За размышлениями он не заметил, как добрался до спальни, где ночевала Антония, и только приготовился пинком открыть дверь, как увидел, что в этом нет необходимости — она была приоткрыта. И там, около кровати, шёлковой голубой лужицей лежало забытое свадебное платье… Ив вытаращился на наряд, пытаясь найти ответ на простой вопрос: в чём, ррыхровы потроха, она удрала из дворца?! Кто ей помогал? Ив прищурился, в его глазах мелькнул лёд: это он узнает потом, а сейчас, пожалуй, стоит отправиться за блудной супругой и всыпать ей хорошенько, когда поймает. В конце концов, она задолжала ему брачную ночь! Ранкур тоже мог быть упрямым, и спускать девчонке её возмутительную авантюру не собирался. Не медля больше ни минуты — чутьё всё так же подсказывало, что Антония удалялась от дворца, — Ив покинул спальню и почти бегом отправился к выходу. В обход бальной залы, не желая терять время на лишние объяснения кому бы то ни было. Выскочил на улицу, добрался до конюшен и не обратив внимания на удивлённого конюха, сам быстро оседлал лошадь. Через несколько минут Ранкур уже нёсся галопом по вечерним улицам Реннары, распугивая поздних гуляк и крепко сжимая поводья лошади. Судя по всему, Антония ушла уже довольно далеко, потому что ощущение, хоть и не пропадало, но становилось слабее.
Да, пожалуй, ремень — именно то, что требуется для выбивания дури из её хорошенькой головки. Найдёт, проучит, а потом стребует брачную ночь. С процентами, если потребуется. А скорее всего, именно что потребуется, за перенесённые волнения и оскорблённое достоинство супруга. Возможно, увидь сейчас Тони оскал на лице Ива, она бы сто раз подумала прежде, чем принимать опрометчивое решение, но девушка уже покинула город, о чём Ранкур пока только догадывался…
Постоялый двор «У трёх дубов».
Натянув поводья и остановив лошадь, Антония с подозрением осматривала указанный леди Ионель постоялый двор, где ей сказали, что её встретят. Не то, чтобы он выглядел странно — добротный трёхэтажный дом с двором, окружённым оградой, в окнах приветливо горел свет, через приоткрытую дверь доносились голоса. Но Тони ни разу в жизни не бывала в таких местах, и теперь, в полной мере осознав, что совершенно одна, среди незнакомых людей, девушка заметно оробела. Она смотрела на дом и не могла найти в себе смелости спешиться, напряжённо размышляя. Конечно, ещё не поздно вернуться обратно, ворота в город на ночь не закрывались, лишь усиленная стража стояла — бояться нападения мифических врагов столице одного из самых сильных государств было нечего. Но… Тони вздёрнула подбородок. В Реннаре ждал разъярённый муж и суровая отповедь родителей, хотя они ей уже не указ — ведь она замужняя дама нынче. Губы Антонии скривила невесёлая улыбка: возвращаться она уж точно не собирается, раз ввязалась в эту историю с побегом, надо довести её до конца. И потом, здесь должен ждать человек леди Ионель, который отведёт в поместье доброй помощницы, надо всего лишь найти его внутри.
— Эй, вы постоять приехали или будете заходить? — не слишком вежливый окрик конюха вывел Антонию из задумчивости.
Она вздрогнула, уставилась на кряжистого мужичка с намечавшейся лысиной, смотревшего на девушку с лёгким раздражением и уперев руки в бока.
— А то я уже спать собирался, — недовольным голосом добавил он.
— Я зайду, — поспешно ответила Антония и спрыгнула на землю.
Конюх, обнаружив, что его собеседница — не мужчина, одарил её удивлённым взглядом, пожал плечами и взял поводья лошади.
— Не рассёдлывайте, мне надо здесь всего лишь встретиться с одним человеком, — быстро проговорила Тони, радуясь, что есть плащ, в который можно закутаться плотнее.
— Как скажете, леди, — конюх снова пожал плечами и увёл лошадь к конюшне, видневшейся чуть поодаль.
Антония же, невольно затаив дыхание, поднялась по ступенькам, от нервного волнения прикусив губу и сжимая полы плаща повлажневшими пальцами. Мелькнула запоздалая мысль, а как они с посланником леди Ионель узнают друг друга, но Тони успокоила себя, что наверняка помощница дала своему человеку все нужные инструкции на этот счёт. Глубоко вздохнув, она благоразумно надвинула капюшон плаща пониже на лицо и взялась за ручку двери, толкнув. По коже прошёл морозный озноб, натянутые до предела нервы грозили вот-вот порваться с тихим звоном. Не отрывая глаз от пола, Тони переступила порог постоялого двора, остро ощущая на себе взгляды сидевших там посетителей — сколько их было и какие, девушка, естественно, не видела. Голоса лишь на несколько мгновений прервались, а потом постояльцы вернулись к своим разговорам, к облегчению Антонии. Но всё же, на неё всё равно смотрели. Она это чувствовала каждой клеточкой, и страшно тянуло откинуть капюшон и оглядеться, возможно, найти того, кого послала к ней таинственная Ионель… Но инстинкт самосохранения подсказывал, что это будет роковой ошибкой, ведь Антония — девушка, а тут почти наверняка одни мужчины. И меч на боку не внушал уже такого чувства уверенности, как ей казалось. Тони стиснула рукоятку, тревожно размышляя, а сможет ли выстоять не в учебном бою против нападающих.
