-- Да, Валерия Павловна. - Мило защебетала секретарша и по привычке села к столу.
-- Маша, вот скажи мне, госпожа Волкова, она всегда такая буйная или я заслужила её особенного расположения?
-- Даже не знаю, что и сказать... -- Виновато улыбнулась секретарь и ведь сразу понятно: она что-то знает, но при этом молчит.
-- Говори как есть. Понимаю, она любовница Синицкого, многое может себе позволить, но ведь есть пределы.
Лера почему-то занервничала, так и ждала подвох, пальцы рук сцепила и внимательно всматривалась в лицо собеседницы, чтобы точно уж ничего не упустить. А вот Маша вдруг выпрямилась, как струна, глаза вытаращила и на неё уставилась. Девушка казалась ей крайне удивлена.
-- А она не любовница, она невеста. - Заявила вдруг та и примолкла, глядя на начальницу.
-- И давно?
-- Ну, как, неофициально уже около четырёх лет, а официально они объявили о помолвке, или как там это называется, три месяца назад. Тогда столько шумихи ещё было, пресса, банкет, в самых разных журналах они красовались.
-- Так значит... ну, а я ей, чем не угодила?
Чем могла не угодить, Лера знала наверняка, только вот сама Кристина об этом вряд ли догадывалась, поэтому такой нюанс стоило уточнить. Маша странно замялась, опять же виновато улыбнулась, вроде всем известную истину открыть собиралась, и оставалось только надеяться на то, что гонца, который принёс плохую весть, не казнят.
-- Всё это только на уровне слухов, но я слышала, что Александр Дмитриевич обещал ей нашу компанию в качестве свадебного подарка.
-- Что?!
Вот тут Лере стало реально нехорошо, она с места своего поднялась, и в эмоциях не поскупилась, голову от возмущения назад запрокинула и тяжело выдохнула. В горле запершило, в груди неприятно кольнуло, всё тело охватил непонятный жар. Перед глазами пелена, она ходила по своему кабинету взад-вперёд, чувствовала себя как загнанный зверь. Это удар под дых, это землетрясение и цунами вместе взятые. Её компанию, её детище своей шлюхе? Вот так он, значит, решил ей отомстить? Отплатить за разрушенную жизнь. Гад, мерзавец, ублюдок, ненавижу... но вскоре Лера с эмоциями справилась, пелена с глаз спала и теперь она могла говорить.
-- А я вижу, ты не очень-то Кристину Николаевну любишь?
-- А за что её любить? Я вообще не понимаю, как она на такую должность попала. А как Александра Дмитриевича окрутила, так это вообще не ясно, вроде и мужик с головой, а всё туда же. Вот скажите мне, Валерия Павловна, почему именно такие крысы хорошо в жизни устраиваются?
-- Сама всё время об этом спрашиваю. Ладно, иди, а я пока обдумаю...
-- А что тут думать, Александр Дмитриевич скоро приедет, он тогда за всех и подумает. Она ведь не просто так на вас рычит, его защиту искать будет, а когда вы на неё сорвётесь...
-- Всё будет хорошо.
Мария уже собиралась выходить, даже дверь открыла, как вдруг оглянулась и с абсолютно серьёзным лицом добавила:
-- А я рада, что вы руководите, и дело не в том, как все говорят, вроде как вместе с Прохоровым, в этот кабинет пришла бы и его секретарша работать. Просто вы знаете, что делаете, любите своё дело.
-- Иди, подлиза. - Махнула на неё Лера рукой, улыбнулась, хотя сил на это оставалось очень мало, но слышать это было приятно.
Все приятные мысли отодвинула последняя новость: Синицкий хочет своей любовнице, а никак иначе Кристину Лера называть не собиралась, подарить её детище, "Вэл стиль". Свинья, сволочь, предатель! Приличных слов для него подобрать теперь нельзя! А вот соперницу Лера реально недооценила, действительно крыса! Тут же позвонила подруге, паника поселилась глубоко внутри, номер набирала уже трясущимися руками.
