— Да, — Джози расправила плечи так, словно собиралась очертя голову броситься в самую гущу сражения. — Я хочу тебя.
Его губы расплылись в улыбке.
— А меня не пугает ни то, что ты первоклассно дерешься, ни твой папочка.
— Раньше ты был не слишком высокого мнения о моих боевых талантах.
— Это не так.
— Но ты же говорил…
— Чепуху, порожденную сильной сексуальной неудовлетворенностью и злостью, а не фактами.
— Ты же говорил, что никогда не лжешь.
— Я и не лгал.
— Тогда…
— Я просто видел в тебе скорее женщину, чем военного, независимо от того насколько ты была профессиональна.
Приоткрыв рот, она остановилась, потом повернулась и взглянула вверх на него, ее глаза так яростно сверкали, что у него сразу же перехватило дыхание.
— Ты это…ты это серьезно?
— Да.
От такого прямолинейного ответа ее лицо вытянулось.
— То есть это все из-за того, что мне тогда пришлось носить это дурацкое платье, чтобы больше походить на Лиз?
— Да нет же. И вообще, когда мы впервые встретились, у тебя было состояние посттравматического военного невроза, да еще огнемет в руках, припоминаешь?
Что касается его самого, то Даниэль помнил все так, словно это было вчера, так как именно в тот памятный день он заполучил свою первую эрекцию из-за нее, прямо в самый разгар сражения.
— Как я могу это забыть? Твоя группа спасла задницу моего командира.
— Хотвайр был прав.
— В чем?
— Что не стоит ругаться при тебе. Ты и сама с этим отлично справляешься.
— В детстве мама учила меня, что леди не ругаются. Это то немногое, что я помню о ней. И еще, что она была очень ласковая.
Задумчивый и грустный тембр голоса Джози заставил его нахмуриться.
— Ты такая же.
Девушка покачала головой.
— Я жесткая и циничная. И не знаю, что это значит — быть другой.
— Когда-нибудь я докажу тебе, насколько ты неправа.
— Я девственница. У меня вообще нет никакого опыта.
Просто невероятно, что она сочла необходимым сказать об этом вслух, будто он ну никак не мог узнать об этом самостоятельно, ошарашено подумал Даниэль.
Но, в отличие от Джози, мужчина не испытывал затруднений с прочтением подтекста.
— То есть ты хочешь сказать, что когда надумаешь заняться сексом, твой первый раз будут сопровождать флердоранж и белые розы?
Джози покачала головой, на ее лице явно читалось смирение с судьбой.
— Нет, это не про меня. Подобная чепуха скорее из разряда волшебных сказок о принцах и принцессах и их пышных церемониях, а я мало похожа на принцессу. Я обычный наемник.
— Секундочку, ты была наемником. Теперь ты обычная студентка.
Девушка пожала плечами.
— Обстоятельства, в которых мы на данный момент находимся, не всегда определяют нашу сущность.
— Да ладно тебе. Я видел тебя в самой гуще той заварушки, и ты сражалась куда лучше тех здоровяков вокруг тебя, а все равно считал тебя самой милой и желанной.
— Ты что, уже тогда хотел меня?
«Чем, интересно, была забита ее голова, пока я тут распинался?» — в очередной раз мысленно поразился Даниэль.
— Да. С тех пор ты стала для меня навязчивой идеей.
— Говорят, чтобы избавиться от навязчивой идеи, надо просто не давать ей спуску.
Даниэль рассмеялся, звук вышел довольно резким, даже для его собственных ушей. Эта девушка всегда могла его рассмешить, и он не понимал, как Джози это удается раз за разом.
— Нет, это не работает. Наша первая совместная миссия была больше двух лет назад, а я до сих пор чувствую себя как подросток со своей первой эрекцией, стоит тебе только оказаться рядом. Я не могу избавиться от этого состояния, даже когда ложусь в постель с другой женщиной.
Теперь Даниэль решил разжевывать ей все подробно, на случай если она опять чего-то не поймет с первого раза.
— Ты пробовал?
— Да, я пробовал.
— И не сработало?
— Говорю тебе, я не хочу других женщин.
— Может, ты слишком привередлив при выборе женщины, когда тебе хочется заняться сексом?
— Не всегда… нет, точно нет.
— Но…
— Но в любом случае, этот путь теперь не для меня.
Джози облизнула губы, затем пристально вгляделась ему в лицо, исследовав чуть ли не каждую его черточку, словно Даниэль был для нее каким-то незнакомцем.