Низко наклонив голову, Антония быстро обошла общий зал по кругу, чуть приподняла голову, окинув помещение взглядом и выискивая, куда бы сесть, чтобы привлекать меньше внимания. Здесь стояли большие столы со скамьями для компаний больше пяти человек, а в глубине к радости Антонии — отдельные столики, куда она и направилась. Свободных мест было достаточно, хотя, как успела заметить девушка, в общей зале несмотря на поздний час оставалось довольно людно. Группа путников в дорожных одеждах что-то шумно праздновала, громко смеясь и чокаясь кружками с элем, несколько столиков тоже занимали какие-то люди. Антония мышкой проскользнула к самому дальнему, опасаясь разглядывать посетителей дольше, чем нужно, опустилась на стул и нахохлилась, снова от переживаний начав покусывать губу. Узнает ли тот, с кем она должна встретиться? Поймёт ли, кто она? А если нет? Сколько ей тут сидеть на виду у всех, ведь Ив вполне возможно уже наябедничал семье, что невеста сбежала, и её могут искать! Антония вздрогнула и поёжилась, отвлёкшись на несколько мгновений от дум о посланнике. Мелькнуло опасение, а не рванёт ли Ив сам за своенравной супругой, но Тони тихонько хмыкнула своим мыслям. Ну зачем ему это? Между ними нет ровным счётом ничего кроме проклятого узора и третьего дара, неужели для Ранкура он так важен?
Девушка едва слышно вздохнула, поудобнее устроившись на стуле. Скорее всего, Ив уже уехал из дворца к себе, один, и наверняка про себя радуется… Мысли Антонии прервались самым неожиданным образом: мимо прошёл кто-то из постояльцев и нечаянно задел её капюшон так, что он свалился с головы девушки. Тони попыталась натянуть его обратно, от испуга перехватило дыхание и сердце подскочило к горлу — сейчас все увидят, что она девушка! Но не успела, сильные пальцы перехватили её запястье, а громкий, уже слегка нетрезвый голос произнёс:
— Так-так, и что тут у нас? О, какая хорошенькая мордашка! — в словах незнакомца звучало восхищение, но почему-то Антония не чувствовала себя польщённой таким сомнительным комплиментом.
Она дёрнула руку — впрочем, безуспешно, — и подняла взгляд на нарушителя её маскировки.
Тем же вечером, особняк маркизы де ла Ресадо.
Ионель прибыла на торжественный вечер ровно для того, чтобы найти Тересию и сообщить, что вариант побега ещё возможен. Эмоции маркиза придавила железной рукой, не позволив им вырваться, когда королева Исабель представила всем Ива, как наследника Айвены, и девчонку рядом с ним с немного испуганным, но вместе с тем упрямым личиком его супругой. Супругой! Тогда как рядом должна была стоять она, Ионель… Да ещё и наследник. Женщина чуть не сломала тонкие пластинки веера, не отрывая взгляда от пары около венценосной четы, приклеенная к лицу улыбка жгла губы и вот-вот грозила перейти в оскал. Ничего, она своего добьётся, главное чтобы эта новоявленная герцогиня де Ранкур не отступила от собственного нелепого решения. И когда Тересия передала слова девчонки, Ионель с трудом скрыла радость. Значит, её приготовления не пропадут, и это радовало.
Не видя больше смысла оставаться на тягостном для неё вечере, Ионель поспешила домой — следовало проконтролировать, как всё пройдёт. Её настолько разбирало нетерпение и нездоровый азарт, что маркиза даже на некоторое время позабыла об Иве. Ничего, как только она избавится от досадной помехи в лице малолетней выскочки, всё встанет на свои места. Вихрем взбежав по лестнице, леди ворвалась в свой кабинет, достала камешки и бросила на стол карту Реннары и окрестностей. Нависнув над ней, уставившись напряжённым взглядом, Ионель выдохнула сквозь зубы и прошептала имя ненавистной соперницы:
— Антония… де Ранкур, — перед фамилией она запнулась, грудь обожгла вспышка ревности и злости.
