Я довольно долго искал нужный том, поскольку еще слабо освоился в своей‑то секции, а тут пройти по жетону ученицы старшего курса в другую, более обширную секцию и не потеряется там, уже само собой было подвигом. Книга нашлась, как и сказала девушка на самой верхней полке, чтобы её достать пришлось подвинуть передвижную лестницу и аккуратно залезть на неё.
— Прошу вас мисс, — я протянул книгу и её жетон, когда вернулся.
— Спасибо, — она наморщила носик, — напомни, как тебя звать?
— Рэджинальд мисс.
— Спасибо Рэджинальд, — поблагодарила она и улыбнулась так, что я был готов перетаскать все книги из библиотеки, лишь бы это еще раз повторилось. Но к сожалению, получив нужный фолиант, она погрузилась в учебу и мне ничего не оставалась делать, как последовать её примеру.
Поздно ночью, когда дежурный объявил, что библиотека закрывается, я помог ей разнести книги по шкафам и был ошеломлен, что она дождалась меня, и мы пошли вместе. Когда я повернул к своему дому, она сначала недоуменно посмотрела на меня, а потом сказала.
— В понедельник нужно напомнить Дэрику, чтобы тебя переселил!
Я попрощался с девушкой и чувствуя себя окрыленным, поскольку душу мне наполнила невообразимая сладость, направился к себе. Я тут же забыл, что несколько часов назад сильно переживал по поводу того, что не еду домой, сейчас я был безумно счастлив этому!
На следующее утро, позавтракав вместе с еще тремя парнями, я сразу же направился в библиотеку. Элизы, я решил называть её так, когда был один, не было и пришлось заняться только учебой. Иногда я прерывался и пробовал как звучит её имя у меня на губах.
— «Элиза. Э‑ли — за. Элиз — а».
Девушка появилась только через два часа, и мы с ней молча раскланялись, что подлило мне в сердце еще как минимум один кувшин сладости, и когда она спокойно обратилась ко мне за помощью, я тут же бросился выполнять её просьбу.
Так и закончились мои первые выходные, которые принесли мне в душу новые непонятные чувства и смятение.
В понедельник я не видел девушку, так что не стал напоминать своему наставнику о необходимости переселения, ведь я знал, что каждый курс живет в отдельном доме, а как раз дом старшекурсников, а особенно половина девушек, как раз находится с тем домом, в котором я сейчас жил. Так что, когда он во вторник предложил мне переехать, я отказался, объяснив это тем, «что привык здесь жить». Его мое объяснение полностью устроило, и мы к этой теме больше не возвращались, зато теперь я каждое утром мог видеться и здороваться с Элизой, словно мы давние знакомые, вызывая по началу всеобщее недоумение по этому поводу.
Вот так, в заботах и волнениях незаметно пролетел учебный год и настала пора экзаменов. В моей жизни ничего не изменилось, друзей среди своего года обучения я так и не завел из‑за того, что был все время в двусмысленном положении. Сидел и обедал с аристократами, а жил в доме с простолюдинами, зато я превзошёл всю группу во всех науках кроме ремесла. Непонятно по какой причине, все что было связано с теоретической часть у меня было превосходно, но как только дело касалось мышей, все шло наперекосяк. Я никак не мог добиться хотя бы результата Джеймса ван Гор, самого отстающего ученика класса. Хорошо еще что практическая часть экзамена по ремеслу не являлась обязательной на первом году обучения, это меня радовало, а не понимание почему это происходит, заставляло меня просиживать в библиотеке почти все свое свободное время.
Но вскоре и это закончилось, мы сдали все предметы и в томительном ожидании разбрелись по своим комнатам, результаты обещали огласить только через два часа. Страдающими и томящимися мы были не одни, с усмешкой я наблюдал, как все курсы и все без исключения студенты в волнении расхаивали туда — сюда. Разговоров практически не было слышно в отличии от обычного времени, когда голоса различных компаний можно было услышать издалека.
Краем глаза я заметил Элизу, с которой после тех первых выходных, мы практически не встречались, это была вторая моя печаль после плохих практических работ. Зародившееся чувство, о котором я не мог и не хотел никому поведать тлело у меня в груди, но я не понимал, что это, только твердо знал, что только рядом с неё оно становиться теплым и сладостным.
Глава 2. Неожиданный поворот
— Ну что господа, остался последний студент, — сэр Гаррибальди Нейман устало потер виски, переменчивая осенняя погода давила на голову вызывая мигрень, пересилив боль он продолжил.
— Единогласно?
