Это уже имело смысл.
— Там обязательно должно что-то быть.
— Может и так.
Джози хмуро взглянула на Нитро:
— Но он ведь просил меня прочесть их.
Выражение лица Даниэля сделало бы честь любому из его гордых предков — вождей.
— Возможно, он хотел, чтобы ты узнала из них кое-что другое.
— Что, например?
— Почему он тебя так воспитывал.
Девушку охватило такое напряжение, что даже мышцы между лопатками заболели.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты же не думаешь, что у каждого отца в порядке вещей подобные методы воспитания? Когда маленьких девочек учат драться прежде, чем те достаточно подрастут, чтобы научиться читать.
— Я научилась читать, когда мне было пять лет.
— А в шесть ты уже познакомилась со своим первым автоматическим оружием.
— Просто у отца такие методы. Но он никогда не подвергал меня опасности.
— Я знаю, но все равно это не совсем нормально, Джозетта.
Девушка не знала, почему Даниэль упорно продолжал называть ее полным именем. Это создавало некое подобие интимности, ощущение особой близости между ними. Хотя Джози была уверена, что Даниэль так поступает ненамеренно.
— Он был хорошим отцом, а не сумасшедшим.
— Ты права. Но вот параноиком Тайлер точно был.
— Не критикуй папу! У него были на то свои причины. А я-то думала, ты хочешь стать его партнером.
— Я и стал им, потому что уважаю Тайлера. Но никто не совершенен, дорогая моя.
Дорогая? Джози залилась румянцем до самых корней волос.
— Я этого и не говорила.
— И да, он не был сумасшедшим. Почитай его дневники.
— Я это и планировала.
— Я имел в виду ранние записи.
— Но если они не помогут найти вероятных преступников, мы просто грубо посягнем на частную жизнь.
У отца на сей счет имелся своего рода пунктик.
— Он просил тебя прочитать их, Джозетта, и, по-моему, это не имело никакого отношения к разнесенному в пух и прах лагерю.
— В этом нет никакого смысла. В личных отношениях мы можем разобраться в любое время.
— Не забывай, что его мысли и воспоминания находились в полном беспорядке. Поэтому он прежде всего позаботился о том, что считал самым важным в жизни. Так сказать, расставил приоритеты.
Нитро считал, что приоритетом являлась как раз сама Джози. Задумчиво покусывая нижнюю губу, девушка молчала, пока они не дошли до развилки.
— Тут налево. К пруду с утками — по этой дорожке.
Он свернул, не говоря ни слова.
— Сколько отцовских дневников ты уже прочел?
— Достаточно.
Нитро размышлял, стоит ли теперь считать ее странной? Очень мало людей знали о ее специфичном воспитании, но сама Джози давно поняла, что оно сделало ее непохожей на других. Она, конечно, задалась целью кое-что изменить, но, возможно, ей это так никогда и не удастся.
Джози, вздыхая, рассматривала, появившийся в поле зрения, пруд, только чтобы не смотреть на Даниэля.
— Джозетта, нам нужно поговорить.
— Я думала, мы уже разговариваем.
— Я имею в виду о нас.
— О нас? — переспросила она еле слышно.
— То, что произошло в гостиной, не должно повториться.
— Не могу тебе этого обещать.
Временами он становился довольно докучливым парнем и доставал ее, как никто другой.
Джози не была уверена, что рядом с ним всегда сможет держать свой норов под контролем. Самым странным было то, что до встречи с Нитро девушка даже не подозревала, что он у нее, вообще, есть.
Внезапно Даниэль произнес какую-то непристойность, и Джози вздрогнула. Вот и еще одна странность. Хотя она всю жизнь слышала, как сквернословили мужчины, ни у одного из них это не получалось так беспощадно, холодно и зло, как у Нитро.
— Прости, — проворчал он.
— За что?
— Хотвайр говорит, я не должен сквернословить рядом с тобой, потому что ты ушла со службы.
— Не поняла. Почему это?
— Согласно утверждениям его матушки, нехорошо ругаться в присутствии женщины.
С этим Джози была согласна, но по-прежнему не понимала, какое это имело отношение к ней.
— Я оставалась женщиной и будучи наемником. — Черт, и она все еще продолжала им быть… даже во всех старых привычках. Это когда-нибудь измениться?
— Слишком много для одной.
— Что?
— Не имеет значения.
— Значит, Хотвайр сказал тебе попридержать язык?
— Да.
— Когда ты говорил с ним?
— Пока ты спала.
— О. Мне бы тоже хотелось перекинуться с ним парой слов.