Не видя больше смысла оставаться на тягостном для неё вечере, Ионель поспешила домой — следовало проконтролировать, как всё пройдёт. Её настолько разбирало нетерпение и нездоровый азарт, что маркиза даже на некоторое время позабыла об Иве. Ничего, как только она избавится от досадной помехи в лице малолетней выскочки, всё встанет на свои места. Вихрем взбежав по лестнице, леди ворвалась в свой кабинет, достала камешки и бросила на стол карту Реннары и окрестностей. Нависнув над ней, уставившись напряжённым взглядом, Ионель выдохнула сквозь зубы и прошептала имя ненавистной соперницы:
— Антония… де Ранкур, — перед фамилией она запнулась, грудь обожгла вспышка ревности и злости.
Камушек выпал из руки и уверенно покатился вдоль улиц столицы, приближаясь к воротам. Женщина разом успокоилась и удовлетворённо хмыкнула, потом села в кресло и достала из ящика переговорный артефакт. Дорогостоящая штука, но полезная, особенно когда требовалось связаться на расстоянии. Крупный кристалл неправильной формы, оправленный в серебро, лёг на стол перед Ионель, и она активировала его касанием.
— Девчонка едет к вам, — быстро проговорила она, не сомневаясь, что на том конце её слышат. — Кстати, при ней будет кошель с золотом, это часть вашей оплаты, — добавила Ионель, на её губах появилась неприятная ухмылка.
— Понял, — раздался мужской голос, слегка искажённый магией. — Мой человек уже ждёт.
— Прекрасно, — маркиза потянулась, как кошка, и облизнулась, прикрыв заблестевшие глаза.
- С девчонкой как обращаться? — уточнил тот же голос.
Ионель пожала плечами, хотя собеседник не мог её видеть, и сцепила пальцы перед собой.
— Если хотите продать подороже, то аккуратно, она девственница. Если нет — делайте, что хотите, — равнодушно ответила Нелли. — Мне всё равно, главное, чтобы она никогда не вернулась в Реннару. Хотя, как по мне, чем скорее она лишится девственности, тем лучше — девчонка маг, осторожнее. И у неё третий дар есть, — предупредила Ионель. — Какой, не знаю.
Послышался неприятный смешок.
— Не волнуйтесь, мы умеем обращаться с магами.
— Как только всё будет сделано, жду отчёта, — закруглила Ионель разговор.
— Непременно, — ответил невидимый собеседник, и кристалл потух, обрывая сеанс связи.
Маркиза провела пальцами по губам, невидяще уставившись перед собой, и пробормотала:
— Ты мне ещё спасибо скажешь, любимый, что избавила тебя от неё…
Посидев пару минут за столом, Ионель ненадолго ушла к себе в спальню, переоделась в длинный кружевной пеньюар, достала бутылку красного вина и бокал и вернулась в кабинет, ждать вестей от сообщника. До постоялого двора этой Антонии скакать несколько часов, даже с учётом того, что она торопится, и сведения поступят не раньше, чем ближе к полуночи, а то и позже. Но ждать Ионель умела, научилась за последние месяцы. Леди плеснула себе вина в бокал и негромко произнесла, глядя на карту:
— За успех, моя дорогая.
Постоялый двор «У трёх дубов».
Перед Антонией стоял могучий мужчина с коротким тёмным ёжиком волос, от него ощутимо пахло алкоголем, и шальной огонёк в его глазах девушке совершенно не понравился. Пальцы мужчины держали крепко, и рассматривал он её слишком уж пристально и с каким-то нездоровым интересом. А ещё, широкая ухмылка, полная предвкушения, изрядно нервировала Тони.
— Пустите! — выпалила она, снова потянув руку.
— Ты одна, милашка? Идём к нам! — не обратил на её просьбу никакого внимания путник и резким движением дёрнул к себе.
Антония вставать не хотела, и от резкого движения стул под ней с грохотом упал, а в зале наступила тишина, показавшаяся перепуганной девушке оглушительной. Идея с побегом не казалась теперь такой уж умной, и обещанный человек таинственной помощницы не торопился показать себя. Или это он и есть?.. Суматошные мысли пронеслись стаей вспугнутых летучих мышей, и дальше Антония действовала на чистых инстинктах, особо не задумываясь. Оказавшись слишком близко к жаждавшему её внимания мужчине, Тони с силой наступила каблучком ему на ногу и собрав все силы, резко двинула кулачком куда-то в район живота. Так её учил Рамон, однажды расщедрившись ещё и на несколько уроков по самообороне помимо фехтования. Мужчина скорее от удивления, чем от боли выпустил тонкую девичью кисть, крякнул, а Тони тут же отскочила и выхватила меч, настороженно уставившись на незадачливого поклонника. Тот, увидев оружие, поднял брови и окинул её насмешливым взглядом.
