Тем же днем по телефонному распоряжению Орлова Станислав Крячко отбыл в Кузьмичевск.
Глава 9
Лев Гуров два дня подряд «перелопачивал» домашний персонал Золотиловых и их гостей. Но, к его крайней досаде, все эти героические усилия — когда он жертвовал и сном, и отдыхом — особых результатов не принесли.
Подчиненные Штыряка, которых Лев допрашивал на пару с самим «особистом», упорно твердили о том, что никому из посторонних ни словом, ни намеком о местах установки камер они не сообщали. Дворецкий сразу же заявил, что хоть сейчас готов пройти проверку на детекторе лжи.
— Да я в жизни не помыслил бы предать человека, тем более того, который сделал мне столько добра! — запихивая в рот валидол, твердо заявил он.
Слушая его, своим внутренним «детектором» Гуров ощутил — не врет.
Беседы с представителями богемы и бизнеса тоже оказались пустой тратой времени. «Звездуны» и «звездухи» наподобие рэпера Микки и Катуськи из «Бретелек» дельного ничего рассказать не смогли. Кто-то использовал подвернувшуюся «халявную» возможность «оттянуться по полной», кто-то не вылезал из беседок, пополняя свой донжуанский список, кто-то упивался дармовым вином лучших марок…
Три юные олимпийские чемпионки оказались девушками весьма высоких нравственных устоев. Вина они не пили вообще («Какое вино — утром на тренировку?!!»). Кавалеров не «снимали», хотя подвыпившее мужичье к ним липло без конца («Влюбляться» с подобным пузатым убожеством?!! Фу!..»). В играх с интимным подтекстом (на ощупь, пальпируя ниже пояса десять особей противоположного пола, определить нужного человека) принципиально не участвовали — «Это для пошляков».
По словам девушек, они пришли всего лишь из интереса — взглянуть, чем миллиардерские попойки отличаются от обычных. Вывод, сделанный ими, для прошедшего торжества был неутешительным — скукотень.
— У нас, в общежитии универа, и то намного веселее, — уверенно заявили спортсменки.
О Лане Винелли наслышаны они были, но особого интереса к ней не питали.
— Ну, так, несколько раз мимо нас мелькала… — пояснили девчонки. — Корчит из себя королеву, а на деле, если глянуть, — пустое место.
Каких-либо подробностей о «художнице» они не знали — откуда приехала, где может находиться в данный момент, с кем встречается и т. д.
Попытки Льва встретиться с Торопилиным лично успехом не увенчались — тот спешно отбыл в загранкомандировку. Его предложение Орлову вызвать хозяина «Меркурия-2000» в главк повесткой генерал с ходу отклонил.
— …Лева, — воздыхая, грустно пояснил Петр, — послать-то повестку мы можем, но лично его все равно не увидим. Вместо него приедет какой-нибудь представитель — юрист, изворотливый и болтливый, как сорока. Ну а с такого словоблуда, сам понимаешь, толку — как с козла молока. Если ты учуял подозреваемого в Торопилине, то постарайся взять его за жабры какими-то иными путями.
«По самое не балуй» загрузив информационщиков уймой заданий, Лев и сам постоянно ощущал перегруженность и запредельный цейтнот. Но жизнь, как видно, решив, что все равно живется ему скучновато, поспешила подбросить очередной «сюрприз».
Через сутки с небольшим после встречи с Кокониным, ранним утром прибыв на работу и лишь войдя в кабинет, Гуров услышал трель городского телефона. Незнакомый мужской голос, поздоровавшись, сообщил:
— …Лев Иванович, час назад на парковке у дома семьдесят два по улице Скрипичной был обнаружен труп мужчины, примерно сорока — сорока пяти лет. Как нам удалось установить, это адвокат Коконин, проживавший в этом доме. Начальник нашего райотдела порекомендовал сообщить об этом в главк угрозыска, а дежурный переадресовал звонок непосредственно к вам.
По словам собеседника Льва, который, представившись, сообщил, что он — старший оперуполномоченный Твердовского ОВД Васильев, невдалеке от убитого была найдена бейсбольная бита. Судя по всему, она и стала орудием убийства — на ней обнаружены следы крови и чьи-то четкие отпечатки пальцев, которых в архивной дактилоскопической базе данных нет. Кроме того, удалось задержать компанию молодых «ветрогонов» — любителей мотаться на скутерах ночь напролет, которая сообщила, что около часа ночи они проезжали мимо того места, где и был обнаружен труп. Парни невдалеке заметили дорогую «БМВ» и даже припомнили ее номерной знак.
— Кто хозяин, установили? — поинтересовался Гуров.
— Так точно, установили… — бодро доложил Васильев. — Это предприниматель Валентин Золотилов.
