобылу так, чтобы она не могла достать зубами до гроздьев фиолетовых, ядовитых на вид ягод, свисавших с лианы, я разложил кольцом «сторожки», расстелил на земле одеяло лег…
И тотчас увидел Врата.
Поставленный вертикально бледно-зеленый переливчатый диск дрейфовал медленно-медленно шагах в пятидесяти от меня. Ни в буше, ни в нормальном лесу я никогда не разглядел бы его за деревьями, но в джунглях, где лишенные ветвей стволы-колонны расставлены на порядочном расстоянии друг от друга, – иное дело. К тому же очень уж неярко светились эти Врата – пока солнце не село, их запросто можно было не заметить. Вполне вероятно, что я уже не раз проезжал мимо них и не видел. Но теперь, когда светил один лишь Карлик, да и тот прятался за сплошным пологом листвы, практически ничего не освещая, бледное свечение Врат выдавало их с головой.
Я не сдвинулся с места, – наоборот, затаился. Только теперь до меня дошло главное: я же не представляю себе, что делать при обнаружении Врат! Прав был дядя Варлам, обозвав меня кое-какером! Я просто хотел найти Врата. Я их нашел. А дальше-то что? Неужели я рассчитывал одним махом выведать все тайны феномена – что, как и почему? Я вдруг понял, что как раз на это я подсознательно и рассчитывал. Можете смеяться сколько влезет, но так оно и было.
Повторить попытку проникнуть во Врата? Глупая была попытка, безответственная, а главное, неудачная. Что-то подсказывало мне, что и на этот раз результат будет тем же самым – Врата попросту не впустят меня. Да и что там, на той стороне? Иная планета, вероятно. Не Земля и уж точно не Твердь. Хорошо, если воздух там пригоден для дыхания и не содержит смертельно опасных бацилл и вирусов. А если нет? Если эти Врата открываются в вакуум? Или в какую-нибудь камеру дезинфекции, где человек, не защищенный тяжелым скафандром, мгновенно отравится насмерть, да еще и обуглится в придачу? Нечего сказать, приятная перспектива! Я даже не знал, люди ли существа, пользующиеся этими Вратами. Может, негуманоиды? Знаю, знаю, человечество в своей галактической экспансии пока еще не встретилось с иными цивилизациями, это вам каждый скажет, но, во-первых, между официальной информацией и правдой существует порой огромная разница, а во-вторых, во Вселенной столько планет, что встреча двух цивилизаций – лишь вопрос времени, если только эти цивилизации не полностью погружены в себя.
Зараза вела себя тихо, ну а я – еще тише. Не шуршал ни палой листвой, ни одеждой, не звякал сбруей, не лязгал оружием, но приготовил себе укрытие за толстенным корнем, поменял картечные патроны на пулевые, положил цевье ружья на седло и стал ждать. Ведь не зря же кто-то тратит чертову прорву энергии, поддерживая гиперканал! Врата существуют для того, чтобы ими пользоваться, а не для пустой иллюминации. Значит, ими пользуются. Остается выяснить – кто. И желательно понять, с какой целью.
Зеленый диск плыл над землей очень медленно. В метрополии сказали бы – с черепашьей скоростью, а у нас для сравнения, наверное, подошла бы скорость эхо-слизня, да только они не ползают по земле. Я ждал. И час, и два ничего не происходило, только диск сначала был справа от меня, а теперь переместился влево. Гоня сон, я искусал себе все губы. Зараза один раз фыркнула во сне, но потом снова успокоилась. Ей-то можно было спать! В кронах деревьев шуршали какие-то зверьки, и я настораживался, ловя каждый шорох. Интересно, сколько времени человек может таиться и не одуреть от повышенного внимания к объекту наблюдения? В книжках о приключениях предков нынешних землян то и дело читаешь о неслышных и невидимых следопытах, умеющих не шевелиться сутками, если это нужно. Настоящие предки были у землян, да и у нас тоже, только мы еще не совсем растеряли их навыки.