-- Ань привет, свободна?
-- Для тебя да, но у меня только пять минут. - Подруга как всегда улыбалась, за это Лера её и любила, та умела поднять даже безнадёжно упавшее настроение.
-- Так, говорю по делу: Синицкий своей шлюхе в качестве свадебного подарка пообещал "Вэл стиль", что мне делать?
-- Лер, ну, я же не юрист. А разве он может подарить ей то, что ему не принадлежит?
-- Не может, но его адвокат предлагал мне отказаться от претензий на компанию. Компенсацию обещал, золотые горы сулил, но я и подумать не могла, зачем ему всё это понадобилось. Я просто не выдержу, выцарапаю ему глаза.
-- Лера, я говорила тебя, что ехать в Россию глупая затея. На своей территории этот *удак, может всё, а ты только нервы себе будешь портить. Возвращайся, Марио о тебе каждый день спрашивает, скучает. А Синицкий без твоего согласия он всё равно ничего не сможет сделать, на коленях приползёт, прощения просить будет, а ты тогда и отыграешься.
-- Не нужны мне его колени! - Всхлипнула Лера и тут же замолкла, не ожидала от себя такой реакции.
-- Лер, Лера, ты что там, плачешь? А ну-ка перестань, иначе я сама приеду и разгоню весь этот цирк! Давай, красавица, я не хочу, чтобы ты вернулась оттуда как в прошлый раз, с разбитым сердцем. Ты только не думай об этом. Действуй по плану. Когда он там приезжает?
-- Не знаю, через неделю возможно. - Лера уже слышала, как в трубке появились посторонние звуки, только сейчас вспомнила, что у Ани сегодня показ в Париже, тут же опомнилась и вернулась в свою роль.
-- Вот и отлично, как приедет, ты его тут же умоешь!
-- Спасибо, удачи тебе.
-- Пока, пока.
Аня просто чудо, а не подруга, и не сказала ничего особенного, а боевой дух подняла, настрой вернулся, да и сама Лера понимала, что она здесь главная, просто хотелось, кому-то пожаловаться, чтобы почувствовать поддержку.
Следующая неделя прошла тяжело, на грани войны, можно сказать. Всё, абсолютно всё, чем занималась Кристина Волкова, было обречено на провал, даже самое простое задание выполнялось из рук вон плохо, а самое страшное, что всё это было сделано не специально. Иногда Лера просто уставала от этих выходок и уже сама бы рада, Волкову не трогать, но как же! Та так усердно старалась, что обойти её стороной, было просто нереально. Так и получалось: ни дня без спора, ссоры, хотя хотелось оттаскать её за волосы, сучку такую. Так могло продолжаться бесконечно, но, как и говорила Маша, приедет Александр Дмитриевич и за всех подумает, именно его Кристина так самоотверженно ждала, радовала только та мысль, что все её ожидания напрасны.
В этот день Лера превзошла саму себя: намерено отказалась от привычных облегающих платьев, от вызывающего цвета, от яркого макияжа. Откровенная сексуальность ни к чему, нужно было обаять и добить, быть не стервой, а милой девочкой, слабой и ранимой, которую хочется защитить. Сегодня она остановилась на платье молочного оттенка, в стиле шестидесятых, с широкополой юбкой, в него так же было добавлено красивейшее кружево ручной работы. К платью идеально подходили туфельки на шпильке, длинные перчатки до локтя, но, всё-таки не на вечеринку идёшь - на работу, поэтому от перчаток пришлось отказаться. Волосы были собраны в строгую причёску в стиле Одри из фильма "Римские каникулы", короче говоря, образ - закачаешься. Даже охранник не сразу признал, пришлось останавливаться, чтобы отдельно с ним поздороваться. Это только уверенности предало. Как только из лифта вышла, так и поняла: он здесь. В груди почувствовала неприятное жжение, сердце стало биться быстрее. Он был таким знакомым: и его коротко стриженый затылок, и его приятный баритон, даже запах его одеколона за десять лет не изменился - всё это навевало неприятные воспоминания, которые переплетались с самыми сказочными моментами в жизни. Синицкий стоял к лифту спиной, и видеть её не мог, за его широкими плечами виднелась Кристина, она задорно смеялась, поправляла его галстук, прикасалась к его груди, к рукам, ревность взыграла... короче говоря, рисовалась перед окружающими, (не зря ведь на виду стоят, а не в отельном кабинете!). Можно было бы сразу подойти к ним, но много чести! Направилась к стойке ресепшена, забрать почту, расписаться в ведомостях, в принципе, с этого всегда начинался её рабочий день, но сегодня делать это было особенно приятно. Секретарь вежливо и достаточно громко поздоровалась, теперь о её присутствии все знают. Только когда почувствовала на себе чужой взгляд, который буквально ощупывал, начиная от ног и заканчивая причёской, сама себе улыбнулась и так же, не поворачиваясь, уточнила:
-- Вы ко мне, Александр Дмитрич?