От неожиданности Лев даже присвистнул — вот это новости! Выходит, Золотилов все же решился разделаться со своим бывшим «лучшим другом»?! Ну и ну!.. Только не понятно — что ж он так топорно сработал? Как будто специально выставился напоказ: смотрите, это я его грохнул! Что это? Полное недомыслие по поводу возможных последствий? Но магнат на наивного, инфантильного «лопуха» вовсе не похож. Желание показать, что он недосягаем для закона? Не очень реально. Надежда на чье-то покровительство? Еще менее вероятно…
Подумав, Гуров пришел к окончательному выводу, что убийство — не слишком «кучеряво» организованная провокация, нацеленная против Золотилова. Только и всего. Сначала некто разместил скандальный материал о совращении Джулии Кокониным (как удалось выяснить информационщикам главка, сделал это неизвестный пользователь ПК, принадлежащего одному из подмосковных интернет-кафе), ну а потом — вот такая подстава.
«Да, как видно, этот «добрый человек» не гнушается никакими средствами, чтобы устранить Золотилова… — откинувшись на спинку стула, Лев ушел в размышления. — Или хотя бы его потеснить. Но в чем и кому Золотилов так сильно мешает? Торопилину? Но они, судя по явно не совпадающим шкурным интересам, работают в разных сферах производственно-финансовой деятельности. Тут он скорее явный конкурент Халяшину — Золотилов и сам об этом говорил. Но как тогда увязать явную причастность к убийству Лещева «художницы» Винелли, которая из окружения вовсе не Халяшина, а Торопилина? Сегодня днем надо обязательно встретиться с Халяшиным…»
Его размышления прервал телефонный звонок. К удивлению Льва, это был Золотилов. Магнат явно пребывал в растерянности и был очень встревожен.
— …Лев Иванович, вы уже знаете? — едва поздоровавшись, торопливо выпалил он.
— Знаю, — даже не уточнив, о чем идет речь, спокойно уведомил Гуров.
— Я — главный подозреваемый? — спросил Золотилов уже несколько упавшим голосом.
— А вы сами как думаете?
— Мне только что позвонил адвокат Бугва, который упрекал меня в кровожадности. А я — даю слово! — Коконина и пальцем не трогал. Нет, если честно, то набить морду собирался. А вот убивать… Конечно, в тот момент, когда мы с вами разговаривали по поводу пасквиля в Интернете, я его и в самом деле готов был уничтожить. Но это была одномоментная вспышка. Потом, когда уже остыл, подумалось — да лучше пусть сядет по статье. Зона ему раем не покажется. И вот — на тебе! Мне что теперь, приехать к вам для дачи показаний?
— Было бы неплохо. Да и свидетелей, способных подтвердить ваше алиби, захватить с собой стоило бы.
Когда Лев уже закончил разговор и положил трубку, в кабинет неожиданно заглянул Орлов.
— Привет! — с интересом глядя на Гурова, многозначительно улыбнулся тот. — Ты тут, поди, и ночевал? А я иду — так, на всякий случай, дверь за ручку дернул, а Лева-то, оказывается, здесь…
— Привет… — с трудом сдержав зевок, Лев повел плечами. — С этой нашей работой, блин, последнего сна лишишься. Про Коконина слышал?
— Да, из министерства уже сообщили — только что на сотовый пришел звонок. Подозреваемым считают Золотилова. Ассоциация столичных адвокатов уже на ногах, собирается подготовить по этому поводу специальное заявление, — чуть отмахнувшись, рассказал Петр.
— Он мне только что звонил. Ну, Золотилов. Собирается приехать для дачи показаний.
— Да ну?! — Орлов изобразил гримасу удивления. — Это, в смысле, явки с повинной?
Гуров рассмеялся и отрицательно качнул головой:
— Как раз наоборот — собирается привести доводы в подтверждение своей невиновности.
— А-а-а… — с долей разочарования протянул Петр. — А я уж думал, что уж хоть с этим нам возиться не придется…
— А что с ним возиться-то?! Я думаю, это убийство — из той же «оперы», что и убийство Лещева, — Лев выглядел невозмутимым и олимпийски спокойным. — Найдем убийцу Лещева — тут же вынырнет и убийца Коконина.
Наморщив лоб, Петр издал неопределенное «Хм-м-м…», после чего философски добавил:
— Ну, как говорится, блажен, кто верует… Ладно, занимайся. Надеюсь, ты окажешься прав.
Вскоре по электронной почте на ноутбук Гурова пришли предварительные результаты расследования, проведенного опергруппой Твердовского ОВД. Как явствовало из присланных материалов, труп убитого нашел гражданин без определенного места жительства, который в этом районе постоянно промышлял сбором пивных банок и стеклотары. Столь рано он отправился на поиски «полезных ископаемых», чтобы гарантированно опередить конкурентов. И вот на одном из газонов рядом с парковкой, в тени бордюрного кустарника, он внезапно обнаружил труп.