— Вовсе незачем, — бурча это, Даниэль выглядел невероятно угрюмым.
— Я, кажется, догадываюсь почему. Как мило с его стороны, посоветовать тебе не ругаться в моем присутствии. — Она улыбнулась. К сожалению, теперь ей оставалось лишь представлять, как Нитро отреагировал на подобное наставление. — Но ты особо не переживай по этому поводу. Я совсем не жду, что ты изменишься ради меня.
— Я могу быть таким же вежливым, как любой другой парень.
Она никогда раньше не замечала за ним подобных желаний.
— Да что ты говоришь?
— Будь я проклят. Если я сказал, что перестану сквернословить при тебе, значит так и будет.
Джози больше не могла сдерживаться и расхохоталась.
— Да, теперь я убеждена — ты, определенно, проклят… — прохрипела девушка между приступами смеха.
Украдкой подняв на него взгляд, Джози заметила, что его скулы окрасил румянец. Это только усилило приступ веселья. Вогнать Нитро в краску — это даже слишком для ее чувства юмора.
— Если ты и дальше собираешься подражать гиене, можешь считать наш разговор оконченным, — сказал мужчина с ледяным спокойствием.
После нескольких глубоких вздохов Джози удалось подавить смех.
— Не знаю, что тут еще можно сказать. Ты хочешь, чтобы я пообещала невозможное.
— Ты могла бы помочь. Например, носить более свободную одежду. И в большем количестве.
Каким образом это могло исправить его характер?
— Моя одежда и так не слишком обтягивающая.
— Эти джинсы отлично обрисовывают контур твоей сексуальной маленькой попки, и я готов сжевать на обед свои кожаные ботинки, если под этой маечкой есть лифчик.
Джози чуть не задохнулась от потрясения: он заметил, что на ней нет лифчика. Из-за небольшого размера груди девушка не любила его носить.
— У меня не такой уж большой размер. Обычно я его не ношу.
— Я заметил. — Теперь Нитро выглядел странно подавленным.
— О.
Ее грудь стало пощипывать от мысли, что Даниэль, оказывается, проявлял пристальное внимание к ее женским формам. Нитро всегда все подмечал, но в данном случае, ему нужно было сосредоточиться именно на Джози, чтобы заметить отсутствие на ней нижнего белья.
Мужчина остановился и опалил ее жарким взглядом:
— И это совсем не помогает.
— Не помогает в чем? О чем мы, вообще, сейчас говорим?
— О том, что я в настоящий момент переживаю очередной приступ боли, вроде тех, что испытывал на задании, стоило тебе только оказаться поблизости.
— Отсутствие на мне лифчика причиняет тебе боль?
— И это тоже.
— Да? По мне, так ты не выглядишь особенно больным.
— Потому что ты не туда смотришь.
После того, как Джози перевела взгляд с его лица на то место, которое, по его словам, «болело», к щекам мгновенно прилила кровь, и они покрылись алым румянцем. И хотя девушка тотчас же подняла взгляд к его лицу, ее душевному равновесию был нанесен значительный урон.
— Джози, я, изо всех сил, пытаюсь избавиться от сексуального возбуждения, — беззлобно проворчал Даниэль. — Но все чего я хочу — это остаться с тобой наедине, коснуться твоей груди, попробовать ее на вкус, осыпать горячими ласками твое тело, пока ты не потеряешь голову от страсти, а затем погрузиться в жаркую, влажную плоть так глубоко, чтобы мой член перестал, наконец, причинять мне боль.
Джози не могла дышать. Не могла говорить. Не могла поверить тому, что слышала.
— Ты хочешь меня?
— Только вот, пожалуйста, не делай такое удивленное лицо. Твое воздействие на меня очевидно для всех. Но если ты этого до сих пор не поняла, может, стоит поразмыслить, что же вызвало у меня эрекцию?
— Но ты же говорил…
— Что ты заводишь меня.
С легким щелчком части картинки сложились у нее в голове в единое целое. Те вещи, на которые Джози уже давно бы обратила внимание, если бы не ее невежественность в отношении мужчин. Вдобавок к собственной наивности, поведение Нитро тоже казалось очень странным. Большую часть времени он злился на нее и вел себя совсем не как мужчина, испытывающий к женщине нежные чувства.
— Ты имеешь в виду, что всякий раз, когда у тебя «встает» рядом со мной, это я завожу тебя?
У него было такое выражение лица, что ответ стал очевиден даже для нее.
— Да.
— О.
— Ты еще скажи, что не догадывалась об этом?