Ответа не удостоилась, чем он, скорее, насмешил.
-- Опаздываете, -- нараспев проговорила она, демонстрируя своё хорошее настроение, -- я вас ещё вчера ждала.
Ну, вот, теперь и повернуться можно, чтобы убедиться в правильности своих действий, знала, что сейчас увидит, и как Кристина его за руку держит, думая, что успокаивает, не даёт сорваться, и как она ждёт, что Лера спасует перед грозным заступником чести и достоинства дамы. Синицкий стоял к ней в пол-оборота, идеально выбрит, взгляд жёсткий, решительный, но он быстро сменился и стал спокойнее, губы из тонкой линии немного растянулись и стали менее напряжёнными, это конечно, не улыбка, но тоже приятно. Прямая напряжённая спина выдавала его, он повёл плечами, шеей, которая, видимо, затекла, всё-таки, сорок лет не за горами, зачем так перенапрягаться...
-- Доброе утро. - Проговорила она слишком уж любезно, можно даже сказать, что мило, и улыбнулась так широко, как только могла, но слова свои адресовала исключительно Синицкому. Для Кристины отдельно кивнула головой в знак приветствия и моргнула, демонстрируя свободу, независимость и полный контроль над ситуацией.
Синицкий так же кивнул в ответ. Надо же, даже говорить отказался, эффект произведён! Кристину что ли боится, или не хочет её расстраивать и говорить комплименты сопернице, как ни крути, а на комплименты он никогда не скупился, бабник.
-- Прошу. - Лера сделала хозяйственный жест рукой в сторону своего кабинета, но сразу же пошла вперёд сама.
В дверях приёмной остановилась, Синицкого вперёд пропустила, а вот перед Кристиной, раскланиваться не собиралась: рукой в дверной косяк упёрлась, перегораживая путь.
-- А ваш кабинет, Кристина Николаевна, дальше по коридору.
Проговорила всё это слишком вызывающе, даже удивительно, как та сдержаться смогла, взглядом Синицкого нашла, его поддержки требуя, но он промолчал. Лера даже не смотрела на него, сверлила взглядом соперницу, но знала его реакцию наверняка. Кристина стояла слишком близко, так, что её сердцебиение ощутить можно было, она злилась, точнее говоря, была просто в бешенстве. Губы в тонкой линии, глаза сверкают, ноздри некрасиво раздуваются, а из ушей вот-вот пар повалит, прям змей Горыныч, а не девица-красавица. Всё шло по плану, пусть знает своё место. Бедная девушка была уверена, что "жених", тут же откроет свой рот и взглядом и криком прибьёт нахалку к плинтусу и не позволит оттуда высовываться. Так получи за свою самонадеянность, здесь я главная, и об этом разговор уже был! Маше Лера вежливо улыбнулась, кивнула и предупредила, чтобы та никого не впускала, у них с Александром Дмитриевичем, важное совещание. Маша только кулачки зажала, желая удачи.
