Да. Дознаватель из него превосходный. Любую беседу может вывести на нужную тему. И, главное, так легко и непринужденно. Я сама подвела к нему разговор.
— Не думаю, что его помощь мне нужна, — мой голос дрогнул.
Горечь, мучающая меня, прорвалась наружу, и Тимур заметил это. Он придвинулся ко мне — не так близко, чтобы это показалось вторжением в личное пространство, но достаточно, чтобы понять, что он рядом и готов поддержать меня.
— Что он тебе сделал?
Мягкий и обволакивающий тон Тимура располагал к доверию, и я честно ответила, не отдавая себе отчета, как ему это удалось.
— Вообще-то ничего. Мне он ничего не сделал. Просто я построила его иллюзорный образ — такой, какой хотела, а в действительности все оказалось совсем не так. Я даже сама не поняла, когда разрешила себе испытывать к нему что-то большее, чем позволено. Он ни в чем не виноват. Это я. Я сама во всем виновата, — почти шепотом, словно опасаясь, что это может услышать кто-то, кроме меня, сказала я.
Провела рукой по рустованной колонне у входа в павильон и, всматриваясь в капители с дельфинами, отчаянно попыталась найти там ответ на все свои вопросы.
— Что-то большее, чем позволено, — повторил Тимур, осторожно забирая мою ладонь в свои руки. — Кто решил, что позволено, а что — нет? Ты сама должна решить. Я думаю, он бы не стал громить земное измерение, если бы ему было все равно.
В его словах звучало нечто такое, от чего мне стало легче.
— Мама, мама! — подбежала к нам Ева.
Хрупкий момент, вселяющий надежду, рассеялся так же быстро, как и возник. Вот теперь я поняла — Тимур снова практикует свои штучки. Теперь уже на мне. Ну… Тимур.
В последующие часы мы осматривали коллекции античных скульптур и ваз из цветного камня, гуляли среди аллей и больше не поднимали тему моих эмоциональных терзаний, сосредоточившись на том, что есть у нас сейчас.
К вечеру мне все же пришлось сказать, что Ева не останется со мной. Тимур явно не одобрял этой идеи, но все же привез нас к деревянному зеленому домику с таким же зеленым деревянным заборчиком. Хозяева уже ждали нас у ворот. Ева чмокнула меня на прощание и убежала играть во двор с собаками, которых я насчитала целых восемь.
Мысленно я поблагодарила Артура за то, что перемены даются девочке так легко, — пусть это и не совсем честно по отношению к ней. Андрей Викторович еще раз подтвердил сказанное вампиром: он позаботится о девочке, все будет в порядке. Я крепко обняла старика напоследок, отчего он даже пустил слезу. Когда все купленные Еве вещи были перенесены в дом, я больше не стала задерживаться, несмотря на то что уходить совсем не хотелось. Вернулась в машину, позволив себе дать волю эмоциям, только когда Тимур уже вывернул из переулка, поворачивая на главную дорогу.
Нет, я не плакала. Рыдала. За прошедшие сутки этот светловолосый ангел стал мне самым близким и родным человечком. Глядя на жизнерадостную улыбку Евы, я чувствовала себя живой как никогда и понимала, что мне есть ради чего жить дальше, и даже чувствовала силы на это.
Отвернувшись к окну, я старалась беззвучно глотать слезы и не шмыгать носом. Я прекрасно понимала, что со стороны выгляжу не просто нелепо, а просто глупо, — ведь я не оставила девочку насовсем, а еще позавчера вообще не знала ее. В добавление ко всему я так и не объяснила Тимуру, зачем и на какой срок оставила девочку у Арсеньевых.
Чтобы вернуть себе спокойствие, я закрыла глаза и откинулась на сиденье, подняв лицо вверх. Так я провела около десяти минут. Внутренний голос, как всегда, предательски вещал мне, что я абсолютно беспомощна, бесполезна и никому не нужна. Что я сама окружаю себя одиночеством, и все, что происходит, — целиком и полностью моя вина. Ведь никто не заставлял меня оставлять девочку другим, никто ни заставлял не возвращаться на Альтерру, где есть Азарий и Аврора, которые всегда поддерживали меня и помогали, никто не заставлял сбегать от Архана, который не сделал мне ничего плохого. Я сама причиняю себе боль.
Слезы снова покатились по щекам, обжигая кожу. Тимур не сказал ни слова. Я была благодарна ему за молчание. Автомобиль резко остановился; я открыла глаза и, взглянув на Тимура, поняла еще одну вещь: он не понял сути моих терзаний. Хотя нет, не так. Тимур очень даже понял, но не оценил. И разозлился.