У него было такое выражение лица, что ответ стал очевиден даже для нее.
— Да.
— О.
— Ты еще скажи, что не догадывалась об этом?
— Мужчины могут возбудиться, даже читая объявления о сауне в «Желтых страницах».
— Ко мне это не относится. Если только я не представляю в этой сауне тебя.
Ее рот приоткрылся, а сердце понеслось вскачь, словно фаворит в Кентукки-дерби [18]. Да, рядом с ней Нитро всегда очень напряжен. Он был таким, и когда они участвовали в миссии Вулфа и Лиз. Джози решила, что это просто его обычное состояние.
— Я думала, ты всегда такой.
— Возбужденный?
— Да.
— Только рядом с тобой.
Ну, это уж никак не могло быть правдой.
— Но, ты же всегда злишься на меня.
— Я всегда жажду тебя. Разве ты не видишь разницы?
— Нет. Я думала, что не нравлюсь тебе.
— Я хочу тебя.
— Вулф не ведет себя с Лиз так, будто ненавидит ее.
— Лиз спит с ним.
— О.
— Прекрати повторять это.
— А я не знаю, что еще сказать.
— Я ненамеренно веду себя так, словно ненавижу тебя, — процедил Даниэль сквозь плотно сжатые зубы.
Джози позволила себе засомневаться в искренности его слов:
— Правда? А мужчина может желать женщину, если она ему не нравится?
— Да, может. Хотя ты мне, действительно, нравишься.
Девушка устремила взгляд на землю, машинально отмечая, насколько маленькими смотрятся ее ножки, по сравнению с его огромными ступнями.
— Ты говорил, нет других женщин…
— Да.
— Ты хочешь сказать, что другие женщины не возбуждают тебя также часто, как я? — Ей с трудом верилось, что она решилась об этом спросить.
— Другие женщины в данный момент меня, вообще, не возбуждают.
В полном шоке, Джози резко вскинула голову:
— Врешь!
Мужчина резко развернулся, оказавшись прямо перед ней. Он не отводил от нее твердого и решительного взгляда, на посуровевшем лице заходили желваки, смуглая кожа плотно обтянула скулы, а глаза стали почти черными. Напряженное молчание лишало девушку присутствия духа, но она не знала, как нарушить его.
Она, вообще, не понимала, как возможно то, о чем он говорил.
После нескольких секунд безмолвия Нитро потянулся к ней и бережно заключил ее затылок в колыбель больших ладоней. От легкого прикосновения к коже Джози ощутила дурманящий жар.
— Я когда-нибудь обманывал?
— Нет.
— Преувеличивал?
— Нет.
— Тебе это ни о чем не говорит?
«Невероятно!»
— Ты не хочешь других женщин.
— Да. — Выглядел он при этом не особенно счастливым.
— И тебя это не радует.
Джози ощущала пристальный взгляд карих глаз так, словно Даниэль прикасался к потаенным местечкам в ее теле, о существовании которых она до сих пор даже и не подозревала.
— Когда желаешь единственную женщину, которая не хочет тебя, это невыносимо и для мужского либидо, и для самолюбия, не говоря уже о настроении.
— Но это совсем не так. Я тоже хочу тебя, — невольно сболтнула Джози.
Даниэль прищурился, продолжая пристально всматриваться в нее.
— Именно поэтому ты подскакиваешь, чуть ли не на десять футов каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе или просто достаточно близко подхожу.
— Я не подскакиваю на десять футов.
— Но ты всегда сбегаешь. И очень быстро.
— Да, потому что…
— Потому что, что?
— Ты заставляешь меня нервничать.
Его лицо теперь казалось высеченным из камня.
— Ты меня боишься?
— Н-нет, точно нет.
— Что значит это твое «точно»?
— Я нервничаю, когда ты рядом, будто приняла слишком много кофеина на пустой желудок. Это раздражает меня.
— Раздражает или возбуждает?
— Я не знаю.
— Неужели?
Девушка не могла произнести ни слова. Ощущение было такое, словно ей сдавили горло, лишая возможности издать хоть звук.
— А сейчас ты не подскакиваешь.
Джози попыталась откашляться.
— Но ты же меня держишь.
— Однажды я уже держал тебя так.
Она помнила. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы обсуждать их фальшивое объятие, призванное лишь обеспечить достоверность прикрытию.
— Это же было нужно для маскировки — обычная военная хитрость.
— Так ли?
«О господи… что, если я ошибалась?»
— Я… я считала, что именно для этого.