— К сожалению, нет сэр Гаррибальди, — ко всеобщей неожиданности произнес сэр Рональд. Все в изумлении посмотрели на него, они специально оставили напоследок лучшего ученика по всем предметам и тут такой поворот.
— Объяснитесь пожалуйста Пэрри, — задал вопрос сэр Ричард.
— У меня есть сомнения, что он сможет овладеть ремеслом, — с сожалением произнес директор, — я не спорю, что по остальном предметам он преуспевает, но как ты все прекрасно понимаете они все полезная шелуха, после основного нужного императору умения.
— Я понимаю, что вы не хотели нас оскорбить сэр Пэрри, но выбирайте пожалуйста другие выражения сравнивая наши предметы с шелухой, — с неудовольствием выразил общее мнение сэр Ньюрвик.
— Да конечно, — директор лишь сделал вид, что смутился, — но вы все меня поняли, с текущими показателями парень не закончит второй год.
В аудитории воцарилось молчание, все с трудом представляли, как воспримет эту новость глава цеха, ведь его последние два сына оказались вообще без таланта и просто не смогли поступить в колледж.
— Он ван Дир! — неожиданно вскрикнул старейший учитель, — он же ван Дир, черт его побери! Кровавый нож не мог обмануть нас!
Все встряхнулись и оживились, действительно вспомнив из чьего он рода.
— Вы хотите сказать, что его нужно проверить на антианимантию? Но сэр Ньюрвик в таком возрасте это крайне редко бывает!
— Я знал его прадеда, — хмыкнул тот в ответ, — вот уж кто давал поводов каждый год говорить о себе «это невозможно». Так что нужно проверить мальчика на антианимантию и решить дело одним тестом, вы ведь не против?
Для наглядности он ударил своих сухеньким кулаком по столу, болезненно при этом скривившись.
— Сэр Ньюрвик, — директор склонил голову перед старейшим членом совета, — еще долго мы не сможем найти кого‑то, кто будет мудрее вас.
Довольный похвалой старик, ответил.
— Сначала проверим его, а затем поведаем об этом его отцу. Хотел бы я увидеть его лицо в этот момент!
— Мистер Траст, — директор позвал привратника, сторожа, библиотекаря и просто надежного человека в лице своего личного слуги и когда тот появился, попросил его, — приведите мистера ван Дира пожалуйста.
Когда слуга ушел, директор подошел в шкафу в кабинете и достал «кровавый» нож — артефакт самого ван Червиваля, который нужен был для работы с душами. Он давно не использовался по назначению, так как его стоимость была колоссальной. Артефакт даже не принадлежал сейчас директору колледжа, хоть и весьма состоятельному человеку, он принадлежал всему цеху, являясь реликвией отца — основателя ремесла. Именно поэтому сейчас использовалась пирамида, которая имела в себе много вкраплений редчайшего минерала паинита, кристаллы которого находили в природе чрезвычайно редко и в мире существовало всего лишь несколько сотен обладателей таких камней. Но как никто, так и не смог повторить самые сложные эксперименты основателя ремесла, так никто не смог найти камень такой же величины, чтобы из него сделать целый нож, как это сделал ван Червиваль. Подобной реликвии в мире больше не было. Конечно же и враги, и республиканцы хотели бы им завладеть, но к счастью на территорию цеха попадали только проверенные и избранные люди, а уж на территорию колледжа могли попасть только дети проверенных тайной полицией родителей.
Основная особенность паинита была в том, что если огранить его двумя плоскими гранями, то ремесленник, глядя на человека через него мог с высокой вероятностью сказать, насколько сейчас цела душа человека. Да, именно, все расчеты и вычисления, которые нужны были ван Червивалю в начале освоения ремесла, перестали быть ему нужны после нахождения этого минерала. К сожалению, из тысяч ремесленников сейчас, только избранным удавалось найти, купить или получить этот минерал в качестве признания своих заслуг перед империей, слишком уж редкими были эти камни.
Так что сейчас артефакт использовался в редчайших случаях, либо для определения спорных моментов, когда пирамида не могла дать однозначного ответа либо, когда требовалось определить есть ли у человека дар к антианимантии. Обычно талант отнимать души насильно, без доброй воли человека проявлялся только в процессе обучения, а точнее начала работы студента с человеческими душами и обладатели его в обязательном порядке ставились на имперский учет поскольку их направляли по окончанию колледжа вместо отработки семи лет в цеху, в армию, а точнее на фронт военных действий, там, где проклятые республиканцы также использовали людей с таким даром, чтобы вытягивать души с захваченных солдат противника. Пленными в этой войне были недолго, поскольку все пытались и умерщвлялись антианимантами для добычи эссенции душ. Собственно говоря, из‑за добычи этого ресурса она так и затянулась на столетия, редки были походы в атаку, в основном велась окопная война без видимого прогресса с обоих сторон, лишь походы и захваты пленных с обоих сторон.