Правда он себя им и чувствовал. С самой первой встречи его потребность в Джози была слишком сильна, а это не была для него чем-то привычным, да и по правде сказать, если бы можно было избавить свое тело от этой зависимости, Даниэль давно сделал бы это. Джози и то, как он на нее реагировал, были его самой большой слабостью, а мужчина хорошо помнил, еще по опыту совместного проживания с родителями, что уязвимого человека легко сокрушить, воспользовавшись его слабостью.
— Знаешь, Джози, или я, наконец-то, дам выход своей навязчивой идее, или мне опять придется замещать свою сексуальную неудовлетворенность особым рвением к работе.
— Именно поэтому ты и не вылезал с заданий, пока мы с Вулфом и Хотвайром работали над миссией Лиз?
— Да.
После этих слов на лице Джози застыло какое-то непонятное выражение, а взгляд стал хмурым и напряженным, а потом она вынесла свой вердикт:
— Плоха та военная служба, если между заданиями нельзя взять отпуск.
Нитро пожал плечами. Как она недавно выразилась, он лишь пытался «не давать спуску своей навязчивой идее». Не его вина, что это не работало.
Ее хмурый взгляд стал еще ожесточеннее, когда она спросила:
— То есть если я не стану заниматься с тобой любовью, ты собираешься продолжать в том же духе?
— Это не твоя печаль.
Все равно, так или иначе, Даниэль собирался в скором времени затащить Джози к себе в постель.
— Так ты, правда, хочешь заняться со мной сексом?
— Это было бы здорово и, несомненно, упрочило бы наши отношения. Вопрос в том, позволишь ли ты мне?
О, да. Это было очень тактично. Попросить девушку посреди парка заняться с ним сексом. И даже не потрудиться, как-то это приукрасить. Так вот запросто, назвав это навязчивой идеей, которой требуется срочно дать выход. Просто здорово. Это наверняка поможет ему добиться желаемого. Несомненно, любая девственница просто мечтает приобрести свой первый опыт с парнем, предлагающим ей голый секс без возвышенных душевных переживаний.
Если бы Даниэль мог хорошенько пнуть себя по заднице, то пинал бы ее вплоть до следующего вторника. Что и говорить, он бы не смог испортить все еще больше, даже если бы сильно постарался.
Джози снова облизнула свои губы, ее зеленые, как мох, глаза уставились на его рот.
— Я думаю, что прежде чем принять решение, хочу, чтобы ты меня поцеловал еще раз. — И с этими словами она быстро бросила на него взгляд, словно ребенок, признающийся в том, что без спросу залез в банку с печеньем. — В первый раз я была так занята, пытаясь удержаться в профессиональных рамках, что, кажется, слишком многое упустила из виду.
Даниэль чувствовал себя пьяным, хотя у него в крови не было ни капли алкоголя, с тех пор как он разнес вдребезги бар в Лаббоке, в Техасе, после слишком большого количества выпитого им пива и оскорбления в адрес его матушки.
— Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?
— Если ты не против.
Не оставив ей ни единого шанса передумать, мужчина притянул ее к себе, стремясь слиться с ней воедино, прижавшись как можно плотнее.
— О, я не возражаю, Джозетта. Нисколько.
Выражение ее лица стало настороженным, когда в его голосе послышались хищнические нотки, но, все же, девушка не отстранилась.
Внутренне возликовав такому подарку, он властно прильнул к ее губам, и внутри него все словно замерло от переполнившего его восторга. На вкус она напомнила ему Рождество, День рождения и все успешно выполненные им миссии одновременно. Сладость конфет и вкус ароматных яблок, жаркий и нежный, ее рот будто воплощал в себе вкус всех его счастливых воспоминаний и даже гораздо больше.
Он пировал на ее губах, как если бы до этого умирал от голода, а она была единственно доступной ему пищей. Джози издала тихий сексуальный стон и еще теснее прижалась к нему, поощряя к продолжению этих нежных и чувственных ласк, будто готовясь к окончательной капитуляции.
Прежде Даниэль никогда не заботился о том, чтобы быть особенно нежным, но сейчас он не хотел просто грубо измять губы Джози; мужчина хотел лишь неторопливо смаковать их вкус.
Чем и занялся, тщательно контролируя свое страстное желание, бушующее внутри него, чтобы каждый нюанс этого поцелуя дарил ей лишь одно чистое наслаждение.
Джози не могла поверить в нежность губ Нитро, мягко скользивших вдоль ее рта. Она не ожидала, что он поцелует ее прямо здесь, на виду любого, кому вздумается в этот час прогуляться по парку. Еще меньше девушка ожидала, что едва сдерживаемое им жгучее желание, будет вибрировать от его тела к ее, усиливая силу их поцелуя, настолько заботливого и нежного, что Джози от сильнейшего эмоционального потрясения была готова растечься лужицей у его ног, прямо тут на беговой дорожке.