— Все. Прости, золотце, но ты не оставила мне выбора, — Тимур с силой встряхнул меня, озаряя мягким еле заметным бледно-зеленым свечением. — Теперь, Камелия, мы с тобой спокойно выйдем на улицу, а затем поедем и пообедаем в любом ресторане, в котором только ты захочешь. Ты ведь хочешь кушать, да?
Я смотрела в его обворожительные изумрудные глаза, где-то глубоко внутри, почти за пределами собственного сознания, думая о том, что все, о чем я волновалась раньше, оказалось несущественным и вообще не для меня. Просто потому, что теперь у меня есть желания поважнее предыдущих.
— Хочу, — согласилась я.
— И ты скушаешь абсолютно все, что тебе принесут. Я прав, Камелия?
Голос Тимура такой обволакивающий и упоительно-красивый. Не согласиться с ним просто невозможно. Кажется, я окончательно утонула в эмоциях.
— Ты прав, — послушно повторила я.
Тимур вышел из машины и подождал меня.
— Вот и умница, — улыбнулся он. — Идем, переоденем тебя во что-нибудь покрасивее, раз уж я взялся поиграть в куклы.
Он ласково придержал меня под руку, и мы вошли в подъезд моей квартиры. Непонятно, почему я в тот момент твердо уверовала, что мечтала именно о нем, а остальное — ничто.
— Идем, — согласилась я со своей сокровенной мечтой.
Пребывая все в том же блаженном состоянии безграничного счастья, я переоделась в белое прямое платье в пол с черной шелковой лентой на груди, накинула сверху светло-серое пальто и обулась в такого же цвета замшевые сапоги на высокой танкетке. Ну и, конечно, не забыла про макияж, сильно выделяющий глаза в обрамлении черных дымчатых оттенков. Тимур долго разглядывал меня, высоко подняв бровя, но все же одобрительно хмыкнул и подставил согнутую в локте руку.
Подъезд, машина, дорога. Шикарный ресторан, обходительный метрдотель, официанты, восхитительно вкусный ужин, который я съела, даже не заметив, все с тем же немым обожанием подчиняясь Тимуру.
Но вскоре прекрасное наваждение закончилось, и я впала в свое привычное агрессивно-депрессивное состояние. Оно настигло меня прямо в фойе ресторана.
— Ты что сделал со мной?!
Надо было видеть изумленные лица окружающих: минуту назад все наблюдали, как я смотрела на Тимура полными любви и восхищения глазами.
Тимур, видимо, подумал о том же, потому что до боли сжал мое плечо и силком вытащил на улицу.
— Так. Прекратила истерику, — скомандовал он.
От обиды я пнула его в колено. Видимо, сильно (не зря же попутно приложила еще и легкую ударную волну) — он тихонько взвыл, однако продолжил тащить меня по улице, теперь уже слегка прихрамывая. Его лицо выражало хладнокровную готовность к публичному убийству. Тимур толкнул меня в машину и еще раз одарил гневным взглядом.
Как только Тимур выровнял автомобиль и вклинился в поток, я повторила вопрос, — правда, на этот раз уже тише.
— Ты что сделал со мной?
— Сделал то, что посчитал нужным, — без эмоций ответил зеленоглазый.
На его лице еще была написана склонность к убийству. Борясь с самим собой, Тимур сосредоточенно глядел строго вперед, вцепившись в руль пальцами, сжатыми добела.
— Ты не должна все пропускать через себя, постоянно ломать себя. Хватит уже ныть как… девчонка.
— Я и есть девчонка, — пробурчала я в ответ.
А на будущее сделала про себя пометку: с инкубами лучше не ссориться. А то так и будешь потом, как полоумная влюбленная девица со склонностями к сталкерству, таскаться за оппонентом.
Автомобиль резко остановился. Тимур пристально посмотрел на меня и, не сказав ни слова, вышел из машины. Открыл дверь с моей стороны, притворно-вежливо наклонил голову в приглашающем жесте. Я взглянула на светящуюся зеленым неоном вывеску над его головой и сразу поняла, что вечер будет интересным.
Глава 14
«Зеленый ангел»
Высокие потолки бара, совмещенного с бильярдной, дарили ощущение пространства и воздушности. Несущие деревянные балки обшиты неотесанными досками. — Деревянные панели, обои с орнаментом, вставки из кирпичной кладки. Стук шаров, ненавязчивая музыка. В бильярдной зоне стояло двенадцать столов, как для русского бильярда, так и любимого мною (сама не поняла, когда это я успела его полюбить) американского пула, — каждый со своим диваном. Классический деревянный бар отделял бильярдную от зоны отдыха, где на вместительных диванах удобно расположились большие веселые компании.
— Программа вечера: много алкоголя, много веселья, никаких угрызений совести и грустных мыслей. Снова много алкоголя, потом караоке… — объявил Тимур.