— Шустрая какая, ты гляди, — протянул он, а в следующий момент и в его руке оказался широкий меч, по виду всяко внушительнее почти игрушечного клинка Антонии. — Выиграю — с тебя поцелуй, красотка, — широко ухмыльнувшись, бросил мужчина и атаковал с неожиданной для подвыпившего прытью.
Антония еле успела подставить свой меч, и по залу разнёсся звон металла. Посетители тут же переключились на занимательное зрелище, свистя, отпуская весёлые замечания — в том числе и не совсем приличного содержания, — и открыто заключая пари, кто же выиграет. Тони же сразу почувствовала, что противник явно давно знаком с мечом и не для украшения его носит: точные, быстрые удары, неожиданные выпады, ставший острым взгляд — всё говорило о его опытности. Её пока спасала природная гибкость и то, что мужчина, похоже, играл с ней, нападая вполсилы и не имея целью всерьёз задеть. Сердце девушки грохотало в ушах, кровь шумела, воздуха катастрофически не хватало, и она чудом умудрялась обходить столы и стулья, постепенно отступая к стене под градом точных ударов и не имея возможности атаковать самой. Её грамотно загоняли в угол… И тут вдруг Антония, поймав взгляд противника, полный откровенного предвкушения, разозлилась. Стоило убегать с собственной свадьбы, от одного неотёсанного мужлана, чтобы тут же попасть в лапы другого, да ещё в самом начале пути к свободе?!
Девушка стиснула зубы, загнала панику поглубже и крепче сжала рукоять меча. Ярость вспыхнула жарким факелом, спалив панику и страх, растеклась по венам обжигающей волной, и Тони, увернувшись в очередной раз от просвистевшего в опасной близости от её руки клинка, вскинула руку. В её ладони тут же загорелся огненный шарик, и гомон в таверне моментально стих.
— Ещё шаг, и спалю всё к ррыхровым потрохам, — процедила она, глядя в глаза донельзя удивлённому мужику, замершему с поднятым мечом.
Шарик в её ладони стал больше, налился оранжевым и начал постреливать искрами, и среди наблюдателей пробежал шепоток. Ухмылки пропали с лиц посетителей, а хозяин за стойкой ощутимо забеспокоился, бросив протирать стойку. Он с откровенным страхом покосился на нарушительницу спокойствия и громко прочистил горло.
— Леди, шли бы вы отсюда, — хрипло проговорил хозяин. — Возвращайтесь, откуда пришли и не портите моё имущество!
В полной тишине, не убирая с ладони шарик, Антония поспешно вложила меч в ножны, обошла мужика по широкой дуге, не сводя с него взгляда, и спиной попятилась к двери.
— Всего хорошего, — всё же вежливо попрощалась она и выскользнула за дверь.
Там силы покинули её, Тони погасила шарик и с тихим невнятным всхлипом сползла по двери, ноги не держали. Прикусив губу, она сдерживала слёзы, не давая истерике прорваться и напряжённо размышляя, стоит ли подождать посланца Ионель здесь, у дома, или от греха подальше уехать отсюда и поискать другой постоялый двор. Деньги в конце концов у неё были, можно переждать несколько дней, а потом незаметно вернуться в город, связаться с Тересией и там уже что-нибудь решить. Но тут оставаться точно нельзя, если она рискнёт снять комнату, кто знает, не проберутся ли к ней под покровом ночи. Замки тут наверняка хлипкие, если они вообще имеются.
Девушка поднялась, придерживаясь за дверь, на неверных ногах сошла с крыльца и побрела в сторону конюшни, чувствуя себя разбитой, одинокой и очень несчастной. А всё этот Ранкур со своей женитьбой! Антония упорно не желала признавать собственной глупости и упрямства с побегом и обратила злость на супруга, из-за которого у неё появилось столько проблем.
— Что, передумали оставаться? — недовольный конюх увидел её приближение и вышел сам.
— Да, — не вдаваясь в подробности, отозвалась Антония. — Верните мне лошадь.
Он пожал плечами, и через несколько минут девушка опять выезжала на дорогу, в темноту и неизвестность. Опять проснулись страхи, она косилась по сторонам, в каждой тени видя того мужика с постоялого двора, а может, и его дружков. Мелькнула тревожная мысль о Ранкуре, и Антония пустила лошадь рысью, кутаясь в плащ и начиная дрожать мелкой дрожью. Не от холода, а от нервного напряжения: что делать дальше, она абсолютно не представляла. Снова навернулись слёзы, юная герцогиня нащупала ррыхрово кольцо, и захотелось оторвать палец, только чтобы снять его. Тони поморщилась, с досадой вздохнула, снова оглянулась, подумав, а не зажечь ли ей светлячка, но тут же отказалась от этой идеи. Мало ли, кто прячется по ночам в лесу. Конечно, вокруг столицы было безопасно, и всё же, она слишком мало знала о жизни вне Реннары, чтобы так глупо рисковать.