Каждое нервное окончание ее тела подавало сигналы тревоги, в то время как ощущение времени и пространства притупилось, подернувшись туманной дымкой. Потираясь об него всем своим телом, словно ластящаяся к хозяину кошка, она с изумлением заметила, как быстро отвердели и удлинились ее соски. Внутри нее что-то происходило, нечто, вызывавшее чувственный трепет, заставлявший ее бедра судорожно сжиматься.
Его большая рука спустилась ниже и обхватила ее за ягодицы, и она задохнулась от удовольствия, которое подарило ей это непривычное ощущение. Его язык собственнически скользнул к ней в рот, овладевая им с неумолимой властностью.
На вкус Даниэль оказался настолько пьянящим, что будь он бутылкой вина, Джози превысила бы допустимое количество алкоголя в крови за пару секунд.
Он издавал низкое горловое рычание, пока исследовал каждый миллиметр внутри ее рта.
Девушка сцепила руки вокруг его шеи, прижавшись еще плотнее к нему и, наконец, поняла, почему большинство женщин предпочитало целоваться подобным образом. Иного пути удержаться на ногах у них попросту не было.
Ее колени ослабли и подогнулись, а внутренности будто плавились в раскаленной лаве поглотившей ее огненной страсти. Даниэль подхватил и приподнял ее, и, находясь в каком-то дурмане, она обвила ногами его бедра, желая, чтобы он сделал что-нибудь с лихорадочной дрожью пронизывающей все ее тело, берущей начало от повлажневшего местечка между ее бедер.
О, да… именно так. Он был уже очень сильно возбужден, прижимаясь своей плотью к ее женскому естеству, одновременно мучая и доставляя ей райское наслаждение. Джози хотела… нет, она теперь нуждалась в большем, хотя и была не в силах прервать их поцелуй хотя бы на секунду, чтобы сказать ему об этом. Девушка жалобно хныкнула, не размыкая губ, ощущая сладкую муку от соприкосновения с его кожей.
Второй рукой Даниэль протиснулся между их телами, и, захватив в ладонь одну из ее грудей, стал совершать неторопливые круговые движения, задевая затвердевший сосок. Ее язык сплетался с его, приглашая перейти к более смелым ласкам, и, несмотря на всю ее неопытность, он, чисто по-мужски, с большим энтузиазмом реагировал на каждую ее попытку доставить ему удовольствие.
Это же был Нитро, мужчина, которым она восхищалась и которого хотела как никого другого, именно он сейчас проделывал с ней все эти удивительные вещи, отчего ее волнение и предвкушение того, чем они вскоре займутся, возрастали стократно. В данный момент ни то, что он был военным, ни то, что ему по душе был именно тот образ жизни, который Джози хотела оставить в прошлом, не имело для нее никакого значения.
Потому что сейчас этот мужчина дарил ее невинному телу слишком много плотской радости, чтобы она могла думать о чем-то еще.
Когда Даниэль мучительно медленно стал перекатывать между большим и указательным пальцами ее возбужденный сосок, а потом тянуть и пощипывать, острое наслаждение искрами рассыпалось по всему ее телу, заполнив каждую клеточку. После чего девушка еще плотнее стиснула ногами его бедра и вжалась в него так плотно, насколько это вообще было возможно без реального проникновения.
И все же этого ей было мало.
Из глаз тонкими ручейками потекли слезы, из-за того, что хотя ее бедное тело испытало пронзительное наслаждение, оно бунтовало, требуя логической развязки.
Прервав поцелуй, он спросил хрипловатым голосом:
— Джозетта? Джози, что случилось?
Она посмотрела на него, слишком ошеломленная, чтобы связно мыслить.
— Хм?
— Почему ты плачешь?
— Я никогда не плачу.
Его язык нежно проследил влажную дорожку, поднявшись вверх по щеке к уголку глаза.
— А по мне, так на вкус это точно слезы.
— Сделай так еще.
Он проделал это и с другой ее щекой, нежно целуя, словно драгоценную святыню, пока не добрался до соленого источника.
— Мне это нравится, — сладко вздохнув, прошептала она, обмякнув от его искусных ласк.
— Так почему ты плакала?
— Откуда мне знать? Я никогда не делала этого прежде. Это ты у нас эксперт, — раздраженная тем, что он прервал поцелуй, жалобно протянула Джози. Кого вообще заботило, почему у нее по щекам бежали ручейки слез? — Но это не из-за того, что мне было плохо, понятно?
Она изо всех сил сжала мышцы бедер и почувствовала, как его большое мощное тело содрогнулось.