Глава 5
Даниэль пристально посмотрел на Джози, пытаясь понять, как же все-таки устроены ее мозги и и с сожалением вынужден был себе признаться, что до сих пор не слишком-то в этом преуспел.
— Ты, правда, так наивна?
— Я совсем не так наивна, как тебе кажется. Всю свою жизнь я провела среди военных. И с избытком наслушалось такого, отчего у большинства женщин, образно выражаясь, завяли бы уши.
Даниэль всерьез задумался, а понимала ли она смысл того, что ей доводилось слышать?
— Ты, на самом деле, считала, что я обнимал тебя, чтобы наше притворство выглядело более правдоподобным?
— Я думала, что ты всегда был…, я имею в виду…
О Господи, значит, Джози всерьез считала, что это было его естественным состоянием. И, несмотря на это, продолжала доверять ему; такое отношение повлияло на его самолюбие намного сильнее, чем ее прежняя неприязнь, и это неожиданное открытие поразило Даниэля.
— Ты что, знала многих мужчин, расхаживающих вокруг тебя с не проходящей эрекцией?
— Конечно, нет!
— Хотя бы одного? — Он просто должен был об этом спросить.
— Ладно… нет, хотя некоторые из мужчин становились какими-то напряженными, когда я этого совсем не ожидала.
Даниэль мог бы на это поспорить.
— Но так как ты ничего для этого не делала, то полагала, что эта напряженность к тебе не имеет ровно никакого отношения, так что ли?
Девушка сосредоточилась на чем-то поверх его правого плеча, притворившись, будто ее там что-то сильно заинтересовало.
— Наш разговор становится каким-то неудобным.
Он провел многие часы, испытывая «неудобство», находясь в возбужденном состоянии по ее милости, поэтому в данный момент мужчина испытывал мало сочувствия к ее умственному дискомфорту. Кроме того, Даниэль искренне считал, что от их нынешнего разговора начистоту, больше пользы получит именно Джози, нежели он сам.
— Когда ты подросла, твой отец угрожал искалечить любого из стажеров, проходивших подготовку в лагере, посмей они только тронуть тебя. Зная твоего отца, я уверен, что парни восприняли это скорее в качестве обещания.
После этих слов девушка резко перевела на него взгляд, и Даниэль заметил тревогу в ее зеленых глазах.
— Я этого не знала, — произнесла она скривившись. — Хотя вытворить нечто подобное было вполне в его духе. Папа всегда старался защитить меня.
И, вероятно, уделял вопросам защиты намного больше внимания, чем другие отцы, учитывая его специфические взгляды на воспитание дочери, которая не должна была подвергнуться опасности только из-за принадлежности к женскому полу или своего изящного телосложения.
Джози отпрянула в сторону и начала взволнованно вышагивать туда-сюда по дорожке.
— К тому времени, как отец решил, что его девочка, наконец-то, выросла, я могла побить в поединке большинство мужчин, и лучше любого из них разбиралась в оружии и взрывчатых веществах.
— Знаешь, до сих пор мне еще не встретился ни один солдат, мечтающий о женщине, способной нейтрализовать его самого за пару секунд.
— Откровенно говоря, меня тоже совсем не привлекала любовная связь с военным. Да и сейчас, кстати, тоже.
Даниэль проигнорировал ее высказывание. Он мог передумать, если она действительно хотела его, но сейчас ему было любопытно узнать, почему стажеры побаивались Джози почти также как и ее отца.
— Не слишком-то ты и велика на мой взгляд.
— Чтобы победить противника не обязательно быть большим и сильным, достаточно знать куда и каким образом нанести удар.
Это точно. Иной удар сродни легчайшему прикосновению, но способен оказать на нападающего сокрушительное воздействие. К изучению подобных приемов допускались лишь очень дисциплинированные и прошедшие первоклассную подготовку солдаты. Тайлер мог не сомневаться — его дочь была лучшей из лучших.
— Отец обучил меня даже грязным боевым приемчикам, и я никогда не стеснялась применять их в деле.
— Так и надо. Тебе ведь пришлось перебывать во многих горячих точках.
— Угу, я в курсе.
Даниэль решил, что в настоящий момент, это мало ее волновало, да и его самого больше интересовало совсем другое.
— Ты, кажется, сказала, что тоже хочешь меня.
Девушка сразу же споткнулась, и ему пришлось подхватить ее под руку, а затем он уже не торопился ее отпускать. Что интересно, на этот раз она даже не пыталась вырваться, и Даниэль подумал, что для них и это уже большой прогресс.