Ну а я-то – хуже, что ли? Не засну!
На третьем часу бесплодного ожидания у меня сложилось впечатление, что все эти книжные индейцы, следопыты и ниндзя затаивались все-таки как-то иначе. Либо им позволялось вздремнуть, либо приходил сменщик. Меня-то менять было некому. Оставалось терпеть, терзать зубами искусанные губы и мысленно чертыхаться, когда в памяти ни к селу ни к городу всплывал очередной блок сведений, засунутых в меня дядей Варламом.
Между прочим, я вдруг осознал, что мне точно известно: подобные форсированные методы обучения в семи процентах случаев приводят к различным формам шизоидности, а изредка и к настоящей шизофрении. Ну, удружил мне дядя! Шизофреник в джунглях на Дикой территории в самом скором времени перестанет быть шизофреником и станет просто ужином для первого крупного хищника. Ну, или завтраком.
Время от времени я сдвигал на глаза ноктовизор. Вообще-то зеленый диск освещал немного лес вокруг себя, да и толика света Карлика все-таки пробивалась сложными путями сквозь листву, так что, когда мои глаза привыкли к темноте, я довольно уверенно различал деревья в радиусе нескольких десятков шагов, но хотелось-то большего! Вдруг я буду обнаружен раньше, чем сам обнаружу… кого? Разумных сороконожек? Нет, скорее всего, все-таки людей. Людей Икс – назовем их так. Согласно теории вероятностей (я вдруг осознал, что знаю ее), хозяева этих Врат, скорее всего, люди, а не сороконожки. Это наверняка интереснее и, возможно, опаснее. Во всяком случае, возможны варианты. С инопланетными сороконожками какой разговор? Поймать членистоногое в прицел и плавно, без рывка утопить спусковой крючок, вот и вся беседа. А не лезь без спросу в дом к гуманоидам!
Время от времени я сдвигал на глаза ноктовизор. Вообще-то зеленый диск освещал немного лес вокруг себя, да и толика света Карлика все-таки пробивалась сложными путями сквозь листву, так что, когда мои глаза привыкли к темноте, я довольно уверенно различал деревья в радиусе нескольких десятков шагов, но хотелось-то большего! Вдруг я буду обнаружен раньше, чем сам обнаружу… кого? Разумных сороконожек? Нет, скорее всего, все-таки людей. Людей Икс – назовем их так. Согласно теории вероятностей (я вдруг осознал, что знаю ее), хозяева этих Врат, скорее всего, люди, а не сороконожки. Это наверняка интереснее и, возможно, опаснее. Во всяком случае, возможны варианты. С инопланетными сороконожками какой разговор? Поймать членистоногое в прицел и плавно, без рывка утопить спусковой крючок, вот и вся беседа. А не лезь без спросу в дом к гуманоидам!
Страха я не испытывал. Как говорил Фигаро, трепетать – это последнее дело. Когда поддаешься страху перед злом, то уже начинаешь чувствовать зло страха. Витиевато, но верно. Прежде чем убить врага, убей свой страх, упрости себе задачу. Это для боязливых. А если страха нет и не было, то задача и так довольно проста.
После ноктовизора я видел хуже, но через несколько минут чувствительность сетчатки восстанавливалась. В течение этих минут я здорово нервничал, что помогало мне бороть сон, но сильно выматывало. Вдруг Люди Икс появятся как раз тогда, когда я не буду стопроцентно готов к встрече?
Наверное, я отроду везучий – они появились как раз тогда, когда на мне был ноктовизор. И я заметил их первым.
Просто зеленые тени, скользящие меж зеленых стволов. Это были люди, во всяком случае, гуманоиды, но я поначалу принял их за помехи – уж очень быстро они двигались. И звук шагов был, честное слово, как от сороконожек, если представить себе сороконожку размером с человека. Не «топ– топ-топ», а «фр-р-р». Только что три фигуры появились в поле моего зрения, раздалось «фр-р-р» – и вот они уже стоят перед Вратами, настороженно оглядываясь. Я вжался, молчу и дышу через раз.