Не сказать, что людей с таким даром было совсем мало, такие случаи были не слишком редки, но вот тех из них, которые могли использовать свой дар, сознательно и до конца вытягивая чужие души и не травмируя свою при этом, было крайне мало. Их было действительно немного и каждый был на вес золота, недаром прослужившие семь лет в армии в этом качестве сразу получали наследуемое баронство и земельный надел в управление, их роль была эдаких страшилок республиканских детей, как в прочем и детей империи, если речь заходила о людях с таким же даром со стороны республиканской армии. Их боялись, их ненавидели, но они были нужны всем.
В кабинет директора, где заседал совет учителей зашел слуга и завел испуганного мальчика. Он был растерян, его одного из всего потока вызвали к учителям.
— Мистер ван Дир, возьмите пожалуйста нож в руку и попробуйте провести им у меня по ладони, — приказал директор тоном, не терпящим возражений и протянул ему каменный нож.
Перепуганный парень схватился за него и закрыв глаза полоснул по не убранной руке, давшей ему нож. Лицо директора перекосило, но он сдержался, когда кровь резко и сразу показалась из широкого разреза. Парень испуганно залепетал извинения.
— Верните мне нож молодой человек, и вы свободны, — директор, лоб которого покрылся испариной, с видимым спокойствием принял артефакт, но едва парень вышел, тяжело дыша оперся на стол. Все удивленно смотрели на него, сэр ван Рональд был одним из сильнейших антианимантов и вывести его из равновесия о чем‑то говорило.
— Силен, — наконец отдышался он, — очень силен. Нужно уведомить тайную полицию сегодня, одним махом лишил меня трети, не меньше.
— Сколько? — слитный выдох позабавил его.
— Не обольщайтесь сильно, пока из парня не будет толка, — он наконец оправился от мгновенного забора такого количества души и убрав в шкаф артефакт опустился на своё кресло, — сельский житель, со сверстниками практически не общается, слишком впечатлительный, не думаю, что он способен на хладнокровные убийства. Жаль конечно, колледж мог получить от императора хорошее вознаграждение за нахождение такого таланта.
— Эм — м-м, можно мне слово, господин директор?
— Конечно сэр Ньюрвик.
— Неделю назад поступил к нам запрос, на выделение студента для помощи тайной полиции, — старик сделал многозначительную паузу и хитро прищурился.
Сэр Ричард до этого тихо сидевший в углу комнаты сразу же вскинулся.
— Но господа! Позвольте! Туда отправляются только выпускники и только за серьезные нарушения, и то они не могут там продержаться дольше пары недель!
Директор перевел взгляд сначала с учителя естественных наук, потом на старого хитреца. Тысяча гиней и ужин с главой тайной полиции, вот что получал колледж, который обнаруживал талантливого и сильного антианиманта. Сумма была для него не слишком серьезной, можно было разделить её на остальных учителей, повысив их лояльность, то вот ужин с главой тайной полиции, после последних выкрутасов старшего сына, становился жизненно необходимым.
— Господа, — решение пришло почти сразу, — есть два решения. Первое, прислушиваемся к совету сэра Ричарда и просто докладываем тайной полиции о сильном, но не годящимся для армейской работы парне или же…
Он сделал паузу и обвел глазами кабинет. Старый лис понял, что он задумал и сейчас лучился довольствием, ведь это он предложил эту идею.
— Вторая идея, мы не говорим о своем открытии пока никому, парня отправляем к полиции, пообещав послабления в учебе и гинею в неделю в качестве оплаты услуг, а через пару месяцев, если он конечно протянет на этой волчьей работе столько, проведем еще одну аттестацию. Я не буду участвовать в разделе награды, возьму себе только ужин с главой тайной полиции.
Даже у сэра Ричарда сразу же отпали все сомнения, едва прозвучали магические слова о награде и отказа директора от своей доли. Он поигрывал на скачках и последнее время немного нуждался, так что золото было сейчас важнее небольших моральных принципов.
— Если единогласно, тогда так и поступим, — директор был крайне доволен, осталось договориться со старшим инспектором тринадцатого участка и дать ему кое — какие инструкции, как и на какие преступления посылать их ученика.
В то, что парнишка согласиться, он ни сомневался ни мгновения. Чистая книга, вот кем он сейчас был, все что нужно было сейчас, занести в неё правильные слова и мысли.