— Ну, как говорится, блажен, кто верует… Ладно, занимайся. Надеюсь, ты окажешься прав.
Вскоре по электронной почте на ноутбук Гурова пришли предварительные результаты расследования, проведенного опергруппой Твердовского ОВД. Как явствовало из присланных материалов, труп убитого нашел гражданин без определенного места жительства, который в этом районе постоянно промышлял сбором пивных банок и стеклотары. Столь рано он отправился на поиски «полезных ископаемых», чтобы гарантированно опередить конкурентов. И вот на одном из газонов рядом с парковкой, в тени бордюрного кустарника, он внезапно обнаружил труп.
Вначале подумав, что это его побратим по образу жизни, бомж попытался разбудить лежащего на земле. Но поняв, что этот человек мертв, после некоторых колебаний и раздумий вызвал полицию.
Опергруппа, прибыв на место происшествия, установила, что убийство было совершено около часа ночи. Удар потерпевшему был нанесен сзади, твердым предметом, каковым, скорее всего, являлась бейсбольная бита, найденная неподалеку. По мнению судмедэксперта, смерть потерпевшего наступила мгновенно от кровоизлияния в мозг, вследствие тяжелой травмы затылочной области.
Заметив «ветрогонов», которые периодически пролетали невдалеке на своих скутерах, опера их остановили. Подтвердив, что здесь они уже не раз проезжали в течение ночи, парни показали место, где видели черную иномарку. Связавшись с архивной базой ГИБДД, опергруппа установила, что данное транспортное средство принадлежит предпринимателю Валентину Золотилову.
Час спустя в кабинет Гурова вошли Валентин и Элла Золотиловы. Оба выглядели усталыми и безрадостными. Опустившись на предложенные стулья, супруги сумрачно воззрились на Льва, как видно, пребывая в полном пессимизме.
— Вот, Лев Иванович, попали мы в черную полосу и никак из нее не выберемся, — проведя по лицу ладонью, грустно посетовал Золотилов. — Ну, задавайте вопросы, отвечу…
Расспросив Золотилова, видел ли тот в последние дни Коконина, общался ли с ним по телефону, Лев спросил его и о том, где он был сегодня ночью, покидало ли место постоянной парковки его персональное авто.
— Ночью я был дома. Правда, свидетель этому только моя прислуга и вот жена. — Золотилов указал на Эллу. — Но для вас они не свидетели. Верно? Моя «БМВ» ночью из гаража не выходила. Но свидетель этому только моя же охрана. Кстати, вы хоть расскажите, чем и как был убит Коконин. А то, случись, окажусь в роли подозреваемого, а сам даже не знаю, что в реальности случилось с тем поганцем-адвокатишкой… — в сердцах добавил он.
Понимающе усмехнувшись, Гуров вкратце рассказал о ситуации с убийством Коконина. Выслушав его, Золотилов саркастично рассмеялся:
— Лев Иванович, ну тут даже на первый взгляд видно, что все это — тупая подстава. Вот зачем бы мне лично, даже если бы я маниакально жаждал чьей-то крови, нужно было связываться с этим мокрым делом? Это же какой-то идиотизм! Зачем самому среди ночи ехать кого-то убивать, вооружившись какой-то там битой, на своей личной машине, поставив ее у места преступления так, чтобы какие-то пацаны обязательно запомнили ее номер? Чушь и бред! Не проще ли было бы нанять за пару миллионов — это для меня не деньги — каких-нибудь профи, которые уничтожили бы этого урода, не оставив никаких следов?!
— Логично… — согласился Гуров. — Вот и меня гложут эти же самые сомнения.
— Разумеется! — обрадованно подхватил его собеседник. — Вот вы упомянули об отпечатках пальцев на бите. Сразу возникает вопрос — а почему убийца не воспользовался перчатками? Почему не обтер ее платком? Почему бросил орудие убийства рядом с трупом? Кстати, а давайте-ка проверим, что это за отпечатки, и поставим точку в этом происшествии. Идет?
Кивнув в ответ, Лев набрал номер Твердовского ОВД и, позвав к телефону опера Васильева, спросил у того об отпечатках пальцев на бите. Выяснив, что это отпечатки чьей-то правой кисти, он попросил сбросить электронные копии их изображения на адрес главка. Пригласив сотрудника экспертного отдела, он распорядился, чтобы тот отсканировал правую кисть его гостя и сравнил с присланными отпечатками. Деловито кивнув, криминалист сноровисто включил захваченное с собой специальное устройство и, приложив кисть руки Золотилова к сенсорному экрану, в течение минуты завершил сканирование.