Дверь кабинета за собой закрыла и посмотрела на Синицкого: он сидел на диване, интересно, почему за стол не присел, ведь совещание! Хотя, так даже лучше, комфортнее, что ли, так сказать, беседа в дружеской обстановке. Он по-прежнему молчал, правда взгляд стал более серьёзным, действительно, что ли разговаривать хочет, или, может боится, что набросится на него?.. Он чего-то ждал от Леры, а она и не растерялась. Небрежно швырнула на стол свой аккуратный клатчик в тон платья, повела плечом, а когда снова посмотрела на него - рассмеялась. Стала посреди кабинета и закружилась, демонстрируя наряд: пышная юбка взлетела высоко, позволяя рассмотреть кружево чулок. Девчонка, не иначе, как тут не улыбнуться? Остановилась, внимательно посмотрела в его глаза и страстным шёпотом спросила:
-- Нравиться?
Вопроса этого он, кажется, не ожидал. Не то, чтобы засмотрелся, просто растерялся и всё, стало интересно, как он себе представлял эту встречу, но то, что как-то не так - это точно. Вся его серьёзность на мгновение из взгляда улетучилась, и он немного расслабился, правда, так и не улыбнулся. Побелел, его красивые голубые глаза, потемнели и чуть ли не стрелы метали.
-- Как всегда... -- Лера недовольно приподняла одну бровь, заставляя выразить эмоции точнее, а он тут же покорно подчинился, -- безупречна.
-- Так и знала, что не оценишь. - Обиженно проговорила она и отвернулась. Играла, а он это знал, но всё равно поддался. Тут же оправдываться принялся, бедняжка.
-- Я же сказал, что красиво. - В некотором раздражении повторил Синицкий и опустил взгляд в пол... "что, не хватает смелости в глаза посмотреть, предатель?" так и вертелось у Леры на языке, но она смогла промолчать, презрительный взгляд снова сменила на игривый..
-- Знаю, что красиво, но я спрашивала, понравилось ли тебе.
-- Понравилось. - Он тяжело выдохнул и замер в ожидании продолжения.
Лера вернулась к рабочему столу, и села прямо на него, демонстрируя красивые ноги, закинула одну на другую, и немного вперёд наклонилась, чтобы быть ближе.
-- Врёшь! Когда нравиться, ты говоришь: "Я тебя хочу".
Намерено провоцировала, ведь знала, что этим его только нервирует, но удержаться не смогла, пришлось от плана отказаться и импровизировать, но, надо отметить, импровизация удалась. Синицкий снова напрягся, прищурился и нервно запыхтел. Он злился и теперь этого не скрывал. Хотя... нет, он её хотел, Лера уже чувствовала запах напряжения, исходящий от него, он всегда её хотел, с первой встречи, с первого взгляда, и с тех пор ничего не изменилось, только он стал слишком чужим, не сразу дрессуре поддаётся, сопротивляется.
-- Зачем звала?
-- А ты пришёл на мой зов или, может, любовница пожаловалась?
-- Лера! - Он неприятно скрипнул зубами и сильно сжал челюсти, но, правда, старался держать себя в руках.
-- Молчу, молчу, -- ехидно улыбнулась она и приложила пальцы к губам, -- звала по делу.
-- Кофе не предложишь?
-- А я похожа на официантку?
-- Понятно.
Ядовито процедил он и резко встал, направился к столу. Лера даже не двигалась, не думала, конечно, что он броситься с жаркими объятиями или с кулаками, но отчего-то зажалась. Он стал рядом, так, что пиджаком касался голого плечика, внизу живота приятно потянуло, захотелось улыбнуться своим первобытным желаниям, хорошо, что он сейчас её не видит. Лера немного отклонилась назад, чтобы видеть его лицо, и наиграно облизала пересохшие губы. Не соблазняла, да и слишком вульгарно это смотрелось, просто заставляла нервничать, чтобы выбить из колеи, а он и ведётся, слабый мужской пол. Снял трубку, но потом резко к Лере повернулся и на мгновение засмотрелся, так показалось, даже дышать перестал, но усилием воли взгляд отвёл, разозлился.