После неожиданного предложения директора я ни секунды не раздумывал, и дело было вовсе не в деньгах, после окончания учебного года, все разъехались по домам на двух месячные каникулы, у меня же стоял выбор либо остаться здесь, либо поехать к маме. Денег, что дал отец за отличное окончание года могло хватить на дорогу в общем вагоне, но я подумал, что тогда приеду с пустыми руками и мама с дедушкой будут тратиться на мое содержание эти два месяца. В колледже же кроме меня осталось сейчас всего два человека, видимо имея схожие проблемы, да и честно говоря, сейчас было много времени чтобы я мог наконец погулять по городу и прочитать те книги, которые были интересны мне самому. Пока шла учеба — это делать было проблематично, нам задавали столько, что прочитать бы все успеть только по программе.
С Элизой мы больше не пересекались, что меня очень печалило, видимо тот раз, когда её за что‑то наказали был исключением, и больше в выходные дни я в библиотеке её не видел. В обычный день ведь не подойдешь к ней, у нас и тем то общих не было для разговора, да и какие общие темы могут быть у первогодка и старшекурсницы. Теплое чувство в груди не давало мне покоя, но ничего сделать я не мог с этим, если бы я попытался за ней ходить, меня бы никто не понял, да и я сам не понимал, что мне дальше делать, если она заговорит со мной, поэтому я молча наблюдал за ней издалека и страдал.
— Мистер Оливер Твайс, позвольте представить вам мистера Рэджинальда ван Дира, нашего молодого, но подающего большие надежды ученика, — вот так началось наше знакомство со старшим инспектором Ист Энда. Этот пожилой человек, в мятом и обляпанном грязью костюме мне не очень понравился, его седые волосы словно паклей торчали из‑под цилиндра, а голос с визгливыми нотками вскоре начинал раздражать, но поскольку от этого человека зависело мое будущее, ведь директор пообещал мне плюс десять баллов на выпускных экзаменах в каждом году, пока я буду помогать полиции, а это было очень немало!
— Доброе утро молодой человек, — он окинул меня быстрым и цепким взором и обратился к директору.
— Пэрри, а он не слишком молод? Он вообще знает, что ему предстоит увидеть и чем заниматься?
— Я пока не посвящал его в курс дела, — странно, но от его слов смутился директор, — главное мальчик способный и без труда сможет определить было ли влияние ремесленника.
— Не знаю, не знаю, — покачал головой старший инспектор, кидая на меня подозрительные взгляды, — но в общем то это не мое дело, если глава тайной полиции дает мне ремесленника, я только «за» обеими руками. Сам знаешь последнее время с этим Кукольником одни проблемы, начальство заставляет бросать все силы на его поимку, но кто будет раскрывать остальные дела? У меня только за эту неделю семь трупов и два из них без любого признака насилия! Как скажи работать, если вы отказываетесь предоставлять нам ремесленников?!
Визгливые нотки последних выкриков заставили меня поморщиться, а вот на лице директора не дрогнул ни мускул.
— Оливер ты прекрасно знаешь причину, — спокойно ответил он, — поэтому берешь мальчика или нет?
— Конечно беру, — быстро ответил тот, — отдам его Дрейку, тот как раз зашивается последнее время и стал невыносим со своим нытьем от необходимости вашего присутствия.
— А, мистер Райт, — с пониманием улыбнулся мистер ван Рональд, — помню его, ведь он по — моему и ведет сейчас его дело? В Нью Таймс писали.
— Да, пропади он пропадом этот Кукольник, вчера нашли еще одну бедняжку, меня вызвали сегодня вечером туда! — мистер Оливер показал пальцем в небо, — и дай мне Бог сил перенести очередную выволочку, осталось всего два года Перри, проклятых Богом два года и я закончу со всем этим.
— Тогда удачи, она тебе сегодня понадобиться, — директор дружески пожал руку собеседнику и обратился ко мне, — не переживай, тебя по мере необходимости полиции утром на время каникул будут забирать у ворот полицейские и провожать сюда же вечером, а когда начнется учеба, мы обговорим с тобой новый график, думаю сможем сделать тебе небольшие послабления в учебе.
Он протянул мне коробочку, внутри которой лежала малюсенькая пластинка паинита, размером мой ноготь, но зная его стоимость я с трепетом принял её и спрягал во внутренний карман сюртука. Только с его помощью я мог определить на месте, текущие остатки души у мертвых тел и с помощью таблицы ван Червиваля рассчитать примерно количество души до смерти.