— Так быстро и просто? — восхитился тот. — А я думал, мне сейчас будут красить ладонь, прижимать ее к бумаге…
— Мы тоже идем в ногу со временем… — сдержанно улыбнулся Гуров.
Когда эксперт ушел, Лев спросил у Золотилова о том, как Джулия пережила ту скандальную интернет-публикацию. Его собеседник сокрушенно махнул рукой:
— Если по совести — а с вами, мне кажется, мы можем говорить откровенно, — с горечью вынужден констатировать, что свою дочь я упустил… Как я понял, для нее даже такая огласка, как это говорят молодые, «по барабану». Мы с ней разговаривали на эту тему, и мне стало ясно, что она не испытывает ни стыда, ни огорчения. Она откровенно, не краснея, сказала, что спит с мужчинами, что ей это нравится и ничего менять в своей жизни она не собирается. И самое горькое, что в этом — немалая доля моей вины. Это моя плата за успехи в бизнесе.
— Ну, не будь таким строгим! — Элла тронула его за руку. — Это бывает. Моя школьная подруга до семнадцати лет творила и вытворяла такое! А потом вдруг взялась за ум, пошла учиться, вышла замуж. Сейчас у них с мужем подрастает сын… Так что, как говорится, пусть перебесится. Что уж теперь поделаешь?
В дверь раздался стук, и на пороге снова появился эксперт. Протянув Гурову лист бумаги, он доложил:
— Установлена полная идентичность присланных нам отпечатков с только что взятыми.
В кабинете на мгновение наступила мертвая тишина.
— Ошибки быть не может? — строго уточнил Гуров.
— Лев Иванович, сверяла электроника — она никогда не ошибается… — эксперт пожал плечами.
Разом помрачневший Золотилов провел по лбу ладонью.
— Вот это подстава! — пробормотал он. — Это — да-а-а… Но как же это может быть, если последние несколько месяцев я даже не прикасался ни к одной бите?!! Это просто мистика какая-то! Японский городовой! Да что это за напасть такая?!
— Ну, какая тут мистика? — Лев неопределенно качнул головой. — Заранее заготовленные и умело выполненные хитрые трюки. Только и всего лишь…
— То есть у вас к Валентину претензий нет? — обрадованно спросила Элла.
— Ну, как сказать… — Гуров развел руками. — У меня лично нет. Но вот формально на данный момент Валентин Алексеевич — увы, никуда не денешься! — является единственным пока подозреваемым.
— Надо понимать, прямо от вас я отправляюсь в СИЗО? — Золотилов угрюмо вздохнул.
— Необязательно… — с некоторой даже флегматичностью, чуть задумчиво рассудил Лев. — Можно обойтись подпиской о невыезде. В какой-то мере это даже на пользу — пусть организаторы провокации с убийством Коконина думают о том, что мы их наживку проглотили и поверили в подлинность подтасованных событий.
— Ну, и на том спасибо… — Валентин обреченно махнул рукой. — Лев Иванович, я надеюсь на вас как на порядочного человека и высококлассного специалиста в области сыска. Когда вся эта белиберда закончится — а я надеюсь, что это случится очень скоро, — я постараюсь не оказаться неблагодарным.
Гуров тут же упреждающе вскинул руку:
— Ни о каких благодарностях даже не будем вести разговор! — строго предупредил он.
— Конечно-конечно! — охотно согласился тот, явно что-то задумав. — И еще, Лев Иванович. Хотел бы прояснить один личный момент, о чем пока даже Элла не знает. Да, Эл, есть такая вещь. Просто я опасаюсь, что, когда вы до этого докопаетесь сами, ко мне появится слишком много вопросов, что может повлечь какие-то новые подозрения. Так вот, на самом деле моя изначальная фамилия — Слепцов. Я сын того зампреда, который… Ну, у которого с покойным Виктором Евгеньевичем когда-то произошел конфликт…
Элла с округлившимися глазами изумленно взирала на мужа. А тот рассказал о том, что после смерти главы семьи Слепцовых его мать повторно вышла замуж за ленинградца, начальника крупного строительного треста Алексея Золотилова. Валентин на ту пору был уже совершеннолетним, учился в экономическом вузе. Алексей Золотилов, у которого никогда не было детей по причине здоровья, воспринял Валентина как своего законного наследника. Но у него было условие — наследник должен носить его фамилию.
Валентин отказываться не стал. К своему отцу он не питал особо нежных чувств. Он хорошо знал о том, что тот всю жизнь изменял матери, что гораздо больше любил сына, рожденного ему одной из многочисленных любовниц, нежели законного. Их взаимоотношения всегда были натянутыми и весьма прохладными. Поэтому он охотно обменял паспорт, из Слепцова Валентина Тимофеевича обратившись в Золотилова Валентина Алексеевича.