Хищно взглянув на нее, он с тихой угрозой произнес:
— Не делай этого.
— Почему же нет? — лукаво усмехнулась Джози, ей это все нравилось все больше и больше.
— Я едва сдерживаюсь, чтобы не взять тебя прямо здесь и сейчас.
— Взять меня где? — осмыслив его слова, она простодушно произнесла. — О… Тогда ладно.
В ее голове плыл сладкий дурман, и девушку мало заботило, где они займутся любовью; единственное, чего она хотела, так это чувствовать его абсолютно нагое великолепное тело рядом с собой.
Его хриплый, лающий смех удивил ее.
— Мы сейчас в самом центре парка, Джозетта. А я не эксгибиционист, и уверен ты тоже.
Она осмотрелась вокруг себя, ее взгляд, наконец, обрел осмысленность. Утиное семейство, не спеша, проковыляло по берегу пруда. Островок зеленой лужайки отделял их от детской площадки с играющей малышней, а впереди них на дорожке появился бегун.
— Ой, мамочки, — пискнула она придушенно, потом, распрямив ноги, безуспешно попыталась достать ими до земли. — Гм, Даниэль…
— Что? — Его взгляд снова стал хищным.
— Ты должен поставить меня обратно.
Как только он это сделал, девушка поспешно отступила назад, испытывая потребность оказаться подальше от его тела, красивого, как у юного Адониса[19]. Но ноги отказались ее слушаться и она, покачнувшись, со всего маху шлепнулась на задницу.
Даниэль снова рассмеялся, и на сей раз, она разозлилась.
Это все была его вина. Он был опытнее. Это он ее соблазнил и вверг в это публичное распутство своими умелыми губами и сексуальным телом да еще имел наглость смеяться над ней.
Джози, выбросив ногу вперед, сделала подсечку и точным ударом сбила его на землю, правда теперь они снова оказались в опасной близости друг от друга. Но его смех от этого стал еще заразительнее, лукавство плескалось в его карих глазах, что полностью ее обезоружило. Девушка никогда не видела Нитро таким беззаботным.
Он попытался перекатиться на нее, и ей пришлось быстро маневрировать, чтобы снова не оказаться в том же положении как недавно у себя в прихожей. Теперь, когда ей были известны его уловки, она хотела взять реванш.
В этом некоем подобии тустепа он явно не ожидал, что может оказаться под ней лицом вниз, в положении, которое большинство мужчин считали для себя неприемлемым. И Джози очень надеялась, что Даниэль не окажется одним из этих шовинистов.
— Сдавайся, — потребовала она.
— И не подумаю.
Нитро попытался изменить свое положение, в то время как она старалась не оказаться под ним, чтобы не утратить превосходства. Джози сдвигалась и он тоже, упорно не позволяя ей взять верх, но и не доводил дело до конца, хотя вполне мог это сделать. Они закончили тем, что вместе покатились по траве, весело смеясь, в первой — для Джози — шутливой потасовке.
Наконец, давясь от смеха, девушка сдалась и растянулась спиной на траве, разведя руки в стороны. Хотя это был абсолютно новый опыт для нее, она против него нисколько не возражала. В какую-то наносекунду до поцелуя она даже пришла к выводу, что с Даниэлем она бы много чего хотела испытать в первый раз.
Лежа поверх нее, он расплылся в улыбке, которую она так редко видела.
— Я лучший солдат. Признай это.
Негодник, теперь он зашел слишком далеко.
— Ни за что.
— Я сверху.
— Только потому, что вытянул из меня все силы своим дьявольским поцелуем, одурманив мои губы.
— То есть, по-твоему, у меня грязные приемчики?
Она почувствовала как ее губы помимо воли, растянулись в глупой усмешке.
— Да.
— Правда? Ну, это ты так говоришь. Но, правда, в том, что я до сих пор держу тебя под контролем, а, следовательно, я и есть лучший борец.
— Мечтать не вредно!
И с этими словами Джози сделала то, чего никогда не позволяла себе прежде — пощекотала его ребра, отчего тело Даниэля дернулось, словно от соприкосновения с оголенным электрическим проводом.
Состязание в «кто кого перещекочет» закончилось вполне предсказуемо, так как у нее не было абсолютно никакого желания обидеть его. В конце концов, Даниэль снова оказался сверху, но на сей раз, не позволил отобрать у него лавры победителя. Вместо этого он склонился к ней и снова поцеловал.
Поцелуй был кратким с сомкнутыми губами, но к тому времени, когда он поднял голову, дыхание Джози было частым и затрудненным, и было вызвано отнюдь не банальным физическим усилием, а чем-то гораздо большим.