Я еще раз оглядела бар. Поморщилась при упоминании караоке.
Тимур потянулся через стойку, что-то шепнул бармену, а затем добавил:
— И снова — много алкоголя. По последним результатам он тебе даже на пользу.
— Бильярд, — добавила я.
Тимур взял приготовленные барменом напитки и протянул один мне.
— Бильярд? — слегка удивленно переспросил он.
— Ну да, а что? Давай сыграем!
Я сделала первый глоток. О, Создатель, что это?! Напиток проглотился легко, но голова тут же закружилась, а приятное тепло, разлившееся по желудку, заставило сесть на ближайший стул, откложив поход к бильярдному столу.
— Зеленый ангел. Ром «Бакарди», водка, джин, текила, абсент, сауер-микс и кола.
Тимур весело подмигнул мне и подал знак официанту: порций будет много.
А потом я добросовестно выполняла программу. Много алкоголя, никаких разговоров, танцы под убойно-веселую музыку, снова алкоголь. Потом я исполнила свое желание сыграть в бильярд, обыграв Тимура во всех партиях, чему он сильно удивился. Я-то сразу знала, что выиграю, потому что бессовестно мухлевала, подгоняя шары воздушными потоками, когда они не хотели сами закатываться в лузы. Мои спокойные развлечения прервал голос, заставивший меня посмотреть по сторонам.
— Слышь, ты че? Кинуть меня решила?! Я те ща ноги переломаю!
Настойчивый и неприятный мужской голос раздался прямо за спиной. Я обернулась. Какой-то мужчина за соседним бильярдным столом схватил за руку хорошенькую кареглазую брюнетку. Девушка пыталась уйти, но в ней было от силы метр семьдесят, а в нем — все два метра, причем и в высоту, и в ширину.
Вертикально перехватив кий, я под ошеломленный взгляд Тимура, проследовала к столу, где разгорался спор между мужчиной размером с добротный шкаф и миниатюрной девушкой, обыгравшей его на деньги в американский пул.
— Добрый вечер, — ласково поздоровалась я с двухметровым абсолютно трезвым амбалом.
— Добрый, — немного удивленно ответил он.
— Камелия, — представилась я вежливо и аккуратно встала между бледной девушкой и своей будущей жертвой.
— Руслан, — отозвался шкаф.
Он выпустил брюнетку, придвигаясь ко мне. Тимур, молча сложив руки на груди, наблюдал, ни на секунду не отводя не по-пьяному проницательный взгляд, — хотя я готова поклясться, что он выпил втрое больше меня.
Я проводила глазами уходящую брюнетку, бросившую на меня странный, полный жалости взгляд. Ласково и нежно предложила:
— Сыграем?
— Как скажешь, — промурлыкал мужчина, обнимая меня ниже талии.
Было неприятно, но я ничего не сказала. Просто резко развернулась и впечатала в мужчину кий. От удара деревянный шест сломался; мужчина пошатнулся, ошарашенно озираясь по сторонам, но не упал. Через три секунды он, видимо, пришел в себя и, сжав кулаки, двинулся на меня. Я испугалась, но не за себя, а за стол, на который повалился по инерции мой несостоявшийся мучитель, — ведь я просто двинулась вправо, когда он ударил, а заодно двинула его в колено, не забыв приложить к удару силовую волну. Мужчина, видимо, сильно приложился головой об угол, потому что рухнул на пол и больше не встал. Охрана вынесла его, изредка косясь на меня.
— Хорошей вечеринки без драки не бывает, да, Ками? — протянул мне еще один зеленый коктейль подошедший Тимур. — Я вот подумал: хорошо, что тогда в парке вмешался, а то… бедные ребята.
Он весело хохотнул и похлопал меня по плечу.
— Просто он слишком медленный, а я… слишком без тормозов сейчас, — ответила я другу, присаживаясь на стул.
— Ты удивительный человек, Камелия, — после недолгой паузы сказал Тимур, с восхищением глядя на сломанный кий. — Ты можешь быть очень сильной, если необходимо помочь кому-то, но при этом абсолютно не в состоянии позаботиться о самой себе.
Я молчала, не зная, что ответить. Хотелось верить, что он прав, — но я не чувствовала себя сильной или удивительной. В последнее время я вообще ничего, кроме боли и одиночества, не чувствовала.
— Да, она и вправду удивительная, — раздался сбоку знакомый голос; в устах этого человека русский язык звучал для меня немного непривычно. — Удивительно безрассудная и сумасбродная, не контролирующая свои эмоции и силы, не думающая о последствиях.
Не веря самой себе, я подняла взгляд на стоящего рядом архимага водной стихии.
— Дан?
Он был одет в черные брюки, белоснежную рубашку, темно-синий галстук, подчеркивающий синеву глаз, которые сейчас отражали лишь неприкрытую злость.