-- Как секретаршу зовут? - Сухо, без эмоций уточнил он, проговорил это прямо над её ухом, а она так и не повернулась.
-- Маша.
-- Мария, один кофе, пожалуйста, без сахара и сливок. - Быстро проговорил он и повесил трубку.
А ведь мог за дверь выйти, попросить то же самое. Вот и думай сейчас, что это: привычки большого босса, или он действительно хотел оказаться поближе. Ясно одно - его такая близость совсем не смущала. Молчали, пока кофе не принесли, только когда Синицкий немного отпил, можно было продолжить.
-- Ну, говори, что там у тебя.
-- Меня не устраивает наш модельер, я хотела бы его заменить.
Синицкий возмущённо хмыкнул и в раздражении стал по сторонам смотреть.
-- Ну, неужели для этого нудно было дёргать меня? Завтра совет директоров, мы всё это обсудим. - Был явно недоволен, предпочёл бы держаться от Леры на расстоянии, но она не давала, всё ведь понимает лучше его самого.
-- Извини, конечно, но ты иногда туго соображаешь, и в оговорённые два часа мы можем и не уложиться, а мне нужна твоя поддержка.
-- Допустим, но что значит заменить? Игорь сказал, что ты добилась показа. Когда он там?
-- Через шесть месяцев.
-- Вот, через шесть месяцев, и на кого ты собираешься его заменить? У тебя есть достойные кандидаты?
-- Не, я бы хотела открыть новое имя.
-- Лера, а ты не считаешь, что это слишком рискованно? У нас всего полгода, а ты говоришь о ком-то новом, неизвестном. Даже я, будучи очень далёким от всей этой модной суеты, понимаю, что люди идут на имя.
-- Люди идут на бренд!
Вспыхнула Лера и с места подскочила, именно такой реакции она и ждала.
-- И наш бренд сделает имя любому, даже начинающему модельеру!
Она взорвалась, всегда такой была рядом с ним, хотелось его переубедить переспорить, вечная борьба, в которой нужно выйти победителем. Только раньше он умел ловко заткнуть её за пояс, а она, как неопытная девчонка шла у него на поводу, но теперь она не девочка, она взрослая самодостаточная женщина, которая знает, что и как говорит, которая знает цену себе и своим идеям.
-- Даже не знаю.
Синицкий неодобрительно покачал головой, задумался, конечно, но пока эту идею явно не поддерживал.
-- Нет, ну а что мы теряем? Этот ваш Герман, откуда вы его только взяли, всё равно ничего нового выдать не может уже несколько лет. Только и занимается тем, как замаскировать старые модели под новые: то цвет изменит, то бретельку с правого плеча на левое перебросит. Это не серьёзно, Саша.
Вот так, одно простое "Саша" и она потекла, растаяла сама же от своих слов, нет, не такого она хотела добиться, думала, что ненавидит, что не может простить, а сейчас он так близко и на душе сразу становиться теплее. Нужно держать дистанцию, чтобы не сорваться, никакого обращения по имени, только фамилия или официально, по имени и отчеству, чёрт, чёрт, чёрт!
Синицкий смотрел с недоверием, он, конечно, не очень переживал за "Вэл стиль", Лере даже показалось, что сейчас думает над тем, как такой шаг своей Кристиночке объяснит, даже не заметил её терзаний, твердолобый мужлан!
-- Хорошо, я подумаю. - Наконец, благосклонно выдал он, и Лере показалось, что его лицо стало чуточку добрее.
-- Подумай.
Лера уставилась в пол, чувствовала, как Синицкий хочет её взгляд поймать, но глаза она не поднимала, и он сдался первым.
-- Что-нибудь ещё? - Спросил он мягче, с какой-то надеждой в голосе, хотя нет, про надежду это слишком, не такой он человек. Возможно, хотел задобрить, угодить, чтобы в конечном результате своей цели добиться, бизнесмен хренов, всё просчитывает, даже её женскую натуру не упустил.