Один из Людей Икс шагнул во врата. Тут-то мое везение и кончилось.
Зараза всхрапнула.
Две зеленые фигуры мгновенно отпрянули в разные стороны, и я увидел короткую, больно резанувшую по глазам вспышку. По мне стреляли!
Нет, не по мне… Позади меня с шумом обрушилась Зараза. Обернувшись, я увидел в зеленом крупе валящейся набок лошади ярко-зеленое идеально круглое пятно. Дыру, а не пятно! Такую же дыру, как в стекле дядиной спальни! Так вот кто убил Джафара…
Наверное, я остался незамеченным – иначе трудно объяснить, почему оба чужака на миг замерли, опустив оружие, а потом стремительно двинулись в мою сторону. Кажется, спринтерский бег заменял им осторожные шаги охотников, подстреливших в лесу неведомо что.
Я выстрелил в правого, не особенно надеясь попасть, однако попал. Чужака швырнуло назад. Свинцовый гостинец из отцовского ружья не пришелся ему по вкусу, а мне показал, что не бесплотные тени мелькают в лесу, а существа из плоти и костей, только почему-то невероятно проворные. Выстрелив, я откатился – и очень правильно сделал, потому что седло, за которым я прятался, вздрогнуло. Наверное, в нем тоже образовалась аккуратная дыра. Оглушительно сработал один из «сторожков». Не соображая, что делаю, я привстал на колено и начал посылать в мельтешащую цель пулю за пулей.
– За Джафара! За Джафара! Что, не нравится?
Кажется, я еще что-то кричал. Кажется, изрыгал грязные ругательства. Не помню. Зато помню, что последнюю пулю я выпустил уже во Врата, мгновением раньше скрывшие моего противника. Он сбежал! Мой враг, обладающий куда лучшим оружием, чем я, и феноменальной скоростью реакции, трусливо покинул поле боя! Смылся, спасая свою шкуру! Я метнулся к Заразе – она была мертва. Мертвее не бывает. Тогда дрожащими от гнева и возбуждения пальцами я вновь набил до отказа подствольный магазин и кинулся к Вратам. Убью! Перестреляю, сколько смогу, этих проворных, а там будь что будет…
Врата отбросили меня, словно упругая мембрана. Опять, как в тот раз.
Я не поверил им – и снова они меня отбросили. Нельзя тебе, мол, сюда.
Им, значит, к нам можно, а нам к ним нельзя?!
После того как я несколько раз пнул Врата ногой, сопроводив пинки бессвязными и очень нелитературными выкриками, мне немного полегчало. Оглянулся. Отброшенный моим выстрелом гуманоид лежал на спине, разбросав руки, а посередине груди у него была дырка как раз под калибр отцовского ружья. Хороший выстрел. Косясь на Врата, я снял ноктовизор, подождал немного, чтобы глаза привыкли к темноте, и приблизился к покойнику.
Передо мной лежал не просто мертвый гуманоид. Передо мной лежал человек.
Молодой мужчина. Ростом примерно с меня, но старше, наверное, лет на десять. Какой-нибудь чувствительной натуре, наверное, покажется странным то, что я не ощутил ни угрызений совести, ни раскаяния, – но что мне до чувствительных натур? Разве это преступление – защищать свой дом? Я просто смотрел на убитого, мало-помалу успокаиваясь после горячки скоротечного боя, однако держал в поле зрения также и Врата, будучи готов немедленно открыть огонь, если из них кто-нибудь полезет.