О, Создатель! Он что, тоже искал меня?!
— Значит, сначала ты полностью опустошаешь свой резерв, абсолютно случайно возвращая с того света пятнадцативекового мужика. Я, как последний дебил, двое суток не отхожу от тебя, пока ты при смерти. И — стоило уснуть на какой-то жалкий час, как ты умудрилась сбежать. Зачем, Камелия? Зачем ты сбежала? — негодовал Даниэль.
Ясные синие глаза так и прожигали меня.
Мне стало так грустно. Я снова почувствовала себя жалкой. Непрошеные слезы были готовы вырваться наружу, но я не хотела, чтобы меня вновь видели слабой, а потому гордо посмотрела магу в глаза и ответила:
— Я не сбежала. Просто так вышло. Я не могу контролировать порталы, они образуются самопроизвольно. Я даже не понимаю, как сделала это в тот раз.
— Затевая ссору с пьяной женщиной, подумай несколько раз — тебе через десять минут надоест, а вот ей — вряд ли, — ехидно встрял в наш нелюбезный диалог Тимур.
Кажется, только теперь сознав, что мы не одни, Даниэль прошелся взглядом по Тимуру.
— Это кто? — спросил он небрежно.
— Мой друг, — я демонстративно заказала себе еще коктейль, показывая, что уходить не намерена. — Тимур.
— Вижу, что не смертный, — усмехнулся Даниэль. — Добрый вечер, князь.
— Камелия останется здесь и уйдет тогда, когда пожелает, — неожиданно твердо и грозно ответил Тимур.
— Князь?
Но ответить мне никто не счел нужным: мужчины были слишком заняты друг другом, играя в гляделки. Я подхватила бокал и направилась к бильярдному столу. В гордом одиночестве разогнав все шары в три захода, я заметила, что Тимур и Даниэль уже довольно мирно беседуют, приканчивая бутылку Hennessy. Убедившись, что они в полном порядке, я разогнала еще партию. Потом ко мне подошел официант и протянул записку.
На бумажной салфетке было написано размашистым почерком Тимура:
«Это не он. Я уверен. Можешь идти с ним, если пожелаешь. Я здесь закончу один и дам тебе знать. С ним ты в безопасности. Прекрати терзать свою душу и верь в себя, маленький архимаг. Еще увидимся».
Когда я закончила читать послание, Тимура уже не было. Пробежав записку еще раз, я поняла, что так он попрощался со мной. Сердце снова сжалось.
И почему все, кто становится хоть на каплю дорог мне, уходят из моей жизни?
Наверное, проклятое наследие моего рода сопровождает и меня, обрекая на одиночество.
Ко мне подошел Даниэль, улыбаясь своей ослепительной лучезарной улыбкой в тридцать два зуба.
— Твой друг — очень интересный собеседник. Но в данный момент меня больше интересует, чем же ты занималась здесь все это время.
Он присел, опираясь на край бильярдного стола.
Чего бы ему такого сказать, чтобы отошел и не мешался?
— Да так… вот ребенка завела, — словно между делом проронила я.
Если Даниэль и удивился, то выразил это весьма сдержанно. Подвинул меня от стола, забирая из рук кий.
— Еще скажи, что имя выбрала, — так же словно невзначай бросил он.
— Имя у нее уже есть, — ровно ответила я. — Ева.
Вот теперь Даниэль не смог сдержать удивления.
— А с чего ты взяла, что это девочка? — продолжил расспросы он.
Я точно знала, что сосредоточенность, с которой он забивал шары, всего лишь не дает ему вцепиться мне в горло за такие обременительные выходки. А вот вопроса про имя я не поняла и даже немного рассердилась — скорее на саму себя.
— Так это любому понятно, — ответила я небрежно.
— А отец? — полюбопытствовал Дан.
— А что — отец? — я сняла со стены треугольник, чтобы выстроить шары для новой партии. — Я про него ничего не знаю, а нового еще не успела найти. Тимур вот отказался, могу тебе предложить, — решила слегка пошутить я.
Смотреть Дану в лицо не хватало выдержки, и чтобы занять себя чем-то, я начала заполнять пирамиду на зеленом сукне. Уж лучше на шары смотреть, чем на его медленно краснеющую физиономию.
Мою шутку по достоинству оценила компания из семи девушек, играющих по соседству. А вот Даниэль, кажется, ее не оценил и даже малость подрастерялся от такого сомнительного предложения. Даже кий выронил, приоткрыв рот и глядя на меня изумленными глазами.
— Ками, ты что, с ним? Или еще с кем-то…
— С кем — с ним? — перебила я.
Наконец до меня начало доходить, что у беседы есть второе дно, и каждый из нас придерживается в разговоре своего берега.