Труп как труп. Одежда, правда, была странновата, но и только. Пулевая дыра – тоже самая обыкновенная, доказывающая, что чужак – именно человек, а не кибер какой-нибудь. Не было оружия, и это меня озадачило. Ведь именно этот гад убил мою кобылу. Из чего он стрелял – из пальца? Вроде было при нем нечто короткоствольное…
Потом я сообразил, что второй чужак успел, наверное, подхватить оружие убитого, прежде чем прыгнуть во Врата. Для него-то они открылись – наверное, были настроены на какой-нибудь индивидуальный код. Враг мельтешил так стремительно, что я не смог даже детально отследить его перемещения, не то что подстрелить.
Кстати, ведь он мог разделаться со мною! Запросто мог бы, если бы не испугался. С его невероятной скоростью он был сильнее десятка таких, как я, но сбежал. Ха-ха. Трус. Так ему и надо, а уж его приятелю и подавно! Не лезь, куда не просят, а уж если лезешь, то хоть веди себя прилично! Твердь наша, поняли? А убить бешеное животное где угодно считается делом полезным – так говорил Фигаро.
Впрочем, в следующую секунду я понял, что зря здесь торчу. Твердь, несомненно, наша, ныне, и присно, и во веки веков, а только одному мне ее не оборонить. Того и гляди из Врат появится кто-нибудь нетрусливый и притом лучше защищенный от моих пуль. Или сразу несколько. Или какой-нибудь боевой механизм. Или просто вылетит атомная граната. Остатки злобной радости от одержанной победы недолго сопротивлялись благоразумию – я метнулся прочь от Врат. То и дело оглядываясь на них, я торопливо набивал седельные сумы всем, что успел выложить из них. В стоячем ночном воздухе отвратно воняло этилмеркаптаном от сработавшего «сторожка». Скорее! Я отчаянно спешил. Наверное, забыл что-то – наплевать! И уж точно мне придется расстаться минимум с половиной моего груза, потому что я не лошадь, чтобы выбрести из джунглей с двумя тяжеленными сумами, переброшенными через плечо, да еще с увесистым ружьем в руках. Лошади у меня теперь нет, идти придется на своих двоих. Но чтобы выбрать, что из вещей оставить, а от чего избавиться, надо иметь этот выбор.
В две минуты сборы были окончены. Навьючив на себя груз, я мысленно попрощался с Заразой, напоследок оглянулся на Врата – бледно-зеленый круг продолжал тихо дрейфовать над самой землей как ни в чем не бывало – и, надвинув на глаза ноктовизор, тяжелой рысцой побежал прочь.
Часть вторая
Студент
Глава 1
Я припарковал электроцикл перед конторой лесничества. Был полдень. Солнце ощутимо припекало, хотя какое пекло поздней осенью? Никакого сравнения с раскаленной летней сковородкой. В Новом Пекине, конечно, прохладнее, но он мне какой-то чужой, а здесь я почти дома.
Неподалеку визжала лесопилка. Ровная струя дыма поднималась над трубой топки парового движка, где сгорали древесные отходы. Кучи свежих опилок издавали приятный запах. Бригада рабочих грузила доски на преогромный тракторный прицеп.
Это было уже не то место, куда я с трудом добрался пять лет назад, оборванный и истощенный, но сохранивший отцовское ружье и липовую бумажку на имя Ахилла П. Кособрюхова. Лесничество переехало километров на пятнадцать, отвоевав у джунглей такое же расстояние. На Земле, как я слышал, лесничества существуют для охраны леса, ну а у нас – для его искоренения. Лесные почвы не особенно плодородны, но все же на месте сведенных джунглей остается земля, вполне пригодная для распашки. Или, скажем, для садоводства. Новым колонистам всегда нужна земля. А древесина нужна всем, потому что не везде есть пригодная для выделки кирпичей глина, а где она есть, там древесина все равно нужна на дрова для обжига, потому что возить каменный уголь – большая морока, особенно если в радиусе трехсот километров нет ни железных дорог, ни крупных рек. Особо ценная древесина редких пород доставляется отсюда в Новый Пекин, многократно увеличиваясь по пути в цене, и даже идет на экспорт через Врата.